Can we talk?

... Стэнфорд шёл через лес, разваливающейся походкой, ему было достаточно тяжело идти, поэтому время от времени он останавливался, чтобы перевести дыхание. Впереди уже была видна разваленная хижина и пройдя ещё пару шагов, Форд увидел взволнованных детей, которые увидев дядю, мигом подбежали к нему. — Дедушка Форд! Наконец-то мы вас нашли! Тебя так долго не было. – Диппер перевёл взгляд на женщину, которая в обморочном состоянии лежала на его руках. Мальчик сдвинул брови. — А-а что с тётей Дарьей?.. Форд глянул на неё: — Она упала в обморок и долго не просыпалась, как я её не пытался разбудить, поэтому пришлось идти так, – объяснил он. — Давай-ка в дом, Диппер. Есть хоть одна уцелевшая кровать в доме? — Да, есть, но только она немного всё-таки пострадала от апокалипсиса. – ответила Мэйбл, приглашая идти за ней. Форд двинулся. Мэйбл и Диппер шли впереди, переступая через выпирающие доски. Стэнфорд, на руках с Дарьей, за близнецами. Он удивился, узнав, что уцелевшей комнатой являлась его собственная. Форд аккуратно спустил с рук тело Дарьи, уложив на кровать. … Веки постепенно приоткрылись, а глаза моргали от яркого света. Она медленно приподнялась с кровати, взявшись за голову. Женщина оглянулась. В поле зрения бросился Форд, который по всей видимости уже заснул, сложив руки на груди, но спит он чутко, поэтому сразу же открыл глаза, когда она только встала. — О-о, Дарья, ты проснулась! – зевнул Стэнфорд, поправляя очки за мостик. — Я вижу ты тоже. – она хихикнула, как и он. — Да, точно, угадала. Как ты себя чувствуешь? — Отлично, но рука даёт о себе знать. – женщина немного оголила потрепанный рукав куртки. Из-под неё было видно почерневшую кожу. Форд сочувственно дёрнул бровями. — Что же, ясно тогда. – спустя какое-то время он улыбнулся, — Спасибо что спасла вселенную, Дарья. Я очень благодарен тебе за это. — Всегда рада помочь вашему миру. – ухмыльнулась она, кивая. Повисла тишина. Никто из них не собирался её нарушать. Дарья осматривала свои ногти, не обращая внимания на чёрные вены на них, а Форд, задумавшись, смотрел в пол, но наконец, прокашлявшись, решил нарушить тишину. — Дарья, хочу объясниться перед тобой. Во первых поясню, что мне ужасно стыдно, - пока она не начала цокать и говорить «сколько можно», он продолжил. — Во вторых, почему я тебя избегал. – он задал это словно вопрос, но его не было. Учёная молчала. — Я боялся что снова кому-то доверюсь и меня вновь предадут, но есть и другие причины. Мне одному было хорошо и я не хотел бы кого-то обижать тем, что я словно «одержим» своей работой. – он не отнимал от неё взгляда, по всей видимости чувствовал, что выговорился и ему уже нечего скрывать, поэтому томно смотрел ей в глаза, ожидая её реакции. Она понимающе кивнула, но было видно, что обида всё ещё имелась. — Теперь понятно. – сказала она. Снова между ними повисла тишина, и Форд решил её нарушить. — Я вот всё хочу спросить, ты ничего не хочешь мне сказать? – его голос не звучал грубо, а больше заинтересовано, словно теперь ей нужно выговориться ему. Дарья обернулась на него. — Что именно? Если ты про то, обижена ли я на тебя, то нет, я уже давно простила. – она обхватила ноги руками, заинтересовано смотря на него. — Разве тебе не станет легче от того, что ты расскажешь что во мне изменилось? Я бы хотел иметь хорошие отношения с друзьями. – Форд улыбнулся ей, даже слегка виновато. Дарья подняла брови наверх, взявшись рукой за плечо. — А-а ты не обидишься? – на её слова Форд почему-то рассмеялся. — Дарья, меня разыскивали в сотнях вселенных, я столько грубостей услышал там о себе, что я думаю, меня уже ничем не сломать. Ты думаешь меня всё ещё можно задеть? — Ладно, хорошо, - она выдохнула. — Раньше ты был совсем другой. Много помогал мне, обращал внимание, но после твоей… потери рассудка, ты стал другим, изменился. — Даже в строгом, серьёзном ботанском сердце я всё так же останусь мягким и ранимым. – сказал серьёзно Форд. Дарья издала смешок. — Что-то я не замечаю твою мягкость и ранимость, где-то ты её потерял, - задумалась она, — Хм-м, ну если так подумать, то мягким и ранимым ты становишься тогда, когда съедаешь пачку мармелада. — Дарья! – они оба залились смехом. — Но если серьёзно, я боюсь змей. – произнёс он после некоторой паузы. Её брови снова поползли наверх. — Серьёзно, Форд? Почему я об этом не знала? – она засмеялась, — Пойду в лесу змею найду. — Но а я летучую мышь в пещере возьму. Один-один! – подметил учёный. — Я ведь знаю что у тебя хироптофобия. — Ладно-ладно! Ты выиграл. – шуточно надула щеки она. Они снова засмеялись пока не послышался голос за дверью: — Чё вы там смеётесь, а? Отдыхать мешаете! Из-за вас скоро дом и без того рухнет! – ворчливо крикнул Стэн. Они уже неловко посмеялись и Форд взглянул на подругу. — Кстати про отдых. Тебе же наверняка нужно набраться сил, после наших приключений с этим Странногедоном, –шестопал поднялся со стула, отходя к двери. — Да и я сам не прочь отдохнуть. — Хорошо, Форд, увидимся. – учёная махнула рукой. — Да, отдыхай. Если что понадобятся, зови. – он так же махнул ей своей шестопалой рукой, закрывая дверь. Во сне она улыбнулась, или вернее сказать, улыбалась, ведь спустя столько много лет ей удалось поговорить с Фордом, человеком, который являлся для неё лучшим другом, но и сейчас, кажется, он становится для Дарьи им.