Место в консервном ряду

У Барри есть небольшие проблемы. — Карта покупателя? — парень-кассир смотрел на него со скучающим видом. Дело в том, что Барри — в розыске. — Нет, спасибо, пакет не надо. И Барри не знает, что должны делать люди, объявленные в розыск. — Оплата безналом? — Нет! Наличными… Его познаний хватило на то, чтобы снять со счета деньги, съехать с квартиры и сменить сим карту. — Черт… — Барри достал из кармана куртки пачку купюр и попытался найти среди них номиналом поменьше, чтобы кассиру не пришлось отдать ему сдачей всю кассу. Парень, на чьем бэйджике можно было прочитать имя «Мэнни», теперь смотрел на него выжидающе. Прямо за его головой висел плакат «разыскивается» с фотографией Барри с его страницы в Фейсбуке. — Черт-черт… — несколько купюр полетели на пол, пока Барри панически запихивал остальное в карман, не отрывая глаз от плаката. — Черт, я, кажется, забыл кое-что. Можно я вернусь…? — неловко указал он пальцем за свое плечо. Мэнни, который только что пробил ему чек, меланхолично перевел взгляд на его лицо, затем обратно на чек и угрюмо махнул рукой. — Валяйте. Барри устремился обратно вглубь супермаркета. Что ему делать? Выйти через черный ход? Кто-то узнал его? Наверняка уже вызвали копов, они будут с минуты на минуту, ему нужно убираться немедленно! Вероятнее всего, проблема Барри была в том, что он плохо представлял себе, как работает полицейское отделение Лос-Анджелеса. То, что на его личную страницу начали написывать стажеры с одним и тем же предложением прийти с повинной в отделение, словно в ленивой версии рупора, было по сути их пределом. Возможно, они тоже не особо представляли себе, как им работать и что делать, когда у них в розыске наемный убийца, имя, рост, лицо, адрес, паспортные данные и прочие вводные которого им известны. Возможно, они понадеялись, что он уже уехал из города и на том решили успокоиться. Но Барри об этом не знал. Он брел по консервному ряду — не слишком быстро, почти спокойно, чтобы не привлекать внимание, но озираясь по сторонам с выражением оглушенной рыбы, всплывшей на поверхность пруда. — Барри. Эй, Барри..! Барри замер на месте. Откуда-то справа от него, со стороны полок послышался шепот, который совершенно точно назвал его по имени. — Барри. С ним говорила банка томатного супа. Она нетерпеливо выдвинулась вперед, рискуя свалиться на пол и созвать на шум полмагазина. Барри взял ее и переставил на другое место. — Хэнк?! В образовавшемся просвете по другую сторону полок показалось знакомое лицо, от вида которого его бросило в холодный пот. — Привет, Барри, приятель! — излишне громко и дружелюбно сказал он, улыбаясь так, словно они на прошлой неделе вместе жарили барбекю. — Что ты здесь забыл? — спросил Барри со всем доступным шепоту гневом. — Просто делаю покупки, как и ты, какое совпадение! — Ты что, следил за мной? Нет, забей, я не хочу с тобой разговаривать, Хэнк, я залег на дно, мне вообще нельзя с тобой видеться. — Залег на дно? Как здорово, я тоже. — Я думал, ты уже уехал из города. — Я тоже так думал про тебя! — с искренним восторгом от собственного же искреннего удивления воскликнул Хэнк. — Почему ты все еще здесь? — Почему ты здесь? Хэнк открыл рот, будто хотел немедленно ответить, но вдруг на его лицо нашло странное, хмурое выражение и улыбка медленно опала с его губ. — Барри, э, Барри.? — сказал он, понизив голос и еще сильнее приблизившись к просвету между жестяных банок. — Слушай, если ты залег на дно, я залег на дно, может… может мы как-нибудь вместе заляжем, а? — Что? — В ушах Барри зазвенело. — Ты с ума сошел? Меня ищут копы, и я положил кучу твоих людей, так что… — Барри нервно отвел взгляд и переплел на груди руки. — Так что, нет. Именно поэтому я на дне, Хэнк, и я здесь один. Стой, а почему ты залег на дно? Хэнк заметно стушевался. — Ну, помнишь, я говорил тебе про Батира? Или не говорил?.. В общем, он вроде как прилетел заменить меня?.. И я не хотел быть, ну, замененным? И он появился, как раз когда ты устроил ту кровавую баню на нашей базе, и ему это не очень понравилось? … И, ты знаешь, он открыл на тебя охоту? — Нет. Нет, Барри думается, он бы заметил армию чеченцев, пытающихся отстрелить ему яйца. Это хороший знак. Может они с копами случайно перестреляют друг друга и он наконец поживет спокойно. Хотя Барри не умеет так. — Ну, теперь знаешь. И, короче, я должен был как бы улететь обратно в Чечню… — Хэнк поморщился, — но я не улетел, и если они узнают, что я все еще здесь, то мне каюк… Тут-то и появляешься ты, дружище. — Нет, — отрезал Барри. — Я нигде не появляюсь, я залег, Хэнк. Хочешь сказать, тебя из-за меня ищут чеченцы и меня из-за тебя они тоже ищут? Ты понимаешь, что нам вообще никак нельзя пересекаться? Мне пора. Он отвернулся и на подгибающихся ногах продолжил плестись к выходу. Его почему-то начало подташнивать. Прямо как когда он сидел в военкомате перед медкомиссией. — Но, Барри, Барри, послушай, я никогда раньше не залегал на дно! — Хэнк с той стороны полок шел с ним в ногу, раздвигая банки, чтобы его видеть. — Тем более в одиночку! Я не знаю, что делать! И, честно говоря, если я продолжу жить в том отеле, то мои средства скоро истекут и тот управляющий вышвырнет меня на улицу, как домохозяйка — кота Тома и мое лицо обглодает соседский бульдог. И мне бы этого очень не хотелось, Барри. — Стоп, что? — Барри остановился и уставился на него в ошеломлении. — Ты живешь в отеле? — Под именем Джанго Эдальго, я там уже два месяца и пока что никто не просек, — Хэнк замялся, будто споткнулся на полуслове, и между ними упало внезапно затянувшееся молчание. Этот разговор не мог стать более неловким. — Это странно. Я никогда не жил один. У меня большая семья в Чечне, — ни с того ни с сего сказал он. Барри никогда не жил один. Сначала армия, а потом его сразу же подгреб под себя Фьюкс. Потом Салли. А теперь он впервые за свою жизнь по-настоящему один. Он не сказал бы, что ему нравится. Не очень, по правде говоря. — Почему ты здесь остался? — спросил он Хэнка, забыв, что уже задавал этот вопрос. — Не знаю, приятно видеть знакомые лица, — глупо улыбнулся Хэнк. — Я в этом городе уже лет пять — порос связями, понимаешь. И здесь единственный на все западное побережье приличный инструктор по йоге. А ты почему остался, Барри? Барри понял, что не знает. Он просто не знает, как взять и переехать куда-то просто так. Как поехать куда-то и остаться. Лос-Анджелес это первое место, в котором он остановился. У него здесь никого и ничего не осталось. Но это все равно было больше, чем в любом другом месте. Здесь хотя бы был Хэнк. Хэнк это, конечно, хреновое из хренового, но хоть что-то. — Э, Барри..? Барри понял, что подвис. — Мне нужно валить, Хэнк, пока меня кто-нибудь не узнал. И тебе, кстати тоже. Пока. — Стой, стой, подожди! Может… может я найму тебя, а? Как в старые добрые? Серьезно, мне бы не помешал телохранитель… — Нет. Я завязал, Хэнк, — На этот раз — железно. — Даже не думай снова меня в это втягивать. — Ладно, ладно, я понял! Но, может хотя бы, ну, дашь мне свой новый номер? А то твой старый деактивирован. — Я не дам тебе свой номер, это как раз то, зачем я его сменил. — Но что если, что если мне нужна будет помощь?.. — на секунду Хэнк показался ему напуганным. — Что если на меня нападут? Ты единственный киллер, которого я знаю. — Не говори об этом так громко, придурок, я в розыске! — в панике зашипел Барри. И кажется он сказал секунду назад о том, что завязал. — Прости-прости. Так что насчет… если вдруг, скажем… — Не рассчитывай, что я приеду. Я даже не возьму трубку. — Но что если объявится Фьюкс? Ты бы ведь хотел, чтобы я передал тебе, если увижу его, верно? И что если он, ну, придет по мою душу? Думаешь, такое может быть, у него есть со мной какие-то счеты? При упоминании Фьюкса кровь Барри вскипела. — Если ты не будешь распахивать перед ним дверь и пускать с распростертыми объятиями, как прошлый раз, то все должно быть нормально. — Но ты бы хотел с ним расквитаться, я прав? Я не очень понял, что у вас там случилось, но я в любом случае за тебя, дружище, ты же знаешь! Хэнк протянул руку между банками и положил Барри на плечо. Это было похоже на прикосновение пришельца. Только пришельцем чувствовал себя Барри. — Может нам действительно лучше иметь номера друг друга. На всякий случай. — Ага. У меня тот же остался если что. — Ты не сменил номер? — Ну, если честно, сначала я об этом не подумал. А потом ничего не случилось, когда я этого не сделал, и забил. Как он вообще дожил до своих тридцати пяти или сколько ему там. Барри тут же достал телефон и отправил ему короткое сообщение по Ватсапу. — Я написал тебе, это мой телефон. — Стой, какой твой? У меня тут около сотни непрочитанных и половина из них с пожеланиями смерти, что очень похоже на тебя… Барри сжал зубы и загнанно огляделся. — С семеркой на конце. — Ага, так, а еще чуть-чуть конкретнее.? — Я написал просто «3вет». — Никогда не думал, что ты из тех, кто использует больше сокращений в переписке, чем нормальных слов! — усмехнулся Хэнк. Быстро привыкаешь, когда тебе нужно печатать левой рукой, а правой наводить прицел. — Я напишу тебе вечером. — Что? Нет, не смей мне писать просто так! Тем более с телефона, на котором больше компромата на них обоих, чем на гребаном сервере Интерпола. — Расслабься, — Хэнк подмигнул ему и помахал рукой. — Я просто хочу узнать, как ты поживаешь, серьезно, мы целую вечность не болтали! Ну, до встречи, дружище, мне еще нужно успеть взять сыр тофу, он сегодня по акции. С этими словами он ушел вглубь магазина, а Барри остался стоять посреди полок с консервами с ощущением, совсем не похожим на то, с которым он вышел из военкомата. Он не чувствовал себя так, словно снова отправляется на войну. Он чувствовал себя так, словно снова с нее вернулся. Это было хорошее ощущение. Ему нравилось. Ему очень нравилось. Его поразило внезапно сильное желание обнять кого-нибудь. Но поблизости никого не было.