История одного рассвета

Я хотела встретить рассвет. В детском лагере я была не первый раз, но почему то не видела ничего кроме закатов, ни одного прихода Солнца, и надеялась, что в этот раз все удастся. Предвкушение гуляло по венам мешая расслабиться. Несмотря на то, что глаза стремились остаться закрытыми каждый раз, когда я моргала, я не могла бросить фанфик недочитанным и потому пыталась превозмогая усталость вникнуть в суть текста, казавшегося безумно ярким несмотря на минимальную яркость. Стоило только сомкнуть глаза как я проваливалась в бездну из которой выныривала примерно каждые пятнадцать минут пытаясь осознать кто я и где нахожусь. В конце концов сон победил моё упрямо сопротивляющееся сознание. Практически разряженный телефон остался лежать под моей правой рукой. Будильник стоял на четыре часа утра, но я не изменяя своей привычке провалялась в кровати ещё добрых полчаса. Жутко не хотелось вылезать из теплой и внезапно ставшей такой удобной постели, но более тянуть было нельзя. Собрав всю свою силу воли в кулак я поднялась с кровати одним слитным движением. Перед глазами мгновенно расплылись чернильные кляксы, но вскоре зрение прояснилось, а головокружение ушло. Осталась лишь легкая слабость в теле, но ничего более я не почувствовала. Спать не хотелось от слова совсем. Я чувствовала себя живой и такой бодрой, как никогда. Как будто это не я спала всего один час. Подумалось, что утром наверное холодно. Спала я в футболке и решила, что неплохо было бы накинуть свитер. Страясь издавать как можно меньше шума я достала его из чемодана (до отъезда оставался один день). Проклиная скрипящие полы я на цыпочках пробралась мимо воспитательской, затворила за собой входную дверь, быстро сунула ноги в шлепки и шагнула навстречу этому удивительному утреннему миру. Это было восхитительно и так неописуемо прекрасно. Быть частью этого мира, чувствовать его каждой клеточкой своего измученного тела. Вдыхать прохладный утренний воздух, чувствуя как расправляются лёгкие и кислород начинает циркулировать вместе с кровью по всему организму. Звуки заполняли собой всё пространство. Казалось, что они обратились в прозрачную кисею, накрывшую этот небольшой уголок мира. Шелест листвы, щебет птиц, пищание летучих мышей... Возникало ощущение, что можно различить каждый шорох, каждую мельчайшую деталь, существующую рядом со мной, во всех подробностях. Над лесом занимался рассвет. Часы на телефоне показывали 4:51. Солнце ещё не показалось, но облака уже окрасились в причудливые желто–оранжевые и розовые цвета. От всего увиденного, услышанного, почувствованного перехватывало дыхание. Хотелось впитать в себя всё великолепие этого райского утра, прелесть которого омрачал лишь назойливый комариный писк над ухом, да сами комары настойчиво лезущие ко всем открытым участкам тела. Отбиваясь от назойливых насекомых я продолжала слушать, вдыхать, ощущать и смотреть, смотреть, смотреть... Словно была путником, умирающим от жажды, а весь этот удивительный открывшийся мне мир глотком спасительной прохлады. Я пила его, но не могла насытиться. Хотелось ещё и ещё. Всё больше и больше. Но холод погнал меня обратно к домику. Я села на скамейку возле крыльца. Отсюда не открывался вид на закат, но я видела дорожку, уходящую вглубь лагеря, соседние домики, высокие сосны, макушками упирающиеся почти что в облака. Озеро, выглядывающее из-за их заслона, было подернуто белесой прозрачной дымкой. Комары заели в конец, а холод стал практически нестерпимым. Я вернулась в отряд и сразу же залезла под одеяло отогревать замёрзшие ноги. Сердце всё ещё волнительно трепетало, а по венам в крови гулял адреналин. Было такое неописуемое, будоражущее все чувства, оголяющщее и натягивающее до предела нервы ощущение, что спать было просто невозможно. Но организм требовал своё. Глаза слипались, но даже будучи на пороге между сном и реальностью я помнила каждое ощущение в мельчайших деталях. Видел ли кто нибудь кроме меня подобную красоту? Слышал ли он, какой жизнью наполнен каждый уголок леса? Чувствовал единение с ним? Делил дыхание, сердцебиение эмоции? Оголял ли перед ним свою подноготную так, как ни перед одним человеком? Тёмное тягучее марево, какое обычно предшествует сну, накрыло меня душным мягким одеялом. На часах было 5:48.