Лилит

      Это происходит абсолютно нелепым образом. Сэм наводит дуло ружья на Дина, и Кас вклинивается между металлом в руках Сэма и телом Дина. Кас напоминает себе, что Дин не просто тело. Сэм глядит на Кастиэля, поджав губы. Дин хмурится и сам достаёт ствол из-за пазухи. Кас испуганно дёргается в его сторону, но Дин уже держит пистолет у виска.       «Дин мертвее мёртвого» — напоминает себе Кастиэль. И дрожь по его телу проходит такая, словно холод под кожей Дина проник и в него. Кас бросает взгляд на Сэма: молящий взгляд, отчаянный. Сэм должен помочь ему остановить это. Но Сэм лишь отворачивается, опуская ружьё. Не в первый раз, но Кас расценивает очередной игнор как предательство. — Сэм, — хрипло выдыхает Кас, и голос его словно пенопласт по стеклу — режет Винчестерам слух.       Дин слышит Каса словно через двойное зеркало в комнате допроса, то есть даже понятия не имеет, почему шевелятся его губы, и нечаянное касание костяшек ангела к бедру какое-то странное, иллюзорное. — Это не жизнь, — причитает Сэм, и Дин, не колеблясь нажимает на курок. Выстрела не слышно, только глухой щелчок врывается в сознание. Сэм и Кас одновременно шумно выдыхают, словно задержали дыхание ещё пару минут назад. Непонятно, чего в глазах брата больше: облегчения или разочарования. Возможно, всего понемногу. Дин смеётся.       Вся его жизнь — русская рулетка. Неужели ему и в смерти после смерти не везёт?       Кас протягивает руку, чтобы забрать пистолет из его окоченевших пальцев, и Дин без колебаний отдаёт его. Ангел разминает его ладонь, растирает фаланги и целует подушечки пальцев.       Сэм бормочет себе под нос, что Дин превзошёл сам себя, и садится, чуть ли не валится, в кресло, задевая шахматную доску. Дин его понимает. «Дин мертвее мёртвого». Все в этой комнате напоминают себе об этом ежеминутно.       Неделю Сэм их не трогает. Он опасливо косится на Дина, когда тот печёт на кухне. Наблюдает за ними издалека, когда Кас снова и снова растирает Дину руки, и кидает взгляды поверх книг, когда читает, а Дин просто смотрит ТВ. Сэм ждёт от Дина подвоха, но Дин максимально человечен днём. Дин старается вписываться в их нормальность, как было раньше.       Сэм напоминает, что как раньше уже не будет, принося ему очередной пакет мозгов из ближайшего морга.       Дин видит, как дрожат руки младшего брата, как постоянно поджаты его губы, и как Сэм смотрит. Будто Дин заставляет его каждый день скорбеть и чувствовать утрату. Но Дин здесь. Он не потерял память, не стал убийцей больше, чем прежде, не перестал быть собой ни на толику. Он просто умер.       «Все они спятили» — думает Дин, и также думает Сэм.       Но тяжелее всего сходить с ума Касу. Он чувствует себя потерянным, разрушенным до основания фактом того, что он не может помочь Дину. Это какой-то сюр. Он вытаскивал его из Ада, залечивал его раны сотни раз, берег его как зеницу ока. И будто бы не уследил. Будто бы налажал здесь именно он.       «Это не так. Кас, ты не виноват» — шепчет Дин посаженным голосом, целуя его в лоб. Поцелуй по ощущениям мокрый, холодный и неожиданный, как капля февральского дождя.       Кас под ладонями ощущает только хладное, бескровное тело.       Самое странное: Кас знает обо всём. О плохом, о хорошем, о неприятном и даже мерзком.       Кас знает, как Дин упивается кровью крыс, не выходя из подвала после полуночи.       А Сэм не знает ничего. Он на самом деле и не хочет знать, думается Касу. Сэм абстрагируется, запирается в своём пагубном горе.       Сэму на деле и не положено знать об этом и о том, как после Кас гладит пальцами побелевшие волосы старшего Винчестера, целует синие окровавленные губы и дышит запахом кожи Дина, тошнотворно-сладковатым, гнилым, отдающим железом и влажной землёй.       Дин понимает, что Сэму хочется видеть его хотя бы минимально нормальным. Честно говоря, Сэм и в правду согласен больше на труп брата, чем на зомби под боком. «Ну», — Дин прячет усмешку, размазывая по губам кровь, — «а Касу плевать насколько Дин нормален».       И Дин без зазрения совести утыкается Касу в живот липким, грязным лицом. Белая рубашка Каса терпит его красный шёпот и смех. Кас гладит плечи Дина, расправляя фланель. Если восприятие Сэма играет роль в жизни-смерти Дина, то пусть Дин показательно печёт пироги по утрам и смотрит ТВ после обеда.       Касу уже всё равно, закусывает Дин пиво мозгами, приправленными острым соусом, или картошкой фри.