Хроники Арли. Часть третья. Я - инквизитор

Уставившись в захлопнувшуюся за князем дверь, я погрузился в раздумья. С тем, что судьба сама расставляет все точки и навешивает «люлей», когда у других наступает счастливый финал, уже пора бы смириться — ну вот такой у меня тут фарт. Да, до поры посвящать своих спутников в детали страшно не хотелось — последствия фиг просчитаешь, а с эльфом так и вообще — труба! Аридил меня теперь с потрохами сожрет. Вот ведь как нехорошо получилось: он мне сокровенное открыл, а я сидел да поддакивал, понимая, что, если получится, друг никогда не узнает, кто я на самом деле. Не получилось. Интересно, каково ему сейчас? Как в песне поётся: «Друг оказался вдруг…» Кто я для него? Враг? Пожалуй. Но и тут несуразица — заполучить объект клятвы и быть не в состоянии ее исполнить. Хотя, нет, ни капельки не интересно — я с ума сойду ещё и об этом думать. Ладно, решится как-нибудь и когда-нибудь. Других забот выше крыши. Вот, например, эта забавная ситуация с магией. Ну, ладно, Валене я строго-настрого накажу не колдовать в мою сторону — даже пусть не глядит на меня! Но как быть с другими? Вот, допустим, проходит такой молодец-волшебник мимо меня и случайно задевает чарами. Что тут будет!? Нет, с точки зрения защиты от магического нападения это, может, и здорово, но в бытовом плане — полный швах! Это что же мне теперь вечно по дорогам шляться? А как же прелести мира «меча и магии»? Или опять все мимо проскакивает — ни меча тебе, Саня, ни магии, отгоняй, Саня, от себя комаров и радуйся. Ну, может, ещё морок сам на себя напустишь вечером, чтобы совсем от тоски не сдохнуть. Ну да, от боли помереть не в пример предпочтительнее. Я с силой выпустил воздух сквозь губы: нет бы хоть что-то прояснилось, а то все только дальше закручивается. Стоп! Аэларэль же подкинул-таки идею: инквизитором можно стать и без поединка. И сведения эти сокрыты в королевской библиотеке. Интересно, как бы в ней так погуглить, чтобы без головы не остаться? Подозреваю, с доступом туда тоже не все так просто. — И когда ты собирался нам рассказать? — Оррик вперил в меня самый мрачный свой взгляд. Какой неудобный вопрос. И хуже всего то, что все вроде бы знают на него ответ, по почему-то хотят услышать его именно из твоих уст. Как будто это что-то меняет. — Что изменилось после того, как ты узнал, кто я? — нельзя демонстрировать неуверенность, ох, нельзя. — У меня отросли рога? Я начал пить кровь детей? — Ты Убийца! Ты пришел уничтожить весь мир! Вот они современные штампы средневекового обывателя. — С чего ты это взял? Я — человек, я жить хочу! — добавим немного пафоса. — Я даю сдачи, когда мне угрожают, защищаю тех, кто мне дорог. Вот тут все пытаются доказать, что рано или поздно я превращусь в чудовище, но у меня нет совершенно никакого желания становиться монстром. И так у меня все не сахар. — У нас не спрашивают, кем мы хотим быть. Судьба… — я не дал Оррику договорить. — Судьба? Да что ты заладил: «Судьба». Что такое судьба? — я прищурился, кое-что вспомнив. — Вот скажи-ка мне, Оррик, кем должен стать сын кузнеца? — Кузнецом! — безапелляционно ответил тот, но потом до него дошло. — А дочь барона? — напирал я. Инквизитор сердито сопел, остальные молчали. Они уже поняли, куда я клоню. — Судьба — это отговорка для ленивых. Если ты настоящий человек, то будешь сам выбирать и дорогу, и цель. Я продолжал сверлить инквизитора взглядом, пока тот не отвел глаза. Маленькая победа, но она меня вдохновила. Впрочем, самый трудный бой впереди. — А если бы убили меня или Оррика? — тихо произнесла Валена. Девушка стояла у окна и в отличие от Оррика на меня не смотрела. — Я сделал бы для вас то же самое, — спокойно ответил я. Волшебница предпочитала помалкивать, когда мы говорили, но я уже убедился, что у нее всегда есть свое мнение. Зачастую — отличное от других. Смелая и решительная, она не чуралась работы, которой побрезговала бы иная девица благородных кровей, и демонстрировала изрядный характер, когда того требовали обстоятельства. Кроме того, чувство, словно мы знаем друг друга всю жизнь, со временем только усилилось, и я уже не представлял нашу компанию без нее. — Все это ложь! С каждой смертью ты лишь обретаешь новую силу. Все эти широкие жесты нужны лишь для того, чтобы покрепче привязать нас к себе! — Аридил был внешне абсолютно спокоен, но внутри него кипела первородная ненависть. Мне не хотелось отвечать той же монетой, но слова эльфа меня зацепили. — Да, это правда. С каждой смертью я получаю какую-то новую способность, — я вскочил и встал напротив него, и хоть мой рост не позволял играть в «гляделки» на равных, ярость, клокотавшая внутри, словно, сравняла нас. — Но задай себе вопрос, почему я не убил себя тысячу раз в первый же день, когда узнал, кто я такой. Я же мог обрести силу, равную даже богам! Но я до сих пор хожу с этой штуковиной за спиной и наполовину слепой. Почему? — я окинул всех яростным взором. — Не всем по душе могущество любой ценой! Аридил не выдержал и отвернулся, во мне же зрело доселе неведомое чувство, выталкивающее слово за словом. — Задайте себе вопрос: может, поэтому мне не нужна сила?! — я поочерёдно оглядел всех, меня разрывало на части, хотелось выместить боль и раздражение которые накопились. — А может, потому что с каждой смертью я теряю себя?! А я не хочу… — запал внезапно угас, мой голос словно дал трещину и зазвучал глухо и безжизненно. — Я не хочу терять себя и вас. В комнате воцарилась тишина. Мои спутники молчали, молчал и я. Мне нечего было добавить к сказанному. Пойдут ли они со мной дальше, я не сомневался, — конечно, пойдут. Вопрос только в мотивации. Я надеялся, что испытания сплотят нас, но пока что получалось наоборот.