Купи меня

В холодильнике было так же пусто, как и в желудке. Наверное, стоило сходить в магазин, но Фэн Синю было откровенно впадлу. Настроения для того, чтобы встать с кровати, не было абсолютно. Он лежал на боку и мысленно перебирал все варианты, при которых можно было приложить минимум усилий, и при этом чем-то поужинать. В очередной раз он отругал себя за недальновидность, ведь, возвращаясь с работы, он не единожды проезжал мимо магазинов и кафе, и почему-то не додумался что-то прикупить. Фэн Синь торопился домой, чтобы прибраться, и не наблюдать брезгливое выражение на лице Му Цина, который бы непременно отметил колким комментарием пыль или непомытые тарелки. Да и позвал он его не для этого. А для чего? Если честно, Фэн Синь пока и сам не знал. Поговорить, разумеется. А о чём? Что ему сказать? И что захочется услышать в ответ? Фэн Синь дотянулся до телефона. Почти полвосьмого вечера. Заказав себе через приложение еду из небольшой кафешки, которая находилась в соседнем подъезде, он отложил мобильник в сторону и размял пальцы. Может, зря вообще затеялся? Ещё не поздно написать Му Цину, чтобы он разворачивался и топал домой. Вряд ли тот сильно расстроится. Наверняка он и сам либо не собирался никуда идти, либо экстренно думал, как слиться. Фэн Синь перевернулся на другой бок и зевнул, опуская ресницы. Устал. Правда устал. От работы, от мыслительной деятельности. От всех событий, связанных с Се Лянем и Хуа Чэном. Очень хотелось всё бросить и махнуть куда-нибудь на острова, пинать золотой песок, собирать ракушки, кидать камни в солёную воду и потягивать пина-коладу из высокого стакана. А не вот это всё. Замечтавшись о пляже, Фэн Синь не заметил, как задремал. Впрочем, очень скоро ему пришлось разлепить глаза, так как кто-то настойчиво названивал, попутно долбя кулаком в дверь. Прекрасно понимая, что это не курьер, Фэн Синь нехотя встал, натянул футболку и поплёлся в коридор. - На кой хер ты меня позвал, если даже не планировал открыть мне дверь? - закатил глаза Му Цин, без приглашения переступая через порог. - Чтоб ты лестничную площадку подмёл, - ответил Фэн Синь первое, что пришло в голову, за что был награждён уничтожающим взглядом блестящих чёрных глаз, которые недобро сверкнули в электрическом свете лампы. - Набить бы тебе ебало, да руки марать неохота, - сплюнул Му Цин, заходя на кухню. - Надо же, даже стол протёр. Это ты к моему приходу готовился? - Много на себя берёшь, - соврал Фэн Синь и шагнул к плите, ставя чайник. Му Цин хмыкнул и сел за стол, подпирая голову кулаком и наблюдая за тем, как Фэн Синь вяло заваривает чай, будто мысленно витая где-то далеко. Таким задумчивым и немногословным Му Цин его не видел очень давно, и начал подозревать, что случилось что-то очень нехорошее. Или должно было случиться. В любом случае, что-то не так, и это слишком сильно кидалось в глаза. - Эй, куда ты столько сахара кладёшь?! - спросил Му Цин, наблюдая за тем, как Фэн Синь, что-то обдумывая, на автомате насыпал в кружку ложку за ложкой. Дёрнувшись, он посмотрел на деяние своих рук, и, чертыхнувшись, разделил сахар на две кружки, половину просыпав на стол. - Сладкое для мозга полезно, - сказал он, наливая кипяток. - Тогда тебе можно лишнюю ложку положить, - улыбнулся Му Цин, принимая свою кружку. - А тебе можно без чая, - вернул ему колкость Фэн Синь, и сел напротив, медленно помешивая сахар чайной ложечкой. В кружке у Му Цина ложки не было, и сахар ему мешать было нечем, поэтому он без церемоний вырвал ложку из рук у Фэн Синя, ожидая бурной реакции. Но Фэн Синь и бровью не повёл, и лишь поднёс кружку к губам, слегка подув на лёгкий белый пар. Му Цин, поджав губы, последовал его примеру. Они какое-то время молча пили пустой чай, ведь даже мисочку с каменными сушками для гостей Фэн Синь достать не догадался. В конце концов, Му Цин прервал тишину, громко поставив чашку на стол. - Что-то случилось? - спросил он, глядя Фэн Синю в глаза. - Нет, а что должно было? - спокойно спросил Фэн Синь, тоже отставив чашку в сторону. - Ты позвал меня к себе и сидишь весь из себя печальный, как скорбящий еврейский мальчик, - нахмурился Му Цин. - Если тебе есть что сказать – то говори. Надоело уже. Зачем я здесь? - Мог бы не приходить, если не хотел, - ответил Фэн Синь, не сводя с Му Цина тяжёлого взгляда. - Может, я тебя позвал, потому что хотел просто пообщаться. - Ты?! Со мной?! Да что ж это в лесу сдохло? - ухмыльнулся Му Цин и откинулся назад на спинку стула. - Да я скорее поверю в то, что завтра солнце не взойдёт. И что, есть тебе что мне сказать? - Ещё как есть, - ухмыльнулся Фэн Синь и сложил руки на груди, - Я тут просто посидел и подумал... -...удивительно. - Завали ебало. Так вот, о чём я... - Фэн Синь нахмурился, пытаясь поймать мысль за хвост. - Мы с тобой заварили некоторое дерьмо, и неплохо было бы его разгрести. - Есть идеи? Если ты про Се Ляня, то он уже дал нам понять, как относится к каждой нашей попытке что-то до него донести, - закатил глаза Му Цин. Фэн Синь встал из-за стола, взял с микроволновки сигареты, и закурил прямо на кухне, лишь открыв форточку. - Я думаю, кое в чём он прав, - сказал Фэн Синь после первой затяжки. - Се Лянь взрослый человек. Нам нужно просто поговорить. Мы же оба понимаем, что Хуа Чэн – это лишь предлог? - А Се Лянь думал, что наоборот, это он предлог. - хмыкнул Му Цин, и поморщился, отгоняя от себя рукой голубоватый табачный дымок. - Кстати... Может, это не очень хорошо, но по началу так и было. - Если честно, то срать я хотел на Хуа Чэна уже, - отмахнулся Фэн Синь, - Я просто хочу хоть что-то исправить. Я понимаю, что прошлого не вернуть, но... - Вот именно. Не вернуть, - вдруг перебил его Му Цин. - Есть ли смысл лезть туда, куда не просят? Мы уже никак не сможем повлиять на него, пока этот одноглазый ублюдок не переедет на два метра под землю. - В этом весь ты, - хмыкнул Фэн Синь, стряхивая пепел в какую-то банку. - В чём – в этом? - недобро прищурился Му Цин, медленно поднимаясь из-за стола. - В трусости, - спокойно ответил Фэн Синь. - И в чём это я струсил?! Это просто здравый смысл! - сказал он, и одна его бровь напряжённо дёрнулась. - У тебя вечно здравый смысл, - улыбнулся Фэн Синь. Му Цин, потемнев лицом, в два шага оказался рядом, схватил Фэн Синя за плечо и резко развернул к себе. - Знаешь, вот от кого-кого, а от тебя такие речи слышать смешно! - сплюнул он, играя желваками от раздражения. - Ты ничуть не лучше. - Возможно, - пожал плечами Фэн Синь, с усмешкой глядя в выразительные тёмные глаза, - Я и не отрицаю. В отличие от тебя. Никакие твои слова и действия не смоют грязь с твоих рук. - Ты позвал меня сюда для того, чтобы нотации читать?! - процедил Му Цин, явно теряя последние остатки терпения, - Если да, то я пошёл. Заебал ты меня уже в край. - Нет, я позвал тебя не за этим, - сказал Фэн Синь и снова затянулся, отворачиваясь к окну. Седой пепел упал на пол, но мужчина не обратил на это внимания. - А зачем тогда? - с вызовом спросил Му Цин, готовый забрызгать обидчика самым токсичным ядом сразу же, как только тот переступит личные границы. - Как ты ко мне относишься? - спросил Фэн Синь, и повернулся к Му Цину. Тот растерялся, явно не ожидая подобного вопроса, и удивлённо приподнял тёмные брови. - Чего? Что это за вопросы такие? - непонимающе спросил Му Цин, и заправил за ухо выбившуюся из аккуратного пучка прядку волос. - Самые обычные вопросы, - пожал плечами Фэн Синь. - Ну так что? - А как я могу к тебе относиться? - вздернул подбородок Му Цин. - Ты пьёшь мне кровь и километрами мотаешь нервы, от одного твоего лица тошно. Если бы мы не работали вместе, то я с радостью предпочёл бы с тобой никогда не пересекаться, так как ты вымораживаешь одним своим существованием. - И тем не менее, ты пришёл без лишних вопросов, когда я позвал, - слегка улыбнулся Фэн Синь одним уголком губ и выразительно выгнул бровь, - Как и всегда. Мы пересекаемся не только по работе, и, кажется, это перестало быть случайностью ещё лет пять назад. - И что ты хочешь этим сказать? - спокойно спросил Му Цин, нервно ковыряя ногти на руках. - Это ты мне скажи. Я повторю вопрос. Как ты ко мне относишься? - спросил Фэн Синь, внимательно наблюдая за Му Цином и отмечая перемены в его поведении. Му Цин был из тех, кто за сарказмом и злыми шутками прятал истинные чувства. Он топил в желчи и едких комментариях волнение, плевался сарказмом и защищался ядовитыми ответами от тех, кто переступал черту. Но сейчас ему было нечего ответить. Нечего сказать. - Зачем тебе знать, как я к тебе отношусь? С каких это пор тебя волнует моё мнение? - как-то сдавленно спросил Му Цин, недоверчиво прищурившись. - Если ты не заметил, меня всегда интересовало твоё мнение, - фыркнул Фэн Синь, делая ещё одну затяжку. - Мне не нравится этот разговор, - ответил Му Цин и направился к двери. - Я не собираюсь его продолжать. - Как я и сказал, - улыбнулся Фэн Синь и отвернулся к окну. - Ты снова решил сбежать, как и всегда. Му Цин так и замер в дверях, не дойдя до коридора считанных шагов. - Ты решил поиздеваться надо мной? - тихо спросил он. - Как я к тебе отношусь? Правда хочешь знать? - Да, - твёрдо ответил Фэн Синь, глядя на Му Цина через отражение в стекле. - Куда лучше, чем ты заслуживаешь, сволочь, - сплюнул Му Цин. - Я ненавижу тебя за то, что именно ты, а не кто-то другой – единственный мой близкий человек. Ты и только ты напоминаешь мне о том, что я хочу забыть. Ты всегда был рядом, и глядя на твоё лицо я всегда вижу своё блядское прошлое. - То есть, ты меня ненавидишь? - спросил Фэн Синь, и дрогнувшие пальцы стряхнули пепел мимо банки. - Нет, - поджал губы Му Цин. - Я ненавижу только себя. За трусость и за слабость. Даже за то, что я сейчас говорю. - Я ведь... Нравлюсь тебе? - спросил Фэн Синь, с трудом решившись на этот вопрос. Последние слова он сказал совсем тихо, но Му Цин услышал, и его сердце провалилось куда-то вниз. - Ты?! Мне?! Да не смеши меня! - натянуто улыбнулся он, но улыбка выглядела максимально стеклянной. - Ты себя видел? Как ты вообще кому-то можешь понравиться?! Тупой качок, да в тебе качеств хороших раз-два и обчёлся! Ха, нравишься?! Да я скорее сдохну, чем... - Чем признаешься?! - перебил Фэн Синь, и резко повернулся. Слова застряли у Му Цина в горле, и он тяжело сглотнул, но тут же взял себя в руки. Облокотившись бедром на дверной косяк, он окинул фигуру Фэн Синя цепким взглядом и холодно спросил: - А тебе что, хочется поиздеваться? Хочешь посмеяться надо мной? Так хер тебе, даже не думай. - Да мне и повод для этого не нужен, ты сам по себе ходячий анекдот, - ответил Фэн Синь и затушил окурок о стенку банки, сглотнув горькую слюну. - Надо мне больно. Грешно смеяться над убогим. - Ну и к чему ты завёл весь этот разговор?! - начал терять терпение Му Цин и быстрым шагом подошёл к Фэн Синю, резко хватая его за плечо. - Если ты и без меня знаешь ответ, то чего ты хочешь от меня?! - А ты чего хочешь? - неожиданно спросил Фэн Синь, не отводя взгляд. Они стояли на расстоянии вытянутой руки, но эти пол метра казались огромной пропастью, которая раскинулась между ними. Они оба прекрасно понимали, что, несмотря на слова, у них не было больше никого, кроме человека, стоящего напротив. - А чего я могу хотеть? - грустно улыбнулся Му Цин, и опустил ресницы. - Я не имею такого права. - Вот давай только сопли тут не развози, - нахмурился Фэн Синь. - И без твоего нытья то... Он не договорил. Му Цин резко протянул руку, схватил его за ворот и прижался губами к его приоткрытым губам. Фэн Синь от удивления дёрнулся назад, и Му Цин тут же отстранился, брезгливо вытирая рот рукавом. - Блять... Действительно пепельница, - сказал он и, не говоря больше ни слова, снова направился в коридор. - Да что ты нахуй говоришь, - на ходу процедил Фэн Синь, хватая Му Цина за руку и силой разворачивая к себе. - Если б я знал, что ты целоваться полезешь, я бы специально чеснока нажрался, так что скажи спасибо. - Всё сказал? - огрызнулся Му Цин, и оттолкнул Фэн Синя. Точнее, попытался, так как тот мало того, что не сдвинулся с места, так ещё и схватил Му Цина за плечи и прижал к стене. - Ты не уйдёшь, пока мы не закончим этот разговор, - отрезал Фэн Синь, сжимая чужие плечи, и чувствуя, как под пальцами от напряжения играют мышцы. - А что тут заканчивать?! Не думаю, что в словах есть смысл, - резко выпалил Му Цин, глядя Фэн Синю в глаза. Фэн Синь не отвёл взгляд, и какое-то время они просто молча смотрели друг на друга, пока кто-то из них не сорвался, сокращая то мизерное расстояние, которое осталось между их лицами. Фэн Синь удивился тому, что с таких мягких и нежных губ могли срываться такие ядовитые и острые слова. Впрочем, насладиться их мягкостью Му Цин не дал, вгрызаясь зубами в чужие губы, слегка оттягивая и покусывая. Фэн Синь, потеряв голову от поцелуя, прижал Му Цина ещё сильнее, вдавливая лопатками в стену. Му Цин в ответ обвил руками его шею, зарываясь пальцами в короткие тёмные волосы, и дурея от привкуса табака, который лёгкой горечью отдавался во рту. Фэн Синь не мог понять себя и свои чувства. Ему нравилось целовать этого человека, нравилось чувствовать его крепкое тело под ладонями. Нравились трогать плотные мышцы там, где обычно у девушек было мягко. Было очень непривычно и странно, но не противно и не отталкивающе. Видимо, действительно нет никакой разницы в том, женщина это или мужчина, если человек тебе не безразличен. А отрицать то, что что-то к Му Цину у него всё же было, дальше уже просто глупо. - Мм... Заебал кусаться... - пробормотал Фэн Синь сквозь поцелуй, и слегка отстранился, глядя в блестящие обсидиановые глаза, которые горели невиданным до этого блеском. - Какие мы нежные, - ухмыльнулся Му Цин, на что Фэн Синь схватил его за волосы и резко потянул назад, открывая беззащитную белую шею. - А...! Фэн Синь без какого либо предупреждения впился зубами в нежную кожу, и почувствовал, как Му Цин задрожал в его руках, будто готовый стечь на пол от подобных грубых ласк. Он таял, будто пломбир на языке в жаркий июньский полдень, и уже даже этого не скрывал. Его кожа пахла дорогим одеколоном и мылом. Видимо, после работы этот чистоплюй специально зашёл домой, выкупался и переоделся. - Не знал... Что тебе нравятся мужчины, - едко заметил Му Цин, и едва сдержал стон, когда острые зубы снова оттянули кожу. - А мне и не нравятся, - ответил Фэн Синь, поднимая голову. - Сойдёмся на том, что я не считаю тебя за мужика. - Ах ты уё... - Му Цин не договорил, так как Фэн Синь снова заткнул его рот поцелуем. Клацнули зубы. Во рту появился вкус крови, но, вопреки всему, он только распалял неожиданно вспыхнувшую между ними двумя страсть. Грубо, без капли нежности, почти жестоко, но без боли – именно так они друг к другу и относились. Именно такой и была их любовь. Вдруг раздался звонок в дверь. Они тут же отпрыгнули друг от друга, будто их только что застигли на месте преступления. Му Цин молча ретировался обратно на кухню, попутно распуская растрёпанные волосы и пытаясь заплести их обратно. Он до сих пор не верил и не мог принять происходящее, но упорно делал вид, что ничего не произошло. Фэн Синь вернулся на кухню с пиццей. Он поставил её на стол и молча открыл коробку. Му Цин, пряча взгляд за густыми ресницами, заглянул внутрь, и тут же отпрянул. - Что это за хуйня?! - выпалил он, отодвигаясь от стола. - С ананасами. Специально для тебя выбирал, - ответил Фэн Синь, растягивая припухшие и искусанные губы в издевательской улыбке. - Да чтоб ты обосрался, - сплюнул Му Цин. - Извращенец блять. Они не смотрели друг на друга. Фэн Синь старательно выковыривал ананасы из пиццы, а Му Цин внезапно понял, что на идеальном маникюре очень много несовершенств, которые нужно неприменно устранить, раздирая ногти до мяса. Если бы неловкость была непрозрачной, то они бы уже давно перестали друг друга видеть. * * * * * - Мне кажется, что нужно ехать в больницу, - сказал Хуа Чэн, глядя на то, как Се Лянь медленно протирает края раны ватным диском. Парень на миг оторвался от своего занятия, чтобы сказать: - Сань Лан, нет нужды. Гноя нет, некроза не наблюдаю, о заражении крови мы узнаем только через несколько дней, так что... - Гэгэ. - Я шучу, - заверил Се Лянь, и начал аккуратно бинтовать лодыжку. Хуа Чэн лишь качнул головой и сел за стол, продолжая внимательно наблюдать за каждым действием оттуда. В углу комнаты стоял почти разобранный чемодан, а на кровати лежало множество бинтов и разных мазей наружного применения. От посторонней помощи Се Лянь отказался, заверив, что его познаний в медицине с лихвой хватит для подобного "пустяка". - Скажи мне, если тебе что-то понадобится, - сказал Хуа Чэн, оглядывая комнату и думая о том, чего здесь могло не хватать для комфортного проживания. - Сань Лан, я тебе бесконечно благодарен за то, что ты для меня делаешь, но всё же, мне крайне неудобно пользоваться твоей добротой, - негромко сказал Се Лянь, кашлянув от смущения. Белоснежные бинты почти полностью скрыли слегка опухшую ступню, которую Се Лянь бинтовал быстро и очень ловко. Он совершенно не растерял навыки за все эти годы. - Гэгэ не должен чувствовать себя обязанным, - сказал Хуа Чэн и начал катать ручку по столу. - Для меня это совершенно не напряжно, и мне бы хотелось, чтобы ты чувствовал себя как дома. - Чем я только заслужил подобного отношения, - в шутку произнёс Се Лянь, разрывая края бинта и завязывая узелок. Уголок рта Хуа Чэна дрогнул, но он ничего не сказал и лишь улыбнулся. Ориентироваться в доме Хуа Чэна было поначалу нелегко, но Се Лянь быстро запомнил, как дойти до мастерской и как попасть в сад. Хуа Чэн не всегда находился дома, и Се Лянь, чтобы чем-то себя занять, гулял по широким коридорам, разглядывая интерьер или общаясь с прислугой. Люди были очень приветливы с Се Лянем, но как только речь заходила за Хуа Чэна, то все тут же замолкали и удалялись, сославшись на какие-то важные дела. Решив, что тому есть объяснение, Се Лянь быстро прекратил расспросы, не усложняя никому жизнь. Сперва ему было дико неудобно жить в чужом доме. Он чувствовал себя нахлебником, но ровно до тех пор, пока не пообщался с теми людьми, которые, как и он, жили под крышей этого огромного особняка. Может быть, Се Лянь тут тоже живёт на тех же правах, что и они? Они тут живут и работают, как и он. Конечно, Се Лянь всё ещё не до конца понимал, почему Хуа Чэн из всех людей выбрал именно его для своих работ. Ведь есть гораздо больше людей куда красивее, чем сам Се Лянь. И с ними явно не возникало столько проблем. Се Лянь думал об этом, прогуливаясь по саду. Он опирался на костыль, чтобы лишний раз не трогать ногу, и, задумавшись, не заметил, что зашёл куда дальше, чем обычно. Плиточная дорожка вела куда-то за угол, и Се Лянь, решив, что весь этот путь был проделан не просто так, направился туда. Ему интересно, что было в конце. Деревья? Пустырь? Или тупик? Хуа Чэн не запрещал куда-то ходить, поэтому Се Лянь ни о чём не переживал. Доковыляв до конца, Се Лянь завернул за угол и замер. Тут, за множеством цветущих кустов и растений, прятался огромный крытый вольер, в котором находился только один жилец. И он, наполовину находясь в будке, безмятежно дремал, внушая уважение одним лишь только своим видом. Чёрная короткая шерсть блестела каштановыми бликами и лоснилась под солнечными лучами. Под шкурой виднелись сильные тугие мышцы, а узкая хищная морда лежала на длинных лапах. Острые треугольные уши дрогнули, и пёс лениво поднял морду, чтобы посмотреть, кто его навестил. Он уставился на Се Ляня единственным чёрным глазом. - Какой красавец... - выдохнул Се Лянь, и подошёл ближе к вольеру. Он ждал, что пёс начнёт лаять или рычать, но тот, лениво потянувшись, вылез из будки и направился в сторону Се Ляня, невесомо перебирая мощными сильными лапами. Когти негромко цокали по земле в такт его шагам, и Се Лянь опустился на колени, чтобы быть с псом на одном уровне. Их разделяла только сетка, на которую Се Лянь без всякой опаски положил ладонь. Пёс, подойдя вплотную, ткнулся влажным носом в протянутую руку, и вывалил язык, вильнув обрубком хвоста. Из пасти показались белоснежные длинные зубы. - Ты просто невероятный, - произнёс Се Лянь, любуясь воплощением грации и животной красоты. - Как же тебя зовут, мылыш? - Эмин, - вдруг раздался голос Хуа Чэна за спиной. Се Лянь обернулся и одёрнул руку. Пёс же, увидев хозяина, сел на задние лапы и слегка склонил голову на бок. Хуа Чэн выглядел как всегда идеально. Где бы он не находился, откуда бы не возвращался, он выглядел так, словно актёр, который был круглосуточно под прицелом камер. - Это доберман? - спросил Се Лянь, снова посмотрев на пса с нескрываемым восхищением во взгляде. - Да, - кивнул Хуа Чэн, холодно глянув на пса, который, словно чувствуя внимание Се Ляня, осторожно принюхивался и дёргал коротким хвостом. - Он просто прекрасен, - улыбнулся Се Лянь. - Не кусается? - Своих не кусает, - уклончиво ответил Хуа Чэн, и тронул Се Ляня за плечо. - Пойдём. Тут есть кому позаботиться об этой псине. - Я хочу его как-нибудь потом погладить, если можно, - улыбнулся Се Лянь, с нежностью глядя на собаку. - Эмин... Ты такой красавец, Эмин. - Уф, - ответил пёс и облизнулся, завиляв хвостом более уверенно, как только прозвучало его имя. - Бракованный пёс, - поджал губы Хуа Чэн, глядя на то, как Се Лянь протягивает Эмин руки, и как тот пытается облизнуть их через сетку. - Хороший охранник. Если воры придут, ты их тоже будешь облизывать? Эмин пристыженно опустил голову. - Мне кажется, что это очень умный пёс, - заметил Се Лянь, и они вместе с Хуа Чэном направились к дому. - Откуда он у тебя? - На улице нашёл, - ответил Хуа Чэн, придерживая Се Ляня за руку, так как тому даже с костылём было тяжело идти. - Кто-то наигрался и выбросил. Либо он убежал. Обычно такие собаки на улице не оказываются, но хозяев я в любом случае не нашёл. Либо их не было, либо они не сознались. Кому нужна собака... С таким дефектом. - Ты про глаз? - спросил Се Лянь. - Да. Обычно этих собак заводят для охраны, но иногда для всяких выставок или для души. И им не нужен пёс с уродством. - Он из-за отсутствия глаза не стал уродливым! - возразил Се Лянь. - Наоборот даже, такой вид... Боевой. Я серьёзно, Сань Лан, он просто шикарен. Самый красивый пёс, которого я когда-либо видел. Хуа Чэн повернулся к Се Ляню полностью. - То есть, ты не считаешь за уродство... Это? - спросил он, и тронул кончиком пальца повязку. Се Лянь удивлённо распахнул глаза, глядя на лицо самого красивого человека, которого он только видел в своей жизни, и заметил во взгляде... Смущение? Неужели он стеснялся своей внешности? Быть не может такого. Или... Может? - Что? - нахмурился Се Лянь. - Уж не считает ли себя Сань Лан некрасивым из-за... Этого? Хуа Чэн отвёл взгляд и очень красноречиво промолчал, после чего и вовсе отвернулся, будто пытаясь избежать внимания в свою сторону. Се Лянь же протянул руку и невесомо коснулся его лица. Хуа Чэн дёрнулся от лёгкого прикосновения тёплых пальцев, и посмотрел на Се Ляня, который мягко улыбался. Его медовые глаза светились осколками янтаря в солнечных лучах, делая выражение его красивого лица ещё более нежным и участливым. - Сань Лан очень красивый, - сказал Се Лянь тоном, который не терпел возражений. - Как и Эмин. Вы оба просто невероятные, честно. Даже не думай спорить. - Хм, - только и ответил Хуа Чэн, разглядывая прожилки на радужках золотистых глаз. Се Лянь действительно был тем, с кого стоило писать картины. Он был достоин того, чтобы его лик изображали кисти самых великих мастеров всех эпох, и даже следы усталости ничуть не портили эту нетронутую, первозданную красоту. Се Лянь же смотрел на Хуа Чэна и думал о том, как много ему пришлось пройти. Он не знал о его прошлом, но почему-то подозревал, что этот человек претерпел очень много боли и потерь перед тем, чем достичь всего того, что имел. Се Ляню очень хотелось узнать его поближе, очень хотелось заглянуть чуть глубже, увидеть душу этого человека, но он боялся задеть за живое, и залезть туда, куда не просят. Да и разве он имел такое право? Пусть они и могли считаться друзьями, но для подобных разговоров, наверное, нужно быть кем-то ближе, чем просто другом. Они были знакомы не так давно, но у Се Ляня складывалось впечатление, что он знал Хуа Чэна всю жизнь. Или, по крайней мере, был когда-то с ним знаком. - Как думаешь, гэгэ, - внезапно спросил Хуа Чэн, - Внешняя красота действительно не имеет значения, как принято считать? - Так говорят только лицемеры и люди, которые хотят верить в хорошее, - ответил Се Лянь, слегка нахмурив брови. - Всегда первым делом люди смотрят на внешний вид, и зачастую не хотят разглядывать внутренний мир, если им не нравится оболочка. К сожалению, красота лица и тела чаще всего ставится выше, чем красота души. И всё же, общаться и жить человеку придётся не с обёрткой, а с тем, что внутри. - Гэгэ прекрасен и снаружи, и внутри, - улыбнулся Хуа Чэн, на что Се Лянь рассмеялся. - Хочешь секрет? - спросил он, играя ямочками на щеках. - Все люди внутри одинаковые. У всех одинаковые кости и мясо. У всех кровь красная, и нет разницы, какой человек красивый снаружи, в разрезе они вообще ничем не отличаются. - А это было очень неожиданно, - заметил Хуа Чэн. - Зато правда, - пожал плечами Се Лянь. Вдруг в кармане завибрировал телефон. Се Лянь вытащил его и с удивлением посмотрел на сообщение от Му Цина. "Привет. Слушай, мне, наверное, нужно извиниться. И перед тобой, и перед твоим новым другом. Хотелось бы поговорить лично. Фэн Синю тоже." - Извиниться? - удивился Се Лянь. - Перед... Перед тобой? - Какой благородный порыв, - прищурился Хуа Чэн, и коснулся языком внутренней части губы, которая очень долго и болезненно заживала. Если бы не Се Лянь, то Хуа Чэн за подобное уже давно выписал бы Му Цину путёвку на тот свет. - Если это правда, то я бы хотел с ними увидеться. Может, они действительно решили начать вести себя по-другому? Только... Не сюда же их звать, а сам я далеко не уйду. - Почему не сюда? Пусть приезжают в гости, - плотоядно улыбнулся Хуа Чэн. - На следующей неделе. Что скажешь, гэгэ? Обещаю, я устрою им самый тёплый приём.