Судьба: Ночь Феникса

Легкие шаги едва слышались в непрекращающемся грохоте. Сражение оглашало все на сотни метров вокруг, заставляя кровь бежать в жилах. Пес Кулана хотел оказаться в самой его гуще с того самого момента, как услышал скрежет стали и гул орудий. Вместо того чтобы принять бой с той тварью, Синий Лансер решил поискать нечто иное. Его инстинкты твердили ему о бесперспективности, ведь та девушка ощущалась не так, как все остальные. Неестественность так и сквозила в ее образе, а уж лишний раз убеждаться в ее силах не требовалось. Сетанта предпочитал нечто более материальное, впрочем, не отрицал простого факта - ему там делать нечего. Происходящее вокруг слабо укладывалось в разуме. Он не раз сталкивался с чудовищами и сверхъестественными явлениями, но волны омерзительных энергий ему были не по душе. Славная сеча же, напротив, близка, и именно таковая ждала его за обожженными стволами деревьев. Изредка прерываясь на стычки с мерзкими порождениями неестественных сил, Копейщик наконец приблизился к гуще сражений и его потрясло то, что он увидел. Опустошенный участок леса был крайне обширен и мог вместить в себе многотысячное воинство, если бы оно пребывало в боевом построении, но оказалось едва ли достаточно большим. Гиганты, походившие на уже знакомых сынов Фениксийца, сражались с мерзкими существами и со своими… вероятно сослуживцами. Кухулин не знал подробностей, но мог предположить, что великаны в мерзкой броне, нередко имеющие неестественный мутации, тесно связаны с прошлым Фулгрима. Он сам, гигант среди гигантов, бился в самой гуще, покрывая землю своей мощью. Схлеснувшись с подозрительно похожим на него чудовищем, он демонстрировал приятную глазу удаль. Тот, с кем сразился Лансер еще в первые дни войны, исчез, уступив место великому воителю. Сын Луга не раз видел подобных воинов, бросающихся в бой с несгибаемой решимостью и именно ее можно было разглядеть в образе Феникса. Довольный оскал сам собой образовался на лице. Сетанта явился в мир живых ради хорошей битвы, уже успев несколько раз поучаствовать в таких. Он и другие слуги были врагами, однако это не значит, что Пес Кулана испытывал к ним ненависть. Напротив, он испытывал уважение к славным воинам, одним из которых был платиноволосый, потому, был по своему рад возвращению воли у последнего. Все же, всегда приятно видеть, как воспревают духом павшие, что некогда были великими. И не только примарх был приятен глазу. Те, кому он, очевидно, приходился воеводой, тоже радовали взор. Воины в пурпурной броне бросались в гущу сражения с нечеловеческим рвением. Чутье твердило, что для них этот бой имеет особое значение. Тысячи Детей Императора, вопреки прямой битве в чистом поле, двигались с неожиданной слаженностью. Одни сформировали авангард из тех, кто был лучше в ближнем бою, а позади них, были стрелки. Линия фронта проходила через место, в котором сражались примархи, разделив орды нечестивых отродий и вновь обретших верность астартес. Каким-то образом, Сетанта чувствовал особую связь между воинами в пурпурной броне. Их движения были едиными, как если бы они могли говорить друг с другом без слов. Единство, недосягаемое для обычных людей, сквозило в каждой маневре, а четкость, с которой астартес поддерживали строй, живо контрастировала с хаотичными налетами противника. Лансер более не хотел тратить время на осмотр места битвы, решив наконец присоединиться. Единственное что осталось, это выбрать сторону и выбор был очевиден. Рывком устремившись вперед, Копейщик покрепче сжал оружие в руке, наслаждаясь пульсацией сердца. Тот фланг, к которому он был ближе, представлял собой настоящую бойню. Астартес с золотыми орлами на груди были молчаливы, но взамен безмолвия их сердца пели в унисон. Волны ясно ощутимой энергии разносились от тел гигантов, а поверхность доспехов нередко искрилась белым светом. Алое копье вошло в сочленение брони одного из мерзких врагов и тот закричал голосом, в котором была не только боль, но и наслаждение. Вырвав острие, Кухулин окинул взглядом сторону на которой были отродья неестественных сил и окончательно убедился в том, что ему лучше направить свое оружие на них. Со диким оскалом, Лансер понесся через толпы врагов, оглашающих округу своими визгами и верещанием. Среди великанов были и монстры, с которыми уже приходилось иметь дело. Наконец приблизившись к линии боя, Сетанта прыгнул в воздух и выставил копье вперед. Приземление оказалось весьма мягким, ведь он вгрызся в плоть крупной твари, уже заносившей свои когти над воином в пурпурной броне. -Не против если я помогу? - Внешне расслабленный, Лансер понимал, что его так же могут принять за врага, если он не наладит контакт. Великан не ответил, вместо этого, он пронзил своим мечом голову существа, а следом откинул его тело ногой, заставив Копейщика поспешно спрыгнуть. Алые линзы шлема пристально осматривали Кухулина, последнему даже показалось, что воин примеряется, как лучше убить его. -Назовись. - Чуть потрескивающий голос донесся из вокс-решетки, искаженный незначительными повреждениями систем. -Лансер. Я не враг. - Говорить, что он уже не раз дрался с Фулгримом и его союзниками не стоило. Короткий разговор был прерван, стоило только новому противнику оказаться рядом. Прорвав ряды Детей Императора, группа их падших собратьев напирала используя необычное оружие. Оно было похоже на музыкальные инструменты, но ими не являлось. Звук, порождаемый этими десантниками, отбрасывал верных астартес, сминая керамит и заставляя системы брони работать на пределе. Если бы легионеры Третьего были прежними, то их бы просто разрывало на части, но ныне они могли выдержать. -Ладно, лучше доказать делом, а не словом. - Видя, как воин рванул в сторону нападавших, Сетанта устремился следом. Легионер явно не доверял ему, но не стал тратить время на выяснение обстоятельств. Хотя то, что он подставил спину, уже кое о чем говорило. Группа шумовых десантников рвала воздух вокруг себя волнами звуковых вибраций, оттесняя линию обороны и дизориентируя своих противников. Однако, краткое замешательство верных астартес прошло и на смену ему пришли ответные меры. Рев автопушки едва ли не пересилил неестественный грохот искаженных орудий. Заметив прорыв фронта, к нему направился массивный дредноут. Двигаясь в составе группы опытных ветеранов, аметистовый гигант гудел сервомоторами и воодушевлял братьев одним своим присутствием. То был Риланор, также присоединившийся к сражению. Древний, хоть и не мог позволить себе отвлекаться, был искренне рад новому началу для легиона. Дети Императора были вновь едины, едины как никогда. Каждый из них, будь то предатель или сохранивший верность, бились плечом к плечу, поражая врагов человечества. Дыхание погребенных под пеплом былых времен, накрыло поле боя. И дыханье это, провозглашало новое рождение легиона. Легионеры отбросили прошлое, видя лишь настоящее. Их раскаленные сердца бились под пурпурной броней, разнося эхо по реальности. Энергия и свет наполнили сущности сыновей Феникса. Их новообретенная связь сделала астартес частями единого механизма войны, такого, каким он не был никогда. Против них встали целые полчища демонических тварей и падших братьев, но потери были много меньше тех, что должны быть в подобной бойне. Тела Детей Императора окрепли, их сила и стремительность вышли на новые пределы. Каждый из астартес обладал подавляющей мощью и несколько десятков тысяч подобных столкнулись с неисчислимыми полчищами слуг тьмы. В этот день, Детям Императора предстояло заново утвердить доктрину легиона. Доказать, что количество врагов не имеет значения перед мастерством и слаженностью. Пусть врагов невообразимо много, но им почти никогда не удавалось преодолеть оборону верных астартес, но и у Хаоса было что показать. Левый фланг проминался под давлением уже знакомых Риланору десантников. Оружие таких он когда-то переделал под передатчик. Это были носители несуразных доспехов, обладающие звуковыми пушками. Последние непрактичны и опасны для союзников, но предателей это не волновало, ведь они упивались разрушительным шквалом музыки, если ее можно так назвать. Система авточувств выявила пятьдесят одного врага этого типа, но один из них выделялся, будучи узнанным. Пусть тело изменилось до неузнаваемости, но дух Древнего ощутил, кем был предводитель этих падших братьев. Неумолимая поступь дредноута приближала встречу с братом, который являлся одним из Двух Сотен. Искаженная тень былого обличья предстала перед Хранителем Традиций. -Эйдолон. - Имя Лорда-Командора было произнесено. -Риланор. - Голос отродья мало походил на человеческий, скорее на завывание истерзанного призрака. В нем слышалась кипящая смесь чувств, недоступная пониманию Древнего. - Старый друг, ты совсем не изменился за тысячи ле… Напыщенная речь, обещавшая быть продолжительной, прервалась от чувства опасности. Слитный залп нескольких плазменных бластеров и одновременное начало болтерного огня заткнули рот бывшему Лорду-Командору. Укрывшись за несколькими своими подчиненными, падший астартес недовольно рыкнул, чем вызвал слабую вибрацию в воздухе. Акустический усилитель в гортани делал исходящие изо рта звуки неестественными, а за века его функционал исказился или был намеренно изменен. Ответ шумовых десантников не заставил себя ждать, и их орудия извергли из себя громоподобный рев, услышать который было невозможно для обычного человека, ведь тот бы вмиг лишился слуха. Импульс был силен. Силен в достаточное мере, что бы убить астартес, но не достаточно для того, чтобы сокрушить нынешних Детей Императора. Братья прилагали все усилия, дабы их не унесло в сторону, и неумолимо передвигали ноги. Дальнобойное оружие потеряло эффективность, ведь любые снаряды будут сметены, и лишь верный клинок поможет оборвать нечестивую жизнь предателей. С каждой секундой листы брони деформировались, шли трещинами и разрывами, но выигрывали лишние минуты жизни. Впереди всех был Риланор. Его тяжелое металлическое тело было неподвластно силам врага, а прикрытие с более отдаленных позиций позволило не беспокоиться о нападении со стороны демонических отродий. Земля дрожала от поступи гиганта, приседая под его весом, а почти видимые вибрации воздуха разбивались об адамантиевый корпус, как волны о вековой утес. Обычно, шумовым орудиям не требовалось столь долго атаковать одну группу противников, но бывшие собратья были неожиданно устойчивы. Звуковой удар подобной мощи мог разорвать тяжелую технику, и, тем не менее, неестественная крепость тел Детей Императора позволяла им не только выжить, но и продвигаться вперед. В моменты, когда одному из них, казалось, оставался один миг до смерти, он обретал силу из неведомого источника. На это указывали искры энергии вокруг шлемов и едва заметный ореол света поверх доспехов. Связь верных астартес была сильна настолько, насколько много обладающих ее сражались вместе и сколь прочны их узы. Наконец, Древний настиг ближайшего предателя и тут же вбил его в почву. Силовой кулак смял тело и броню, оросив пепел смрадным содержимым организма. Тошнотворная смесь бурых, лиловых и красных тонов медленно стекала с руки Хранителя Традиций, пока он делал шаг вперед. Спохватившись, астартес Хаоса сосредоточили всю акустическую мощь на опаснейшем противнике, но этим открыли брешь в своей обороне. Верные усилили шаг, уже занося клинки. С каждым ударом сердца, сокрушительные взмахи находили свои цели, рассекая врага. Крепкие доспехи слуг Хаоса не стали преградой, без сопротивления расходясь перед острыми лезвиями, даже если предатели бросались в ближний бой. Среди нападающих, был и не назвавшийся космодесантник, с которым говорил Кухулин. Пес Кулана последовал за ним и уже пронзил сердца чудовищных великанов. По своему печальному опыту, он догадывался, что у них не одно сердце, как и у Фулгрима, потому скорректировал траекторию. Сетанта едва ли мог слышать, как тела врагов опадали на землю, ведь весь слух заполнил болезненный гул, который удавалось выдерживать с большим трудом. Запас праны все иссякал, ведь без подпитки мастера слуге не просуществовать долго, тем более в битве. Но, не смотря на это, Лансер лишь ширил оскал. Война Святого Грааля, очевидно, закончилась, потому призванные исчезнут, рано или поздно, так почему не провести последние мгновения в битве с противоестественными тварями, плечом к плечу с достойными воинами. Старейшина Ритуалов успел убить немало врагов, что тщетно пытались отвратить поступь Древнего. Каждый шаг приближал его к бывшему брату, начавшему рвано искать путь к отступлению. У него не вышло. Его группа зашла чуть вглубь линии обороны, но дыру уже закрыли, оттеснив волны демонов и других предателей. Теперь, Эйдолон находился в окружении из-за своей самоуверенной атаки и не знал, как ему выбраться. Никакой опыт или тактическое мастерство не могли предсказать, что враги не будут разлетаться красочными фонтанами крови и плоти, но так оно и было. Риланор был все ближе. Дредноут сверкал молниями из лазурных линз шлема, молча приближаясь. В данный момент, один лишь Эйдолон пытался уничтожить Древнего, ведь все подчиненные были повержены. Вернувшиеся из мертвых сыны Феникса успели убить каждого члена прославленного отряда шумовых десантников. Дары Хаоса не уберегли тела и души от забвения и теперь, настал черед их лорда. -Брат, зачем тебе нуж… - И вновь, пустая попытка заболтать не увенчалась успехом. Древний Риланор не хотел слушать предателя, тем более, падшего даже не по вине Фулгрима. Эйдолон всегда имел ярко выраженные изъяны и Хранитель Традиций всегда их видел. Дредноут легким движением сбил предателя с ног. Тот сразу попытался отползти, демонстрирую одну из самых недопустимых черт, которыми может обладать Ангел Смерти Императора - трусость. С грохотом обрушив массивную ногу на голени врага, Риланор почти лишил его подвижности. Всего секунду спустя, автопушка огромного калибра застыла перед украшенным шлемом и Хранитель Традиций Детей Императора вгляделся в самую сущность предателя. Но Древний быстро оставил это занятие. Тот, кто застал самые первые дни Третьего Легиона начал раскручивать механизм автопушки, ведь не увидел в Эйдолоне ничего достойного. Его характер, его честолюбие и тщеславие были присущи ему задолго до встречи с примархом. В нем были изъяны, бережно подпитываемые искаженным и неправильным видением совершенства. Потому… -Тебе... нет жалости. Нет пощады. Гулкий голос Риланора стал предвестником высокого визга орудия, начавшего посылать адамантий в каждый уголок тела бывшего Лорда-Командора. В считанные секунды, доспехи, плоть и кости были превращены в месиво, разлетающееся на метры вокруг. Так и закончилась история одного из самых древних предателей среди астартес - бесславной гибелью от правосудия верного собрата по легиону. -Он ведь… был вам братом по оружию? - Кухулин задал этот вопрос, подойдя чуть ближе к единственному знакомому легионеру. -Да… Был, но предал клятвы. - Неназванный склонил голову, ведь прекрасно понимал - он мог быть на месте Лорда-Командора, ведь и сам обернул оружие против своих братьев. - Ты хочешь помочь? Если так, то приготовь копье - оно еще не раз обагрится кровью. -Ха, ради этого я здесь. - Веселый оскал на лице Кухулина был подчеркнут пульсирующей в его алых глазах жаждой битвы. - К слову, я уже представился, но Лансер - просто кличка. Лучше зови меня Кухулин. А что насчет тебя? Несколько секунд, воин не давал ответа, словно уйдя в свои мысли. Имя, которое он носил, которое произносили его братья на протяжении десятилетий войны, всколыхнуло память. -... Кассий… Кассий из Детей Императора. Да, теперь, он может произнести эти слова вновь. Причислять себя к тем, кому сам Повелитель Человечества даровал право так называться.

****

-Ох, Эйдолон, как же так… - Сразу после того, как разорвал дистанцию, Змей расстроенно покачал головой. - Братец, один из наших сыновей погиб, разве это не наполняет твое сердце скорбью? Феникс не ответил. Он не произносил ни единого слова с момента, когда его сыны встали подле него вновь. Пульсирующий свет, исходящий из глаз примарха, был единственным проявлением эмоций, которым он удостоил своего противника. Лишь неугасающей мощью души одного из двадцати сыновей Императора Человечества. -Хотя, однажды я сам отсек ему голову, когда он позволил себе лишнего, но моего великодушия хватило, дабы простить его и возродить. Не изменившись в лице, Фулгрим отметил лишь единственный факт - ему омерзительна одна мысль о том, что он и это существо имеют связь. -Ну же, простая дуэль слишком уныла. Я ведь могу заставить тебя говорить. И вновь, ответа не было. Фениксиец более не считал нужным вести диалог, лишь беспрестанно обрушивал на тварь свои силы. Психическое буйство не позволило ни единому живому существу пересечь незримую границу в образовавшемся круге. Пламя примарха выжигало воздух и само пространство, что и без того было крайне нестабильным. Множественные прорывы в Варп изливали тлетворные воды Великого Океана, но это не имело эффекта - Третий без труда рассеивал любые проявления Хаоса рядом с собой. И не только он. Нити связи, что обвивали души отца и сыновей, гудели в Имматериуме, посылая все новые потоки силы. Те, проявляясь в реальности, создавали неприкасаемое поле, в которое невозможно было попасть через Эфир, вынуждая тварей нападать лишь в материальном мире. Оскверненные небеса, казалось, осветились от сияния душ Детей Императора и от потоков огня и стали, захлестнувших эту бесплодную землю. Уже не один и не два квадратных километра использовались как поле боя. Основная атака сил тьмы велась с одного направления, вероятно, по велению Демона-Принца, но, и на фронтах, и в тылу возникали группы демонов и предателей. Впрочем, это не влияло на астартес. Растянувшись в идеально выверенной пропорции, легион мог максимально эффективно перестраиваться, усиливая строй в нужных местах. Командная структура не требовала переформирования, ведь каждый из Детей Императора знал, кто принимает командование над его отделением и ротой в отсутствии офицера. Вкупе со способностью общаться без слов, около пятидесяти тысяч астартес восстановили четкую командную структуру за считанные минуты. Подобный результат недосягаем даже для Ультрамаринов. Уклонившись от излишне театрального укола скрещенных мечей, Фулгрим совершил круговой взмах Разящим Огнем, и, не теряя скорости, породил ураган ветра от карающего лезвия Телесто. И меч Феникса, и копье Ангела жаждали крови мерзкого чудовища, оглашая Материум и Имматериум сдвоенным кличем. Серебряный огонь и золотой свет не смог бы сжечь органы зрения только самым могучим демоническим сущностям, но, к сожалению, именно одна из таковых и скользнула своим змеиным хвостом по пепельной земле. Раздражение от укола боли можно было разглядеть на сиреневом лице, потому как один из витых рогов цвета слоновой кости упал к ногам воина в пурпурной броне. Последний, увидев это, окончательно утвердился в своих наблюдениях - тварь ему не ровня. Как бы не бахвалился и как бы не играл триумфальное веселье, демон не сможет победить. Дары его хозяина оказались менее ценными, нежели частичка их великого отца. Вдруг, мимолетное недовольство сменилось выражением, появляющемся при приятном удивлении. Чуть подняв голову, Змей тонко улыбнулся, увидя нечто прекрасное. Его отражение же, напротив, напряглось до предела. Каждый мускул и каждая нить души вспыхнули мощью, ведь Феникс ощутил присутствие, заставившее его содрогнуться. Не двигая головой, Феникс взглянул исподлобья, а лик его застыл мраморной маской. Далеко в глубинах грозового неба начала прослеживаться фигура, чьи очертания дышали губительной силой. Костяные крылья мерно покачивались, создавая иллюзию неторопливого полета. Безликое лицо бесконечно приобретало всевозможные формы, и, как ни парадоксально, оставалось бесформенным. Тело, способное затмить континенты, обладало изящными чертами, ясно видимыми даже в постоянном непостоянстве. Руки, количество которых невозможно было сосчитать, оканчивались когтями размером с высочайший горный пик. Непросто подобрать слова, которыми можно было бы описать сущность, что приближалась к этому маленькому миру, но просто было осознать последствия происшествия кошмара воплоти. Он или, скорее, Оно обладало могуществом, недосягаемом для смертного разума и даже попытка изменить этот факт, может иметь ужасные последствия, лучшим из которых будет смерть. Фулгрим почувствовал, как с его лба катится капля ледяного пота. Опасность происходящего превысила все мыслимые пределы. -Ты думал, что я служу той Нерожденной, братец, но теперь ты понимаешь, Кто моя истинная Госпожа? Ху-ху, думаю, итог сегодняшнего дня будет занимательным… Не отводя взгляда от проявления подлинного Темного Принца в Океане Душ, Феникс бросил короткий взор в сторону, в которой находилась гора Энзо. Именно там он ощущал присутствие трех своих сыновей. Их намерения были очевидны. Не имело значения, как именно они узнали о местонахождении Великого Грааля, может Император связался с ними, или им рассказал кто-то другой. Неважно. Сейчас, наиболее важным было запечатать врата в кошмарный мир, что был ему родиной. Терра этой реальности не должна испытать на себе мощь Бога Хаоса, иначе исчезнет, как и все, кто находится здесь. Едва слышный шепот сорвался с одеревеневших губ, растворившись в потоке грохота и воплей. -Успейте. Во Имя Терры, прошу, успейте.… Трон и Кровь, только успейте...