Мятежные Земли

Верхний Тартар, Сухая долина Едва Аид и Рея вышли из телепорта, то увидели: Тартар горел. Псионики клана Мэтхар искривляли пространство и время, искажали материю, бросались в защитников государственности огромными лавяными глыбами и хищными растениями. Поле боя усеяно ранеными. Крылокот Боря неистово летел в авангарде войска защитников и нещадно палил по врагам пирокинезом. Это продолжалось недолго. Резкий рубящий удар изнеоткуда—и котяру отбросило к ногам хозяйки! Рана в боку сочилась кровью, глаза кота затуманила пелена. Заговоренное лезвие прибило тушку к земле. Амалиан ударила расширенным Костоломом, усиленным Дезориентирующим и Дыханием смерти, образовав вокруг себя участок, усеянный изувеченными телами, и опустилась на колени рядом с питомцем. --Леди Оролин!—подозвала королева демонессу, младшую дочь Граадерса.—Немедля доставить раненого во дворец и начать лечение! --Но…я так и не доучилась на медсестру…--выпалила молодая, едва ли старше 18, девчушка. --Выполнять. «Голову с плеч» не хотелось, так что леди исправно унесла Борю лечиться в ограниченных условиях Тартара. Еще после победы олимпийцев в титаномахии здесь произошел ощутимый откат назад в технологиях: Аид постарался отбросить прогресс вассалов до уровня примитива. Чтобы все потенциальные бунты были обречены. И тогда темные, забросив науку, пошли по пути магии—и Изначальные потворствовали в этом. --Не стоило вам трогать моего кота.—прошипела кронледи, злясь еще сильнее, и Каэхэссар лишь аккумулировал, лелея, ее ярость. То был артефакт, несущий неотвратимую гибель всем, меч, требовавший постоянной подпитки кровью, воистину Неистовый. Каэхэссар не мог и не умел вовремя остановить свой ход, и передавал это качество носителю—потому потомки третьего лорда Дар’Асэреин и держали меч в разобранном виде. Глаза Реи расширились от ужаса: --Что она творит?! Сын, забери этот чертов меч у жены немедля! Моя невестка снова скатилась в Хаосову Тьму… --Не скатывалась, матушка.—хмуро покачал Аид головой.—Она всегда была и останется темной, ибо наша истинная суть неизменна. Можно притворяться кем угодно, даже поддаться заблуждению разума, что ты сменил сторону, но это не так. Иди во дворец, матушка. Я вернусь. Стигийским металлом засверкали вилы Аида и надеваемый шлем: владыка присоединился к пиру смерти для заслуженной вендетты. Одним целенаправленным усилием бог мертвых поднял всех мертвецов земли и направил против мятежников. Даже те озлобленные умертвия, которых ранее переманил некромант Эреба, ныне сражались за Аида, заклинаемые им. Полуденные и полуночные, проклятые и обыкновенные, злые, озлобленные и неистовые мертвецы упоительно перегрызали руки, ноги и крупные сосуды врагов. Те падали насмерть, мгновения спустя поднимаясь умертвиями по расширенному Призыву и закреплению. С жутким воем, от которого у неподготовленных лопались с кровью барабанные перепонки и подкашивались ноги, в бой пошли Стражи… Некогда распятая в отхожих местах полуразложившаяся неуязвимая ныне нечисть, призванная Аидом. Их беззубые рты были похожи на воронку Бездны и неустанно исторгали инфразвук. Вместо глаз зияли покрытые гноем дыры. Одежда была кладбищенскими лохмотьями. Отсюда и пошел миф о банши. Тени выходили из пустоты, сливаясь с песками, выныривая внезапно и поглощая врагов, быстро переваривая их. И уходили вникуда, чтобы снова внезапно появиться изнеоткуда. Скелеты расчетливо палили по конечностям мятежников, ведомые и управляемые своим повелителем. И сражались плечо к плечу два неистовых столпа величественной, кровавой магии: царь Тартара и его кронледи. Зловеще сверкали Каэхэссар и Бэрэнессат, Разящий. Чаша численного превосходства преломилась в сторону Аида—но и праведный гнев олимпийца, защищавшего свою вотчину, сильнее низменной подлости и расчетливого коварства. Растерзанные тела ежесекундно падали на песок долины—и тут же обращались проклятыми мертвецами. Амалиан не щадила мятежников, не глядя на юный возраст некоторых, даже подростки пали от ее клинков. Видя, как магически и физически совершенные, защищенные доспехом дворяне мрут пачками, простой люд отступил. --Пощадите!—взмолился мальчик лет 15-ти, еще недавно пускавший стрелы в демонов Адского Легиона. Глаза его правдоподобно слезились, а подбородок ощутимо дрожал. --Предателям пощады нет.—отрезала королева, и сверкнул в полумраке Тартара меч, отрубая голову. И вот, в этот переломный момент, Эреб укрыл долину непроницаемым мраком, столь же непобедимым, как и он сам. Ярость боя сменилась паникой: все, даже небожители, будто ослепли!.. … Измерение Эреба Наблюдая за ситуацией, Изначальные были порядком удивлены резонансом: войско Амалиан менее чем за 4 дня уничтожило почти четверть живого электората Тартара. Потому Фос (то был он, а не отец) и укрыл поле бойни густым мраком. --Наши интриги приняли нежелательный размах.—признал Гипнос. --Вы просчитались: должно быть с точностью наоборот.—недовольно буркнул Эреб. --Сейчас битва остановлена: пользуясь твоим обличием, я погрузил Верхний Тартар в темноту.—парировал бог зла.—Оба войска как бы парализованы, ибо сквозь этот мрак могут видеть лишь Изначальные. Аид будет вынужден пойти с нами на переговоры. --Звучит складно.—смягчился Мрак.—Я уже знаю, какие условия выдвинуть. --Неужели Незримый так предсказуем?—усмехнулся Гипнос. --Для нас—да.—подала голос Мгла.—Хотя он считает иначе. Ждать пришлось недолго: олимпиец и правда явился, провалившись сквозь мглу прямо за чертой оцепления, без медитативного зала. На столь продвинутый шаг был способен лишь небожитель. --Приветствую, мрачные. Я пришел условиться о нейтралитете.—начал бог мертвых уважительно. --Это взаимовыгодно.—признал Эреб. --Отзови своих и сними блок видения.—предложил Аид. --Пообещай взамен, что не умрет больше ни один темный. Казни заменят другими видами наказания, плюс, я хочу расширения территории на 3 процента.—сторговался Мрак. --Договорились.—решил кронид, и оба загадочно улыбнулись, думая о чем-то своем. … Аскойя, штаб ордена Хеовэ Локи вернулся сюда из Асгарда, как только смог. Планета была всё столь же захламленной и негостеприимной, но академия иллюзий ухоженно высилась над неопрятностью и разрухой. В кабинете Хеовэ ничего не переставляли с момента его смерти: фэншуй не велит. Вспомнив советы архимистров про «постижение философии» и завет умершего, Локи скептично ухмыльнулся и аккуратно перерыл всё, вплоть до половиц и цветочных горшков. Никаких следов существования искомых свитков. Но они должны быть, ибо как-то же адепты ордена отточили свое мастерство иллюзий! Не из воздуха же заклятия взялись, в конце концов, и раз компьютеров здесь не водится, должен быть бумажный носитель. С неделю ушло на чтение рабочих записей Хеовэ. В них говорилось в основном про дисциплину, внешнюю и внутреннюю гармонию, совершенствование ци и правильное питание для укрепления духа. «Бредятина»--подумал Локи, чувствуя, как путаются в голове основные принципы темного даосизма.       Ладно, но что, если представить: допустим, все эти адепты гармонии живут в своей, особой вселенной, где весь философский бред—не бред? «Местные аромомасла плохо на меня влияют.—решил полу-етун.—В голову лезут не характерные для меня идеи». Так, пресловутая ци—это, верно, вся магическая энергия, которую черпают кто изнутри, кто извне. «Красный расписной горшок.—осенило Локи.—Денежное дерево и символ двойственности. Как я раньше не догадался?!» Кропотливый поиск выявил двойное дно и—аккуратно завернутые в непромокаемую ткань сложенные свитки. Вот и тайна ордена Хеовэ—нашлась среди общего бреда. … Верхний Тартар, дворец правителя Выжившие мятежники были приговорены к исправительным работам. Самые активные—к неоплачиваемым на копях. Тем же днем владыка издал указ, что в случае повторного мятежа дворяне и мещане, уличенные в нем, переходят на сословие ниже (что невероятно позорно), крестьяне—лишаются земельного надела, и всех—на общественный труд. За вовлечение несовершеннолетних наследников главу клана ждет унизительная прилюдная порка с посрамлением, если отпрыскам старше 21 и они пойдут на мятеж добровольно—вплоть до отлучения оных не только от дворянства, но и от папиных деньжат. Темные аристократы, эвегеннис, всегда хотели лучшей жизни для себя любимых, но слишком ценят идеологию и комфорт, чтоб потерять всё. Столь опрометчивый шаг в пропасть даже отчаянный темный сочтет глупым. Идти ва-банк разумно лишь, когда нечего терять. Оценив все потери и разрушения, Аид позволил Амалиан развернуть временный полевой госпиталь для раненых и вспомнить свое медицинское прошлое во благо Тартара, хоть и с явным недовольством. Сам же уселся в любимое кресло, погладил спящего перевязанного бинтами Борю и обратил взор на мертвячку, странными метаниями по гостиной испугавшую матушку Рею. --Точно бешеная тварь.—ругнулась титанида, покачав головой с осуждением.—Выпроводил бы ты ее до беды. Поднявшись, бог мертвых поровнялся с проклятым умертвием, положил руки ей на виски, передавая часть темной энергии на внушение успокоения, и вопросил: --Тот некромант? Сумеречное дитя беспокойно кивнуло. --Стало быть, один, на поверхности. Снова кивок. Полукровка чуяла своего убийцу благодаря обрывкам призрачных нитей связи между ней и прошлым призывающим. --Мы отправляемся. --Куда, сынок? Я только поставила ужин!—расстроилась титанида, видя, как кронид и мертвая исчезли в портале. … Греция, горный район Ранняя осень окропила лиственные багрянцем и охрой, не затронув вечнозеленые кустарники и деревья. Садящееся солнце украсило оранжевыми полосами небосвод, бликами плясало на скалах, и лишь зловещая тишина напоминала об аномальности этого места. Афродита бежала из последних сил, потеряв изящные сандалии и стерев нежные пятки в кровь, застывшую некрасивыми желтыми корками. Постепенно сжималось кольцо оцепления: и сзади, и с обоих флангов шаг-в-шаг мчались стройные ряды магов-преследователей. Дочь Урана старалась уже не оглядываться, дабы не спотыкаться более, зная, насколько это опасно, зная, что смерть дышит в затылок. Все больше черных силуэтов уродовали собой осенний пейзаж. И вот, впереди откуда ни возьмись выросла высокая величественная фигура в черном балахоне, испещренном защитными рунами, с длинным мечом, покоящимся в практичных, но дорогих ножнах. «Вальтер»--с ужасом подумала пеннорожденная, с трудом развернувшись на цепенеющих ногах,--и рухнула на покров листвы: странная цепь впилась в ее голени. К силуэту, нависающему сверху, присоединился еще один—это и был настоящий архимистр Ковена Мглы. --Весьма правдоподобная иллюзия, ученик.—похвалил Фос слегка зардевшегося Кристиана Колберга.—Арестовать ее. Подручные набросились на прекрасную, бледную от ужаса недвижимую богиню любви, словно свора голодных псов, быстро и без сопротивления туго связав ее. --В пыточную.—повелел магистр Мглы.—Без меня не допрашивать. А ты, ученик, приберись тут. Правильно поняв указ, Колберг дождался, пока коллеги отчалят, и исправно зачищал следы, когда за спиной выросло нечто. Почувствовав кожей знакомый холодок, адепт резко развернулся, с оружием наперевес—и был вдавлен в землю разъяренной мертвячкой. --Ты?!—изумился Колберг.—Не сметь нападать на хозяина! --Ты больше не ее хозяин, презренный смертный.—молвил Аид, выйдя из иллюзии пустоты. Глаза датчанина расширились от ужаса: Незримый?! --Глаза не обманывают тебя.—подтвердил Аид и благосклонно кивнул умертвию: Можно. Скованный чарами мгновенного оцепенения, столь сильными, что адепты никогда и не видывали, Кристиан искривился от злости, отвращения, страха и понимания фатума. Полукровка с остервенением вгрызлась в теплую плоть. --Ты повредил навигационные системы Олимпа, приведя к крушению?—вопросил Аид. Юноша лишь шипел от боли, пытаясь держаться. --Не сдерживайся, дитя.—увещевал бог мертвых.—Выплеснуть свою ярость—нормально. Он познает долгую муку. Тихие предгорья разрезал нечеловеческий вопль страдания: мертвячка методично оскопила адепта Мглы. Бог мертвых затромбировал его рану: не хватало еще, чтобы испытуемый умер от потери крови, так и не сознавшись. Муки нарастали: сумеречное дитя безжалостно вгрызалось в самые чувствительные зоны юного тела, сводя болью с ума и растягивая процесс. Если бы озлобленные мертвецы могли чувствовать что-то кроме раскрытого спектра злобы, они вышли бы отпетыми садистами. --Техотдел Ковена!—сдавленно выдал измученный Колберг спустя многие часы, второй раз очнувшись после потери сознания.—Хватит! --А мертвецов на олимпийцев ты натравливал? С гвардией, Гермесом и светлыми расправился?—продолжил Аид. Черный маг снова умолк, понимая, что кронид сделает с ним, получив желаемый ответ, который ожидаемо приведет его в ярость. Но эту месть старший олимпиец подал холодной. Ночь настала, черная и холодная ночь, и стенания неудачливого некроманта разносились по предгорьям жутким гулом. --Я…--прохрипел, умирая в агонии, жалкий смертный. Разум его ускользал: это было нестерпимо. --И ты заплатишь.—кивнул бог мертвых, мысленно отдав приказ. Полукровка с упоением четвертовала своего убийцу, и части обезображенного тела разлетелись по поляне. Он заслужил гнить безвестно, не оплаканный никем. --Ты свободна и можешь покоиться с миром.—позволил царь Тартара исполнительной подопечной.—Мы отомстили. Ветер развеял пепел, оставшийся от хладного тела, как и желала некогда юная дочь Деметры. В тенистых предгорьях наконец настал шаткий покой. «Из мира ушли порядки, законность и любовь»--подумал Гелиос, печально наблюдавший из своих чертогов за развернувшимся безумием последователей Учения Мглы. Афродита обречена. … Один из рукавов Безвременья Темное творение ничуть не изменилось с последнего визита Локи. Что неудивительно, ибо временным переменам оно не подвержено априори. Теперь уже в почтенном чине архимистра, бог обмана вошел в состав Темных владык с неизменной горделивостью. Его приняли, учитель Вейнар гордо, Вальтер благосклонно, другие же с неприязнью и подозрением. Но приняли, ибо таковы правила, и лишь верховный может их менять. --Что на повестке сегодня?—лениво поинтересовался Лафейсон.—Каюсь, господа, я несколько припозднился: дела, дела. --Уничтожена треть значимых пантеонов смотрителей за планетами, все они были светлыми или серыми.—произнес Нергал, глава аккадской высшей школы.—Убит бывший Инспектор, он же принц Эрассеринш. --Падение остальных, менее морально крепких смотрителей—лишь вопрос времени.—промурлыкал Фос.—Тем более, что новый Инспектор—наш, кхм, товарищ. --Коварная Тьма внутри ослепляющего чистотой Света.—ухмыльнулся ассириец.—Только вы, владыки Вейнар и Вальтер, могли сочинить подобную издевку-перевертыш над белой моралью. --Стараниями сыты, коллега.—улыбнулся архимистр Ковена.—Пришел черед Небесного царства пасть. --У нас не больше тысячи стандартных лет.—предупредил Вейнар.—Дольше Прародитель никогда еще не уходил от мира. Идеи? Архимистры с готовностью влились в горячее обсуждение: на кону крупнейшая за все времена афера. И права на ошибку не было: слишком зеркальным мог выдаться ответ высших. «Всё или ничего»--гласил девиз Темных владык. И это был олл-ин, без возможности отыграться.