***
Ему разрешили остаться здесь. Мог ли этот теплый дом, наполненный жизнью и суетой, сравниться с развалинами Каэнри’ах? Все обитатели винокурни были так добры к нему, но настоящим лучом солнца оказался Дилюк. Радостный, активный и теплый, словно ласковый огонек — он сумел очаровать Кэйю с первых секунд своего появления. Солнце было для Кэйи в новинку, он видел его мельком в окне комнаты, в которую его поселили. Большую часть времени в новом доме он проводил сидя в углу между кроватью и стеной, чувствуя себя более защищенным. Аделинда, та самая женщина, что хлопотала над ним в ту дождливую ночь, говорила, что на долю Кэйи выпало много потрясений и ласково гладила по волосам, напоминая мать. Дилюк отчаянно пытался расшевелить его, что получалось с переменным успехом. Кэйе нравились игры в доме, но он отчаянно сопротивлялся, когда Дилюк пытался вытянуть его на улицу. Мастер Крепус одергивал сына, и тот уходил к себе печальным и разочарованным. Кэйя правда очень старался привыкнуть. Но объяснить своего страха никому он не мог, они бы совершенно не поняли его. Слова отца о том, что он не должен никому рассказывать о своем происхождении, до сих пор крутились в голове. А страх мальчика был довольно прост — он боялся неба. Каэнри’ах была подземным государством, сокрытым от чужих глаз уже многие века. И лишь небольшой кусочек неба был виден в расщелине среди каменного свода. Но Кэйя и его видел нечасто, почти не выходя из развалин старого королевского дворца. А теперь огромный голубой простор нависал над ним, не сдерживаемый ничем. Мог ли он сам свалиться в это бескрайнее пустое открытое небо или же оно само падало на него? Он обрывками помнил нависающие черные тучи, которые были так близко к земле, будто уже готовы раздавить его. Теперь на поверхности он чувствовал себя так, будто его лишили крыши над головой, которая все время прятала и защищала его. К тому же, где-то там в этом бескрайнем небе парила Селестия, которая, по рассказам отца, была виновна в уничтожении Каэнри’ах. Дилюк, приняв причуды нового друга, старался развлечь его играми внутри дома. Он показывал свои любимые места, игры, книги в библиотеке и многое другое, чем только мог развлечь Кэйю в стенах винокурни. Но синеволосый видел какой тоской были наполнены взгляды юного Рагнвиндра, когда тот выглядывал на улицу. Погода за окном стояла что ни на есть прекрасная. Была середина лета, и яркое солнце освещало зеленеющие виноградники, над которыми витали кристальные бабочки. По рассказам Дилюка, Кэйя знал, что совсем недалеко есть водопад и Рагнвидрово озеро, названное мондштадцами в честь знаменитой семьи. Все эти рассказы пробуждали жуткий интерес, Альберих был любопытен, но страх выйти на улицу пересиливал. Но вскоре Кэйя не смог устоять перед соблазном взглянуть на все то, о чем рассказывал Дилюк. — Пойдем скорее, Кэйя! Не бойся, я смогу защитить тебя! — бойко произнес красноволосый, хватая Кэйю за руку и ведя в сторону выхода. Как только они оказались на улице, Кэйю ослепило ярким светом солнца, и он отчаянно заморгал и прикрыл лицо рукой. Открывать глаза было боязно, но Дилюк тянул его вперед. Порывистый и бойкий, он не сразу заметил замешательство друга. — Кэйя, все в порядке? — поспешил спросить он, продолжая сжимать хрупкую ладонь. — Да-да, можем идти, — поспешно ответил синеволосый, все таки открыв глаза. Он не поднимал взгляда, уперевшись им в землю, пытаясь найти хоть какой-то ориентир. Паника начинала потихоньку подкатывать к горлу противным комком, и мальчик старался дышать медленно и успокоиться. Дилюк повел его вперед к ряду оплетенных лозами подставок, где неспелые грозди свисали между листьев. Они шли по укатанной земляной дороге куда-то вниз по склону, красноволосый то и дело рассказывал о местах, в которые они бы могли сходить и бурно жестикулировал, показывая направление их будущего пути. — О, Кэйя, смотри-смотри, — воскликнул Дилюк, указывая куда-то вверх своей тонкой рукой, — Это кристальная бабочка, я рассказывал тебе о них. Кэйя вскинул голову вслед за рукой и действительно увидел в воздухе бабочку, которая начала улетать оставляя за собой светящуюся пыльцу. Но помимо бабочки он увидел его — бескрайнее синее небо, на котором сегодня не было ни облачка. С каждой секундой оно словно приближалось, грозясь обрушиться прямо на мальчика. Дыхание в миг стало прерывистым и быстрым, он упал на колени, спрятав голову руками. — Эй, Кэйя... — послышался взволнованный голос Дилюка словно из под толщи воды. На тонкие плечи опустились горячие ладони и начали поглаживать, пытаясь успокоить, — Что с тобой? Как я могу помочь? — Небо...— практически прошептал Кэйя, сжимаясь всем телом. Дилюк обхватил его, оттаскивая с дороги. Они оказались под виноградными лозами, которые своей листвой закрывали их. Красноволосый обнял сжавшегося мальчика и начал покачиваться с ним из стороны в сторону, гладил по спине, стараясь успокоить. — Ну что ты, тебе ничего не угрожает. Я защищу тебя. Хорошо? — Оно падает...!— пролепетал Кэйя куда-то в плечо Дилюка. — Что? — Небо падает! — Кэйя, всё в порядке. Небо не может упасть, - Рагнвиндр был удивлён, но продолжал держать мальчика в объятьях, — Ты поэтому не выходил на улицу? Кэйя угукнул ему в шею и отчаянно вцепился в рубашку. Страх немного отступил, но тело до сих пор пробивало дрожью, и он не отнимал голову от чужого плеча. — Оно точно не падает? — Нет, всё хорошо. Но давай вернёмся домой, хорошо? Можешь закрыть глаза, и я отведу тебя. Позже стараниями Дилюка страх перед небом потихоньку начал отступать. Он теперь мягко вытягивал Кэйю на прогулки в места, где тот бы чувствовал себя безопасно, и успокаивал, если страх всё таки накатывал липкой волной. Когда Альберих впервые смог без страха взглянуть в тёмное ночное небо, в котором ярко сияли звезды, то сердце наполнилось искристой радостью, в глазах защипало, и несколько слезинок скатились по смуглым щекам.***
Им удалось вырваться со службы на несколько таких долгожданных выходных. Кэйя покачивался в седле, удерживая поводья в одной руке. Дилюк ехал чуть впереди на своей кобыле, его алые волосы раскачивались в такт шагов лошади, и Альберих следил за его складной фигурой взглядом. Он все чаще ловил себя на мысли, что любуется красноволосым, вглядывается в его черты, которые с из детских превратились в юношеские и приобрели остроту. Они добрались к винокурне только к сумеркам, воздух стал приятно прохладным, а легкий ветер трепал волосы. Они быстро расседлали лошадей в конюшне, но так и не направились внутрь дома, а пошли между виноградными лозами. Ягоды на ветвях уже набрали свой красновато-фиолетовый оттенок и заманчиво выглядывали из-под листов. Кэйя срывал их и сразу же отправлял в рот, наслаждаясь сладковато-кислым вкусом. Виноградники остались за их спинами, впереди уже виднелась серебристая гладь воды. Дилюк и Кэйя весело переговаривались, идя плечом к плечу, между ними царила привычная близость. Синеволосый громко засмеялся, обогнал Рагнвиндра на пару шагов и развернулся к нему лицом. Он запрокинул голову и раскинул руки в стороны, готовый вот-вот закружиться на месте. Но внезапно он распахнул глаза, и его взгляд был направлен в уже темное небо, где начали проступать точки звезд. В голове все внезапно смешалось и начало казаться, будто эти самые точки ярко заплясали перед самыми глазами. Улыбка сползла с лица, и Альберих чуть не свалился на землю, запнувшись об собственные ноги. Он тяжело сглотнул, но паника сдавила легкие, а руки мелко задрожали. — Кэйя? — раздался взволнованный и приглушенный голос Дилюка. Он сразу же оказался рядом, мягко придерживая за плечи, — Опять? — Да... — хрипло выдавил Кэйя, обмякая в чужих руках. Голова немыслимо кружилась, Кэйе казалось, что ему на голову летит не только небо, но и всё остальное, что было вокруг накренилось и исказилось. Рагнвиндр опустился с ним на землю и прижал к себе, укладывая голову себе на плечо. В этот момент красноволосый казался единственным ориентиром, за который Альберих отчаянно цеплялся, судорожно дыша. — Тиши, тише, — тихо шептал Дилюк, гладя острые лопатки. Его сердце отчаянно колотилось о ребра от волнения за дорогого человека, который дрожал от нахлынувшей в миг паники. Это повторялось достаточное количество раз, но каждый из их будто был первым, под ребрами защемило от нежности и сожаления. Когда Кэйя сам немного отстранился, то его глаз был влажным и покрасневшим, он смотрел перед собой растерянно и немного расфокусированно, до сих пор дрожа, — Кэйя, посмотри на меня. Дилюк аккуратно заключил лицо Альбериха в свои ладони поглаживая большими пальцами острые скулы. Взгляд синеволосого стал более осмысленным и остановился на лице Рагнвиндра, остро впиваясь в каждую знакомую и родную черту. Кэйя чуть пошатнулся и потянувшись вперед прижался холодными губами куда-то в щеку красноволосого, который на мгновение замер, пытаясь понять. Прохладные губы мазнули ниже по щеке и остановились у уголка губ, не решаясь пойти дальше. Дилюк сам чуть повернулся и нашел своими сухими и горячими губами чужие, мягко приник к ним, запуская пальцы в гладкие синие пряди.***
Он лежал на траве, которая покрылась серебристым инеем. Вокруг летали снежинки и мелкие льдинки, которые больно впивались в кожу. Где-то рядом валялся Крио Глаз Бога, который чудом спас его от жгучего гнева Дилюка. Тот ушел куда-то во тьму и даже не обернулся. Темные рыхлые тучи висели в небе низко, крупные капли несчадно били по лицу. Кэйя трясся от пробравшего до самых костей холода и слез, которые катились по щекам, смешиваясь с водой и кровью. И единственной его мыслью было....Падай, падай, падай...