кошмар.

      Юноша на лавочке сильно дрожал, хотя на улице было не так уж и холодно. Лёгкий ветерок заставлял его сжимать челюсти, чтобы те не стучали. А любые звуки заставляли его зажмурить глаза, от сильной головной боли.       В руках был телефон, и парень трясущимися руками набирал зазубренный наизусть номер. Поднёс смартфон слабыми руками к уху, он вслушивался в гудки, которые отдавались в голове ещё большей болью. — Такемучи, ты в адеквате? — послышался сонный, хриплый голос с другой стороны провода. — Ты время видел?       И правда. На дворе полпервого ночи, вокруг темно, только фонарные столбы светят. Что-то он не подумал, что его друг уже спит. — Чифую, ты можешь меня забрать? — такой же хриплый голос, но не такой возмущеный как у собеседника. Он более усталый, нежели сонный. — Я... Чиф, все опять пошло не по плану.       В ответ тишина. После послышалось шуршание — Мацуно встал с кровати и вздохнул. — Где ты? — уже с ноткой беспокойства отвечал парень. Услышав адрес, Чифую коротко бросил. — Через 10 минут буду. — и сбросил трубку.       Судорожный вздох сорвался с губ Ханагаки. Похоронить сразу обоих за сутки довольно выматывающее дело. Отбросив голову на спинку скамьи, он почувствовал жгучую боль в затылке, но она лишь означала, что он все ещё в сознании. На глаза навернулись слезы. Такемичи не знал, что ему делать. Он был в отчаянии. Он так устал. Он хочет сейчас лишь принять душ и прийти домой. Где тепло и уютно. Где хранятся тёплые воспоминания о его ещё живых друзьях. Он действительно не знает, как посмотрит в глаза Майки без слез на своих. А Доракену?       Яркая вспышка света от фар мотоцикла ослепила его всего на мгновение. Затем, к нему подошли и потрепали за плечо. — Такемичи, ты не умер ещё? — обеспокоенность в голосе зашкалевала. А то, что его позвали «Такемичи», а не «Такемучи» означало то, что Чифую прекрасно понял, что перед ним будущая версия его друга. — Не дождёшься, — с хриплотой, но с слышимой умешкой ответили ему. Боль во всем теле не давала пошевелить и кончиком пальца, но с большим усилием и с помощью партнёра, Ханагаки принял из полу-лежащего положения сидящее.       Поднимая друга за подмышки, Чифую поддерживал его, затем перекинул руку через свое плечо и довёл до мотоцикла, на котором он приехал. Посадив Такемичи позади себя так, чтобы тот лежал на спине Мацуно, парень очень аккуратно поехал к дому друга. Он предупредил свою мать, что у его друга случилось такое, что словами не описать, и срочно надо бежать на выручку. Потом он ей скажет, что случилось что-то мелочное и этот самый друг всего лишь запаниковал и позвонил ему.       Припарковавшись около дома, Мацуно слез, а затем и снял Такемичи. Зайдя в дом, он посадил того на стул в прихожей, а сам начал обследовать его тело на какие-либо повреждения. Мало ли, где этот балбес мог получить ранения. Тем более, что тот что-то делал на территории парка в такое время. Да и к тому же, его затуманенный взгляд заставлял беспокоиться. — Физических повреждений нет, если не считать несколько синяков с прошлых битв, — отметил Чифую. Такемичи каждый раз поражался, как его партнёр хорошо помнил все его болячки. Он даже знал то, какая у него группа крови, на всякий случай. — Только вот.. Мичи, сколько пальцев видишь? — выставил на небольшой дистанции два пальца, спросил Мацуно. — Чиф, я не ослеп, — укоризненно ответил Ханагаки. — Ты какой-то плывучий, что-ли. Так сколько пальцев? — Чифую, ну это бред. — Пальцев сколько? — Два. — Вот и умница,— улыбнулся Чифую. — Тогда тебе нужно отдохнуть. Это единственная причина, по которой ты не можешь сконцентрировать свое внимание. — рассуждал вслух Мацуно. — Встать сможешь сам? Или тебя до комнаты довести?       Опираясь на руки, Такемичи приподнялся, и, под настороженным взглядом друга, перебазировался на диван. — Может до комнаты твоей, а? — Второй этаж. — Я помогу. — Не стоит.       Оба замолчали. Чифую не мог сейчас уйти от партнёра, лишь потому, что знал не по-наслышке, как тот проводит ночи после перемещения обратно в прошлое. — Что ты забыл в том парке? — вдруг резко спросил Чифую. — Я и сам не особо понял, как забрёл туда — не сводя пристального взгляда с потолка, ответил Такемичи. — Помню, как переместился и оказался у Хины дома. Затем ушёл, и, по всей видимости, зашёл в парк.       И снова молчание, прерывающееся лишь дыханием друзей или глухим звуком ездящих автомобилей за окном. — Чиф, — позвал Ханагаки. — Ась? — слишком резко повернул голову в сторону друга названый, да так, что послышался хруст. — Скажи честно, я ведь слабак? — хриплый, тихий голос разнесся эхом по гостиной. Словно гром среди ясного неба, и эта молния слегка задела сердце Чифую. Неужели Такемичи действительно так думал о себе? Это ведь неправильно. — Лишь физически, — как и просили, дал честный ответ парень. — Но морально... пока я не встречал никого с такой же силой духа и стойкости, как у тебя, Такемичи. — Я хочу в душ, — продолжая гипнотизировать потолок, все таким же хриплым голосом продолжает Ханагаки. — Ты там в обморок грохнешься, дурашка. Постарайся поспать. — Чифую знал, что тот не уснёт. А если и уснёт, то будет очень жалеть об этом.       А у того действительно слипались глаза. Но только стоило ему прикрыть их, как тут же перед взором стояла отвратительная картина с Майки в главной роли. Если бы Такемичи принял хоть какую-то пищу, его непременно вырвало бы.       Но сильная усталость брала верх, и пока Чифую заваривал себе кофе, заранее зная, что спать сегодня навряд ли будет, он погружался в страшную, окутывающую его темноту.       Такемичи раскрыл глаза. Он стоял посреди какого-то здания. Неосознанно сделав шаг вперёд, он услышал до противного гулкий стук его же обуви. Где-то он уже это слышал.       Машинально, совершенно не управляя самим собой, он завернул направо. Затем налево. Затем вышел снова в какой-то пустой холл,где каждый шаг отдавался эхом.       Странное чувство страха и тревоги поселились в его груди, когда он начал поворачивать голову вправо. Там стоял собственной персоной Манджиро Сано, а перед ним на коленях стоял связанный Доракен. Хоть тот и выглядел смиренно, стоило ему найти глазами Такемичи, как в них заплескалась толика надежды. Вот только Такемичи не мог и пальцем пошевелить. Манджиро же продолжал сверлить холодными глазами Ханагаки. В этих глазах не было ничего. Лишь пожирающая пустота.       Резкий взмах и режущий воздух свист — вот что услышал и увидел Такемичи перед трагедией. Катана в руках Майки, словно в замедленной съёмке опустилась и рубанула прямо по гортани Рюгуджи. — Доракен! — резкий вскрик, кажется, будто даже не сам Ханагаки кричал, а кто-то другой. А тот лишь наблюдал за всем со стороны, но голос был вполне его.       А затем лишь огромная лужа крови, которая лишь росла и росла, растекаясь по кафелю.       Такемичи упал на колени. Он вжал свою голову в пол и, зарывшись пальцами в тёмные волосы, громко завопил. Ему было так больно. — Это снова.. произошло...мне так жаль... — тихий, безэмоциональный голос оставшегося Сано заставил его приподнять заплаканные и испуганные глаза. — прошу.. простите меня...мне не искупить свою вину... — и снова резкий взмах и свист катаны. Замертво упало ещё одно тело. — Манджиро! Нет. Не может быть. Надо уходить. К Наото. Майки... Доракен... Скорее!       Громкий крик, переросший после в хрип, разнесся по холлу. Каждый угол этого здания познал всю боль Такемичи Ханагаки.       Чифую сидел на полу рядом с диваном и пил кофе. Он любил растягивать удовольствие,потому это была ещё только первая чашка.       Шорох позади него насторожил. Он обернулся, вглядываясь в лицо друга. То скривилось, на лбу выступили капли пота,а сам он еле слышно постанывал и что-то бормотал.       Резкий вскочок Такемичи и Мацуно чуть ли не разлил своё кофе себе на штаны.       Ханагаки тяжело дышал. Даже, лучше будет сказать, хрипел. Его руки тряслись так, как будто он заядлый алкоголик, а зрачки были сужены до минимума. Ладони резко потянулись к лицу, зарываясь в отросшей челке. — Такемичи? — тут же ставя кружку на журнальный столик, Чифую приподнялся на край дивана. — Хэй, посмотри на меня. Всё хорошо, это всего лишь очень плохой сон, — Поглаживал он друга по спине. Нет, это не сон. Это хуже. Это воспоминания.       Придвигая Ханагаки к себе, Чифую прижал его голову к своей груди, пока тот задыхался, не переставая рыдать. В таких ситуациях ему всегда помогали лишь объятия и тишина. Он сам приходил в норму, главное — что он не один.       Незримая слеза скатилась по бледной щеке Мацуно, пока он вслушивался в запинающийся рассказ Такемичи. — Я рядом, партнёр.