Важное сюжетное событие: «Поддельная нефритовая Гуаньинь» Дорогой пользователь, вы приближаетесь к первому важному витку сюжета. События будут происходить в 1327 метрах от вас. До начала событий осталось 15 минут Рекомендуемые баллы Крутости: 22 Начать?
Шэнь Цинцю мысленно нажал на «начать», и трава под его ногами стала переливаться золотом, образуя тропинку. Тропинка уходила в сторону, откуда пришел Шэнь Цинцю. Он встал на меч, и аккуратно полетел, чтобы не врезаться в дерево и не потерять дорожку из виду. С края, в поле зрения маячил отсчет, показывая время и расстояние до цели. Однако деревья росли слишком плотно и были слишком раскидистыми. Шэнь Цинцю два раза чуть не упал, зацепившись развевающимися рукавами за ветки деревьев и кустов. На третий он с досадой остановился и убрал Сюя в ножны. — Такая красивая одежда, но такая непрактичная. — С жалостью проговорил Шэнь Цинцю. Он бы с радостью оказался сейчас в футболке и спортивках, они бы точно не мешали летать на мече. — Но, в любом случае, летать на такой высоте между деревьев неразумно. Ладно, у меня все еще есть выход. — Шэнь Цинцю боязливо огляделся. Еще в прошлой жизни он слышал, что коты при своем достаточно небольшом размере быстро бегают. Теперь есть возможность убедиться в этом на деле. Он отряхнул ханьфу от опавших листьев и обратился. Став белым котом, он заметил, что от ранее переливающийся травы теперь идет какой-то сильный, смутно знакомый ему запах. Но время поджимало, поэтому Шэнь Цинцю решил не придавать этому значения и побежал. Когти глубоко зарывались в землю, длинные прыжки дарили чувство, будто он летит, каждая мышца в теле сокращалась, как пружина в двигателе. Шэнь Цинцю почувствовал, что от невероятного ощущения свободы и азарта у него захватывает дух. Сколько Шэнь Цинцю себя помнил, ему никогда особо не нравилось бегать, и он перестал, как только закончил школу. Не прошло и трех минут, как он перестал чувствовать исходивший от травы запах и остановился. Крошечное сердце загнанно билось, пульсируя каждой артерией. Грохот отдавался даже в ушах и, по ощущениям, в кончике хвоста. «Никогда больше!» — подумал Шэнь Цинцю и повалился на землю. Было жарко, он перегрелся. Обратившись, заклинатель привалился к дереву и, достав веер, начал энергично обмахиваться. — Какая полезная штука. Фух. — Он скосил глаза на таймер. Осталось еще семь минут до начала событий. — Что ж, коты действительно быстро бегают, но, видимо, не долго. Поляна, на которой он оказался, раньше не была таковой. Судя по куче пеньков, здесь был такой же массив, как и в остальном лесу. — А Ло Бинхэ действительно старательный мальчик. — На губах Шэнь Цинцю появилась легкая улыбка. Для него совершенно не составило труда понять, что маленький протагонист трудится здесь совершенно один. Отсчет показывал пять минут, когда он уже полностью восстановился после изнуряющего забега. Шэнь Цинцю отошел подальше от пеньков, обратился и залез на выбранное заранее дерево. Удобно усевшись на толстой ветке, он в который раз задумался над одной вещью. Как фанат научного фикшена, он считал себя обязанным задаваться определенными вопросами и смотреть на все через призму критического мышления. «Система, этот мир — симуляция?» «Дорогой пользователь, эта Система не располагает правами обсуждать данную тему с пользователями.» «Все персонажи здесь — живые люди?» «Система не может ответить на этот вопрос.» «Все люди после смерти переносятся во вселенные веб-романов?» «Система не может ответить на этот вопрос.» «Система, ты Бог?» «… Нет.» «Поведение персонажей обусловлено автором через сюжет, или автор изначально описывал существующую вселенную, которая каким-либо образом влияла на написание романа?»До начала событий:
3 2 1
Из-за зарослей послышались голоса. Один, девичий звонкий и энергичный голос, второй вежливый и спокойный голос Ло Бинхэ. — А-Ло, а-Ло, твоя новая одежда такая необычная! Учитель просто замечательный! Он заказал для тебя специальный комплект! — Она говорила о специальном ханьфу, в ткань которого были вплетены нити, проводящие ци, образующие вязь заклинаний. Это все было сделано для заклинателей, достигших уровня на котором проявлялась их сущность. Если у сущности был хвост, то заклинание на ткани позволяло ему проходить сквозь одежду, и, если заклинатель решит скрыть его, на одежде не останется дыры в смущающем месте. Одежду Ло Бинхэ действительно пришлось заказывать отдельно, ведь в таком юном возрасте почти никто не способен проявлять сущность, так что все имеющиеся комплекты были бы ему велики. Шэнь Цинцю залюбовался Ло Бинхэ. В последнее время ребенок прямо повеселел: ушки торчали из волос, не скрытый одеждой пушистый хвост энергично помахивал из стороны в сторону. — Да, Нин-шицзе. — Почтительно ответил Ло Бинхэ. — Учитель очень добр ко мне. — На этих словах его черный хвост завилял еще бодрее. Шэнь Цинцю, притаившийся на ветке дерева, не мог не умилиться. Всегда приятно, когда твое участие ценят. Он еще помнил день, когда отдал Ло Бинхэ эту одежду. Маленький протагонист так разволновался, что потом весь день благодарил его. Система тогда наградила его тремя баллами доверия. Но куда приятнее было видеть радость на лице Ло Бинхэ. Тем временем Ло Бинхэ достал ужасный проржавевший топор и принялся уверенно рубить уже поваленное дерево на дрова. Он рубил их так долго, что подглядывающий за ним Шэнь Цинцю успел заскучать, как и слоняющаяся неподалеку Нин Инъин. Заклинатель посмотрел на нее и ощутил непреодолимое желание вздохнуть. Нин Инъин — невероятно милая, но и невероятно глупая девочка. Идиот-автор, следуя законам жанра, создал милую и лояльную шимэй, вечную даму в беде. Шэнь Юань в прошлой жизни читал кое-что из классики и видел там абсолютно такого же персонажа. Та дама была популярна среди персонажей, но у читателей вызывала скорее раздражение. Закончила она, скажем так, не очень. У Нин Инъин с этим дела обстояли получше, но не сильно. Она стала одной из приближенных жен Ло Бинхэ, у нее даже была своя фанбаза. Но, как персонаж, она не развивалась с того момента, как стала любовным интересом протагониста. Полная педагогическая неудача. Шэнь Цинцю не хотел для нее такой судьбы. Нет, в гареме все были вполне счастливы, но интересной осталась разве что его любимая Лю Минъянь. Ему однозначно нужно поработать с ней над развитием характера. — А-Ло, мне скучно. — Нин Инъин покружилась вокруг себя, танцуя с веточкой в руке. Довольно неплохо, но лучше бы она держала меч. — А-Ло, поиграй со мной. А-Ло! Шэнь Цинцю ужаснулся от ее напора. Очень хотелось дать ей книгу и надеяться, что она не будет такой болтливой. Лично он предпочитал спокойных и вдумчивых людей вроде Ло Бинхэ шумным людям, целью которых было только сотрясать воздух и добиваться всеобщего внимания. «Экстраверты» с содроганием подумал он. Ло Бинхэ же нисколько не испугался ее напора. Он спокойно продолжил колоть дрова, иногда отвечая Нин Инъин, чтобы она не заскучала. Шэнь Цинцю все сидел, скрытый ветвями дерева, и думал. Ему вспомнились моменты, когда он еще был Шэнь Юанем и читал ПГБД. Он смотрел на юного ученика, параллельно вспоминая красочные сражения, события, в которых Ло Бинхэ, взрослый, сильный и опасный, вернулся на эту гору, чтобы выжечь все до последнего клочка земли. Он отверг свою человеческую часть и стал самым настоящим королем демонов. У читателей захватывало дух при прочтении, и они радовались свершившейся мести за все страдания и боль, нанесенные Ло Бинхэ. Шэнь Юань был в числе тех, кто желал крови и отмщения больше всех. Это была сильнейшая арка всего романа и его любимая. И все же, сейчас ситуация изменилась. Как бы сильно Шэнь Юань не симпил на оригинального Ло Бинхэ, но, прежде, чем стать таким крутым, он прошел через настоящий ад, во всех смыслах. А, еще умирать снова было бы не круто, конечно. Тем временем Ло Бинхэ наколол нужное количество дров и сел медитировать. Шэнь Цинцю почувствовал, что его кошачий хвост начал недовольно бить по ветке, на которой он сидел. Еще один привет от оригинального злодея. Не учить Ло Бинхэ заклинательству ему было мало, и он показал ему неправильные приемы и дал книги по медитации, в которых была написана полная чушь, чтобы протагонист не только не продвинулся вперед, но и серьезно навредил себе в процессе. И вот здесь в силу вступил идиотизм автора, потому что, абсолютно не зная основ и теории, Ло Бинхэ каким-то неведомым образом вывел свой собственный стиль обучения и очень в нем преуспел. Нет, понятно, что главный герой должен преодолевать препятствия и все такое, но это уже откровенное читерство. Шэнь Цинцю уже поднаторел в медитации и видел все ошибки Ло Бинхэ. От неправильной позы, которая приведет к перенапряжению позвоночника, до абсолютно сбитого ритма дыхания. И ему это все выправлять. Слава богам, долго лицезреть этот кошмар ему не пришлось. В стороне послышались голоса, а потом на поляну вышли ученики во главе с Мин Фанем. Их болтовня прервалась, как только они заметили Ло Бинхэ и Нин Инъин. — Шимэй! — Позвал Мин Фань. — В лесу опасно, не заходи так далеко. А если хочешь погулять здесь, то ты всегда можешь обратиться ко мне, этот шисюн защитит тебя. Нин Инъин посмотрела на него с неожиданно безэмоциональным выражением лица, а потом перевела взгляд на Ло Бинхэ и улыбнулась. — Я совсем не боюсь. А-Ло обязательно защитит меня. У него уже проявилась сущность, значит он очень сильный. А еще он показал мне свою нефритовую подвеску, она такая красивая!***
Они подрались. Конечно, они подрались. Шэнь Цинцю вспомнил эту сцену, но слишком поздно. Нин Инъин продолжила игнорировать Мин Фаня и очевидно отдавать свое предпочтение Ло Бинхэ. В итоге Шэнь Цинцю пришлось наблюдать, как Нин Инъин пыталась унять их, потом не самую честную драку, после которой ему пришлось лезть на дерево, куда улетела подвеска Ло Бинхэ, конечно же, после того, как он и Нин Инъин перерыли все вокруг, пытаясь ее найти. И теперь все участники этого безобразия стояли перед ним, всем своим видом транслируя вину. — Этим ученикам очень жаль, что они не оправдали доверия Учителя. — Снова начал Мин Фань, но Шэнь Цинцю прервал его хмурым взглядом из-за веера. — Вы, видимо, думали, что этот Учитель ничего не узнает. Крайне недальновидно. Мин Фань, — Обратился к нему Шэнь Цинцю. Ученик при этом вздрогнул. — Был ли ты достойным шисюном? Соответствовали ли твои действия и помыслы званию ученого, которое ты носишь? — Нет, Учитель. — Голос Мин Фаня звучал сдавлено, говорил он почти шепотом. — Разногласия не редкость, но разрешать их подобным образом недостойно заклинателей Пика Цинцзин. Мин Фань, если ты так легко поддаешься гневу, тогда с этого дня ты будешь вдвое больше времени уделять медитации и изучению книг по усмирению духа. Остальным стоит сделать то же самое. Накинуться на младшего ученика, словно он ваш враг. — Шэнь Цинцю опять закрыл лицо веером и вздохнул. — Теперь этот Учитель хочет, чтобы вы принесли Ло Бинхэ извинения. — Да, Учитель. — Сказал Мин Фань, другие ученики повторили за ним. — Ло Бинхэ, — Он повернулся к стоящему по другую сторону от Шэнь Цинцю Ло Бинхэ. — Я сожалею, что поддался гневу и выместил его на тебе, в результате дорогая тебе вещь была потеряна, я приношу свои извинения. — Он слегка склонил голову. В его голосе было спокойствие и уверенность, которых Шэнь Цинцю не услышал от остальных провинившихся. Все-таки Мин Фань делает успехи. — Этот ученик прощает шисюнов. — Вежливо ответил Ло Бинхэ. — Хорошо. — Сказал Шэнь Цинцю. — Теперь вы можете идти. Нин Инъин, останься. Все молча поклонились и тихо вышли, оставляя Шэнь Цинцю и Нин Инъин наедине. — Нин Инъин, — Позвал он гораздо более мягким тоном, чем до этого. Все же она обладала тем самым очарованием, которому поддался оригинальный злодей и которому поддался Шэнь Юань. — Этот Учитель сначала не понял, но теперь до меня дошло. Ты осознаешь, какое влияние оказываешь на остальных учеников. — Может не совсем осознанно, но она манипулирует окружающими и причем довольно тонко. Это не значит, что она только притворяется доброй и открытой, но это означает, что ее потенциал гораздо больше, чем ему показалось вначале. — Да, Учитель. — Ответила Нин Инъин. — Эта ученица заметила, что если быть приветливой с шисюнами, а потом немного отдаляться, то они будут только больше искать моей компании. Например, Мин Фань очень воодушевляется, если обратить внимание на то, как хорошо он постарался на тренировке с мечом или как много стихов он может цитировать. — Верно. — Кивнул Шэнь Цинцю. — Но сегодня ты увидела, к чему может привести неосторожность в таких вещах. От этих слов глаза Нин Инъин наполнились слезами, но Шэнь Цинцю продолжил быстрее, чем хоть одна из них пролилась. — Этот Учитель не ругает тебя. Это урок, чтобы в следующий раз ты была внимательнее. Если тебе хорошо удается понимать других, это еще не значит, что ты можешь полностью предсказать их действия. Тебе следует развить наблюдательность. — Шэнь Цинцю и правда ее недооценил. Она действительно наивная маленькая ученица, но ее способности к анализу и внимание к деталям могут сделать ее чем-то большим, чем вечная дама в беде. — Также тебе стоит больше времени посвящать тренировкам. Нин Инъин забавно сморщила носик. Ее милое лицо располагало разрешить ей все, что она попросит. — Но, Учитель, зачем много тренироваться, если рядом всегда есть шисюны, которые защитят эту ученицу? — Наивно спросила она. Шэнь Цинцю спрятал за веером поджавшиеся губы. С этим нужно что-то делать. Черт, у него столько работы. — Если бы ты была сильнее, то смогла бы защитить Ло Бинхэ. — Серьезно сказал Шэнь Цинцю. Он закрыл веер и посмотрел Нин Инъин в глаза. — Заклинатели тренируются, годами оттачивая свое мастерство, не для того, чтобы защищать себя, а для защиты тех, кто защитить себя не сможет. «Мда, не слишком поэтично получилось. Но зато Нин Инъин, вроде, поняла.» Брови Нин Инъин приподнялись, и она ненадолго задумалась. Потом ее лицо стало необычно серьезным, и она уверенно кивнула сама себе. — Учитель, эта ученица поняла. — Она посмотрела ему в глаза и улыбнулась, словно не была только что серьезной, а все это время веселилась на празднике. Шэнь Цинцю почувствовал, как по его спине пробежали мурашки, и отвернулся, скрыв лицо веером. — Хорошо. Можешь идти. — Сказал он, потом кивнул на ее поклон, а когда она ушла, из окна следил, как Нин Инъин сначала шла размеренным шагом, держа идеальную осанку, потом наклонилась, сорвала цветок и вприпрыжку побежала к проходящим мимо адептам.***
Шэнь Цинцю отпил чай и задумчиво посмотрел на Ло Бинхэ, который принес ему обед. Главный герой выглядел очень подавленно, почти как когда Шэнь Юань только переселился в тело главного злодея. И не удивительно. Шэнь Цинцю так и не нашел времени, чтобы вернуть ему его подвеску. Но сейчас был подходящий момент. Пока Ло Бинхэ расставлял еду, Шэнь Цинцю невозмутимо засунул руку в рукав. Пролистав инвентарь, он был удивлен нахождению обычной безделицы в ячейке «Артефакты». Видимо, для сюжета она была значимой достаточно, чтобы Система так ненавязчиво обращала на нее его внимание. — Ло Бинхэ. — Позвал он. Хотя, какая разница. Все, чего Шэнь Цинцю хотел сейчас, это вернуть Ло Бинхэ подвеску, оставленную ему приемной матерью. Он почувствовал, как материал коснулся его пальцев, но руку из рукава не достал. «Что-то не так.» Он чувствовал, что, отдай он подвеску Ло Бинхэ сейчас, это слишком повлияет на отношение главного героя к нему. Не то чтобы он не хотел, чтобы Ло Бинхэ лучше к нему относился, но делать так было бы попросту нечестно. Ло Бинхэ выжидающе смотрел на него, застыв на месте. Шэнь Цинцю все еще не знал, как поступить. — Этот Учитель хочет кое-что тебе отдать. — Он скрыл веером поджавшиеся от напряжения губы. Буквально все его инстинкты говорили, что нужно не медлить и отдать подвеску прямо сейчас. По всем законам жанра, это был лучший исход. Он сильнее сжал веер в руке. Шэнь Цинцю встал и под взглядом Ло Бинхэ подошел к книжному шкафу, пробежался взглядом по полкам, потом взял книгу и вернулся обратно. Он протянул ее Ло Бинхэ, и тот осторожно принял ее и прочитал название. — Теперь будешь заниматься по этому манускрипту, тот, что ты получил раньше, принесешь, когда будет время. — Шэнь Цинцю говорил спокойно и даже безэмоционально, так что никто бы не сказал, что секундой ранее он метался в своих мыслях, пытаясь принять решение. Ло Бинхэ прижал книгу по основам медитации к груди и улыбнулся. Шэнь Цинцю заметил, как ранее спокойный черный хвост начал вилять из стороны в сторону. «Мило.» — Этот ученик благодарит Учителя. — Сказал Ло Бинхэ и поклонился. Шэнь Цинцю спрятал улыбку за веером. — Можешь идти. Ло Бинхэ еще раз поклонился и ушел. Шэнь Цинцю выждал некоторое время и достал подвеску из поддельного нефрита. Он смотрел, как маленькая Гуаньинь лежала на его ладони, теплая от соприкосновения с телом. В пустой комнате раздался звук вздоха. — Я правильно поступил.***
Ближе к вечеру в дверь бамбуковой хижины постучались. Шэнь Цинцю открыл и совсем не удивился, увидев на пороге Юэ Цинъюаня. С момента переселения Шэнь Юаня, сопровождавшегося искажением ци, невероятно занятый глава пиков как-то выкраивал время, чтобы каждый день посещать своего «больного» шиди. Шэнь Цинцю поражался доброте и вниманию Юэ Цинъюаня по отношению к себе, но принимал их и старался отвечать тем же, хоть это и не было в характере оригинала. Конечно, все помнящие, каким он был раньше, относились к нему с подозрением, ведь свои перемены в характере Шэнь Цинцю никак не пояснил. — Как ты себя чувствуешь? — Участливо спросил Юэ Цинъюань, пока Шэнь Цинцю разливал чай в принесенный главой сервиз. — Мне уже лучше. Стараниями Чжаньмэн-шисюна и шиди Му силы почти полностью вернулись ко мне. — Шэнь Цинцю улыбнулся и заметил то горькое выражение на лице Юэ Цинъюаня, которое наблюдал каждый раз, когда его поведение не соответствовало поведению оригинала. Глава школы, конечно, пытался его скрыть, но не слишком умело. Юэ Цинъюань относился к нему, как к младшему брату. Его спокойный характер нравился Шэнь Цинцю, и он решил, что не стоит еще больше затягивать с объяснениями, если перемены в нем так очевидно приносят Юэ Цинъюаню боль. — Шисюн. — Позвал он, и Юэ Цинъюань повернулся к нему, поставив свой чай на стол. — Цинцю хочет тебе кое-что рассказать. После искажения ци, я пересмотрел некоторые свои взгляды и понял, что во многом раньше был не прав. Сейчас я пытаюсь исправиться и загладить свою вину перед тобой, учениками и нашими шиди. — Что ты такое говоришь? — Юэ Цинъюань был так поражен, что даже потерял самообладание. — А-Цзю, это я виноват перед тобой, и только мне нужно надеяться на прощение, хотя я знаю, что не заслуживаю его. — Он говорил, неспособный скрыть боль в голосе, и с такой верой в свои слова, что Шэнь Цинцю почувствовал, как его сердце сжалось. — Цинъюань? — С сомнением начал Шэнь Цинцю. — Я думал, мне только кажется, но теперь я уверен. После искажения ци, я потерял часть воспоминаний. Глаза Юэ Цинъюаня расширились в неверии. — Я не могу вспомнить ничего из детства и очень смутно помню юность. — Продолжил Шэнь Цинцю. Технически это было правдой. В романе мотивация и прошлое главного злодея остались нераскрытыми, так что сейчас он таким образом пытался получить информацию о «себе». — Поэтому, я прошу шисюна помочь мне вспомнить. — Конечно, а-Цзю. — Сказал Юэ Цинъюань в волнении.***
Шэнь Цинцю пораженно смотрел на Юэ Цинъюаня. Этот разговор дался ему непросто, но для Юэ Цинъюаня он был полным эмоциональным опустошением. Шэнь Цинцю и подумать не мог, что оригинальный злодей и глава школы прошли через такое. Теперь стало очевидно, что именно чувство вины и отголоски братской привязанности заставляли Юэ Цинъюаня во всем потакать «младшему брату» и закрывать глаза на его злодеяния. Это также объясняло поведение главного злодея, хотя и не оправдывало его. Еще в прошлой жизни Шэнь Юань для себя решил, что люди, прошедшие через жестокое обращение в юном возрасте, вырастая, либо твердо решают, что никогда не заставят пройти другого человека через их страдания, либо обижаются на весь мир и продолжают путь жестокости. И оригинальный Шэнь Цинцю явно относился ко второму варианту. Хотя при мысли о рабстве и мучениях в Шэнь Цинцю поднималась волна гнева, он не чувствовал жалости к оригиналу. Уважение и восхищение его силой, упорством и изворотливостью, грусть от осознания потери такого острого ума и таланта, но не жалость. Если ему и было кого-то искренне жаль, так это Юэ Цинъюаня. Он был вынужден оставить человека, о котором заботился и которым дорожил, окруженным очень плохими людьми, а когда вернулся, было уже слишком поздно. И он жил под непрекращающимся гнетом чувства вины, подпитываемого отношением человека, в падении которого он себя винил. Ему очень хотелось утешить его, но он просто не представлял, что может для этого сделать. Хотелось одновременно уйти и остаться. В глазах Юэ Цинъюаня стояли слезы, которые он не смел пролить, и Шэнь Цинцю отчаянно думал, что может сделать. Он знал, что в такие моменты люди должны говорить слова поддержки, но совершенно не представлял, что ему сказать. «Вот бы был способ утешить его, чтобы при этом не пришлось разговаривать.» Внезапная мысль посетила его сознание, и он уцепился за нее изо всех сил. Может это и не лучший вариант, но это точно лучшее, что он может дать Юэ Цинъюаню сейчас. Это казалось ему ужасно неловким, но другого выхода, который удовлетворил бы его, не было. Шэнь Цинцю отложил веер, за которым пытался скрыть свое изумление, и сделал глубокий вдох. Все-таки, так его еще никто не видел, кроме, разве что, Ло Бинхэ, но тот был в полуосознанном состоянии. В последний раз посмотрев на Юэ Цинъюаня, он собрался с силами и обратился. Юэ Цинъюань очень удивился, увидев перед собой белого кота, и еще больше удивился, когда кот обогнул столик и уселся к нему на колени. Его руки застыли в воздухе в нерешительности. Шэнь Цинцю же, наоборот, осмелел и головой боднул Юэ Цинъюаня где-то в районе плеча. Потом, когда тот с сомнением поднес к нему ладонь, он обнюхал ее и потерся мягким мехом об пальцы. Затем, потоптавшись на коленях Юэ Цинъюаня, оперся передними лапами ему в грудь и потерся о его щеку. Руки осторожно легли на его мех и начали гладить вдоль спины. Шэнь Цинцю издал тихое тарахтение, в ответ на которое лицо Юэ Цинъюаня приобрело очень удивленное и, вместе с тем, счастливое выражение. Он аккуратно обнял кота, стараясь не приносить ему дискомфорт, и наслаждался урчанием под ухом и мягкой белоснежной шерстью под пальцами. Прошло довольно много времени, прежде чем Юэ Цинъюань отпустил его. Шэнь Цинцю обратился обратно и сел, на этот раз ближе, чем раньше. — Спасибо, а-Цзю. — Сказал Юэ Цинъюань. Его голос был немного охрипшим, видимо, в какой-то момент он не удержал эмоции и заплакал. — Тебе не стоит благодарить меня за это… Ци-гэ. — Ответил Шэнь Цинцю с небольшой паузой. Он увидел, как глаза главы школы загораются радостью вперемешку с неверием. — Я хочу, чтобы ты знал, никаких конфликтов теперь между нами нет. — И, прежде, чем Юэ Цинъюань скажет что-то еще, продолжил. — Скоро начнет темнеть, я провожу тебя до твоего пика. Юэ Цинъюань хотел сказать что-то, но вместо этого просто улыбнулся и кивнул. — Еще раз, спасибо. — Он встал и следом за Шэнь Цинцю вышел из хижины. — Вообще, изначальной целью моего визита, было напомнить тебе о расследовании в городе Шуанху, которое ты хотел провести с учениками.***
Как раз перед отбоем Ло Бинхэ зашел в свою комнату в пристройке бамбуковой хижины. Он положил книгу, которую дал ему Шэнь Цинцю, рядом с кроватью и вдруг заметил, что прямо в центре кровати лежит его подвеска с нефритовой Гуаньинь. Черный пушистый хвост от радости энергично завилял из стороны в сторону, но он удержал себя от порыва скорее взять ее и надеть на шею. Вместо этого он сел на кровать рядом с подвеской, сосредоточился и обратился. Став черным щенком, Ло Бинхэ тщательно обнюхал подвеску, при этом его хвост вилял все быстрее и быстрее. Обратившись обратно, он прижал подвеску к груди и упал головой на подушку. На его лице была улыбка и слезы облегчения, которые он вытирал рукавом. — Учитель.