The Door

Как когда-то сказал Крим: «Наш лидер, Очжик хён - папа и Каннам хён, как мама, должны пожениться». После этих слов последовала смущенная улыбка лидера, наигранная реакция удивления от Каннама, Крим опустил микрофон, довольный тем, что сказал, а младший стоял между родителями и хихикал. Почему, спросите вы? Потому что у них давно уже такие отношения. Очень давно. Любой день. Утро. - Так, ребятушки-оболтусы! Подъем! Встаем, заправляем постельки, чистим зубки и идем кушать завтрак, приготовленный нашей любящей мамочкой! – разорался лидер в детской с утра пораньше. Услышав в ответ сонные стоны, он решительно подошел к кровати с младшеньким, ибо любил его больше. Недомладший знал это, и иногда считал это полезным, чтобы к нему не лезли. Папочка мановением руки сдернул с мелкого одеяло, на что тот поджал коленки и еще сильнее обнял подушку. - О, нынче трусишки в ромашку. Мама купила? - Да, отстань, дай поспать, - ответило большое дитя, прикрывая трусишки ладонями. - Сколько раз говорил тебе купить что-то мужественное. С корабликами там, с самолетиками, - схватился лидер за ногу спящего и начал тянуть на себя. Однако маленький крепко вцепился в кровать с двух сторон и тянул лыбу от отцовской беспомощности. - А че на завтрак? – поднялся недомладший, не понятно, то ли открыв глаза, то ли нет. - О, недомладший встал, - опустил ногу лидер, чтобы потрепать по голове сынулю, но тот отмахнулся. - Вот еще. Вымой их сначала. Ты же трогал его вонючие ноги. Фу, - скривил рожу Крим. - Вот брюзга. Весь в мать. Помоги тогда его от кровати оторвать. - Да бесполезно это, - Крим лег на младшенького, придавливая того к кровати. Теперь оба они ржали, дразня отца. - Что за дети? Специально бесите что ли? Сейчас ремень притащу. Крим сразу сполз с большого брата и ползком пошел на кухню. - То-то, испугался? – спросил папа, глядя в след ползущему в одних шортиках сыну. - Ага. Я видел, что ты этим ремнем с мамой вытворяешь. Лидер приложил руку ко лбу, проклиная себя за дверь, которую не может починить вот уже несколько дней. - Так, ну все, давай встаньки-встаньки. Остынет все, - лидер пустился во все тяжкие: попытался щекоткой вернуть сынулю в реальный мир. - Па, ну все, хорош, - утренняя улыбка засияла на лице ребенка, и папа довольно отстал. Он любил, когда его младшенький улыбался. – Чего у нас на завтрак? – спросил он, протирая глаза. - Овсянка, сэр. - Не, ну нафиг, я спать, - Симс вернулся в первоначальную обнимашку с кроватью. - А чего тебе не нравится? Будешь кушать овсянку – станешь умным англичанином, как Шерлок Холмс. - Я лучше буду тупым корейцем, дай поспать. Лидер, не выдержав, молниеносно стянул трусишки в ромашку и со словами «Мать старалась» пошел на кухню, оставив голенькое дитя одного. - Ма, вот почему отец меня постоянно зовет «недомладший»? Я че, зря себе прозвище придумывал? И вообще у меня еще имя есть, - жаловался Крим любимой мамочке, которая хлопотала на кухне в белом халатике и уже с утречка вымытой головой. – Ты, кстати, тоже из-за него так начала говорить. - Нашел о чем жаловаться, у тебя хотя бы род не путают. И, в который раз уже говорю, не «начала», а «начал». Я мужик все-таки, хоть и мать у вас, оболтусов. Заварив себе кофе, Каннам сел напротив ребенка и смотрел, как тот нехотя уплетает овсянку. - Извини ма, - потупил он взгляд, - но неужели так сложно называть меня Крим или КиСок? Мамочка лишь тяжело вздохнула, иногда наблюдая за тем, что творится в детской. - Сам же знаешь, он начнет называть тебя по-нормальному, но потом опять вернется к «недомладшему». Ты хочешь, чтобы тебя называли кремом? Вот какие у тебя ассоциации с твоим именем? - Ну там…- задумался младший, на полпути держа ложку с кашкой, - ванильный крем? Или, ну знаешь, такая белая вкуснятина, которой ты папу по ночам мажешь. Каннам чуть не поперхнулся, поднося горячий чай ко рту. - Я СКАЗАЛ КОМУ-ТО ПОЧИНИТЬ ДВЕРЬ! – крикнул он в детскую. – Это называется сливки, дорогой. Но тебя же зовут не «Сливки»? Лично у меня ассоциации «крема» с кремом против прыщей. И всякие такие косметические. Тебе понравится, если я буду тебя так звать, и при этом в моей голове из тебя будут что-то выдавливать и наносить на ужасную кожу? Фу, – покривился Каннам, напоминая сыну о нем самом несколько минут назад. Верно говорил отец, весь в мать. - Нет. Не выдавливай из меня ничего. Видя приунывшую мордашку Крима, мамочка погладила того по голове, тем самым утешая. - Ищи плюсы. Каждый раз, когда мы называем тебя «недомладший», вспоминай, что ты старше Симса. Чувствуй свое превосходство, ведь все считают тебя маннэ. Вспоминай, что ты хён. - Ну вот, - жалобно посмотрел Крим в глаза матери, - его-то ты по имени ведь называешь! - Не бойся, каждый раз, когда я так говорю, я вспоминаю Sims 3. И я там отнюдь не сладкую жизнь строил. - Строил бассейны и убирал лесенки? Каннам хмыкнул. - Что за банальщина! Ты меня недооцениваешь! Они умирали от голода, - улыбнулся, как самый добрый человек на свете, мамочка. Крим посмотрел в эти «добрые» глаза и закричал: - Симс! Иди кушай скорее! Остывает! После чего сам упихал в обе щеки остатки своей еды. После плотного завтрака и вытащенного младшего сына, лидер развалился на диване перед телевизором. Перед ним сидел Симс, собиравший из ЛЕГО что-то, понятное только ему. Несмотря на материнские выговоры не сидеть близко к телевизору, младшенький любил сидеть именно здесь, на коврике, под крылом папы. Крим ушел в комнату делать какие-то дела. Мамочка же мыла посуду. - Женщина! Принеси мне пивка! – крикнул лидер в сторону кухни. - Мистер Мускул! Почини мне дверь! – последовал ответ. Лидер вздохнул, но ничего не попишешь, и он продолжил листать каналы. - Мелкий, чего посмотрим? - Давай посмотрим на голых женщин! – радостно откликнулся ребенок, отрываясь от ЛЕГО. Лидер сделал вид «not bad», но внезапно вмешался Каннам, махая тряпкой на кухне. - Видишь, до чего довела сломанная дверь! У них половое созревание раньше случилось! - Не истери, женщина! Не случилось еще, может он это у друзей видел. У нас же стоит на компьютерах родительский контроль. Сына, - наклонился он к младшему, - ты где-то видел уже голых женщин, да? Симс наивно ребяческим видом глядя отцу в глаза, ответил: - Да. У брата много журналов с голыми девушками и порнушки. Мамочка, слушая разговор, забил на посуду и пришел в гостиную, вытирая руки. - Но откуда? – спросил он удивленно. - Дк папа сам ему чеки на это подписывает, - второй раз спалил Симс старшего брата. - Какие чеки? – лицо мамы изменилось, когда он, подойдя сзади к дивану, смотрел сверху вниз на мужа. - Почем я знаю? – начал оправдываться лидер. – Я ему только дневник подписываю. - Какой, черт возьми, дневник? Он школьник, по-твоему, до сих пор? – начал яро жестикулировать Каннам. - А что он мне приносит тогда? – начал паниковать ничего не понимающий отец. - Он приносит тебе чековую книжку, когда ты возвращаешься домой пьяный, и ты подписываешь все, что угодно, - раскачивался на полу младший, радуясь, что раскрывает секреты брата. - Говорил тебе не пить! – стукнул мамочка мужа по плечу полотенцем. – А вдруг он уже девок снимает? Тут открылась дверь детской. - Пап, ты уже выпил пиво? Подпиши дневник, - прошел в гостиную, ничего не подозревающий ребенок. - Сейчас я тебе все подпишу! Так подпишу! – встал отец, надвигаясь на Крима. Сразу же за ним пошел Каннам. – Что на этот раз купить хочешь? Крим, опешив, глянул на брата, но тот, делая вид, что не знает, что происходит, продолжил собирать ЛЕГО. Не дождавшись ответа, Очжик вырвал из рук ребенка чековую книжку и посмотрел на последнюю покупку. - Надувная женщина? – снова сделал он лицо «not bad», но тут же почувствовал, как кое-кто сильно ущипнул его за задницу. – Ну а что? Не настоящих же снимает все-таки. - А что, можно настоящих? – мелькнула надежда в глазах сына, но увидев, как волосы матери встали от гнева, он все понял и пошел обратно в комнату. Каннам ушел на кухню заканчивать дела, пока лидер проматывал чековую книжку. - Не знаю, что больше меня удивляет: то, как моя чековая книжка оказалась у недомладшего или то, что с этим всем мы можем открыть неплохой порно-прокат и хорошенько заработать. На что Каннам ответил: - Продай это все, к чертовой бабушке, и вызови мастера починить дверь! Лидер закатал глаза и плюхнулся обратно на диван. - Пап, а мне можно снимать голых женщин? – огорошил отца своим вопросом младшенький. - Вот еще! Вон, смотри паровозика Томаса. И он включил детский телеканал. Еще через несколько часов, после уговоров, приказов, пинков женушки, лидер все-таки взялся за инструменты и пошел шептаться с дверью спальни. А Каннам, сидя нога на ногу, мирно читал книжку деткам, ёрзающим на диване. С одной лишь разницей: младший, пристроившись рядом с мамой, внимательно слушал, но не мог найти удобную позу, чтобы сесть, а недомладший, слушая в пол уха, играл на КПК в гонки. Всем телом. - Что ты опять такого читаешь, что недомладшему так не интересно?! Я отсюда слышу его дрифтующую тачку на мобильнике! – крикнул лидер, которому стало скучно одному с дверью. - Это КПК, па! – ответил гонщик. - Какая разница, - пробубнил отец. - Белоснежку! Чини давай! – продолжил читать Каннам. - Белоснежку? Ты опять из сына девку делаешь? И так ему трусишки в ромашку купила! Ничего получше не нашла? Мамочка, прикусив от злости губу, крикнул: - Я просил говорить обо мне в мужском, Мистер Мускул Без Мозгов! Чем тебе не нравится Белоснежка? Нормальная, поучающая книга. С моралью. Жизненная! Мне в детстве её читали. - Вот бабой и стал, - тихо сказал под нос лидер. - Ага, как же, жизненная. Прямо всю реальность отражает! Баба остается с мужиком, при этом еще семь мужиков в запасе! – перестав крутить отверткой, он осознал. – А ведь точно. Немного жизненно. - Что ты предлагаешь? – спросил мамочка, поглаживая младшего сына по голове, который уютно устроился на плече. Лидер встал и прошел до комода, на котором лежала стопка книг. - Недавно купил себе почитать, вот, начни, я хоть тоже послушаю. «Девушка с татуировкой дракона», - протянул он книгу. - Пап! Я хочу себе татуировку! – вскочил Крим. – Как у тебя!– ребенок стал прыгать на диване, от чего остальные члены семьи, сидящие на нем, начали подскакивать в такт. - Ну, вот опять ты начал, – в который раз лидер получил осуждающий взгляд от жены. - Я специально что ли? Я не виноват, что тут это слово в названии. Помотав головой, Каннам попытался успокоить возбужденного сына. Дело в том, что слово «татуировка» в этом доме было, как имя Волан де Морта в Гарри Поттере. Его нельзя произносить, иначе в старшем просыпается режим активности. Он может ходить часами, днями, неделями за отцом с фразой «Па, я хочу себе татуировку». Однажды родителям удалось успокоить его, травя надеждами в будущем её наколоть, и на следующей день, он о ней и не вспомнил. - Родной, давай я тебе фломастером просто нарисую? – сделал попытку Каннам. Но тот стоял на своем, поджав нижнюю губу: - Хочу настоящуууююю! Как у папы! - А хочешь он сам тебе наколит? – внезапно и для папы предложил мамочка. Все с широко открытыми глазами смотрели на человека в белом халатике. - Х…хочу. - А ты знал, что твой отец рисует хорошо только бегемотиков? Крим присел на диван, переводя взгляд с одного родителя на другого. - Не знал… - Так ты хочешь татуировку, наколотую отцом? Каннам смотрел прямо в глаза сыну, гипнотизируя его на отрицательный ответ. - Н..не хочу… - обнял ребенок свои коленки. Оджик готов был аплодировать педагогическим навыкам своей жены, и, в честь быстрого решения проблемы, пошел чинить любимую дверь. Тут слово вставил младший: - Мам, а почему вы с папой ругаетесь постоянно? Вы не любите друг друга? – сынок посмотрел на маму своими детскими глазками, ожидая ответ. Недомладшему тоже стало интересно. - Нет, что ты, любим, конечно! – улыбнулся Каннам, теребя ребенка за щечку. - А тогда почему вы до сих пор не женаты? – послышалось от старшего брата. Мамочка снова улыбнулся и притянул его к себе. - Потому что у твоего отца нет для меня кольца, - посмеялся Каннам, оглядываясь на дверь спальни, где работал муженек. Тот улыбался. - Не, ну ты уж, женушка, выбирай. Либо колечко, либо дверь, - довольный собственным ответом, усмехнулся лидер. Каннам улыбнулся уголками губ, но ничего не ответил. Каково было их удивление, когда на следующий день после похода по магазинам за продуктами, они пришли домой. Только открыв дверь, Крим подбежал к отцу и забрал пакеты с продуктами и отнес их на кухню, а перед ними стоял Симс, прятавший что-то за спиной. Родители переглянулись, не понимая, что затеяли их дети. Прибежавший с кухни недомладший встал рядышком с братом, и тот начал. - Мы собрались сегодня здесь, чтобы… Родители взорвались смехом. - Погодите, дайте, что ли, ботинки-то снять, - загибаясь от смеха, сказал лидер. Через несколько минут они прошли в гостиную, смущенно улыбаясь. Неожиданно Симс подошел к Каннаму и налепил ему на голову самодельную фату. - А это еще откуда? – сразу же поинтересовалась мама, чуя неладное. - Я из занавески вырезал, - гордо сказал сын, напяливая на Каннама еще и что-то виде белой накидки. Судя по всему из остатков вырезанных занавесок. Мамочка пытался справиться с эмоциями и улыбался, хоть в голове и проклинал всех богов в мире за любимые занавески. - Итак, - младший подошел и заставил родителей взять друг друга за руки, смотря друг на друга. Те смущенно улыбались и смотрели, то в потолок, то в пол. Довольный ребенок продолжил: - Мы собрались здесь в присутствии всех собравшихся, - он посмотрел на брата, тот одобряюще кивнул. Родители захихикали, - чтобы соединить этого мужчину и этого мужчину. - Женщину, - вставил отец, смеясь. Женушка хотела было залепить добрую пощечину, но муж крепко держал его руку. - Священными узами брака, - продолжил священник Симс. - Если есть кто-то, находящийся здесь, кто может указать причину, по которой они не могут вступить в законный священный брак, то пусть скажет сейчас или же молчит об этом отныне и навсегда. Симс взглянул на брата снова. Тот помотал головой. - Жаль, что двери не говорят, - вставил веское слово Каннам. - Берёшь ли ты этого мужчину как свою законную супругу, чтобы вместе жить в священном браке? Обещаешь ли ты любить, уважать и беречь её в болезни и здравии, в богатстве и нищете, и оставишь ли всех остальных, и прилепишься ли только к ней, пока вы оба живы? - Хмм, дай-ка подумать, - спровоцировал жену на очередной пинок Очжик. – Да разумеется. Куда ж я без тебя, - улыбнулся лидер, смущая Каннама. - Берёшь ли ты этого мужчину как своего законного супруга, чтобы жить с ним вместе в священном браке? Обещаешь ли ты любить его, уважать его, беречь его в болезни и здравии, в богатстве и нищете, и оставишь ли всех остальных, и прилепишься ли только к нему, пока вы оба живы? - Придется. Куда же ты без меня, - их лица мало изменились, но их руки сжались еще сильнее. - Можете обменяться кольцами! – радостно вскинул руки вверх ребенок, пока Крим давал родителям дешевые колечки, которые продаются в каких-нибудь канцтоварах. Каннам смотрел, как лидер радостно надевает ему на палец металлическое кольцо, которое может сломаться в любой момент, как рядом стоят дети с улыбками на лицах, и это было так трогательно, что его глаза стали чуть мокрыми. Но увидев порванные занавески, он пришел в чувства. Проделав то же самое с мужем, колеблясь с пальцем, ибо стандартный размер кольца не хотел залазить, он повернулся к детям. - Ну, все? Наигрались? - Нет! – подал голос недомладший. – Теперь можете поцеловаться! Родители, как и в начале, начали смеяться, едва заливаясь румянцем. - Ну уж нет. Это вам еще рано. - Ну хотя бы в щечку! – начал ныть младший. Но влез отец: - Не бойся. Он ночью меня поцелует. - А, ну тогда ладно, - довольно улыбнулся Крим. - В смысле «ладно»? – спросили родители. На что ребенок ответил: - У нас же есть дверь!