Купи меня

Зажглись фонари. Когда успело стемнеть, никто из мужчин не заметил, потому что было занятие куда интереснее. Жоё, купавшаяся в любви и внимании, весело резвилась на газоне, и выполняла сложнейшие команды за скромное поощрение. Хуа Чэн наблюдал со стороны за тем, как Се Лянь, Фэн Синь и Му Цин обхаживают собаку, совершенно не обращая внимания на слюнявые последствия. Точнее, Се Лянь и Фэн Синь не обращали, а Му Цин, который хоть и любил, собак, не сильно тяготел к грязи. - Твою ж медь! - ахнул он, когда Жоё с лаем встала на задние лапы, и прошлась когтями по рубашке, оставляя следы. От былого лоска и аккуратности не осталось буквально ничего – только шерсть, земля, трава и белёсая корка застывшей собачьей слюны. Впрочем, так выглядели все, кого облюбила игривая Жоё. Счастливее всех был Се Лянь. Он смеялся, гладил собаку, трепал по загривку, и почти не сопротивлялся мокрому собачьему языку. Совсем новая толстовка выглядела так, словно её не спасёт даже химчистка, но Се Ляню было решительно всё равно. Он тискал свой лохматый кусочек прошлого, не веря в происходящее. Иногда он смотрел в сторону Хуа Чэна, словно не понимая, почему он сидит в стороне. И всё же, причины были очевидны. Хуа Чэн не боялся испачкаться. Просто он чувствовал, что ему сейчас нужно побыть в стороне, и дать Се Ляню насладиться прошлым. Таким далёким, светлым и счастливым. - Она помнит все команды, которым мы её обучали! - с восхищением произнёс Фэн Синь, и сел на корточки. Коротко посвистев, он отвлёк Жоё на себя, и лохматый ураган шерсти и слюней повалил его на спину. - Тьфу! Она... Пф... Всегда была такой буйной? - Сколько себя помню, - улыбнулся Се Лянь. - Жоё, ко мне. Собака тут же слезла с Фэн Синя, который был обречён оказаться зализанным насмерть, и подбежала к хозяину. Жоё совершенно спокойно села рядом с ногой, словно в ожидании новых команд. Се Лянь почесал бархатное собачье ушко, и посмотрел на тёмное небо. Звёзд не было видно, так как яркие огни города всё засвечивали. Се Лянь вдруг подумал, что очень давно не видел звёзд. - Лучше б ты завёл себе рыбок, - проворчал Му Цин, оттирая какое-то пятно от рукава. И тем не менее, закончив это бессмысленное дело, он положил руку на загривок и утопил пальцы в густом подшерстке. - У меня были рыбки, - ответил Се Лянь с улыбкой. - Но они не жили долго. - А чем ты их кормил? Своей стряпнёй? - подколол Се Ляня Фэн Синь, отряхивая джинсы. - Я что, похож на идиота? - вскинул брови Се Лянь. - Я кормил их специальным кормом. Это был очень хороший, и, видимо, вкусный корм. Он нравился даже коту родителей. - Кот жрал корм для рыбок? - удивился Му Цин. - Да. Непосредственно вместе с ними. Повисло молчание, но Фэн Синь тихо кашлянул, пытаясь подавить смешок и возникшую неловкость. Му Цин отвернулся, но по его дёрнувшимся плечам было понятно, что рыбок ему нисколько не жалко. Фэн Синь и Му Цин с улыбками переглянулись, а потом, словно что-то вспомнив, тут же отвернулись друг от друга. Се Лянь это заметил, но ничего спрашивать не стал. Лезть в отношения этих двух – все равно что читать учебник высшей математики на арабском языке. Ничего не понятно, но очень интересно. - Думаю, нам пора, - наконец сказал Фэн Синь. - Честно говоря, уже очень поздно. По пробкам мы попадём домой, судя по всему, только к утру. - Да уж... - вздохнул Се Лянь. - Я даже не знаю, чем вам помочь. - Ничем, если у тебя нет вертолёта, - хмыкнул Му Цин, и снова прилип к собаке, за что был награждён очередной порцией любви и слюней. Се Лянь улыбнулся и повернулся в сторону беседки, где сидел Хуа Чэн. Они встретились взглядами, и у Се Ляня что-то ёкнуло в груди. Он не отвёл глаза, и Хуа Чэн, словно видя, что вечер подходит к концу, поднялся и лениво направился к ним. Му Цин тут же напрягся, а Фэн Синь перестал улыбаться. Вернулось то самое напряжение, которое, казалось бы, отступило. - Всё в порядке? - спокойно спросил Хуа Чэн, встав рядом с Се Лянем. Настолько рядом, что мог бы коснуться его руки, если бы слегка дёрнул ей в сторону. Он был выше Се Ляня и буквально на несколько сантиметров выше Му Цина и Фэн Синя, что позволяло ему смотреть на них слегка сверху вниз, и это неосознанно страшно бесило обоих. - Да, все прекрасно, - чуть более резко, чем следовало, ответил Му Цин. - Как раз вот собираемся уходить. - Уже? Какая жалость, - улыбнулся Хуа Чэн, даже не скрывая, насколько он этому рад. - Да-да, мы тоже расстроены, что не можем остаться ещё ненадолго, - сквозь зубы процедил Му Цин. - Но увы, пробки. Очень трудно добираться. - Да? Тогда оставайтесь, к утру дорога будет свободна. Вы ведь такие желанные гости, - каким-то непостижимо издевательским тоном произнёс Хуа Чэн, сложив руки на груди. Лицо Му Цина потемнело, а Фэн Синь сжал кулаки. Се Лянь же вдруг хлопнул в ладоши и с улыбкой сказал: - Какая замечательная идея, Сань Лан! К утру действительно не будет пробок. Из этой части города и в правду добираться тяжело. - Да нет, что вы, нам бы не хотелось злоупотреблять гостеприимством... - начал было Му Цин, которому не терпелось убраться отсюда как можно дальше, но Фэн Синь вдруг положил руку ему на плечо и слегка сжал, сказав: - Было бы здорово. Мы только рады провести с Се Лянем ещё больше времени. - Вот как? Ну и славно, - прохладно ответил Хуа Чэн. - Тогда я провожу вас в гостевые комнаты и покажу, где вы сможете привести себя и одежду в порядок. - Так просто? - удивился Му Цин, ожидая какой-то подляны. - Не боишься пускать в дом незнакомых людей? - А что такое? - вскинул бровь Хуа Чэн. - Дом под наблюдением и охраной. Да и тем более... Чего мне бояться? Вы ведь друзья гэгэ... Не так ли? - Сань Лан, я ручаюсь, что все будет хорошо, - сказал Се Лянь, и перевёл взгляд на Жоё, которая спокойно чесалась, из-за чего шерсть белоснежными нитями летела во все стороны. - А где... Где будет ночевать Жоё? - Не беспокойся об этом, - махнул рукой Хуа Чэн. - У меня на территории есть ещё один вольер, запасной. Раньше Эмин жил там. - О, я очень рад, - с облегчением вздохнул Се Лянь и сел на корточки перед собакой. Преданные голубые глаза тут же оказались с ним на одном уровне. - Теперь ничто нас не разлучит, моя девочка. Ребят, вы подождёте, пока мы отведём Жоё? - Какие проблемы? - натянуто улыбнулся Фэн Синь. Му Цин промолчал. Се Лянь и Хуа Чэн направились куда-то за дом, и Жоё тут же кинулась вслед за хозяином, даже не дожидаясь команды. Как только они отошли достаточно далеко, Му Цин повернулся к Фэн Синю и прошипел: - Ты зачем это сделал? Я тут ни минуты находиться больше не желаю. - А мне вот интересно побывать внутри, - ответил Фэн Синь, глядя Му Цину в глаза. - Включи голову и вспомни, где мы находимся. Это жилище самого Хуа Чэна. Как много тут до нас людей побывало? - Карьерист ебучий, - фыркнул Му Цин. - Я всё прекрасно понимаю, но мне очень не хочется здесь ночевать. - Не будь идиотом, - отрезал Фэн Синь и посмотрел на особняк, который выглядел так, как будто его построили специально, чтобы поместить на обложку какого-нибудь журнала. Разумеется, ничего разведать не получится, так как Хуа Чэн сам намекнул на камеры, но было бы достаточно просто оказаться внутри. Может быть, и получится что-то узнать. Вдруг кто-то из персонала что-нибудь скажет, или, может быть, удастся за что-то зацепиться? Такую возможность в любом случае нельзя было упускать. Гостевые комнаты оказались на том же этаже, что и комната Се Ляня, но в другом крыле, и выглядели они совершенно по-другому. Се Лянь с огромным удивлением осмотрел интерьер абсолютно идентичных и пустых комнат, которые были предоставлены его приятелям, и мысленно сравнил со своей собственной. Создавалось впечатление, что его комната, в отличие от гостевых, выглядела так, будто она была жилой ещё до приезда Се Ляня. Там были полки с книгами, картины, какие-то тетради и блокноты в шкафу, и в ней чувствовался уют и какая-то жизнь. А эти комнаты, хоть и были обставлены красиво и снабжены всем необходимым, буквально кричали о том, что созданы лишь для того, чтобы пару раз переночевать, и не более. - Уютно, - усмехнулся Фэн Синь. - Да, мне тоже нравится, - ответил Му Цин. - Такой телевизор большой. Так и хочется включить кино и выпить пивка. - Давайте только без алкоголя, - рассмеялся Се Лянь. - Зелёный змий это зло. - Да ладно, если в меру, то можно, - фыркнул Му Цин. - Если что, мы за тобой присмотрим. - Да... Уж вы-то присмотрите, - негромко прокомментировал Хуа Чэн, явно намекая на тот случай, когда Ши Цинсюань увёл слегка выпившего Се Ляня в казино. - Это было только один раз, - нахмурился Фэн Синь. - Не надо теперь это припоминать при каждом удобном случае. - А один ли? - хмыкнул Хуа Чэн. Му Цин тут же было открыл рот, чтобы с пеной у рта доказывать, что такую ошибку они допустили лишь единожды, но внезапно он вспомнил, что похожий случай действительно уже бывал. Давно, года четыре назад точно. Се Лянь тогда тоже сильно выпил и неожиданно исчез. Когда его кинулись искать, оказалось, что он ушёл в чьей-то компании, и его пропажу обнаружили только спустя пару часов. Но что самое странное, Се Ляня потом нашли у него же дома, на другом конце города. Сам он туда никак не мог попасть, так как ему явно что-то подмешали, и он не мог двух слов связать. С того вечера сам парень ничего не помнил, и как оказался дома, тоже. Но откуда Хуа Чэн мог знать про тот случай? Се Лянь ему рассказал? - Располагайтесь, - коротко сказал Хуа Чэн и молча ушёл, закрыв за собой дверь. Му Цин, который сейчас находился в комнате Фэн Синя, провел пальцем по столу, отмечая, что нигде не было ни пыли, ни грязи. Видимо, персонал в доме очень хорошо отрабатывал свои деньги, прибираясь даже в пустующих комнатах. - Как вам вечер? - спросил Се Лянь, и сел на край кровати. Помещение было просторное, и помимо кровати в комнате также были кресла и стулья у небольшого столика. - Замечательный вечер. Давно мы так не разговаривали, - ответил Фэн Синь. - Но если честно, мне не кажется, что нам тут рады. - А ты сильно удивлён? - фыркнул Му Цин. - В любом случае, спасибо, что пришли, - улыбнулся Се Лянь. - Уже поздно. Наверное, вам нужно привести себя в порядок и отдохнуть. - Мы бы с удовольствием посидели с тобой ещё немного, но ты прав, - зевнул Му Цин. - Пожалуй, я тоже пойду. Моя комната же вроде соседняя? - Да, пойдём, я провожу, - ответил Се Лянь. Когда они направлялись к двери, Му Цин косо посмотрел на Фэн Синя, и их глаза в очередной раз встретились. Фэн Синь будто хотел что-то сказать, но упрямо молчал. Му Цин также ничего не говорил, и напряжение между ними росло. Дверь захлопнулась. - Вот твоя комната, - сказал Се Лянь, указывая на соседнюю дверь. - Надеюсь, что ночь пройдёт спокойно. - Се Лянь... Ты действительно настолько доверяешь ему? - тихо спросил Му Цин, как только они вошли в комнату. - Я не могу объяснить, но мне кажется, что... Что что-то не так. - Мы же вроде уже это обсуждали, - поджал губы Се Лянь, на что Му Цин неожиданно сделал шаг вперёд и обнял Се Ляня. Крепко, сильно. - Прости. - коротко сказал он и тут же отстранился. Се Лянь от удивления шагнул назад, и его глаза сильно округлились. За что он извинился? За свои подозрения? За своё отношение к Хуа Чэну? Или... За что-то другое? - Ты чего? - тихо спросил Се Лянь, и подошёл к Му Цину, осторожно тронув того за плечо. - Я не имею права даже говорить об этом... - тихо произнёс Му Цин, глядя в окно. - Но мне правда жаль. Я оставил тебя, и мне нет за это прощения. Я не думаю, что ты сможешь доверять такому человеку, как я. И прислушиваться уж и подавно, но... Если есть шанс, то мы могли бы... Могли бы снова... Стать друзьями? Се Лянь вздохнул. Он сжал пальцы на плече Му Цина, после чего ободряюще похлопал по спине. Есть вещи, которые невозможно простить. Тогда, несколько лет назад, Се Лянь, думая о бывших уже друзьях, почти что клялся сам себе, что никогда не простит. Но сейчас, по прошествии времени, он неожиданно понял, что нет никакого смысла держать обиду на людей. Кому будет лучше или хуже, если он будет копить внутри себя желчь и злобу? Жизнь слишком коротка, чтобы растрачивать её на такие мелочи. - Думаю, любой человек заслуживает право на второй шанс, - негромко произнёс Се Лянь, и Му Цин, который опустил голову, будто ожидая удара, тут же повернулся к Се Ляню. - Я... Ты правда?.. - Нет, я просто решил над тобой посмеяться, - улыбнулся Се Лянь. - Надеюсь, что ты искренен в своих словах, и... И что я больше не буду жалеть о своих решениях. - Я постараюсь не обмануть твоего доверия, - отвёл глаза Му Цин. Когда Се Лянь ушёл, он ещё долго смотрел в окно, любуясь качающимися на ветру ветвями деревьев и слушая шуршание листвы, думая о своём. О прошлом, о настоящем, о будущем. Му Цин действительно чувствовал вину, и понимал, что никакие слова не смогут её загладить. И всё же... Что он мог сделать? Ровным счётом ничего. Се Лянь никогда не сможет доверять ему так же, как и раньше. Единственный человек, которому Се Лянь мог верить безоговорочно, это, судя по всему, его новый товарищ. Неужели Се Лянь так слепо доверял Хуа Чэну, что был готов закрыть глаза даже на очевидные вещи? Му Цин тяжело вздохнул и лёг на кровать. Что-то его смущало. Что-то в этой всей истории не сходилось. Что-то было не так. Се Лянь же ни о чем не думал. Он прекрасно понимал, что Фэн Синю и Му Цину некомфортно находиться в компании Хуа Чэна, но он искренне надеялся на хоть какое-то понимание. После разговора с Му Цином он чувствовал странный осадок, но так же было ощущение, что он даже рад этому разговору. Тяжело было верить этому человеку, но Се Лянь без колебаний на это решился. Всё же Му Цин его старый друг, а не проходимец с улицы. Ни одному другому человеку он бы не смог отпустить подобный проступок, но... В его жизни осталось так мало тех, кто видел его взлёты и падения. Тех, кто был хоть как-то связан с его прошлым. Се Лянь принял душ, переоделся, и снова осмотрел свою комнату другим взглядом. Может... Эта комната принадлежала самому Хуа Чэну? А если это и так, то почему он решил отдать её Се Ляню? Просторная, светлая, с прекрасным видом из окна и очень уютная. В ней Се Ляню было хорошо и спокойно. Но... Но зачем? Раньше Се Лянь думал, что все гостевые комнаты выглядят подобным образом, но сегодня он имел честь убедиться в обратном. Но Се Ляня больше тревожило не это. Хуа Чэн весь вечер был молчалив и сидел в стороне. Да и ушёл он потом очень быстро. Может, друзья Се Ляня ему настолько не по душе, что он решил как можно скорее покинуть их общество, и сейчас у него плохое настроение? Это ведь неправильно. Он принял их у себя, предложил ночлег, и в итоге... Парень тут же спрыгнул с постели, сунул ноги в тапочки и вышел в коридор. Время было уже позднее, и, вполне вероятно, что Хуа Чэн уже лёг спать, но Се Ляню нужно было убедиться в том, что все в порядке. Лечь спать и не узнать о состоянии Хуа Чэна Се Лянь посчитал настоящим свинством. Он прекрасно знал, где находятся покои Хуа Чэна, но, остановившись рядом с лестницей, ведущую в мастерскую, он уставился на едва заметную полоску света, которая пробивалась из-под неплотно закрытой двери. Се Лянь, задумавшись лишь на какое-то мгновение, начал подниматься по ступенькам. Толкнув дверь, он заглянул внутрь, и действительно увидел Хуа Чэна, который сидел перед мольбертом в окружении валяющихся на полу листов и комков бумаги. На них было что-то изображено, но перечеркнуто или закрашено, словно Хуа Чэну не нравился результат, и он срывал рисунки, кидая на пол. Услышав, как скрипнула дверь, Хуа Чэн повернулся с мрачным лицом, но как только он увидел Се Ляня, его взгляд тут же потеплел. - Добрый вечер, гэгэ, - улыбнулся он. - Не спится? - Если честно, нет, - ответил Се Лянь и подошёл поближе. - Что рисуешь? - Да так, - махнул рукой Хуа Чэн, и нехотя отодвинулся в сторону, показывая Се Ляню результат своих трудов. Се Лянь восхитился красотой штрихов и линий, которые, переплетаясь между собой, рождали человеческую фигуру. Сам бы он никогда в жизни не смог нарисовать даже что-то похожее. - Очень красиво, - похвалил Се Лянь. - Ужасно, - нахмурился Хуа Чэн. - Композиции никакой, и пропорции съехали. - Тебя что-то тревожит? - поинтересовался Се Лянь, мысленно предполагая, почему сегодня у Хуа Чэна все идёт не так, как хотелось бы. - Нет, просто не получается. Так иногда бывает, - улыбнулся Хуа Чэн. - Я не совсем пока понимаю, как именно должны смотреться складки на одежде вроде этой, и получается плоско. - Это... Что-то вроде греческой туники? - спросил Се Лянь, вглядываясь в рисунок. - В точку, гэгэ, - ответил Хуа Чэн. - А давай я тебе попозирую? - предложил Се Лянь, и оглянулся по сторонам. - Я видел, у тебя есть белая ткань, я могу её так же намотать, и получится похоже. - Уже поздно. Разве гэгэ не устал? - удивился Хуа Чэн. - Нет-нет, что ты! - заверил Се Лянь, и нашёл на столе белую драпировку. Парень подошёл к дивану, на котором он обычно сидел, когда позировал, и стянул с себя футболку, положив её на край. Накинув ткань на одно плечо и намотав её через пояс, Се Лянь уставился на свои домашние штаны, которые были ни туда, ни сюда. Несколько поколебавшись, он снял и их. - Ну что? Похоже? - спросил Се Лянь, закинув ногу на ногу и поправив так и норовящий съехать с плеча край ткани. - О большем и мечтать нельзя, - улыбнулся Хуа Чэн. Се Лянь вернул ему улыбку и попытался красиво сесть, несколько смущаясь своего вида. Он ведь сидел перед Хуа Чэном почти обнажённый, в мягком свете электрических ламп, и в абсолютной тишине мастерской, где пахло бумагой и красками. - Гэгэ... Не мог бы ты распустить волосы? - тихо попросил Хуа Чэн, любуясь Се Лянем, который действительно был похож на древнегреческое божество. Изящный, нежный, но при этом его мужественная красота все равно бросалась в глаза, проступая через утонченные и лёгкие черты лица и тела. Се Лянь тут же стянул резинку, и шоколадные волосы мягко рассыпались по плечам, касаясь острых ключиц. Хуа Чэн затаил дыхание. Как и Се Лянь, которому почему-то было очень неловко от пристального взгляда абсолютно чёрного глаза. Через какое-то время Се Лянь заметил, что Хуа Чэн, сосредоточившись на работе, все чаще поглядывал на Се Ляня, хмуря брови. - Я как-то не так сижу? - спросил Се Лянь, расправляя плечи. - Да вот не пойму... - ответил Хуа Чэн, и подошёл к Се Ляню, оглядывая того со всех сторон. Се Лянь, внимательно наблюдавший за его действиями, едва не задохнулся, почувствовав прикосновение к своим волосам и шее. Хуа Чэн осторожно перекинул волосы Се Ляня на одну сторону, которые изящной волной легли на плечо, обнажая длинную изящную шею. На бледной коже едва заметной полоской выделялся старый и давно зарубцевавшийся шрам. Се Лянь почти физически почувствовал, что Хуа Чэн смотрит именно на него, но вместо, того чтобы отстраниться, он слегка наклонил голову, позволяя рассмотреть главное напоминание о своей слабости во всей красе. Хуа Чэн, словно уловив этот намёк, невесомо провел подушечкой пальца по тонкому шраму. Сердце Се Ляня замерло. Хуа Чэн же, обойдя диван, начал поправлять ткань, образуя красивые складки. Ткань снова съехала с плеча, оставляя торс Се Ляня абсолютно обнаженным. Хуа Чэн сглотнул и поправил ткань, бережно накидывая обратно на плечо, после чего протянул руку и осторожно убрал у Се Ляня волосы с лица, заправляя за ухо. Его касания были лёгкими и невесомыми, и Се Лянь словно чувствовал электрические разряды по телу, ощущая прохладные пальцы на коже. Он поднял голову, чтобы посмотреть на Хуа Чэна, и непослушная прядка снова выбилась из-за уха, спадая на покрасневшую щеку. Се Лянь не стал поправлять волосы, так как боялся, что из-за движения все старания Хуа Чэна тут же пойдут насмарку. Хуа Чэн снова заправил прядь за ухо, и хотел было убрать руку, но посмотрел Се Ляню в глаза, и едва не обжегся тем жаром, который пылал в золотистых радужках. Се Лянь и сам не понимал, как он смотрит на Хуа Чэна, как выглядит, и даже что чувствует. Ему просто хотелось, чтобы это мгновение, когда ладонь Хуа Чэна касалась его лица, длилось вечно. Се Лянь облизнул пересохшие губы и опустил дрогнувшие ресницы, не в силах больше смотреть и чувствовать этот странный, незнакомый жар, которым пылало всё его тело с головы до пят. Вдруг Се Лянь почувствовал на своём лице чужое дыхание. Он мысленно запаниковал, не понимая, что происходит. Может, Хуа Чэн просто рассматривает его лицо? Или... Или есть какая-то другая причина? Се Лянь не стал отстраняться, не стал открывать глаза, просто доверившись ситуации, и надеясь неизвестно на что. Но ничего не происходило. Время как будто замерло, и Се Лянь вдруг понял, что рука Хуа Чэна у его лица дрогнула. Се Лянь, не в силах выровнять дыхание, подался вперёд, и внезапно почувствовал, что его губы коснулись чего-то мягкого и прохладного. Дико испугавшись своего поступка, он тут же дёрнулся назад и опустил голову, понимая, что, скорее всего, натворил глупостей и проявил крайнее неуважение. Но... Но он ведь этого не хотел, верно? Что это вообще было? - Гэгэ... Не нужно резких движений, ткань снова съедет... - тихо попросил Хуа Чэн, и Се Лянь, услышав незнакомую хрипцу в голосе, несмело посмотрел на Хуа Чэна, чтобы, в случае чего, начать извиняться и говорить о том, что произошло недоразумение. Но Хуа Чэн, будто ничего не произошло, ещё раз кругом обошёл диван, внимательно разглядывая, как сидит Се Лянь, и, оставшись довольным, снова вернулся к мольберту. Тут Се Лянь задумался. А не показалось ли ему это всё? Прикосновение было настолько лёгким, что он тут же засомневался, что оно было вообще. Напридумывал себе всякого, и сидит теперь как идиот. Либо же Хуа Чэн проявил невероятные чудеса такта, сделав вид, что ничего не произошло. Нет, ничего ведь действительно не произошло! Просто в мастерской жарко, и пахнет всякими красками, вот и лезет в голову... Всякое. Через какое-то время, когда Се Лянь наконец-то привёл мысли и чувства в порядок, Хуа Чэн вдруг сказал: - Да, это то что нужно. Спасибо за помощь, гэгэ. Думаю, можно будет продолжить завтра. - Я рад, что смог быть полезным Сань Лану, - ответил Се Лянь, все ещё не решаясь посмотреть Хуа Чэну в глаза. Он поспешно скинул с себя ткань, оделся, и, пожелав спокойной ночи, скрылся в коридоре, мечтая быстрее оказаться в своей комнате, где он сможет остаться один на один со своими мыслями. Впрочем, неспокойные думы терзали не его одного. Му Цин изо всех сил пытался уснуть, но тревожные мысли не покидали его ни на миг. Ему казалось, что он пролистал уже все ленты в социальных сетях и переиграл во всевозможные игры на телефоне, но сон так и не шёл. Ему казалось невозможным уснуть в фактически логове врага, и поэтому Му Цин лишь беспокойно ворочался, пытаясь заставить себя поспать хоть несколько часов. Ничего не выходило. Му Цин вздохнул и сел на край кровати, проведя ладонью по лицу. В последнее время все было слишком неоднозначно и странно. Час от часу не легче. И мысли раз за разом возвращались к тому диалогу с Хуа Чэном. Неужели Се Лянь что-то помнил про тот вечер и рассказал ему? Или... Сам Хуа Чэн каким-то образом мог оказаться у того клуба? Му Цин понял, что не сможет уснуть, пока не получит ответы на все свои вопросы, и поэтому, натянув джинсы и футболку, вышел в коридор. Комната Се Ляня находилась, вроде бы, в левом крыле. Проходя мимо комнаты Фэн Синя, Му Цин на какое-то время замер, но потом решительно прошёл мимо. С Фэн Синем разбираться сейчас он точно не горел желанием. Дойдя до нужного крыла, Му Цин понял, что на его пути множество дверей, и за какой из них именно комната Се Ляня он не знал. Вздохнув, мужчина решил, что не будет бродить по чужому дому, и уже хотел было направиться к себе, но его внимание привлекла лестница на третий этаж, которая вела к неприметной двери. Что же там могло находиться? Му Цин всегда был довольно любопытен от природы, поэтому пройти мимо просто не смог. Тем более, что в случае чего, он всегда сможет спросить, где комната Се Ляня, чтобы не вызвать подозрения своими ночными прогулками. Он же не просто так шароёбился по дому, а искал комнату друга, верно? Вот и всё. За спрос не бьют в нос. Поднявшись по лестнице, Му Цин толкнул дверь. Свет в помещении не горел, но темно не было. Где-то в самом углу тьму рассеивала настольная лампа, которая стояла на низкой тумбочке и освещала какую-то полку с хаотично раскиданными бумагами. Му Цин понял, что оказался в художественной мастерской, и запах красок вызвал в нем ностальгию. Повсюду стояли статуи, накрытые лёгкой тканью, которая колыхалась из-за лёгкого сквознячка из приоткрытого окна. Му Цин хотел уже уйти, понимая, что тут ему ловить нечего, но тут взгляд зацепился за одну из картин, которая стояла у стеллажа. Краска на ней была совсем свежая. Подойдя поближе, Му Цин тут же отшатнулся, едва заметив, кто был изображён на картине. Му Цин тут же начал оглядываться по сторонам, и взял со стеллажа первый попавшийся альбом, бледнея с каждой перевернутой страницей. Се Лянь. Везде был изображён Се Лянь. Стоя, сидя, лёжа. Он смеялся, грустил, плакал, и был изображён на каждом рисунке так детально, будто они были фотографиями. Проверяя свою догадку, Му Цин начал брать один альбом за другим, открывать все папки с рисунками, окончательно убеждаясь в том, что на каждом был нарисован один и тот же человек. Были изображены разные эпизоды жизни, о которых Хуа Чэн просто не мог узнать, и рисунки выглядели совсем не новыми. На некоторых даже пожелтела бумага, на каких-то стояла дата, и все это указывало на то, что какие-то рисунки тут лежат уже не первый год. - Что... Что за хуйня?.. - тихо пробормотал он, и, подойдя к ближайшей скульптуре, сдернул с неё ткань, которая защищала изваяние от посторонних глаз. Му Цин сделал шаг назад, глядя на скульптуру, и понимая, что от увиденного у него подкашиваются ноги. Быстрым шагом он направился к другой скульптуре, потом к следующей, и к следующей, сдирая с них ткань, и с каждой статуей Му Цину все сильнее хотелось кричать. - Блять, да этого же... Этого не может быть... - пробормотал он, и бросил на пол очередной лоскут ткани, глядя на мастерски высеченную из какого-то камня статую, которая изображала Се Ляня в образе какого-то принца в длинных традиционных одеждах и с короной из цветов на голове. В руке статуя держала меч, и она была вырезана до того подробно и профессионально, что трудно было отличить её от оригинала. - Интересно? - послышался за спиной убийственно холодный голос. Му Цин обернулся, и увидел Хуа Чэна, который стоял у двери, угрожающе спокойно сложив руки на груди. - Как... Как это понимать? - спросил Му Цин, глядя по сторонам в поисках оружия. - Это не твоё дело, - спокойно ответил Хуа Чэн. - Как ты посмел засунуть сюда свой нос? - Ты чёртов извращенец... Ты... Ты ебаный сталкер! Ты блять следил за Се Лянем?! Зачем?! - громко спросил Му Цин, едва не срываясь на крик. - Зачем ты блять это делал?! - Тебя. Это. Не. Касается, - раздельно ответил Хуа Чэн, опасно сощурившись. - Поздно ты как-то запереживал о своём друге. - Се Лянь должен знать, с каким двуличным извратом он повёлся, - твёрдо ответил Му Цин, и направился к двери, но Хуа Чэн встал на его пути, подчёркнуто захлопнув дверь. - Ты никуда не пойдёшь, - сказал он. - А то что, убьёшь меня? - зашипел Му Цин, и вдруг заметил, как в руке Хуа Чэна что-то сверкнуло холодным блеском. В полумраке было тяжело рассмотреть, что это конкретно, но кажется... Нож? Неужели он правда собирался напасть? Му Цин сделал шаг назад, и упёрся копчиком в стол. Пошарив рукой по поверхности, он нащупал остро заточенное металлическое перо для графики. Не оружие, конечно, но за неимением лучшего Му Цин крепко сжал его в пальцах. - Не лезь туда, куда тебя не звали. Возможно, проживёшь немного дольше, - сказал Хуа Чэн, и направился в сторону Му Цина. В его руке действительно оказался нож. Канцелярский. Му Цин, не став дожидаться, пока произойдёт что-то страшное, бросился вперёд, пытаясь оттолкнуть Хуа Чэна от двери и выбежать в коридор, но тот, словно предчувствуя этот манёвр, мягко уклонился, и схватил Му Цина за руку в попытке заломать и выкрутить. Внезапно плечо обожгло острой болью. Хуа Чэн тихо зашипел и удивлённо уставился на руку Му Цина с зажатым в ней пером, которое он умудрился всадить по самую рукоять. Но Хуа Чэн не отпустил Му Цина, а сделал подсечку в попытке остановить и удержать. Му Цин уклонился, но со всей силы ударился плечом в стеллаж, который начал заваливаться, создавая невероятный грохот в тишине спящего дома. Хуа Чэн рывком выдернул из плеча перо, чувствуя, как горячая кровь струйками бежит по пальцам, капая на пол. Он отбросил перо в сторону и посмотрел на Му Цина, который явно был готов к нападению. - Ну всё. Теперь ты точно меня достал, - абсолютно спокойно произнёс Хуа Чэн, и сделал шаг в сторону Му Цина, явно намереваясь свернуть ему шею, но тут открылась дверь, и в проёме показался перепуганный Се Лянь. - Сань Лан, что это за шум... Му Цин? Что ты... Тут... Делаешь... - Се Лянь тут же замолчал, увидев одну из скульптур, и, бледнея, начал рассматривать остальные. - Се Лянь, он извращенец! Он следил за тобой много лет! - тут же закричал Му Цин, и схватил первый попавшийся альбом, буквально тыча им Се Ляню в лицо. - Смотри! А я говорил тебе! Я был прав, тут что-то не так! - Что... Что это? - не веря своим глазам шептал Се Лянь, дрожащей рукой листая старый альбом, из которого на него смотрели образы из прошлой жизни. На одной из страниц нашлись даже его родители, и у Се Ляня закружилась голова. Он ничего не понимал. - Гэгэ... Я могу объяснить... - тихо пробормотал Хуа Чэн, не обращая внимания на кровь, которая, капая с запястья, заливала разбросанные по полу рисунки. - Не нужны нам твои объяснения! - резко сказал Му Цин и, схватив Се Ляня за руку, потянул его к двери. - Даже не пытайся приблизиться к нему. Ты ебаный извращенец. Не знаю, что тебе надо от Се Ляня, но держись от него подальше. - Му Цин, стой... - попытался было вставить Се Лянь, но Му Цин упрямо толкал его на выход. Се Лянь не мог поверить своим глазам. Нет... Этому же должно быть какое-то объяснение, верно? Хуа Чэн никогда не желал ему зла, ни разу не сделал плохо. Неужели он действительно... Преследовал какие-то свои цели? На душе было отвратительно и гадко. Будто что-то надломилось. Се Лянь обернулся и посмотрел на Хуа Чэна, который даже не пытался его остановить. Он стоял посреди раскиданных рисунков и молча смотрел Се Ляню в глаза. Его взгляд был полон боли и чувства вины, а бледные губы сжались в тонкую линию. Му Цин с грохотом захлопнул дверь. Фэн Синя, который пришёл на шум, Му Цин очень быстро ввёл в курс дела, и тот, ничего больше не уточняя, зашёл в комнату за вещами и тоже начал тянуть ошеломлённого Се Ляня к выходу из особняка. Уже на улице Му Цин вдруг спросил: - Как мы уйдём отсюда?! Ворота наверняка закрыты! Но, на удивление, дверь оказалась открыта. Се Ляня буквально вытолкнули с территории, и Фэн Синь начал искать ключи от машины. Вдруг Се Лянь неожиданно сделал шаг назад и сказал: - Нет. Тут какая-то ошибка. Скорее всего, мы что-то не так поняли. Нам нужно вернуться и поговорить. - Поговорить?! Се Лянь, он не только преступник, но ещё и какой-то моральный урод! Ты же сам всё видел. Он следил за тобой! И ты действительно хочешь с ним поговорить?! Это же просто ненормально! - тут же вспылил Му Цин, хватая Се Ляня за руку. Но Се Лянь вырвался и спокойно ответил: - Именно. Я хочу услышать его версию. Спасибо за беспокойство, но я пока не узнаю, в чем дело, уходить не собираюсь. - Да ты что, больной что ли?! - рассвирепел Му Цин, но Се Лянь, не слушая его, развернулся и пошёл в сторону калитки. - Ты... - Стой, - вдруг одёрнул Се Ляня Фэн Синь. - Се Лянь, постой. Я не собираюсь тебя останавливать. - Что ты... - начал было Му Цин, но Фэн Синь жестом приказал заткнуться. Се Лянь, который уже открыл дверь и собрался ступить на дорожку, обернулся. - Не собираешься? - удивлённо спросил Се Лянь. - Нет, - ответил Фэн Синь и подошёл к Се Ляню. - Я понимаю твои чувства. Хуа Чэн твой друг и всё такое, но... Будь осторожен, ладно? - Конечно. Не переживай за меня, - ответил Се Лянь. Фэн Синь ободряюще улыбнулся, и как только Се Лянь повернулся к нему спиной, за один шаг приодалел все расстояние между ними и с силой ударил Се Ляня по затылку кулаком с зажатыми в нём ключами от машины. Второй удар пришёлся на шею, и тело Се Ляня тут же обмякло. Он не успел даже понять, что произошло. Мужчины подхватили его, и, не сговариваясь, закинули в машину на заднее сидение. - Я думал, ты действительно его отпускаешь, - признался Му Цин, запрыгивая на пассажирское кресло. - А я на идиота похож? Валим отсюда нахуй, - коротко ответил Фэн Синь, и, даже не прогревая машину, вдавил педаль в пол. Хуа Чэн, который подавленно смотрел в окно, наблюдая, как Се Лянь уходит, взял в руки планшет. Он просто не верил, что Се Лянь действительно сможет уйти, даже не попытавшись услышать оправдания. И действительно – по камерам было видно, что Се Лянь, пообщавшись с друзьями, собирался вернуться. Но подлый удар по голове перечеркнул его планы, а Хуа Чэн, понимая, что пешком уже автомобиль не догонит, откинул планшет и вскочил на ноги, нащупывая телефон. Внутри него кипела не просто злость, а настоящая ярость. Эти двое подписали себе смертный приговор. - Поднимай всех. Есть дело, - коротко отдал приказ Хуа Чэн и быстрым шагом направился к одной неприметной двери, за которой находился целый оружейный склад. В ладонь легка тяжёлая рукоять пистолета. Шутки кончились.