Pizza Time

В не так давно начавшихся отношениях с Дэнни Фрэнк предпочитал заменять обычные приветствия на вопросы. Будто бы так он все еще мог ставить какие-то условные, никому кроме него не понятные границы между собой и своим, прости Господи, парнем. Иногда он вообще ничего не говорил, рассчитывая, что о прожитом дне Дэнни начнет рассказывать еще за входной дверью, и ему не придется лишний раз открывать рот и брякать это нелепое "привет". Мужчина как орешки щёлкал все загадки в замках, которые Фрэнк навешивал у себя в голове. Он даже подумывал над тем, чтобы сделать это Олимпийским видом спорта — разгадывать причины, по которым Фрэнк порой ведет себя так дубовато и неестественно. Не поднимает глаза на взрослых за столом? Детская травма. Не выносит, когда его гладят по щеке? Беспроигрышный вариант: парню не хватало в жизни ласки! Скорее умрет, чем будет спать с Дэнни в одной кровати? Динь-динь-динь, этого дурака снова с головой накрывает кризис ориентации! Трахаться мы умеем, а поддерживать романтические отношения с мужиком малолетнего бандюгана в колонии как-то не учили. Наблюдать за попытками Фрэнка придумать, как бы по-новому встретить Дэнни было забавно. Иногда второй намеренно не начинал разговор при встрече. Фрэнк смотрел на него как баран на новые ворота, пока не спрашивал: "Че ты смотришь так, а?". Дэнни мотал головой и как по команде отвечал, что задумался о чем-то, а Фрэнк хмуро кивал, принимая такой правдоподобный ответ. Из раза в раз прятать улыбку было все сложнее. Наконец, Фрэнк нашел для себя универсальный вариант приветствия, который не звучал так мягко, как "привет", и был умнее его обычных, не всегда уместных вопросов. "Чё как?". Лаконично, в своей степени изящно и точно не говорит о том, что Дэнни ему кто-то больше, чем кент или братанчик. Вы знали, что океан не изучен на девяносто пять процентов? И что вбросив всем известный факт, можно легко и непринужденно оборвать долгое, никому не нужное вступление, чтобы наконец перейти к действию? Может, Фрэнк лишний раз наделял Дэнни какими-то особенными качествами, что вполне можно было бы оправдать влюбленностью, но, казалось, что он даже дверь открывал как-то по-особенному. Он живёт с психопатом и садистом, а его внимание привлекает звук прокручивающегося в замочной скважине ключа. Фрэнк стоял на кухне и вслушивался в то, как отпирается сначала один замок, а потом и второй. Он не спешил встречать Дэнни, для вида даже включил кухонный кран, чтобы создать иллюзию занятости. Теплая вода бежала по горке грязных тарелок и кружек, которые никто не планировал мыть, и отключил её Фрэнк только тогда, когда дверь позади Дэнни закрылась на замок. За все это время мужчина не сказал ни слова, даже свое тупое: "Ты дома?" (когда Фрэнк очевидно был дома) не произнес. — Че как? — Фрэнк скрестил руки и оперся на стену. Дэнни мельком взглянул на него и снова отвернулся к вешалке, на которую в темноте коридора никак не мог повесить куртку. Фрэнк потянулся к выключателю, но Дэнни как ребенку запретил это делать уставшим "а-а-а". Еще бы "а-та-та" сказал и пальцем пригрозил. — Не спрашивай. — коротко ответил мужчина и прошел мимо Фрэнка и сразу же направился в ванную. Парень только успел отметить, что Дэнни буквально насквозь провонял сигаретным дымом, и какое-то время еще стоял в коридоре, прогоняя перед глазами их непродолжительную встречу. В темноте Фрэнк мало что разглядел, но мысленно легко дорисовал те черты лица, которые не увидел. Красные глаза, темнющие синяки под глазами, а вместе с ними и мешки внушительных размеров; растрепанные волосы, нахмуренные брови и, судя по интонации голоса, поджатые в сдерживаемой агрессии губы. Все без изменений, уже как две недели. Дэнни даже в ванной свет не включал и, видимо, сорок минут просто лежал в горячей ванне. От мысли, что он там с горя утопился, Фрэнка отводили только короткие всплески воды, который иногда доносились из ванной. За это время Фрэнк мог бы сто раз перемыть всю посуду в квартире, но вместо этого бесцельно лежал на диване в гостиной и ждал, когда Дэнни выйдет и развеселит его разговорами о работе. Парень взглядом проводил красную фигуру с полотенцем на поясе, которая вскоре вышла из комнаты Дэнни в домашней одежде. Скитающееся по квартире тело так обессиленно рухнуло на диван, что если бы Фрэнк не успел поджать ноги, то Дэнни точно сломал бы их своей задницей. Свет от уличного фонаря позволял чуть лучше разглядеть лицо глубоко дышащего и до сих пор молчащего журналиста. Они оба были парой бледных поганок, один потому что единственным солнцем, которое он видел в последнее время, была настольная лампа, выглядывающая из-за стопки черновиков, а второму не повезло расти в заднице Канады, где люди готовы камнями кидаться в "солнечный шар в небе", потому что впервые его видят. Но в последнее время бледнота Дэнни выглядела особенно нездоровой, даже красная и теплая после ванны кожа как будто на нем "не сидела". Он походил на труп, который кто-то решил сварить в кипятке. Вода стекала с невысушенных волос по лицу, шее и плечам, на воротнике футболки образовывался мокрый след, кадык изредка двигался вверх-вниз, ноги, руки и голова оставались неподвижными, а глаза не открывались. Дэнни теперь вообще на человека не походил, скорее на чучело с двигающимся кадыком. Чем-то напоминал ту пьющую птичку для экспериментов. Фрэнку было неудобно лежать в такой позе да еще и в полной тишине. Он бы давно свалил на кухню, если бы диван не был тем местом, на котором он спал. Если этот уставший умник заснет на диване вместо своей кровати, то Фрэнку или придется спать вместе с ним, или спать на полу. Ни один вариант его не устраивал. Телек даже было не включить — Фрэнк не сомневался, что в мужчине найдутся силы проломить ему пультом голову за то, что он лишает его драгоценных минут покоя. Фрэнк кашлянул в кулак. — Так... снова завал? — максимально непринужденно начал Моррисон. Дэнни кивнул настолько незаметно, что поначалу Фрэнк спер это движение на игру света на чужом лице. Полученной информации было достаточно, чтобы понять, почему Дэнни выглядит мертвее сбитого на дороге животного, но чертовски мало для Фрэнка, который привык каждый день узнавать всю подноготную коллег от Дэнни. Парень понял, что сам мужчина больше говорить не планирует, поэтому начал вытягивать информацию: — Вы всё ещё разгребаете говно после тех мудаков? — Ага, — у Джонсона даже губы в ответе не дрогнули. Журналист попытался сесть поудобнее и забурчал себе что-то под нос, заелозив на диване. Складывалось ощущение, что чем дольше Джонсон находился на работе, тем быстрее его зад приобретал квадратную форму из-за непрерываемых часов сидения на твердом стуле. Не то чтобы Фрэнк за этим следил... У Дэнни уже начинало входить в привычку стоя есть или смотреть телевизор, только бы не сидеть на заднице. Если так продолжится еще хотя бы неделю, то геморрой настигнет Дэнни уже в прямом смысле. Мужчина медленно накренился в бок и упал на Фрэнка, только чудом приземлив свое лицо ему на грудь, а не треснувшись им в полете об чужую коленку. Парень напряг живот и отвел руки в стороны, чтобы не обнимать ими своего немногословного товарища. В этот раз у Дэнни даже сил не было уговаривать Фрэнка расслабиться или начать его подначивать. — Ненавижу людей, — по-старчески буркнул Дэнни и засопел парню в грудь. — Ну, убиваешь ты их точно не от любви, — Моррисон, походу, и дыхание задержал, когда Дэнни на него свалился, потому что шутка прозвучала удивительно сипло. — Скоро их начнет убивать не Гостфэйс, а я. Рабочий день так измотал его контактами с социумом, что сил оставаться коммуникабельным к вечеру совсем не осталось. Фрэнк был единственным человеком, который видел, как всегда готовый помочь доброжелательный Джед за секунды пропадает с лица заколебавшегося Дэнни, стоит тому оказаться в квартире. — Что с той парочкой-то? — спросил Фрэнк. — Ноют? Парень быстро сообразил, что если он хочет узнать хоть что-нибудь новое, лучше задавать вопросы, на которые Джонсон сможет ответить "да" или "нет". — Мгм. — Успешно? — М-м. — "нет". — Говнюки. Дэнни положил руку под голову и поудобнее устроился на Фрэнке, ненамеренно отталкивая его к краю дивана. Совсем недавно к нему на работу заделалась новая парочка сотрудников. Джеда они не впечатлили. Впрочем, Джеда никто из коллег в положительном ключе не впечатлял. На этих гиков, пять минут назад выпустившихся из универа, он свое время старался не тратить. Особенно когда узнал, что за советами они обращаются не к нему, лучшему журналисту городской газеты, а к его коллеге, пишущей для пенсионеров про пользу морской капусты и скидки в магазине обуви где-то на последних страницах. Фрэнк мог благодарить эту парочку только за то, что их появление обеспечивало ему наиинтереснейшие вечера с бомбящим Дэнни. Дни шли, а эта троица, состоящая из пропахших фастфудом студентов и недалекой псевдо-журналистки, успела образовать что ни на есть опасную группировку. Поддавшись юношеской жажде справедливости и словам о том, что они — новаторы дела, чуть ли не переродившиеся Иисус и Ленин журналистики, недо-коллега Джеда быстро переквалифицировалась из любимицы пенсионеров в настоящую газетную революционерку. Как вы можете думать о пользе банановой кожуры, когда фаворит публики, актер, родом из нашего города, с вероятностью аж в пять процентов может оказаться растлителем малолетних?! Скандал был, что надо. Троицу оперативно вышвырнули за дверь, штат сократили, руководству, паре неплохих журналистов и Джеду пришлось писать статьи о том, как их газету подвергли жесткой критике и готовы лишить финансирования. Начали устраиваться ежедневные планёрки и мозговые штурмы, от тупизны которых у Олсена уже собственный мозг начинал вытекать через уши. Ему не нужно было, как ребенку, говорить, о чем писать можно, а о чем — нельзя. Он спокойненько писал про расчетливого психопата-убийцу в своем рабочем уголке у окна и был обожаем народом, само его нахождение на таких мероприятиях как будто умаляло его достоинство и значимость. Та парочка студентов собрала вокруг себя немногочисленную компанию фриковатых борцов за справедливость и свободу слова. Они то и дело собирались под окнами издания с плакатами и оригинальными лозунгами: "Граждане имеют право знать правду!", но их быстро разгоняли или прохожие, или уставшие от их безрезультатного скулежа работники издания. Их напарница не показывала носу из дома и наконец смогла всю себя посвятить детям. Судя по её виду, она была от этого не в восторге. — Фрэнк, если нас лишат финансирования, газету закроют. Тебе на пальцах объяснить? — нервно курил в открытое окно Дэнни. — Кто будет рассказывать про Гостфэйса? "Сегодня"? Ты видел, какую хрень они там пишут? Их газетой подтираться можно! Или четвертый канал? Хрена с два, я дам возможность их корреспонденту хотя бы заикнуться про Гостфэйса. Чтобы этот инвалид... Гххх! Я не пойду работать ни в "Сегодня", ни на четвертый канал! Джеду Олсену и Гостфэйсу место только в главной газете! На первых страницах, ты понял? Дэнни докурил сигарету и злобно потушил её о стенку пустого стакана. — Ненавижу подростков. Мало их отцы били, видимо, раз им хватает смелости вякать такие глупости! — Дэнни не преследовал цели задеть Фрэнка. Фрэнка это и не задело. Уж больно ему нравилось слушать злящегося Дэнни, а не обращать большого внимания на подобные выпады в сторону своей возрастной группы. — Из-за этих выродков страдает наша репутация! Даже моя! — пока-еще-журналист потянулся за второй сигаретой. — Я должен жопу этому актеришке подлизывать уже который день! Ты знал, что в восьмом классе он занял третье место на соревнованиях по бейсболу? А в выпускном классе с ним танцевала сестра успешного предпринимателя в Далласе? — Дэнни закрыл лицо руками и завыл. — Охуеть не встать! Третье место! Даллас! Кому не похеру?! Да я всю фильмотеку этого клоуна уже наизусть знаю! В фильмах с ним только хромая собака, блять, не снималась! Но мне! Мне хватает мозгов не поливать этого придурка говном публично! Казалось, что даже Гостфэйс интересовал людей уже только в том случае, если выскажется прессе на тему этой заварушки. Попасть на первые страницы чему-то, кроме портрета знаменитого актера, было несуждено, даже про перестрелку в соседнем городе читатели узнали только после объявления о новом фильме с участием их наиталантливейшего героя. Совмещать сталкерство и убийства вместе с законопослушной работой становилось все тяжелее. Ежедневные звонки руководства отвлекали от слежек, ночные похождения лишали часов сна, который был так необходим, чтобы пережить очередной день в издательстве. — Газеты работают на Гостфэйса, а не наоборот, — неожиданно произнес Дэнни, когда они с Фрэнком пересеклись в коридоре. Видимо, он был так погружен в мысли о работе, что говорил о ней при любой подвернувшейся возможности, — я не собираюсь убивать, чтобы вытянуть их из задницы. Я делаю это для себя. — Для души, — кивнул Фрэнк и прошел на кухню. — Да. Для души. Дэнни лежал тихо и изредка потирал воспаленные глаза рукой. В голове был такой кавардак, что он уже который день забывал зайти в магазин за продуктами или купить капли для глаз в аптеке. Для Фрэнка это было слишком открытым актом проявления заботы. И ещё ему было лень. Тем более, эта квартира принадлежала Дэнни, а значит рассчитываться за коммуналку и приносить домой еду должен был только он. — Что будешь делать? — Моррисон пошевелился, чтобы разбудить задремавшего Дэнни. Тот приподнялся на локте над грудью парня и снова потер глаза. Вблизи Дэнни уже начинал выглядеть отталкивающе, как настоящий зомби. Да и судя по запаху, в душе он обошелся без шампуней и гелей для душа, в запахе влаги до сих пор чувствовался запах сигарет, которые тот выкуривал с удивительной скоростью. — Спать. Дэнни использовал живот парня, как опору под рукой, и поднялся с Фрэнка. Или он сделал это специально, разозлившись на Фрэнка из-за того, что тот так безжалостно разбудил его, или просто хотел поскорее встать, чтобы уйти к себе в комнату, в любом случае печень Моррисона под таким давлением почти превратилась в блин. Он ухнул и уставился вслед неторопливо идущей по коридору фигуре. Дэнни даже не поел, как пришел с работы. Точнее, даже не заглянул на кухню, есть все равно было нечего. Фрэнк стянул с себя штаны, поднял с пола подушку с одеялом и улегся спать. Он уже начинал опасаться, что Дэнни навсегда останется этим нервозным ходячим мертвецом, который будет возвращаться домой просто чтобы отоспаться. Когда Фрэнк спросил, что он собирается делать, он имел в виду ситуацию в целом, а не планы на ближайшие четыре часа. Но в какой-то степени понимал, что вопрос достаточно глупый — от Джеда на работе особо ничего не зависело. Оставалось только надеяться, что к концу месяца вся шумиха сойдет на нет, и они с Дэнни наконец-то вместе выберутся похавать куда-нибудь, как и было обещано Джонсоном. Оба грезили о походе в новую пиццерию неподалеку, Фрэнк до сих пор думал о ней по вечерам и по-детски дулся на Дэнни за то, что тот всегда занят и вообще, наверное, забыл про него со своей дурацкой работой. Он мог зайти туда один или с друзьями, которые пару раз звали его с собой, но для Фрэнка было важно сходить туда именно с Дэнни. Раскритиковать его за любовь к ананасовой пицце, выклянчить второй коктейль и вместе обосрать всех, кто сидит за соседними столиками. Вот по этой компании он соскучился. Может, поход в пиццерию закончился бы тем, чего обоих лишала нагрузка на работе. Если еще одну тухлую неделю не скрасит хотя бы десятиминутный секс, то они оба взорвутся, а вселенная схлопнется. Вот поэтому Фрэнк никогда не собирался работать. Работа всегда мешает трахаться.

***

Дэнни искренне завидовал Фрэнку по утрам. Он бы сейчас все отдал, чтобы проспать первые две пары, а потом и вовсе передумать идти на остальные. Парню несколько раз грозили исключением из универа, но он постоянно умудрялся оставаться в рядах студентов, продолжать играть за университетскую баскетбольную команду и бесить зубрил тем, что учеба не парит его в равной степени, что и их. "Хотелось бы познакомиться с ним в студенческие годы", — иногда думал Джонсон, в одиночестве сидя на кухне за скудным завтраком в виде куска сыра и кофе. Делить одну комнату, вместо лекций ходить на тусовки и баловаться какой-нибудь дрянью в кабинке туалета. Дэнни с трудом расправился с пресным завтраком и затолкал смятые черновики в сумку. Уже тошно было смотреть на собственные статьи, которые с каждым днем становились все однообразнее. Ему нужен Гостфэйс. Гостфэйсу нужно время. Времени не было. Даже на пиццерию, о которой Дэнни грустно вспоминал по пути на работу. Как было бы здорово сейчас подложить Фрэнку кусочек ананаса на пиццу, "по ошибке" заказать ему нелюбимый коктейль и вместе посмеяться с упавшего на пол ребенка. Но его ждало повсеместное клацанье кнопок клавиатуры, слишком громкое бульканье куллера, раздражающее шарканье шагов и люди. Джонсон положил на столик в гостиной десятку долларов и оставил небольшую записку рядом: "ПЖ, КУПИ ХЛЕБ И ВЕТЧИНУ. буду поздно!!! >:(". Гневный смайлик можно было и не рисовать, Фрэнк прекрасно понимал, что Дэнни явно не с улыбкой на лице будет работать лишние часы. Журналист бросил короткий взгляд на парня, сопящего куда-то в спинку дивана, и вздохнул не то от зависти, не то от мысли, что давно они не проводили вечера так, как им стоило бы. Фрэнк проснулся к двенадцати, а с дивана встал уже к часу дня. Планы на сегодня были грандиозными: пробраться на кухню кафешки и что-нибудь спиздить. Порядок действий был простым, но продуманным только на сорок процентов. Забежать на кухню через черный вход, пока повара будут курить на улице, схватить что-нибудь ценное или вкусное и дать дёру. Парень давно заприметил, как широко открыта бывает задняя дверь, когда две поварихи выходят на перекур. Грех не заскочить туда и не забрать что-нибудь в качестве сувенира, а может даже выкрасть какой-нибудь деликатес ценой, наверное, в сотку долларов! Он выходил из ситуации победителем при любом раскладе. Что ему сделают копы, если на лице будет маска? Что противопоставят ему те хиленькие поварята, если решат загородить путь? Пригрозят половниками? Тогда Фрэнк пригрозит ножом. Вечер, темно, рядом куча переулков, в которых легко скрыться. Он — ужас, летящий на крыльях пасмурной погоды за "мясной вырезкой или еще какой-нить херней". Гостфэйс был бы не в восторге от плана (скорее, его отсутствия) Фрэнка. Он очень кропотливо подходит к своей работе, месяцами выстраивает идеальную систему и рассматривает великое множество исходов событий, чтобы остаться непойманным и как всегда до мурашек пугающим. Максимум, о чем думает Фрэнк, так это о том, что было бы смешно отмахиваться от поваров свиной ногой. Ему слишком скучно, чтобы тратить хотя бы секунду на подумать, рассудить, спланировать. Зачем думать, когда можно действовать? Соображать на ходу даже интереснее, адреналина хватит на неделю вперед! И пусть только Дэнни попробует предъявлять ему претензии, если Фрэнка вдруг поймает полиция. Это он виноват, что Фрэнк со скуки пошел на такое ужасное преступление! — Ага, ща-а, — протянул Фрэнк, когда прочитал оставленную Дэнни записку. Он тут ждет вечера, чтобы совершить варварский налет на чужую кухню, а Дэнни хочет, чтобы Фрэнк расплатился за еду как законопослушный гражданин? Еще и смайлик этот нарисовал... он даже злобные рожицы рисовать не умеет, она у него получилась грустной и разочарованной. Фрэнк взял ручку и нарисовал по-настоящему злобную морду-автопортрет рядом с просьбой сходить в магаз. Пусть это послужит Дэнни ответом, раз они стали так мало говорить тет-а-тет. Деньги Фрэнк все-таки забрал и сунул их в задний карман штанов.

***

Не все так плохо, когда ты не строишь планы. Все очень даже хорошо! Потому что у тебя нет причин убиваться и злиться, когда что-то идет не так. Да, Фрэнк вышел с намерением шмыгнуть в кафешку, но буквально сразу же передумал, когда увидел доставщика пиццы на пешеходном переходе. Хилый, озябший, в маминых велосипедках, велосипедном шлеме и наколенниках — настоящий рыцарь, герой влажных снов всех женщин! Фрэнк натянул капюшон толстовки и чуть отошел в сторону. Парень даже не на скутере, на велосипеде, а к багажнику привязано пять, нет, шесть коробок пиццы. В такую-то погоду, в дождь, развозить пиццу на велосипеде? Казалось, даже сам разносчик был от этого не в восторге и слышно постукивал по рулю велосипеда, в нетерпении ожидая переключения светофора. Он опаздывал. И судя по тому, с каким беспокойным видом смотрел по сторонам в поисках адресов и указателей, не был уверен, куда двигаться дальше. Из всех мыслей, которые могли посетить голову Фрэнка, самой ясной была только одна. "Он будет поздно". Фрэнк моргнул. Пешеходы двинулись с мест, а разносчик чуть ли не бегом вел велосипед через дорогу. Боже, он слез с велосипеда, чтобы... Фрэнк теперь ничуть не сомневался, что велосипедки у разносчика действительно мамины. Он двинулся за ним, продолжая держать дистанцию и скрывать лицо за капюшоном, а всякий раз, когда "пиццечел" крутил головой и пялился на многоэтажки вокруг себя, отворачивался в сторону. Как можно строить планы, когда их нет даже у твоей жертвы? Фрэнк двигался по улице так же неуверенно, как и несчастный парень, чей велик отчего-то постоянно уводило влево. Они почти одновременно останавливались, смотрели по сторонам, как два полуслепых котенка, которые не могли найти свою маму. Фрэнк не удивился бы, если бы этот парень начал беспомощно пищать. Запах пиццы доносившейся от горы коробок соблазнял всех, мимо кого прокатывался велосипед. Все только проглатывали слюнки и продолжали идти, куда шли, а вот Фрэнк уже десять минут как преследовал этого горемыку. Видимо, совсем заблудившись, велосипедист остановился посреди тротуара и попытался спросить дорогу и прохожих. Моррисон облокотился на кирпичную стену дома и смотрел на то, как люди игнорируют этого несчастного парнишу. Он был явно старше Фрэнка, но нервничал как четвероклассник, которого родители оставили одного на ярмарке. Наконец какой-то сердобольный бомж, ковырявшийся рядом в помойке, предложил разносчику свою помощь. Фрэнк воспользовался моментом, когда бомж добродушно хлопал парня по спине и пытался выяснить, в чем же дело и куда тот так торопится, и встал поближе, чтобы расслышать их разговор. Разносчика, как выяснилось, звали Дуайт, а бездомный гордо представился Королем. Потом харкнул в сторону чем-то большим и склизким и сказал, что его можно называть и Дэвидом. Если Дуайт говорил с запинками и так тихо, что шум проезжающих мимо машин легко заглушал его голос, то Дэвид орал чуть ли не на всю округу, за что стоящий поодаль Фрэнк был ему безмерно благодарен. — Шо, шо-о? — протянул он, причмокивая беззубым ртом. — А-а! Так это, самое, вон-а! — он указал пальцем за угол дома. — Туда и... а! ЭЭКХЕ! — он снова выплюнул что-то изо рта, на этот раз почти на кроссовок Дуайта. — А тама сворачивай у парикмахерской! А тама дворики-дворики и оп! Заборрр. — он важно повертел указательным пальцем прямо у Дуайта перед лицом. — Но тама друг мой дырку сделал! Лезь.... лезь... налево и все! Дома! Рот бомжа расплылся в широкой улыбке, когда Дуайт трепетно отблагодарил его и помчался по указанному пути. Он так быстро повел велосипед, что сначала Фрэнку пришлось просто ускорить шаг, а потом и вовсе перейти на бег. Тучи сгущались, а небо, как и намерения Фрэнка, становилось все темнее и темнее. Вот-вот могла начаться настоящая гроза. Дуайт наверняка привык жить с ощущением, что он в этом мире жертва. Потому что он буквально каждую секунду оборачивался, когда свернул на нелюдимую улицу, чем очень усложнял Фрэнку слежку. Жертва. Немудрено, такой порядочный, неуверенный, трусливый. На физре отсиживается на трибунах, а на биологии выше всех тянет руку, чтобы ответить и порадовать хорошей оценкой родителей. Он еще и такой сутулый, тощий... Смотреть больно. Если бы Андерсен жил в наше время, то "Гадкого Утёнка" писал бы с этого парня. "Гадкий Дуайтёнок". Все складывалось как никогда удачно: слабый соперник, темный закоулок и дыра в заборе, которая оказалась не такой уж и большой, какой Моррисон ее себе представлял. Разносчик тщетно пытался просунуть на ту сторону половину велосипеда и чуть ли не животом ложился на мокрый асфальт, чтобы подтолкнуть раму велика дальше хотя бы на пару сантиметров. — Эй! — окликнул его Фрэнк. Дуайт испуганно обернулся и поправил сползшие на нос очки. Луна светила незнакомцу в спину, выделяя его силуэт тонким светло-голубым контуром. Фрэнк двинулся навстречу Дуайту. — Ты тут двух девчонок с парнем не видел? Не пробегали они тут? — продолжал обращаться Фрэнк к Дуайту и для вида иногда смотрел по сторонам, как будто выискивая друзей взглядом. — Н-нет, — неуверенно ответил Дуайт и, встав на ноги, отряхнулся от грязи. Моррисон остановился в метре от разносчика и взглянул на его велосипед. — М? — Фрэнк почувствовал на своем лице еще более напуганный взгляд Дуайта и поспешил объясниться. — Маска? Пф, не ссы! — он постучал пальцем по нарисованной улыбке. — Мы с друзьями решили в кино сгонять на ужастик, вот и вырядились так. — он пожал плечами. — Нам бомжара короткую дорогу подсказал до кинотеатра, а я отстал от компании. — он покачал головой и уперся руками в бока. — Понятия не имею, куда дальше топать. — Бомж, — глаза Дуайта засияли, как будто они говорили про его отца, ушедшего из семьи, — не Дэвид, случайно? — Король-то? Ага, — хмыкнул Фрэнк. — Тоже завел тебя, хуй пойми куда? — Надеюсь, что нет, — парень почесал в затылке и назвал адрес нужной ему улицы, — мне нужно только повернуть налево, но... — он цокнул языком и рукой указал на застрявший велик. — Да ты гонишь! Кинчик ж буквально в паре шагов находится! — Фрэнк по-дружески толкнул Дуайта в плечо. — Давай помогу с великом! Он сделал несколько шагов назад, разбежался и запрыгнул на стену забора. Ловко цепляясь за сетку пальцами и подтягивая скользящие кроссовками ноги, Фрэнк перемахнул на другую сторону забора. Что-то ему подсказывало, что Дуайту не хватит сил повторить подобный маневр. Фрэнк с важным видом подошел к велосипеду и подергал его за багажник. — Ц, коробки не упадут, если я так дергать буду? — спросил он Дуайта и нагнулся к колесу велосипеда. — Нет, ремни крепкие! — обнадежил его Дуайт и шмыгнул носом. — Спасибо за помощь! — Еще не за что, — усмехнулся парень и потянул велосипед на себя, взглядом оценивая, в каких местах нижняя коробка цепляется к багажнику. — Разве вам не должны выдавать скутеры или машины? Попробуй руль влево повернуть. — Я совсем недавно устроился, — Дуайт послушался совета и повернул руль влево, велосипед ширкнул колесом по асфальту и нехорошо наклонился в сторону. — К-кажется, стало хуже. — Так ты его направо повернул! Мое лево! — Фрэнк достал из кармана нож и поднес его к ремням у багажника. — Дергай! — Ой, извини, да-да, сейчас... — Дуайт поправил очки и снова попытался выпрямить руль. Тот поддался, и Дуайт облегченно выдохнул — не все потеряно! — Получилось, я сейчас! — Отлично! — громко ответил Фрэнк, чтобы парень не услышал, как гора коробок съехала ему прямо в руки. — Глянь, там цепь ни за что не зацепилась? Если так, то один хер мы его вытащим! Фрэнк нес уже полную ерунду и про руль, и про цепь, а доверчивый Дуайт принимал все за чистую монету и пытался следовать советам такого неравнодушного и разбирающегося в вопросах застрявших великов незнакомца, как Фрэнк. Он припал к земле и впился взглядом в цепь. — Да нет, вроде, — он потянулся к ней рукой, чтобы убедиться, что все хорошо, но зацепился кофтой за торчащий прут. — А-а н-на какой фильм вы, кстати... Вопрос сдавил горло, когда Дуайт не увидел Фрэнка рядом. Он резко поднял голову и заметил, как тот убегает с огромной стопкой коробок и чуть не падает на повороте закоулка. — Эй! Стой! Стой! — Дуайт потянулся, вырывая рукав толстовки из оков торчащих металлических прутьев. — Кто-нибудь! — он попытался перелезть через забор так же лихо, как это сделал предатель, но вымокшие кеды отказывались цепляться за сетку и просто скользили по ней, издавая жалобные скрипящие звуки. Дуайт еще несколько раз попытался перелезть через забор, но вскоре просто сел на коленки и прислонился головой к прутьям. Это была его первая и, судя по всему, последняя неделя работы курьером.

***

Фрэнк места себе не находил в ожидании Дэнни. Он мчался домой на всех парах, надеясь, что тот все еще на работе, чтобы сделать ему такой потрясный сюрприз. Руки немели от тяжести пицц, а сердце бешено билось, свободное от тяжести вины! Вот бы посмотреть на лица тех придурков, которые ждут свой заказ! Фрэнк ввалился в квартиру с лицом абсолютного победителя. Не будь у него лишних пар ребер, он бы себе отсосал. Парень поочередно открыл все коробки и чуть не захлебнулся слюнями. В новую пиццерию даже не пришлось идти, она сама к нему пришла! Тут и грибы, и четыре сыра, и морепродукты, и... ананасовая даже. Знал бы, что нес её так долго, точно бы выбросил где-нибудь по пути или тому же Дуайту оставил в качестве моральной компенсации. Интересно, как он там? Случилось чудо, не иначе — Дэнни так долго не было дома, что Фрэнк даже помыл посуду. Без моющего средства, конечно, губки и усердия, но все-таки помыл, а на кухонный столик водрузил коробки. В груди трепыхалась какая-то детская радость, а в отражении зеркала можно было увидеть, что на лице Фрэнка сияет довольная улыбка, стоит ему представить реакцию Дэнни. Когда за дверью раздались шаги, Фрэнк подорвался с места так резко, что свалился на пол, нехило приложившись об ламинат лицом. Бог услышал молитвы Дуайта и покарал вора. Но тот даже внимания особого не обратил на кровь, сочащуюся из ноздри, и чуть ли не на четвереньках добежал до коридора. Он взглянул в глазок и увидел на лестничной площадке копошащегося в своей сумке Дэнни. Не дожидаясь, когда тот достанет ключи или хотя бы подойдет к двери, Фрэнк открыл её сам. Дэнни недоверчиво косился на шумящую дверь, пока та одним резким движением не открылась. Из темноты на него выглядывали два безумных глаза, а на руке, цепляющейся за дверную ручку, мужчина заметил свежие капли крови. — Привет. Фрэнк впервые поздоровался по-человечески, что еще сильнее напрягло Дэнни. — ...Фрэнк? Карие глаза прищурились. — Ну, ясен красен, Фрэнк. Ты ждал кого-то другого? Джонсон почти расслабленно выдохнул и сделал шаг вперед. Теперь он мог разглядеть красную дорожку от ноздри до верхней губы, по которой парень то и дело проводил языком. На пороге стоял клон Фрэнка, не иначе, добрая его версия, которой настоящий Фрэнк во время борьбы расквасил нос. Дэнни мотнул головой и ухмыльнулся. — Нет. Просто не ожидал такого приема. Фрэнк скрылся в темноте коридора, пропуская Дэнни внутрь. Не успел мужчина спросить, что случилось с носом парня, как тот задал вопрос первым: — Как дела? Нет. Что-то точно случилось с Фрэнком. Или ему просто мерещится всякое из-за стресса на работе. — Алё-ё? — А? — мужчина пару раз моргнул и повернул голову к Фрэнку. В темноте сосредоточиться было удивительно трудно. — Все... не так плохо, как обычно, я думаю. — Что это за ответ вообще? Рабочий день окончен, палку из жопы можно вытащить. — Неплохо, Фрэнк, неплохо. Моррисон неловко кивнул и почесал в затылке. Когда Дэнни повесил мокрую от дождя куртку на вешалку, Фрэнк молча кивнул ему в сторону кухни и на удивление шустро пошел туда. Дэнни включил свет в коридоре и осмотрелся, ничего не понимая. Никто не поджидал его в в углу с топором, никто не собирался напасть на него с мешком в руках. Тогда с какой стати Фрэнку быть таким вежливым? Нетерпеливое "Ты скоро?" донеслось из кухни, и Дэнни медленно направился туда. Рождество? День Рождения? Убийство? Что за повод? Темная башня, возвышающаяся на столе, не сулила ничего хорошего. Из чего эта инсталляция? Труп? Мертвая кошка? Чья-то голова? Мужчина в нетерпении включил свет. — Вот. Фрэнк рассчитывал, что в голову придет что-то покрасивее и поумнее, раз сегодня удавалось так успешно импровизировать, но видимо лимит удачи был исчерпан. Впервые за долгое время в мутных глазах Дэнни Фрэнк заметил блеск чего-то живого. Отсутствующий взгляд прояснялся с каждой секундой, и осознание того, что у них в квартире наконец появилась нормальная еда, спешно проталкивалось в черепную коробку чувством голода. — Оу... ты все-таки сходил в ту пиццерию? — как-то одновременно радостно и грустно обратился к Фрэнку Джонсон. — Во сколько тебе все это обошлось? Парень мотнул головой и достал из кармана оставленные с утра деньги. Дэнни недоуменно покосился на смятую купюру, потом на пиццу, а потом и на Фрэнка. Он выглядел растерянным и как будто злился на себя за то, что не может понять, что пицца в таких количествах делает у них дома. — Ты её заказал? — хотелось по лбу себя треснуть. Ну конечно! Что может быть очевиднее?! Фрэнк снова отрицательно замотал головой и с легкой улыбкой кивнул на свою маску, лежащую на столешнице. Глаза Дэнни округлились. — Фрэнк, ты что грабанул пиццерию? — громким шепотом спросил он и подошел к парню поближе. Вот, как можно объяснить его разбитый нос, все сходится! — Ну, почти, — немногословно ответил он и постучал рукой по стулу рядом с собой. Дэнни без промедления уселся на стул и уперся локтями в коленки, готовый внимать. Если ему действительно хватило наглости грабануть пиццерию и, не дай Бог, взять заложника, им срочно надо заметать все следы и делать отсюда ноги. Фрэнк заметил, что усталость с лица Дэнни как ветром сдуло. Конечно, глаза все еще были воспаленными, синяки никуда не делись, а кожа была все такой же нездорово бледной, но он уже больше походил на того Дэнни, к которому Фрэнк привык и которого Фрэнк хотел видеть. — Давай честно, ты в жопе? — Джонсон уже ногой постукивал от нетерпения, а Фрэнк все никак не начинал рассказ. Парень спокойно открыл все коробки, демонстрируя Дэнни их будущие завтраки, обеды и ужины на ближайшие несколько дней, а потом передал коробку с ананасовой пиццей журналисту лично в руки. — Чё-ё-ёрт, — почти растроганно простонал он и ухватился за самый большой кусок руками. Безвкусные тефтели с пюре в столовой не шли ни в какое сравнение с этой огромной, ароматной пиццей, — рассказывай уже, пока ты все еще мне интересен! — Джонсон игриво кивнул на еду, намекая, что готов в любую секунду переключить внимание с Фрэнка на неё. Фрэнк вытер кровь под носом, сел в ту же позу, что и Дэнни, и подумал, как же сильно этот вечер будет отличаться от вчерашнего и всех ему предшествующих. Если для того, чтобы видеть этого зомбаря счастливым нужно просто измываться над доставщиками еды и нормально встречать его с работы, то Фрэнк точно готов заняться первым. Насчет второго... он еще подумает. — Ну, сначала я так-то хотел в кафеху заглянуть...