Сладкий сон в его доме

В доме у Эрика было неплохо, хотя Денис и не был особым поборником идеального порядка — а вот тот в светлых комнатах как раз царил, ютясь меж статуэток на аккуратных полках. Тут точно не свисали привычно провода наушников, не валялись где попало джинсы или куртка, и Кучкин в шутку ворчал, что Эфемер тот ещё зануда, а тот в ответ смешно фыркал, словно рассерженный лис. Да, в его доме было непривычно и даже немного пустовато, ведь светлых просторных комнат было много, а их с Эриком было всего двое, но здесь было уютно. Здесь было прохладно, но ему нравилось. Здесь было утончённо тихо, и лишь лёгкое дыхание парня с розовыми волосами, смешивалость с тихим клаценьем по клавиатуре. Да, здесь было всё не так, как подходило бы Денису, его почти все считали дурным тусовщиком и шумным парнем, который точно не сможет усидеть на месте. Но таким ведь был Кучкин, его тщательно выверенный образ легкомысленного весельчака. А сейчас, затаив дыхание, за Эриком наблюдал именно Денис. Это кучкин был приглашён провести вместе несколько первых дней наступившего года, и это Эрик, тихий и ласковый, создал лишь для них двоих уютную сказку с ароматом лёгких благовония чего-то сладкого и вкусного, такого нежного как сам Эрик. За стенами его дома внезапно разгулялась метель, срывалась снежной крошкой с деревьев в саду, и Денису казалось, что здесь, в светлых комнатах, у них особенный волшебный мир. Кто-то из них точно был романтиком, и в другое время они бы точно поспорили, кто так проштрафился. Но сейчас Эфемер, слегка закусив нижнюю губу, корпел над кодом какой-то программы, и Денис, дав волю своему внутреннему романтику, не мог им налюбоваться. Когда-то это казалось прекрасной и несбыточной мечтой — да, вот так быть вместе с эриком, без масок, предрассудков и чужих ожиданий. И когда подобная мечта всё же сбывается, она часто кажется лишь чудесным сном. Так сложно привыкнуть, что всё взаправду, что эфемер, хоть и цыкнет, что он балбес и тот ещё дед, потом невесомо поцелует его в скулу и скажет: «Оставайся, дед». В такие моменты Денис считает про себя до пяти и только после, поняв, что Рик никуда и не думает исчезать, соглашается абсолютно на всё. Это потом ему снится, что его мечта — лишь мечта, что Эрик никогда не заходит в его студию, что Эрик где-то далеко, где ему его никогда не догнать. Тогда Денис боится просыпаться, но просыпается, потому что эфемер будит его, ведёт морозными ладонями по щекам и болезненно морщится, когда Кучкин касается синяков на его запястьях или плечах — в своих кошмарах он вцепляется в его руки изо всех сил. В большой комнате тоже веет холодком, и Дениса понемногу клонит в сон. Он держится взглядом за кольцо в губе Эркиа, за отблеск на стёклах его очков, за изредка морщится носик, показываюшйи недовольства. У него уже глаза гудят, и он только их закрывает, наверное, на какой-то миг, но это тёмная, звенящая тишиной вечность плывёт перед ним до тех пор, пока живое тепло не придавливает грудь, не греет дыханием шею и губы. Лицо Эрика без очков всегда кажется более юным и беззащитным, но Денис уверен, скажи он ему об этом — и эфемер цапнет его за нос. Он же хочет быть сильным, как его образ, тот самый Чёрт Рик, который просто обожает всё делать наперекор. А Эрик умеет быть чутким и ведомым, и даже не ворчит и не спорит, когда Денис зарывается ладонью в волосы на его затылке. И он изящно откладывает ноутбук и ложится на него сверху. Тяжёлое, жаркое, сладкое ощущение— Эрик ведь сладкий, вкусный, нежный, лёгкий. Денис ему точно отомстит, зажмёт и защекочет. У него много планов на эфемера на этот год. И на следующие, конечно же. А пока можно и подремать. Его точно ждёт хороший тёплый сон.