Игрушка.

      Слёзы и крики. Боль и отчаяние. Усталость и ненависть. Такие были чувства у Комаэды, когда им вновь пользовался его хозяин. Как бы он не старался принять это - не получалось. Глаза опять слезятся, а голосовые связки выдают из себя душераздирающие звуки. Только Камукура мог как следует ударить парня и успокоить его, а точнее просто вырубить. Тогда наступала тишина, и Изуру мог спокойно продолжать. Без криков это было скучно, поэтому он не всегда бил Нагито настолько сильно. Дразня его, он хватал того за волосы и вдавливал в кровать, чтобы увидеть от Слуги хоть какое-нибудь сопротивление. Так и было. Сероглазый хватался за руку и пытался её убрать от своих волос. – Малыш решил перечить хозяину? - противно ласково проговаривал Изуру. – Хорошо, не буду трогать твои мерзкие локоны.       От Комаэды послышалось шипение, так как красноглазый вырвал клок его волос и отбросил его в сторону. Всхлипы стали на несколько секунд слышны громче, хоть скрип кровати их перекрывал, а стоны перекрывали уже скрипы.       Камукура засунул два пальца в рот беловолосового и старался протолкнуть их как можно глубже. Нагито стал отворачиваться от него и начал бить ногами по спине. Реакции от Изуру не последовало, он продолжал входить в Комаэду и снизу, и сверху. – Кха... Меня тошнит... Камукура-сама! - выкрикнул сероглазый, наконец освободившись от пальцев в своём горле. – Я скоро закончу, мог бы и потерпеть. - фыркнул черноволосый и ускорился, чтобы быстрее кончить в Нагито и отдохнуть от его всхлипываний.       Камукура лёг на него и обхватил за спину, продолжая ускоряться. Слуга не мог даже глотнуть воздуха из-за быстрого темпа, кажется, он задыхался. Но такое ощущение было несколько секунд. Изуру всё-таки влил свою сперму, и Комаэда мог передохнуть. – Сегодня ты стал хуже, мне пришлось дольше доходить до оргазма. Ты начинаешь становиться скучной и менее возбуждающей шлюхой. Это расстраивает. Хотя, знаешь... - он положил ладонь на его горячую щеку. – Я мало пользовался твоим ртом, может, хоть так будешь немного интереснее? Раз уж Эношима дала мне возможность пользоваться тобой, то надо использовать тебя по-максимуму. Всё равно ты больше никому не нужен, да и если нужен, то вряд ли после тех видео тебя кто-то будет воспринимать нормально, а не как секс-куклу. – Вы... снимали это..? – А до тебя не доходит? Конечно, снимал. Чисто так, для себя, но если на то потребуется... я разрушу твою жизнь. Разве это не будет весело? Смотреть на то, как ты падаешь в глазах других, как становишься смешон и доступен для игр? Думаю, для тебя это будет большим позором. – Почему именно... я? За что вы ненавидите меня? – Ненавижу? Я ни разу так не говорил, ты просто раздражаешь меня, но это не значит, что я тебя терпеть не могу. – Тогда зачем так издеваетесь? – Ты игрушка. Игрушка, которую мне подарила Джунко, вещь, я просто пользуюсь тобой. Я в чём-то не прав? – Вы действительно считаете меня вещью? Я ведь человек... И эта мразь не имеет на меня прав, чтобы дарить моё тело кому-угодно. – Давай прекратим этот бессмысленный диалог, тебе он ничего не принесёт. Я как пользовался тобой, так и буду. А теперь - уходи.       Без лишних слов Нагито поднялся с кровати и пошёл в ванную. Изуру взял салфетки и начал очищать половой орган от своей спермы и смазки Комаэды. Беловолосый же устало начал наливать воду, ему было разрешено после долгого интима принять ванну и отдохнуть часов так на два. – И чем я заслужил такую жизнь?       Он медленно залез в ванну, которая была лишь немного залита тёплой водой, и кое о чём вспомнил. – Камукура-сама?! - жалобно позвал его Слуга. – Вы не могли бы снять с меня цепь?       Изуру услышал призывы "пса" и пошёл к нему. Комаэда никогда не закрывал дверь в ванную комнату - ему это было запрещено, а перечить правилам хозяина он не мог, боялся. Красноглазый легко вошёл и глянул на парня в ванной. – Сам подойди ко мне, и я сниму. - говорил он, не подходя к ванной, ему даже не было лень, просто хотел поиздеваться над игрушкой.       Нагито покорно подошёл, и тогда Изуру снял с него "ошейник". Но вместо того, чтобы отпустить его, он притянул его ближе к себе. Другой явно не ожидал таких резких прикосновений, да и не особо хотел их. – Почему ты такой скучный, Слуга? – ... - он промолчал, ведь не знал, что говорить, не понимал ни действий Камукуры, ни его вопроса. – Я тебе вопрос задал. - и даже после этой фразы беловолосый молчал.       Вода в ванне постепенно наливалась, а парни всё стояли неподвижно и чего-то ожидали. Если быть точнее, ожидал только Изуру, ожидал ответ на его вопрос, но от "возлюбленного" не слышно было даже дыхания. – А ты всё-таки мне действительно нравишься. - начал диалог черноволосый. – Даже как игрушка. Что-то в тебе есть такое... необычное. Некоторые твои действия - мне не понятны. - он обратил внимание наполовину заполненную ванну. – Залезай, и мы с тобой поговорим, хотел бы ты этого или нет.       Когда Нагито почувствовал, что его больше не тянут к себе, он чуть напугано выполнил приказ любимого. Вода была приятно тёплая - это расслабляло. Но было невозможно полностью погрузиться в свои мысли, когда рядом с тобой стоит человек, который тебя насилует и хочет поговорить по душам... – Слуга. - Камукура подошёл к ванне и отбросил цепь в сторону. – Почему ты не уходишь? – О чём вы? – Знаешь, как бы я тебя тут не удерживаю - двери открыты, ты можешь в любой момент уйти. И ещё... ты продолжаешь спать со мной, после того, как мы занимаемся любовью, почему? У тебя есть своя кровать, но ты остаёшься со мной. Объясни мне это.       Сероглазый вновь не отвечал, а лишь смотрел на воду, льющую из душа. Но через несколько секунд он перевёл взгляд на главного. – Мне... нравится с вами спать. Вот и всё объяснение. И уходить от вас не хочу, привык. - вздыхает Комаэда и погружается в воду. – Это нездорово. Я использую тебя - ты терпишь и... если я правильно понял, ты любишь меня? Действительно, непонятный. – Я сам не до конца понимаю, почему люблю вас... Но мне так комфортно с вами, да, вы грубы и причиняете мне боль, но потом так хорошо - просто лежать с вами, когда вы обнимаете меня, мне очень приятно. Я готов терпеть всё это, к тому же, я же подарок, игрушка, разве кукла может сбежать? Нет, она лишь делает то, что прикажет ей кукловод. Я прав?       Изуру ничего не ответил. Самую малость его грызла совесть, понимание, что он настолько подзапустил Нагито, что тот считает себя реальной вещью, которая не может выйти на свободу, а лишь слушается своего владельца. – А если я дам тебе полную независимость, и отдам временное пропитание, то ты уйдёшь от меня? – Нет. - его ответ был холоден и точен, он полностью в нём уверен. – Вот как. И всё же не могу понять, почему ты любишь меня, терпеть, а потом получать мелочь, глупо. Очень глупо, Слуга. - договорив, красноглазый взял с пола "ошейник" и удалился из комнаты, оставив парня наедине.       Размяв шею, Комаэда потянулся для настройки душа и прибавил горячей воды, забившись опять в уголок, он начал устало смотреть, как льётся вода. В основном, он не мылся, а просто отдыхал, ему было нельзя пользоваться гелями и шампунями, но можно было мылом, и им он пользовался. Полностью погрузившись в воду, кроме, конечно же, лица, парень начал мечтать о чём-то. Стало так спокойно, хоть некоторые мысли были о его абъюзере, а как тут не мечтать о счастливой жизни с тем, кто тебе нравится? Было не очень приятно про это думать, из-за этого юноша приподнялся и сел на колени, разглядывая ванну. В глаза бросилась бритва Изуру, которая лежала на полке рядом с щётками, пастами и другими предметами ухода. Но почему-то лишь бритва привлекла внимание Нагито. И даже так пристально на неё смотря, он не хотел сделать с ней что-то такое, чтобы убить себя или хозяина, нет, если бы он захотел это сделать, то Изуру наверняка остановил это, Абсолютная Надежда как никак. Поэтому, суицид - не выход, ибо он всё равно бы не состоялся или, на крайний случай, вышел бы неудачным, тут удача Комаэды не играла бы никакой роли. – Эх, ладно, надо просто не обращать ни на что внимания... - отвернулся беловолосый и взял мыло.       Он нежно растирал его по своей коже, а ещё нежнее по ранам, которые хотя бы не были такими больными, всё же Изуру не хотел, чтобы тот умер от кровотечения внутренних органов, которое было вызвано из-за переломов костей или тому подобное. Нагито не торопился и вымывал каждый участок тела, ведь не каждый день можно так отдохнуть и как следует помыться.       Закончив с телом, Нагито принялся мыть голову с волосами. Это было намного неприятнее, чем с телом, так как красноглазый не просто вырывал его локоны, но иногда снимал скальп. Он не делал это слишком часто, но насколько было больно Слуге, когда тот так издевался над ним. Когда Камукура занялся скальпированием в первый раз, он делал это ужасно медленно, а парниша долго терпел, даже молил, чтобы тот прекратил, хоть это и было бессмысленно. И со временем, сероглазый не привык к этому виду пытки, ему казалась она самой болезненной, но что поделать? Не может он просто уйти к медсестре или врачу, покинуть место, которое стало ему домом, попрощаться с тем, кто стал ему единственной... любовью..?

Нагито обидно.

Нагито страшно.

Нагито плачет.

      Хочется тепла, хочется любви в свою сторону. От Изуру. Только от него. Единственный человек, кто подобрал "псину" с улицы и дал ей право на жизнь... с такими завышенными условиями... Слуга давно сломался, даже плачет сейчас тихо и слабо, его эмоции разрушены, мир он воспринимает совсем не так, как воспринимал бы обычный и здоровый человек. Камукура убил в нём человека. – Гх... Ничтожество... какое я ничтожество. - тихо проговорил Комаэда и вновь стал мыть голову.       Забыть то, что он только что надумал - не получалось. Сердце разрывалось между желанием свободы и желанием остаться с любимым. Хотелось прямо сейчас выйти и высказать всё Изуру, все свои мысли, а потом быстро уйти и больше не возвращаться... но в то же время хочется подбежать к нему, крепко-крепко обнять и сказать те ненавистные слова: "Я тебя люблю!" – Я... хочу сказать ему это... - резко пробудился Нагито. – Я скажу ему это! Сегодня! Признаюсь во всём! Я сделаю это, сделаю, сделаю!       Комаэда никогда так не воодушевлялся, что на него нашло? Думая о том, как он будет признаваться, понял, что не учёл одну очень важную деталь - ответ хозяина. Каков будет итог этого всего события? Тот серьёзно думает, что высказав, насколько он любит Камукуру, что-то изменится? Красноглазый всегда пропускал слова парня мимо ушей, а тут что, чудо произойдёт?       Такие мысли заставили Слугу поникнуть, но это было не надолго! Он снова улыбнулся и подумал про себя: "если Камукура-сама отвергнет меня, а потом будет и насмехаться над моим признанием, я просто зарежу себя, главное - не показывать вида, что я хочу что-либо с собой сделать, и если он забудет про бритву, то это будет для меня несравненной удачей!" Такое себе побуждение к действию, но важно то, что Нагито правда готов ко всему этому... точнее, он так думал.       С горем пополам вымыв голову, он взял полотенце Камукуры, что было не очень безопасно, и, немного посушив, а позже и накинув на голову сверху, выключил и вылил воду из ванной, оделся и уверенным шагом направился в комнату хозяина. Никогда сероглазый не чувствовал себя так гордо, казалось, будто он совершил важный подвиг, так задрав голову. Но чем ближе он подходил к двери, тем больше у него подкашивались ноги, и путались мысли...

Счастливчик открывает дверь.

– Камукура-сама! – Не кричи, я слышу. Что ты хотел? - поднял свой взгляд черноволосый. – Я-... я хотел... сказать... - в его словах слышалась неуверенность, хоть несколько секунд назад он говорил сам себе совсем иначе. – В общем... – Я сейчас усну. И кто тебе разрешил брать моё полотенце? Отдай. - показал рукой Изуру, чтобы тот вернул то, что ему не принадлежит, это Нагито и сделал. – А теперь - договаривай, что ты хотел сказать?       Повисла бесячая тишина, которая длилась секунд десять, не больше. Сжав кулаки, парень выдавил из себя слова, и проговорил их специально громко, чтобы возлюбленный услышал и понял: – Камукура-сама, я хотел сказать, что я правда очень сильно вас люблю! Я не просто привык с вами спать, мне нравится с вами спать! Я хочу с вами спать! Нездоровая любовь? Да, нездоровая, но что я поделаю, вы овладели моим разумом, даже насилие с вашей стороны не воспринимаю как некое наказание, а лишь как оплату за жильё и существование рядом с вами. Да, я всего лишь игрушка, моё мнение не важно ни для кого, а для вас тем более, но я действительно хотел выговориться. Поэтому, пожалуйста, позвольте мне спать с вами, позвольте заниматься с вами сексом, который понравится нам обоим, пожалуйста, дайте касаться ваших губ и волос, трогать ваши вещи, помогать вам во всём... разрешите любить вас! Но, прошу, не причиняйте мне боль, и я обещаю, что буду до конца своей жизни верно вам служить..! – И вправду, глупый странный мальчик. Но по своему непредсказуемый. Это всё, что ты хотел сказать? – Д-да. - Комаэду стало сильно бросать в пот, ему не нравилась немногословность хозяина. – Иди сюда. - Изуру тихо и нежно позвал его к себе.       Когда беловолосый подошёл достаточно близко, тот взял его за спину и упал вместе с ним на кровать, нежно обнимая. Нагито понимал, что сейчас ему не причинят зла и обнял того в ответ, нелепо утыкаясь носом в холодную щеку. Спокойная улыбка друг друга вызывала у парней лёгкий румянец и чувство умиротворения. Казалось, как будто всё закончилось, такая милая картина радовала обоих, но красноглазый прекратил улыбаться. – Знаешь, мне нравится видеть свою игрушку довольной, но не могу обещать, что не буду рукоприкладствовать. – Ох... Ну, хотя бы не будешь делать настолько больно? – Не буду.       У Слуги полились слёзы, он был очень счастлив, что такой человек принял его слова так быстро и легко. Он сильно схватил хозяина за воротник рубашки и притянул к себе, сливаясь с ним в страстный и горячий поцелуй, который не заканчивался целую минуту. Языки робко касались друг друга, будто в первый раз, а губы то прислонялись, то отдалялись, давая сменить положение головы. – Слуга... – М? – Давай забудем всё, что было между нами и начнём, якобы, сначала? – Я точно не забуду всё, шрамы тому подтверждение, но... хочу увидеть вас с другой стороны, явно не со стороны абъюзера, поэтому я только за. – договорив, Нагито прислонился к шее Изуру и сделал не сильные засосы, пока другой осторожно поглаживал его по полусырым волосам. – Эх, Слуга-Слуга, какой же ты странный, но за это я тебя и люблю.       Парни получше улеглись на кровати и, окутавшись, обняли друг друга. Камукура продолжал гладить того по волосам и спине, словно котёнка, а Комаэда старался прижиматься ближе к его груди, чтобы быть рядом. – Ну что, спокойной ночи, Слуга. – И вам спокойной ночи, Камукура-сама..!

Конец