Купи меня

*Несколько месяцев спустя... * * * * * Что такое осень? Осень – это серое небо под ногами, которое отражалось в грязных лужах. Это золото листвы, которое, кружась, медленно застилало пожухлую, но ещё зелёную, листву. Всё меньше зелёного, всё больше багрового и золотого. Красиво. Воздух, такой свежий и прозрачный, пока ещё такой по-летнему тёплый, постепенно остывал. Алым золотом горели клёны. Осень – это светлая тоска. Осенью на душе тоже увядали цветы. Так грустно наблюдать за тем, как природа постепенно засыпает, оставляя себя на растерзание холода. Когда последний золотистый лист сорвётся с ветки, всю землю вновь укроет белоснежное искрящееся покрывало. И снова эта холодная, безжизненная и мёртвая красота наполнит землю. Землю, которая уснёт в ожидании весны. Се Лянь захлопнул книгу. Когда наконец-то появилось время читать, он без остановки листал книгу за книгой, будто пытаясь восполнить свой душевный голод. Ему, конечно, очень хотелось делать что-то ещё, приносить какую-то пользу миру, но пока что такой возможности не было. Впрочем, Се Лянь не сильно горевал, ведь кое-какое занятие по душе ему всё же нашлось. Се Лянь посмотрел на небо и поправил ворот тонкого белого свитера мелкой вязки. Тёплый, мягкий, он словно ещё хранил тепло рук того, кто его ему подарил. Се Лянь встал с лавки, и, отряхнувшись, направился к дому. Судя по времени, Хуа Чэн уже вот-вот должен был появиться. В последнее время он часто задерживался или вовсе не приходил домой ночевать, но Се Лянь не переживал. Он прекрасно знал, что Хуа Чэн вернётся. У него была опасная работа, тонкости которой заставляли волосы на голове вставать дыбом от ужаса, но переживать за Хуа Чэна не было никакого смысла. Сильный, властный, обладающий тонким и гибким умом – он сможет выйти сухим из воды даже там, где кто угодно другой мигом уйдёт на дно. Хуа Чэн не возвращался домой уже шестой день. Перед уходом он сказал не переживать. Сказал, что вернётся. Сказал, что может какое-то время не выходить на связь, и, крепко поцеловав на прощание, ушёл, не закрывая за собой дверь. Он обещал вернуться, но сердце Се Ляня дрогнуло. Однако он поверил. Сань Лан никогда ему не врал. Се Лянь вернулся в комнату, поставил книгу на полку и сел у окна в ожидании чёрного автомобиля, на котором с минуты на минуту должен был появиться возлюбленный. Но ни через полчаса, ни через час, ни через четыре ворота так и не открылись. Се Лянь взял в руки телефон, и, несколько поколебавшись, набрал номер Хуа Чэна. Ответом ему послужили лишь холодные безжизненные гудки. "Наверное, сегодня тоже не вернётся..." - подумал Се Лянь, отсутствующим взглядом изучая экран телефона. Написав короткое сообщение, Се Лянь лёг на кровать и глядел на потолок до тех пор, пока не стемнело. Когда во дворе зажглись фонари, Се Лянь понял, что ждать Хуа Чэна сегодня смысла не было, и пошёл в душ. Нехорошее предчувствие терзало душу, и он, желая поговорить хоть с кем-то, набрал Му Цина, надеясь, что ещё не слишком поздно. - М... Да? - послышался голос Му Цина уже тогда, когда Се Лянь решил, что тот не поднимет трубку. - Не спишь? - тихо спросил Се Лянь. - Нет, - ответил Му Цин, видимо, догадавшись, что Се Лянь не стал бы звонить просто так. - Что-то случилось? - Да нет, просто... Просто захотелось пообщаться, - как можно более спокойно сказал Се Лянь. - Как ты? - Да никак, спать уже ложусь, - напряжённо ответил Му Цин. - Всё в порядке? Может, мне приехать? Мне не нравится твой тон. - Нет-нет, всё в порядке! - заверил Се Лянь. - Просто... - Что-то с Хуа Чэном? - тут же догадался Му Цин. На заднем фоне послышался чей-то голос. - Сейчас, подожди секунду... Да сожри уже, хватит мне мозг делать... Алло. Извини. Так что случилось? - Я просто хочу услышать, что всё хорошо, и я зря себя накручиваю. - ответил Се Лянь, и вытянул ладонь, глядя на длинные пальцы. - У меня странное чувство тревоги из ниоткуда. У тебя такое было? - Если честно, то да. - сказал Му Цин и вздохнул. - Может, интуиция? Или тебе стоит выспаться? - Я не знаю... - нахмурился Се Лянь. - Мне просто хочется верить, что все будет хорошо, но внутри кошки скребут. - Не переживай. И не надумывай ничего до тех пор, пока ничего не случилось, - посоветовал Му Цин. - Если всё хорошо, то волноваться нет ни повода, ни смысла. Выпей чаю и спать ложись. - Ты прав... - вздохнул Се Лянь. - Прости, что потревожил... Спокойной ночи. - И те... Се Лянь сбросил вызов и откинул телефон в сторону. Не волноваться, не переживать. Да, всё будет хорошо, просто он зря сам себе голову делает, верно? А то, что Хуа Чэн не отвечает, не звонит и не пишет... Ну, наверняка, этому есть какое-то логичное объяснение. Конечно же есть. На следующее утро Се Ляню позвонил неизвестный номер. Щурясь от утреннего солнца, парень взял трубку и, тяжело сглотнув, тихо сказал: - Алло? - Здравствуй, Се Лянь, - учтиво поздоровался человек по ту сторону экрана. Се Лянь, даже в искажённом динамиком голосе, тут же узнал того, кто носил имя Мин И. А если точнее, то нет. - Здравствуй, Хэ Сюань, - прошептал Се Лянь, чувствуя, как замирает сердце. Этот человек никогда ему не звонил. Ни при каких обстоятельствах. - Я звоню от Хуа Чэна, - сказал Хэ Сюань, и Се Лянь поджал губы. - Он не может выйти на связь. Нет возможности. Попросил передать, что все будет хорошо. Чтобы вы не волновались. Он вернётся, как только сможет. - А что случилось? - осмелился спросить Се Лянь. - Он в порядке? - В порядке, - коротко ответил мужчина, явно не собираясь давать больше информации. - Ждите. Он сразу позвонит или напишет, как сможет. Всего доброго. Се Лянь лежал с широко распахнутыми глазами и смотрел в потолок, прижимая телефон к уху. Вот теперь он точно был уверен, что что-то случилось. Но что он мог сделать? Чем помочь? Мог ли он хоть что-то изменить или предпринять, даже если произошло нечто непоправимое? Нет. Он ничего не мог. Только ждать. И время потянулось бесконечными цифрами в календаре. Еда потеряла вкус, каждый день стал похож на предыдущий. Се Лянь только и мог, что пытаться как-то себя отвлечь книгами и фильмами, но не мог запомнить ни сюжета, ни лиц, ни текста. Он хватал телефон сразу же, как приходило хоть какое-то уведомление, но всё было не то. Либо какие-то рассылки, либо реклама. От Хуа Чэна не было никаких вестей. Погода становилась всё хуже и тоскливее. Такое же состояние было и в душе. Се Лянь ничего не понимал. Где его любимый, что с ним? Се Лянь так привык к его обществу, к ласкам, к разговорам и поцелуям по вечерам, что без них ему было тяжелее, чем без воды и без еды. Любовь Хуа Чэна заменила ему воздух и дала стимул к жизни, а сейчас ему будто перекрыли кислород. Неизвестность пугала, тишина заставляла думать о самом страшном. Се Ляню было всё равно, что будет дальше. Он поймал себя на мысли, что был готов отдать всё, лишь бы Хуа Чэн был жив и здоров. Лишь бы вернулся домой. И одной из долгих ночей, когда по стеклу барабанили тяжёлые капли дождя, дверь в спальню тихонько открылась. Се Лянь к этому моменту уже забылся тяжёлым беспокойным сном, и, когда щеки коснулись холодные пальцы, парень дёрнулся, сонно приподнимая ресницы. Сперва Се Лянь подумал, что это просто сон или видение. Хуа Чэн стоял рядом с кроватью, и с его чёрных волос стекала дождевая вода, теряясь в прилипшей к телу мокрой рубашке. Лицо Хуа Чэна казалось бледнее, чем обычно, и весь его вид был какой-то болезненный, уставший. В одной руке он сжимал какой-то чёрный пакет, а второй рукой он нежно касался лица Се Ляня, будто боясь потревожить, но отчаянно нуждаясь в этом касании. - Сань Лан? - тихо прошептал Се Лянь и протянул руку, касаясь лица Хуа Чэна, который нагнулся к нему. - Ты... Ты пришёл? - Пришёл, гэгэ, - тихо ответил Хуа Чэн, положив пакет на кровать. - Я же обещал тебе, что вернусь. Се Лянь, мигом сбросив с себя остатки сна, кинулся Хуа Чэну на шею, прижимаясь к нему так сильно, будто желая стать с ним единым целым и никуда не отпускать. Се Лянь жадно вдыхал запах дождя и рубашки Хуа Чэна, цеплялся за ткань и чувствовал, как по щекам против воли бегут горячие дорожки слёз. Боль, страх, облегчение – всё это выплеснулось наружу через раскалённую влагу, которая неожиданно брызнула из глаз. Хуа Чэн прижался к Се Ляню в ответ. Он не сказал о том, что ему сейчас было больно даже дышать. Не сказал о тугих повязках под рубашкой. Не сказал о том, что этот месяц для него тоже был тяжёлым, и он каждую секунду хотел схватить телефон, набрать Се Ляню и услышать любимый голос, но одёргивал себя. Он не хотел подвергать Се Ляня опасности. Он не сказал о том, что в этот раз действительно ходил по лезвию ножа, и чудом вернулся. Вернулся, потому что обещал. - Сань Лан... Не уходи... Пожалуйста, останься, не уходи, не бросай меня... Прошу, Сань Лан, пожалуйста, не оставляй... Я... Я не могу, я... - Се Лянь задыхался от слёз, задыхался от эмоций. Он не знал, кричал он эти слова или наоборот шептал. Ему было плевать. Он дрожащими губами повторял одно и то же, и ему было страшно. Вдруг он сейчас проснётся, и снова увидит пустую комнату и холодную постель? Вдруг снова... Снова останется один. - Гэгэ, я тут, я вернулся... Прости меня... - прошептал Се Лянь и подхватил Се Ляня, усаживая к себе на колени. - Тише, солнце. Всё в порядке, я тут. Прости меня. Я не хотел. Я не должен был... Гэгэ, пожалуйста. - Не... Не делай так больше... - с трудом выдавил из себя Се Лянь. - Сань Лан... Я так скучал по тебе... - Ох, гэгэ... Как же я по тебе скучал... - с шумом выдохнул Хуа Чэн, нежно гладя Се Ляня по вздрагивающей спине. - Я каждую секунду думал о нашей встрече. Пожалуйста, прости меня, иначе было никак. - Я... Я знаю о том, чем ты занимаешься... - тихо сказал Се Лянь и поднял голову, глядя Хуа Чэну в глаза. - Я знаю... Но я... Я боялся... Я боялся, что снова потеряю... Потеряю свою семью. Боялся, что снова останусь один. - Ох, гэгэ... - с тяжёлым сердцем вздохнул Хуа Чэн и накрыл дрожащие губы Се Ляня нежным поцелуем, будто пытаясь успокоить. - Я никогда тебя не оставлю. Пожалуйста, поверь мне. Всё будет хорошо, слышишь? - Сань Лан... - прошептал Се Лянь, утыкаясь лицом в холодную и мокрую шею. - Сань Лан... Я очень скучал. - Я тоже, - тихо ответил Хуа Чэн. - Если бы я мог, я бы не уходил. Но у меня, к сожалению... Не было выбора. И всё же, я здесь, и у меня для тебя кое-что есть. - Для... Для меня? - Се Лянь вытер нос и попытался взять себя в руки. - Это важно? - Наверное, это может подождать, - согласился Хуа Чэн и вдруг завалил Се Ляня на кровать, прижимая к себе. - Я так хотел это сделать... - Что сделать? - тихо спросил Се Лянь, обнимая Хуа Чэна и чувствуя эластичные бинты под тонкой тканью рубашки. - Просто полежать со своим любимым гэгэ, - ответил Хуа Чэн и улыбнулся. - А может, и не только полежать... - Сань Лан, не безобразничай, - ответил Се Лянь, с трудом сдерживая улыбку. - Я не буду спрашивать, где ты был, но, при всём уважении, про вот это... - он скользнул рукой под рубашку и коснулся повязки, - ты мне должен рассказать. - Сущая мелочь, - соврал Хуа Чэн. - Царапина. Даже лёгкое почти не задело. - Почти? - нахмурился Се Лянь, почувствовав, как рухнуло сердце. - Хочешь посмотреть? - спросил Хуа Чэн с озорной улыбкой, но даже она не могла скрыть бесконечную усталость и слабость на лице. - Хочу, - твёрдо кивнул Се Лянь, но Хуа Чэн покачал головой. - Прости, но меня будет осматривать только квалифицированный специалист. Тот, кто имеет отношение к врачеванию. - Ты... Ты мне не доверяешь? - спросил Се Лянь и тут же отнял руки от чужой спины. - Прости, я... - Почему не доверяю? - спросил Хуа Чэн. - Я просто сказал, что осматривать меня будет врач. Разве ты не врач? - Я... Как бы... Уже давно нет, - сглотнул Се Лянь. - Увы. Ты же знаешь. Мне к больнице нельзя и на пушечный выстрел подойти, ха-ха... Вдруг зарежу кого-нибудь. - А ты бы хотел когда-нибудь вернуться? Хотел бы снова спасать людей? - спросил Хуа Чэн, поглаживая Се Ляня по спине. - Люди неблагодарные и корыстные твари. Поможешь тысячам – забудут. Не поможешь одному – запомнят. Хуже этой профессии вряд ли что-то существует. - Я... Я думал об этом, - признался Се Лянь и приподнял голову, ловя изучающий взгляд Хуа Чэна. - Была бы возможность, я бы вернулся. Я бы хотел дарить людям жизни. Ты прав, тысячи людей забудут, но ведь ты же не забыл. - Не забыл. И никогда не забуду, - ответил Хуа Чэн и приподнялся на локте, слегка отстраняясь от Се Ляня. На его лицо легла лёгкая тень, губы слегка скривились от боли, но он не подал вида и притянул к себе чёрный пакет, который принёс с собой, вытряхивая всё его содержимое на покрывало. Се Лянь тоже принял сидячее положение и начал внимательно вглядываться в бумаги и документы. Заключения экспертиз, расследования, результаты допросов, чистосердечные признания... Справки, бланки, тысячи строчек текста, печати... - Это... Это что такое? - тихо спросил Се Лянь, хмуря брови. - "Я признаюсь, что все мои показания являются ложью..." А это что? - Копия детской книжки и медицинской карты того мальчика, - устало улыбнулся Хуа Чэн. - Прививки, диагнозы, патологии. Доказательство того, что он действительно был болен. Его не имели права брать на секцию. Вот тут... Вот, смотри... Доказательство взятки в спортивную школу. Вот здесь... Взятка в поликлинику для справки. А вот тут, тут и тут – доказательство взяток прокурору, следствию и патологоанатому. - "Скончался в результате обширной травмы головного мозга... Врачебной ошибки не..." Моей... Моей ошибки... Не... - пальцы Се Ляня дрогнули. - Доказательства того, что я... Что я... - Да. Ты не виновен, - ответил Хуа Чэн и взял из рук Се Ляня справку. - Разумеется, все обвинения будут сняты. Тебе выплатят компенсацию. Если интересно, вот эта семизначная цифра на листе... Да-да, это она. Твои деньги. Впрочем, самое главное то, что, раз ты не виновен и никакой ошибки не было, то ты... -...могу вернуться в больницу... - тихо ответил Се Лянь, не веря своим глазам. - Как... Как это возможно? Прошло столько лет, все уже давно забыли. Этого просто не может быть! - Деньги и связи, гэгэ, - ответил Хуа Чэн. - Счастье за деньги не купишь, но можно получить некоторые привилегии. - У этих людей тоже были деньги... И много. - Недостаточно много, - холодно ответил Хуа Чэн. Он умолчал о том, что деньги – это далеко не всё, что пришлось применить, чтобы выбить нужные показания. - Сань Лан...! - Се Лянь бросился Хуа Чэну на шею, - Сань Лан, ты не должен был... - Я просто хотел, чтобы гэгэ не переживал о своём будущем. Чтобы не думал, что зависит от меня. Чтобы смог снова заниматься любимым делом, - ответил Хуа Чэн и посмотрел на Се Ляня, ласково убирая тёмную прядь за порозовевшее ушко. - Знаешь, а я помню, как ты выглядел в медицинской форме. И я бы хотел увидеть тебя в ней снова. - Сань Лан, но... После того скандала, меня всё равно никуда не возьмут... - начал было Се Лянь, но Хуа Чэн с улыбкой ответил: - Возьмут. Ещё как возьмут. И его тон почему-то не оставлял никаких сомнений, заставляя твёрдо в это поверить. И действительно – после перепрохождения курсов повышения квалификации, после подтверждения диплома и после долгих визитов по разным службам и инстанциям Се Лянь однажды переступил порог больницы не в качестве пациента, но в качестве работника. С чистой совестью, с чистой репутацией. Он не мог поверить в произошедшее, и, вертя бейдж на груди, долго не выходил из раздевалки. Он глядел на белоснежную форму, на длинные волосы, которые были старательно убраны под шапочку, на своё лицо. Он выглядел так же, как и долгие годы назад. Те же изящные черты лица, те же глаза цвета жжёного сахара. Только теперь во взгляде не было того света молодости, не было той веры в чудо, веры в людей и в самого себя. А что было? Опыт, мудрость и тяжесть прожитых лет. А ещё у него был тот, кто всегда поддержит. Тот, кто всегда будет рядом, всегда поможет и прижмёт к широкой груди. Тот, кто примет в любом виде, поймёт и выслушает. Тот, кто любил его больше жизни, и тот, кого Се Лянь так же сильно любил в ответ. Се Лянь знал, что скоро у него снова появятся друзья. Много людей рядом. Потому что рядом всегда есть люди, когда всё хорошо. - Се Лянь, я так рад за тебя! - искренне поздравил его Му Цин, когда Се Лянь вышел из больницы. Му Цин неожиданно обнял Се Ляня, и, прижимая к себе, едва слышно прошептал: - Прости. Се Лянь ничего не ответил и молча обнял Му Цина в ответ. Подул холодный ветер, и с неба сорвалось несколько холодных острых снежинок, оседая на пальто Се Ляня и на волосах Му Цина. Холодало. Впрочем, долго они так не стояли, так как им вдруг посигналили. Му Цин тут же отстранился от Се Ляня и посмотрел в сторону парковки. - Нарисовался. Это за мной, - фыркнул Му Цин. Се Лянь повернул голову и увидел Фэн Синя, который, покинув машину, направился к ним. Буквально через минуту на парковке появился дорогой чёрный автомобиль. - А это за мной, - сказал Се Лянь. - За кем же ещё, - проворчал Фэн Синь, вытаскивая из пачки сигарету. - Се Лянь, поздравляю тебя. Я надеюсь, что теперь всё будет хорошо. - Я тоже надеюсь, - улыбнулся Се Лянь и неловко почесал щёку. Взгляды мужчин тут же прикипели к одному из его пальцев, на котором блестело тонкое серебряное кольцо с узором в виде бабочек. Се Лянь, заметив их взгляды, убрал руку в карман, но было поздно. - Это... Это то, о чём я думаю? - сглотнул Му Цин. - Смотря о чём ты думаешь, - ответил Се Лянь, сжимая руку в кулак и глядя себе под ноги. - Я бы не хотел... Кхм... Слушать осуждения. - Осуждения, гэгэ? Се Лянь обернулся. Хуа Чэн, оставив машину на парковке, подошёл к Се Ляню и его друзьям, не удостоив последних даже мимолётным взглядом. На пальце Хуа Чэна было точно такое же кольцо. Фэн Синь и Му Цин переглянулись. - Сань Лан... - улыбнулся Се Лянь и уже шагнул в его сторону, но тут же одёрнул себя и повернулся к притихшим мужчинам. - Я... Я очень рад, что вы пришли, чтобы меня поздравить, но мне нужно ехать. Потом соберёмся и отметим все вместе, идёт? - Постой... Нам нужно кое-что сказать, - остановил его Му Цин и перевёл взгляд на Хуа Чэна. - И... Ему тоже. - Вот как? - выгнул бровь Хуа Чэн. - И зачем же вы снизошли до меня? С каким вопросом? - Драться на территории больницы я вам не позволю, - тут же предупредил Се Лянь, но Му Цин махнул рукой. - Да не собирались мы... В общем... Кхм... - он замялся и ткнул Фэн Синя локтем в бок. - Это... Извиниться мы перед тобой хотели, Хуа Чэн. Ты действительно хотел помочь Се Ляню, а мы на тебя всех собак навешали. - Да, не очень красиво с нашей стороны, - кивнул Фэн Синь. - Но раз вы с Се Лянем... Близки, то предлагаю перемирие. Всё же, прошлое уже в прошлом. - Ребята... - растрогался Се Лянь, а Хуа Чэн с холодной улыбкой протянул руку для рукопожатия сперва одному, затем другому, после чего сказал: - Я удивлён. Неожиданно с вашей стороны. - И тем не менее, - закатил глаза Му Цин. - На свадьбу пригласите? - А вы нас? - с издёвкой спросил Хуа Чэн, сложив руки на груди. Снежинки оседали на его чёрном пальто и не таяли. - Что?! - округлил глаза Му Цин. - С чего взял, что мы с ним – вместе?! - Я не имел ввиду конкретно вашу с ним свадьбу. - улыбнулся Хуа Чэн, - А ваши свадьбы в целом. - Да ну вас, - сплюнул Му Цин. - Позовём, - спокойно сказал Фэн Синь, и поймал непонимающий взгляд Му Цина. - Иди в машину. - Не командуй, - огрызнулся Му Цин, и, коротко попрощавшись, пошёл в противоположную от машины сторону. Фэн Синь, сунув сигарету за ухо, сказал: - Удачи... Ребят. - Тебе она понадобится больше, - ответил Хуа Чэн и слегка приобнял Се Ляня за талию. Фэн Синь, скривившись, развернулся и пошёл вслед за Му Цином, который уже успел дойти до поворота и скрыться в одном из больничных скверов. Се Лянь положил голову Хуа Чэну на плечо и закрыл глаза. Почти стемнело, и зажглись фонари, в свете которых было видно, что одинокие снежинки перерастают в полноценный снегопад. Они стояли у входа в больницу и никуда не торопились. Тот, кто отнимает жизни, и тот, кто возвращает. - Гэгэ, поехали домой... - тихо прошептал Хуа Чэн, нежно целуя Се Ляня в висок. Снегопад усиливался, и они пошли к машине, держась за руки. Их ждал тёплый плед, какао и долгие разговоры ни о чём. Их ждали долгие объятия, поцелуи, прикосновения. Любовь. Страсть. У них обоих наконец-то появилось место, в которое хотелось возвращаться. Место, которое они оба могли назвать своим домом.