***
Было ужасно холодно. Снег проваливался под ногами Уилла, пытался поймать его в ловушку, каждый поспешный шаг порождал нежный хруст, разлетающийся эхом в темном лесу. Ему точно стоило бы снять свои кеды, думалось Уиллу сквозь клокочущую панику, они все равно насквозь промокли и издавали так много шума, но он не мог себе позволить и малейший звук, иначе он услышит. Зима в Вашингтоне была гораздо холоднее, суровее, чем дождливый сезон на юге. Ветер завывал, а у отца никогда не было лишних денег на новую куртку для него, они и так берегли каждый цент, чтобы иметь крышу над головой, пищу для Уилла и выпивку для отца. Куртка не подходила под критерии первой необходимости, и Уилл был уже большим мальчиком, он мог с этим справиться, просто было так холодно и он был голоден… Хруст — хруст — хруст — хрясь… Уилл замер. Дыхание панически вырвалось наружу маленькими облачками. Белое на белом, громко. Он может это слышать, совершенно точно каждый зверь в лесу может, о боже… Что-то двинулось на границе его бокового зрения, что-то темное, угловатое и знакомое. Голос позвал его сзади, громкий, злой и слишком близко находящийся голос… — Где же ты, Уилли?! Нет смысла прятаться! Выходи! Уилл отчаянно огляделся, ему нужно спрятаться, нужно спрятаться… — Выходи, Уилли! Не нужно бояться! Ты же знаешь, я никогда не сделаю тебе больно, не понимаю, почему же ты себя так ведешь. Твой отец будет разочарован. Уилл побежал. Но снег был глубокий и громкий, а ноги короткими, и он промерз и не ел со вчерашнего вечера. Потребовалось несколько мгновений, чтобы мистер Ричардс схватил его. — Поймал! Уилл брыкался и пытался кричать, но не мог, дыхание сперло, Ричардс поймал его. Руки хватали его, крутили, трясли, большие и тяжелые, он не мог издать и звук… Рука безжалостно сжала в кулак его волосы и заставила поднять голову, заставила смотреть в озлобленное красное лицо учителя. — Убегаешь, да? — спросил мистер Ричардс, его голос медленный и тихий. Уилл содрогнулся всем телом. Это было гораздо хуже, когда мистер Ричардс был холоден и тих, так всегда было больнее. — Убежал в лес посреди ночи, в самый разгар зимы! Неужели ты хочешь умереть, Уилли? Неужели я был так плох с тобой? Руки спустились ниже к его шее, обернулись вокруг плеч. Его притянули к широкой груди, скрытой за колючим пальто, это было хорошее зимнее пальто, плотное, цвета лесной зелени и… — Разве я хоть когда-то плохо к тебе относился, Уилли? — пробормотал мистер Ричардс, обдавая горячим дыхание ухо Уилла. — Разве я ударял тебя, делал больно? Нет, никогда. Тогда почему же ты был таким плохим мальчиком, а? Рука скользнула ниже, вниз по спине, затем вверх, вниз и снова вверх. Как будто гладил зверюшку, медленно и решительно, настойчиво притягивая к себе ближе. Другая рука появилась между ними, нашла потрёпанный край куртки Уилла и пролезла под нее, большая и горячая и… Уиллу нужны перчатки, руки болят от холода, может ему стоило бы собирать банки и потом продавать их на металлолом и тогда… — Уилли, — пробормотал мистер Ричардс, притягивая его всё ближе и ближе… Что-то зашуршало в голых кустах. Мистер Ричардс застыл на секунду, затем медленно выпрямился, удерживая Уилла на месте, одна рука на плече, другая на голове сжала волосы, пока что не тянет, пока что не делает больно… Дерево скрипнуло в темноте. — Кто здесь? — позвал мистер Ричардс, оглядываясь по сторонам, — Эй! Тишина, нет ответа. Уилл взглянул в бок, где тьма между кустов была самой глубокой, где лунный свет не отражался от снега. Уилл знал, какое место больше всего понравилось бы монстру. — Эй! — попытался снова мистер Ричардс, медленно поворачиваясь вокруг, — Вы с полицией? Хотите помочь найти мистера Грэма? Нет ответа, ни звука. Ничего, ни единого хруста потревоженного снега. — Что же хорошо, — прошептал мистер Ричардс, смотря на Уилла, — Думаю нам стоит вернуться, правда? Пока все не начали беспокоиться. Не очень хорошо заставлять людей волноваться, Уилли. Уилл осторожно кивнул, рука все еще в его волосах, шевелится как горсть земляных червей, скручивается и касается, но может, если они вернуться, может… — Ты же хочешь быть хорошим мальчиком, да, Уилли? — тихо произнес мистер Ричардс, все еще глядя на его, глаза его в тени. — Ты же хочешь делать приятно другим людям? Рука коснулась лица, губ. Уилла опять пробила дрожь. — Думаю, мы можем все-таки немного задержаться, — прошептал мистер Ричардс и схватил за волосы, оттягивая назад и притягивая к себе, снег был холодным и сырым под коленями… Тьма за спиной мистера Ричардса отделилась от зарослей, и монстр вышел из тени, черный, тощий как скелет, взгляд его пустых глаз сверлил Уилла. Уилл замер. Нет, нет, не надо, он не может, он не хочет, чтобы монстр смотрел… Рука в волосах жестоко тряхнула его. — Уилли, — предупреждающе произнес мистер Ричардс, другая рука занята застежкой на его куртке, может монстр не увидит… — Уилли, а теперь будь хорошим мальчиком. Не заставляй меня поправлять тебя. Мне не хочется, но если ты заставишь меня… Уилл не хотел, чтобы учитель поправлял его, он не хотел, но монстр был прямо здесь, он смотрел прямо на Уилла. И он не хотел, чтобы монстр видел и знал, он не хотел. — Уилл. Рука была на его лице теперь, вокруг его челюсти, и монстр все еще пристально смотрел, его глаза мертвы, когти бездвижны, рога огромны и остры. Уилл вывернулся и укусил за руку. — Блять! — рука сильно ударила, и он свалился в снег, — Какого черта! Это что было, Уилли? А?! Что это, черт побери, было?! Уилл попытался встать и снова упал, было так холодно, он весь продрог, когда успел? Он не мог вспомнить. Уилл попытался встать на колени, выплюнул снег. Он был красный. — Уилли, — вздохнул мистер Ричардс сзади, и вот хруст снега, и сильная хватка руки снова на его шее, сжимает достаточно, чтобы заставить Уилла замереть, сердце колотится у него в ушах. Монстр был прямо перед ним, хрустел снегом, ни на секунду не спускал с него пустых глаз, даже когда руки заставили его опуститься на локти, трогали его бедра. — Если с тобой опять будет сложно, Уилли… Монстр внимательно смотрел прямо в широко распахнутые глаза Уилла и медленно, медленно поднял голову, склонил набок и снова поднял вверх, потом вниз, гигантский рог заскрежетал по ближайшему дереву, сдирая кору, почему… — Хороший, Уилли, хороший мальчик, — бурчал учитель сзади, возвышаясь над ним, большой и тяжелый, руки держали бока, раздвигали ноги, трогали. — Такой хороший мальчик для меня. Монстр снова двигал головой, вверх и вниз, рога скоблили по дереву, скрип — скрип — скрип… Уилл смотрел на них, на корону черных рогов, сияющих в лунном серебре, смотрел в пустые глаза, на острые когти. Он не хотел, чтобы монстр видел. — Вот, так-то лучше, — выдохнул мистер Ричардс, спуская белье Уилла, опуская его голову в снег, в ледяную белизну. — Хорошо, Уилли, правда? Так как тебе хочется. Скрип — скрип — скрип… Руки Уилла заскользили по снегу, в попытке зацепиться за что-то, в попытке найти что-нибудь… — Я дам тебе именно то, чего ты хочешь. Рука Уилла нашла что-то под снегом, бархатистое, холодное и острое… Скрип — скрип — скрииииип… Он извернулся, отбрыкиваясь и ударяя в слепую. Он упал на бок, все еще под учителем, все еще в снегу, и он так замерз, так жутко замерз, кроме рук, руки были теплыми, теплыми и мокрыми и… — Ах! Ты блядское… Уилл ударил мистера Ричардса снова и снова, ударил не видя, бездумно, не слыша ничего, кроме своего панического дыхания, биения сердца и хруста снега. Он продолжал удар за ударом пока мистер Ричардс не прекратил кричать, двигаться, не прекратил… Пока он просто не прекратил. Уилл открыл глаза, он сидел прислонившись к дереву, колючие ветки цеплялись за его промокшие волосы, царапали руки… Руки были красные. Руки были мокрые. В его руке был отломленный кусочек рога. Мистер Ричардс лежал в нескольких шагах в черном снегу. Он не шевелился. Уилл смотрел. Он сжал рог в ладони, обнимая себя руками, уставился на черное и красное на снегу. Он не шевелился. Уилл тоже, даже не дрожал, хоть он и замерз, и устал, еще он был голоден и просто хотел домой. Сзади во тьме что-то зашуршало, и он обернулся посмотреть. Ох. Это просто был монстр. Монстр выпрямился и придвинулся ближе, выходя на поляну в пятно серебряного лунного света. Снег не хрустел под его лапами. Он прошел мимо Уилла, двигаясь к темной фигуре, подсунул когтистые лапы под труп и перевернул на спину. Зеленое пальто распахнулось мокрое от… мокрое и грязное. Уилл торопливо отвел глаза, снова глядя на монстра. Монстр разорвал плоть, тараня рваную рану и роясь внутри, его черная кожа — влажная и блестящая до самых локтей. И до того, как Уилл успел закрыть глаза, лапа появилась, держа… Монстр держал что-то темное и красное, скользкое, с него капала… капала… Монстр поднес шмат плоти к пасти и откусил большой кусок. Его глаза устремились прямо к Уиллу. Уилл вздрогнул, что-то горячее и неприятное перевернулось у него в животе. Монстр снова откусил, острые зубы сверкнули, окрашенные темно-темно красным. В воздухе стоял густой запах, запах железа и чего-то тяжелого, чего-то похожего на вонь рыбьих кишок, но только это была не рыба, которую Уилл поймал на ужин, это был… Это был… Монстр остановился и протянул руку к Уиллу, последний укус от истекающих кровью внутренностей. Ох. Нет. Уилл вцепился пальцами в руки, прячась за поднятыми коленками. Он не может. Не важно что, не важно как сильно он замерз и как сильно он голоден, он не мог, никто не должен был… делать такое — это неправильно, а он пытался быть хорошим мальчиком… Вот только он не был хорошим, не так ли? Не после того, что он сделал, не после того… Но это было не одно и то же, это он не планировал… Живот заурчал напряженно и болезненно. Он взглянул сквозь свою челку и сильно дернулся назад. Монстр был прямо перед ним. Монстр опять протянул руку, предлагая. Уилл взглянул на месиво, зажатое между длинными, смертоносными пальцами. Оно не сильно отличалось от фарша для гамбургеров, который иногда покупал его отец в магазине, розовый, красный и слегка мерзкий. Но в итоге он всегда было нормальным на вкус. Медленно, аккуратно Уилл поднял руку и взял кусочек с ладони монстра. Он был теплым и немного скользким. Уилл положил его в рот. Это было… Он закрыл глаза, жуя и глотая. Кусочек упал тяжестью на дно его пустого желудка, порождая приятное тепло. Он поел впервые за такое долгое время, и это было… Это было лучшее, что он когда-либо ел. Живот заурчал, требуя больше. Он открыл глаза, и монстр хрустел и грыз прямо здесь, глядя на него со своей шикарной короной рогов, возвышающейся над ними, защищающей их. Уилл посмотрел на кровь вокруг пасти, на кровь на лапах и облизал губы. Монстр проследил движение глазами, а затем темными когтями прикоснулся к губам Уилла, погладил щеку, останавливая ласку на горле. Прикосновение было обжигающе ледяным. Уилл не смел даже дышать. Тогда монстр отодвинулся, возвращаясь к телу с разверзнутой грудной клеткой. Он захрустел на кроваво-красном снегу и высвободил еще один окровавленный кусок. Уилл вздрогнул. Монстр взглянул на него. Уилл пополз вперед, медленно и неуклюже, его конечности неповоротливы от холода и усталости. Он сел рядом с монстром и принял кусочек мяса, затем еще один и еще. Он позволил монстру медленно себя накормить маленькими кусочками, позволил взять свои руки и окунуть их в распростертое тело, лапы монстра большие и уверенные, его грудь прижимается к спине Уилла. Он позволил монстру показать лучшие куски и ел пока не насытился.***