Веревка в его руках

      Юдзуру садится в кресло, и это движение легкой болью отдается в мышцах ― один из признаков продолжительной тренировки. Спортсмен мысленно делает заметку провести растяжку особенно осторожно. Стол погребен под кучей стикеров и бессистемных клочков бумаги, и всю эту информацию Юдзуру собирается систематизировать в таблицу, чтобы расписать следующую неделю. Вздохнув, он выуживает из сумки планер, многоцветную ручку и пару текстовыделителей. Бросает взгляд на первый стикер:       пт., 17:00 ― созвон с Брайаном       Юдзуру как и всегда щелкает зеленым цветом и начинает писать. У него все разложено по полочкам: Ханю был педантичным ребенком и вырос педантичным взрослым. У каждого дела есть свой цвет, равно как и у каждого человека или события. Рядом указаны дата и время, это и понятно, но там же были записи о том, что он собирался обсудить, и что обсуждалось на самом деле. Записано и несколько предложений о внеплановых вылазках за город.       Парк Нара ― олененок казался мне милым, пока не выхватил у меня яблоко        Там же и важная информация о публичных мероприятиях:        Запрос на переводчика нужно подать до 24 января       Если Юдзуру нужно что-то посмотреть и перепроверить, ― пожалуйста, всё здесь.       ―Тебе точно нужно собрать всё это и издать как автобиографию. Или как руководство по саморазвитию: пособие-по-тайм-менеджменту-от-Юдзуру-Ханю. ― Шома возникает из ниоткуда.       Юдзуру улыбнулся самому себе и усмехнулся, взяв в руки очередной обрывок газеты.       11 фев. 10:00 ― примерка костюма       ― Я серьезно, ― говорит Шома и кладет руки на плечи Юдзуру. ― Ставлю на то, что тираж будет распродан за два дня.       ― Кто вообще захочет проявлять интерес к составлению расписания Юдзуру Ханю?       ― Ну… Люди, которые знают, майки какой именно фирмы ты носишь?       Юдзуру фыркает. Потом улыбается.       ― Сдается мне что, ты прав.       ― Я всегда прав, ― возражает Шома и наклоняется, чтобы коснуться шеи Юдзуру парой поцелуев. Ханю едва заметно трясется от смеха, но расслабляется и роняет голову на живот возлюбленного. Их взгляды встречаются. С этого ракурса лицо Шомы видится по-другому, а нос кажется раза в три больше обычного. ― Не уверен насчет всегда, ― уколол Юдзуру, боднув Шому головой. Хочешь что-то попросить?       ― Не совсем попросить, ― продолжает Уно, пропуская через пальцы волосы Юдзуру. Ханю закрывает глаза и довольно мычит. Он ждет, что Шома пустит в ход ногти. Он так и делает.       ― Интригуешь, ― бормочет Ханю. По его спине бегут мурашки.       ― Я нашел аналог.       Юдзуру сглатывает, ― это трудно сделать с запрокинутой головой, ― но ему сдается, это было бы трудно в любом случае.       ― Уже?       Шома согласно угукает, слегка почесывая кожу головы ногтями.       ― Не особо дешево, но по описанию вроде подходит, и отзывы хорошие.       ― Хорошие? Всего-то?       ― Ладно, отличные. Рейтинг 4,8 из 5.       ― Хорошо. ― Юдзуру вспомнил, как менял повязки, как была раздражена кожа, как она заживала по бинтами. Чтобы ожоги полностью сошли, понадобилось две недели. ― Дашь мне посмотреть описание? Или ты уже заказал?       ― Сегодня доставили.       Юдзуру умолкает. Шома замечает это и делает то же самое. Сегодня доставили… Мозг Юдзуру медленно обрабатывает, казалось бы, простую информацию. Едва уловимые воспоминания возрождаются на задней поверхности век. Первое: минуты, полные наслаждения, до снятия бандажа с рук и обнаружения ожога; и второе: Шома пытается скрыть румянец на щеках и отворачивает голову к плечу, в то время как Юдзуру осторожно завязывает узел. Той ночью ни один, ни другой не дышали так, как полагалось, но руки обоих были абсолютно неподвижны. Ханю открывает глаза.       ― Покажешь?       Олимпийский чемпион видит выражение облегчения на лице Шомы. Он хочет знать, нервничал ли его парень, заводя этот разговор. Они много разговаривали на эту тему и много о чем еще, хоть Юзуру и считает, что на некоторые темы проще говорить не становится.       Он слышит звук шагов и разворачивает стул. Взгляд Шомы отражает его уверенность. Ханю пытается ободряюще улыбнуться и протягивает руки, но живот скручивает в нервном напряжении. Уно осторожно опускает мягкую свернутую веревку на протянутые ладони и замирает в ожидании. Первое впечатление ― умеренность. И в цвете, и весе. Белесые петли, тихо шурша, заскользили по коже.       ― Почему выбрал именно эту?       ― Я гуглил. Много, ― шепчет Шома. Его голос почему-то стал заметно выше.       ― И эта оказалась лучшей?       ― Что-то типа?..       Юдзуру поднимает взгляд, оценивающе проводя большим пальцем по хлопку. Веревка и правда оказалась приятной на ощупь.       ― Что-то типа?..       ― Поставщик предоставляет, ну, не знаю, тестовую версию? ― Шома смущенно переминается с ноги на ногу. ― Можно выбрать от трех до пяти разных образцов, и тебе пришлют полметра каждого.       Юдзуру клянется, что перед его глазами встает реалистичная картина: Шома сидит на их кровати, его пальцы огибают каждый образец, оценивают текстуру, толщину, податливость. Фигурист по очереди обернул каждый из них вокруг запястья, чтобы сравнить ощущения. Интересно, он пытался затянуть их, чтобы посмотреть, насколько быстро и легко сотрется кожа? Ему это понравилось?       ― Тебе это понравилось?       Кажется, в комнате упала температура. Юдзуру не отрывает взгляд от Шомы и замечает легкую дрожь в голосе Уно, когда тот произносит:       ― Ты же знаешь, что да.       ― И ты хочешь попробовать, ― не вопрос ― утверждение.       ― Конечно. ― Воздух в комнате давит своей тяжестью. Шома глубоко вдыхает, и воздух снова приходит в движение.       ― Когда? ― спрашивает Юдзуру, обрывая фразу на полпути, но руки возвращают моток без колебаний. Так же уверенно они двигались той ночью.       ― При первой возможности? ― Уно склоняется над столом и кивает на ворох стикеров на нем. Юдзуру ухмыляется.       ― Тогда я подчищу график.