***
«В сексуальности соединяются наиболее возвышенное и самое низменное.» цитата (с) Зигмунд Фрейд
На улице смеркалось. Вечерний ветерок время от времени дул в лицо, спасая от летней духоты, которая потихоньку отступала, сменяясь легкой прохладой. Солнце спешило спрятаться за горизонт, даруя городу свои последние золотые лучи. Совсем скоро зажгутся фонари, и на небе покажутся звезды. Природа в такие моменты особенно чарует своей красотой, но, к сожалению, она блекнет перед современным миром, застроенном серыми многоэтажными зданиями и прочими постройками, ведь не каждый обращает внимание на красивые пейзажи, вечно куда-то спеша и торопясь, давая прекрасную возможность привычной рутине полностью управлять ходом событий. Но, как бы это странно ни звучало, некоторые люди ловили себя на мысли, что им просто хочется полюбоваться видами из окна. Вот и сейчас на подоконнике сидела девушка. Она, предавшись меланхолии, тоскливо глядела куда-то вдаль. Книга в руках, некогда сильно привлекавшая её внимание, как будто перестала существовать для юной особы. Было видно, что девушку что-то сильно печалит и угнетает. Чёрные волосы, постепенно переходящие в белый оттенок ближе к кончикам, были аккуратно расчесаны, а длинная челка, закрывающая один серый глаз, хорошо вписывалась в прическу и внешний вид девушки. Одежда казалась простой: лишь свободное черное платье до колен, подчёркивающее тонкую талию и черно-белые гольфы. Однако данный наряд был настолько особенным, с некой элегантной изюминкой, присущей только той молодой девушке и её образу. Поправив аккуратно выполненное ожерелье с фиолетовым камнем, она вздохнула, вновь прикрыв глаза. Вдруг неожиданно раздался чей-то звонкий голос, который так сильно сбил ее с толку и отвлек от раздумий: — Мари! Вот ты где! Мы тебя все потеряли! — из коридора выбежала девочка. Её звали Чика. Личность данного человека можно было охарактеризовать как очень энергичную и оптимистичную, ведь её никто никогда не видел грустной и подавленной, а, если даже печаль овладевала ею, Чика быстро могла оправиться от уныния и вновь улыбнуться. На вид ей было не больше двенадцати лет. Ее красивые голубые глаза сразу же начали рассматривать сидящую на подоконнике девушку. Наконец, Мари ответила, поправляя свои длинные волосы: — Ты же знаешь, я всегда здесь сижу… — она мягко улыбнулась, а потом продолжила, — Вы сегодня куда-то уезжаете, да? — Да, вот хотели тебя спросить, пойдешь ли ты. Мы планируем погулять: будем есть мороженое, рассказывать страшные истории и просто веселиться! — Чика кокетливо улыбнулась, а потом тихо засмеялась, предвкушая скорое веселье с друзьями, которое точно запомнится ей надолго. Она была очень красивой девочкой со светлыми волнистыми волосами до плеч. Её радостное личико всегда бросалось в глаза первым, и только потом одежда предоставлялась взору. Вот и Мари, налюбовавшись девочкой, обратила внимание, что на собеседнице надета темно-розовая толстовка и черные джинсы. Слабо улыбнувшись, темноволосая спросила: — Слушай, а Фредди с вами пойдет? — Нет, он отказался, — уже более спокойно, но с явным разочарованием в голосе ответила девочка, быстро спрятав свои маленькие ручки в карман свободной одежды, — Так ты пойдешь нами? — Извини, но я хочу побыть одна, ладно? — Мари внимательно начала следить за реакцией собеседницы. Боясь обидеть Чику, старшая добавила, — Надеюсь, ты не обидишься, ведь с тобой будет ещё много людей! Бонни, Фокси, Голден и, конечно же, Мангл! — Ты права, — выдохнув, ответила Чика. — Тогда ладно… Мы надолго: часа на три. Пока! Мари на несколько секунд опешила. «На три часа? Так долго? — она мысленно спросила саму себя, но потом вмиг вышла из ступора и, попрощавшись с девчонкой, продолжила чтение книги. — Что ж, отличный шанс сегодня выпал…» Когда два влюблённых человека, которых объединяют не только сильные чувства к друг-другу, но и секрет об этом, остаются одни надолго, то можно смело готовиться к откровенному разговору о чём угодно и не только…***
В пиццерии сразу стало очень тихо, когда практически все ее сожители уехали. А Мари продолжала сидеть на подоконнике, рассматривая слова в книге. Читать не получалось: столько мыслей без спросу вторгались в разум, заставляя прокручивать их всё больше и больше. Это всё слишком путало Мари, поэтому она, захлопнув книгу, встала и отправилась в свою комнату. В здании пиццерии было тихо, лишь глухие шаги раздавались по черно-белому кафелю. Девушка уже хотела завернуть за угол, как увидела чей-то силуэт, одиноко стоящий у окна. Помещение было достаточно большим: много больших праздничных столов, сцена и десятки детских рисунков, висящих на стенах. Очертания силуэта были плавными, а сам человек — высоким. Он не двигался, а просто смотрел куда-то в даль, видимо, любуясь лучами солнца, которые дарили его коричневым волосам золотые отблески. Это был парень. Продолжая стоять и смотреть в окно, он поднес ко рту сигарету и затянулся. Девушка просто смотрела на это зрелище, не в силах что-либо сделать: ее пленил этот образ. Серый дым от крепкого табака окутал большую площадь вокруг источника, будто марево. Реальность и взор были искажены. Она, затаив волнующиеся дыхание, продолжала поддаваться гипнозу очарования. Всё поплыло перед глазами. Мари на миг забыла, как вдохнуть воздух, и сей действием наполнить легкие кислородом, но от столь сильного впечатления в сочетании с эмоциями девушка смогла оправиться где-то через минуту. Стоящий у окна обернулся. Завидев Мари, парень хитро улыбнулся и вновь сделал глоток дыма, кивнув головой на подоконник. Девушка воодушевленно подошла к человеку.Почему люди обнимаются? Казалось бы, это всего лишь норма для дружеских и романтических отношений, но как же сложно без этих простых прикосновений, которые, как оазис, в жаркой пустыне, сможет дать жизнь маленькому, ещё зеленому растению!
Заглянув в его голубые, словно лед, глаза, которые выражали искреннее восхищение и любовь, Мари крепко заключила его в объятия, наслаждаясь этими прекрасными минутами и не желая отпускать. Он тоже был счастлив. Не докурив, парень затушил окурок и впился в её сладкие, как мед, губы, с восторгом доминируя своим языком. Это чудесно, когда пара может предаться любви и полностью, даже если совсем-совсем ненадолго, избавиться от противного чувства страха, что что-то пойдет не так: — Фредди… — промычала Мираонетка, отстранившись от поцелуя, — Я тебя очень сильно люблю. Парень ничего не ответил. Густо краснея, он начал оставлять красные следы на шее, а затем и на утонченных плечах и ключицах, постепенно избавляясь от ненужной на тот момент одежды. Без предупреждения взяв на руки покорную девушку, Фредди усадил ее на стол, начиная раздевать её. Медленно и, как бы издеваясь над ней и над собой. Он планомерно хотел отсрочить сладкий момент, всё больше заводясь от собственного рваного дыхания. Когда черное платье было откинуто в сторону, он вновь начал дарить ей поцелуи, с каждой секундой всё больше ускоряя темп. Движения рук наоборот были ласковыми и плавными. Взявшись за груди Мари, парень начал массировать столь чувствительное место. Розовые бусинки практически сразу стали твердыми, и он начал доставлять удовольствие девушке в другом месте. Всё это время Мари сдерживала себя, хотя она чувствовала, что возбуждение возрастало с каждой секундой, и появлялось приятное ощущение в нижней части живота, которое постоянно усиливалось. Хотелось выразить свои ощущения путем издавания стонов и мычаний, но её что-то останавливало. В один момент, когда возбуждение достигло своего пика, она не выдержала. Закатив глаза вверх, Мари позволила себе застонать. Тихо мыча, она начала жадно глотать воздух. Теперь оба были опьянены влечением. Фредди ликовал. Он знал, что так просто ему никогда не добиться того, чтобы его девушка утонула в возбуждении до такой степени, что она перестанет себя контролировать. Это были лишь ощущения и инстинкты. Продолжая массировать клитор, парень усмехнулся и опять начал покрывать обжигающими поцелуями всё тело партнерши. Мари дрожащими руками стала раздевать Фредди. На нем была рубашка, поэтому пришлось напрячься, чтобы справиться с пуговицами. Но через несколько минут с одеждой было окончательно покончено, и пара, полностью отдавшись сильному порыву любви и возбуждения, вступила в окончательную половую связь. Аккуратно раздвинув ноги Мари, Фредди вошел в теплое и влажное от долгих ласк лоно. Девушка почувствовала новый прилив удовольствия и, стараясь двигаться в такт, тем самым подражая ему, вцепилась в новый страстный поцелуй. Они боролись за право доминировать. Каждый жаждал распробовать любовь. Губы постоянно смыкались, и языки, казалось, слились в одно целое. Данные действия всё ещё поражали пару своим откровением, но каждый стоял на своем. Набирая темп и впадая с мимолетные состояния эйфории, Фредди двигался вперёд-назад. Его действия не были беспорядочными, и они не отдавались дискомфортом у Мари где-то внутри. Но в один момент толчки начали становиться всё медленнее и медленнее. Удовольствие уже получало не тело, а душа. Настала гармония чувств, которые всё ещё горели. И они никогда потухнут. Это пожар, который никто не остановит. Он будет сжигать всё на своем пути, при этом только создавая и рождая, давая жизнь новым возможностям. Когда желания уходят на второй план, на троне оказывается истинная любовь. Эта любовь и есть гармония.***
Тот вечер запомнился им надолго. Они были счастливы провести время вместе. Хоть и так быстро поддавшись самым сокровенным желаниям без каких-либо сопротивлений, пара ни о чем не жалела, ведь разве это всё какие-то примитивные инстинкты и потребности? Несомненно, это не так. В любви всегда будет доминировать разумная сторона, которая думает и осознает, но разве она будет существовать без истинной природы человека? А ведь это сочетание зачастую именуется похотью. Но настоящая любовь всё равно останется прекрасной в каждом её проявлении. Это как мучительная пытка, райская сладость, жестокое наказание и столь желанная награда…«Любовь вначале — ласкова всегда. В воспоминаньях — ласкова всегда. А любишь — боль! И с жадностью друг друга Терзаем мы и мучаем — всегда.» цитата (с) Омар Хайям