договор против Смерти – Том 1

"И вдруг, незнакомка, на вид шестикурсница, выбежала на поле встав в аккурат по правое плечо Гарри, уверенно, будто совсем его не боится, направила палочку на Тёмного Лорда."

Расположившись на сравнительно небольшом, льняном гамаке, ярко пунцового цвета, в этот ранний, промёрзлый осенью, час, Рита оставалась в уютном тепле только за счёт недавно обновленных согревающих чар. Подрагивая от иногда проскальзывающего сквозь барьер холода, и задумчиво морща губы, она вела беседу не о чем сама с собой, краем глаза оглядывая переплетающиеся между собой, пока ещё совсем низенькие, ходы лабиринта из паучьих лилий, которые она высадила на днях. До первых, серьёзных, холодов оставалось совсем недолго, и можно сказать, Рита успела в последнюю минуту, с саженцами нужно было срочно что-то решать, свободное время занимали встречи и интервью, а как оказалось, домовики Скиттер-хола, совершенно не годятся для сада. В ту же секунду, сзади, где-то в районе подсобки для садового инвентаря раздался звук удара чего-то металлического о мраморный пол. Рита задумалась: она многое изменила тут, так почему бы уже, наконец, не избавиться от родительских, старых и неуклюжих домовиков? «Разве что можно оставить Тиффи – говорила она себе – она быстро учиться и разбила меньше всех ваз в этом поместье.»   Долго думать об этом не получалось, как только она уходила в отстранённые от работы мысли слишком глубоко, парящее рядом, элегантное в движениях, прытко пишущее перо, било её своим зелёным кончиком прямо по носу и издавало такой звук, как будто кто-то очень злой, с усилием надавливая на перо расписывался в пергаменте. В попытках оставить ненужные мысли и сосредоточиться на написании статьи, ведь дедлайн уже совсем скоро, статья была обязана войти и украсить первую страницу воскресного номера «Ежедневного пророка», Рита всё более нервно теребила кончик пера, пока, наконец, с громким, для тихого сада, хлопком аппарации перед хозяйкой не появилась Тиффи. Она  пискнула что-то про завтрак и малую столовую, поправляя те редкие волосинки которые имелись у неё на голове, и боязливо разглаживая ткань импровизированного платья из старой наволочки, качнула головой и испарилась так же быстро, как и появилась. Скиттер скинула ноги с гамака, висящего на двух рядом стоящих колоннах, и будто обожжённая, тихо шикнула, отпрыгнув, недалеко в сторону, от мороза, ударившего ей прямо в ноги. Сентябрь был как всегда холодным, магия ранее могущественного поместья слабела, ровно, как и его хозяйка, и с каждой осенью отапливать такое большое помещение было сложнее: полы от холода будто становились белее, а угрозы портретов креативнее. Она на миг закрыла глаза и глубоко вздохнув, скрестила кисти рук в высокомерно-аристократичной манере, несмотря на холод, довольно медленно, начала выхаживать в сторону столовой, будто совершая променад по своим кроваво-красным садам. сравнительно небольших размеров блокнот, вдоль и поперёк исписанный самыми грязными слухами и злобными заметками, вместе с её зелёным пером, отмирая от прежней позы, последовали за Ритой. Её поместье было не таким огромным как у большинства чистокровных семей, оттого добраться до столовой было не так трудно. Интересно, что Скиттер-холл далеко не всегда был таким, сложно сказать, сделала она это от спонтанной свободы и долгого ожидания перемен, или дело было в гибели её родителей. Она разрушила всё, оставив лишь только центральную часть здания. Дверь в столовую слегка скрипнула, от легкого толчка рукой. В самом центре стоял светлый деревянный стол, рассчитанный на небольшую семью, состоящую из мамы, папы и одного или двух детей. Но стул за столом стоял один. Стол был сервирован под повседневность, молочная скатерть, обычные белые тарелки, разве что густо украшенные розоцветными изображениями различных жуков, и серебряные приборы, на сей раз уже без рисунков. На тарелках уже остывал её очень ранний завтрак, за окном было что-то около пяти утра, а тут уже были и подрумяненные блинчики с отварным яйцом, небольшая салатница, наполненная ассорти из экзотических фруктов, рядом горячий чёрный кофе, с одной ложкой мёда, от которого ещё шёл ароматный пар, а недалеко от него, между фарфоровой корзинкой с хлебом, и теми самыми блинчиками, стояла, завершая и презентуя всю композицию, приготовленная на пару красная рыба, политая небольшим количеством масла. Перед единственным за всем столом стулом, была аккуратно сложенная в небольшую розочку, желтая тканевая салфетка, у самой каёмки которой, если приглядеться, можно было увидеть старую ручную вышивку с инициалами «Р.С.». Рита начала проходить глубже в комнату, и перед столом сразу появился старый домовой эльф, он отодвинул перед хозяйкой стул, плавным движением, уже трясущейся от старости ручки, приглашая садится. Коснувшись ножек стула женщина, наконец присела, приступая к трапезе. Перо и блокнот, открытый на последней использованной странице, приземлились рядом, по правую руку журналистки. Как не странно, но именно когда женщина приступила к трапезе, её начали посещать мысли и вдохновение по поводу статьи, и потому она не могла перестать поглядывать в сторону блокнота, но в целом не задерживала взгляд дальше пары секунд. Статья была посвящена одному магу, до недавнего времени никак не выделяющимся среди ещё тысячи таких же волшебников. Некий Самюэль Гарб, молодой волшебник из Америки, всего пару месяцев назад появившийся на рынке по продаже зелий и как казалось Рите, примерно тогда же и закончивший колдомедецинский университет. Несмотря на молодость, парень уже начал обгонять по заказам устоявшиеся в мире магии аптеки, и вот совсем недавно предложил свои услуги по поставке собственных отваров и лекарственных зелий Святому Мунго – единственной магической больнице на территории Великобритании, чем, конечно же, разозлил зельеваров, чьи семьи веками готовили отвары для этой больницы, были даже те, чьи предки были знакомы с Мунго Бонамом основателем этой больницы, и с самого начала работали там. Конечно, волшебники понимали, что всегда может прийти новый, хороший, а может и великий зельевар, открыть свою лавку и быть в приоритете у других. Но рваться в бизнес касающейся этой больницы, только появившись на рынке, для них было смешно и ужасно дерзко. Подобной выходкой, он как им казалось, скорее, пытался унизить других, чем, правда, хотел помочь людям, ведь за спиной у него не было древнего наследия в этой области, все его знания базировались на университете, и может быть небольшом количестве дополнительной литературы, но почему же тогда он так известен? Это Рита и хотела понять, ей казалось, что за этой историей кроется что-то большее, чем простая заметка в журнале о колдомедецине, она была уверена, что найдет тут сплетни, интригу, возможно коварный план и вообщем-то сможет «покопаться в грязном белье» этой истории. Не выдержав порыва нахлынувшего вдохновения, Рита отложила вилку с уже нанизанным на него блинчиком в тыквенном сиропе, и вместо неё взялась за блокнот. Сейчас она пыталась уложить в один текст подслушанные разговоры и подсмотренные записи, пыталась найти во всём этом логику и конечно, зацепиться за самые острые углы этой истории, не сглаживая их, а даже скорее напротив затачивая ещё острее для читателей. причём Рита была далеко не так глупа и опрометчива, какой её считали многие, но она была эгоисткой. журналистка прекрасно понимала, что скорее всего, если она найдёт то, что искала и выпустит статью, а если изъясняться проще - вывесит всё его «грязное бельишко» на всеуслышание, бизнес Самюэля не пойдёт в гору, а возможно и вовсе провалится в пропасть прошлого, оставив после себя лишь воспоминания о больших деньгах и хорошей репутации. Хотя, нужно было помнить, что даже плохая реклама - это все равно реклама. Было сложно сказать, как отреагирует клиентура этого никчёмного магазинчика на статью. Риту беспокоили только две вещи: статистика успеха этой статьи, а он будет точно, она не сомневалась, и то количество галлеонов, которое, она за неё получит. Окончательно потеряв интерес к завтраку, она, не отвлекаясь от написания заметок, одной рукой отодвинула тарелку, почти уронив её со стола, и параллельно приказа всё убрать, импульсивно крутя запястьем в подгоняющем жесте. - Быстрее, уберите тут всё, это мне больше не понадобится. Позже, когда можно было бы смело сказать, что работа была окончена, и всё что ей оставалось, это упаковать всё в конверт, для отправки Каффу, главному редактору, чьи нудные истории о политике ей приходилось слушать каждый очный приход в его кабинет, Рита резко остановилась, и грубо ткнула ногтем по последним строчкам, оставляя в блокноте небольшую вмятину. Перо работало неисправно. На каждой странице среди текста, который она диктовала, случались помарки, перо не останавливалось, когда Рита общалась с домовиками, и записывало всё, что слышит, включая части её размышлений, которые она не планировала включать в текст, а на некоторых из страниц и вовсе встречались непонятные слова написанные не то на другом языке, не то являющимися простым набором букв без смысла. В общем, она насчитала около девяти таких записей, при условии нормы в ноль. Рита устало вздохнула, откидывая блокнот обратно на стол и беря в руки, явно сломанное, перо. Повертев его в руке с минуту, она откинула в сторону и его, освобождая ладони для хлопка. - Да госпожа! – тут же появилась домовушка и поправила спадающий с неё костлявых бёдер бант из старых тряпок, служившей ей какой-никакой одеждой. - Выкинь это старое перо - Рита указала в сторону зелёной ручки - и принеси мне пергамент и – тут она замолчала, брезгливо морщась – обычное перо с чернильницей. Мне нужно оформить заказ на новое перо, ты отнесешь его мастеру, тому у кого мы заказывали это, а если не найдёшь его, то другому, но самому лучшему, я не хочу писать самоделкой какого-то недоумка - Будет сделано госпожа! – откликнулась эльфийка, кивая головой так, что уши смешно захлопали друг об дружку, и сразу после этого испарилась с тихим хлопком аппарции. Отвлекаясь, Скиттер перевела внимание на, прислоненное к одной из стен столовой, ещё с прошлого четверга, зеркало. Она выкупила его у одной пожилой леди, которая в своё время купила его на одном из аукционов по случаю смерти волшебника, не оставившего после себя никаких потомков. Хотя конечно, кое-какие родственники всё же нашлись, но насколько было известно Рите, они забрали только несколько особо редких и ценных фолиантов, всякие безделушки вроде этой им были не нужны. Зеркало, прожившее в семье Блэков вот уж не одно столетие, было уникально. Благодаря наложенным на него сохраняющим чарам, оно совершенно не выглядело на свой возраст, не требовало реставрации или какой-то особой чистки. Ветки терновника, переплетающихся с редкими цветами роз, были выполнены из чистого чёрного золота, неплохо отражающего всю подноготную этого рода. Само зеркало благодаря всё тем же чарам, было так-же в идеальном состоянии. Помимо своего изящного внешнего вида, в нём, как и во всех вещах Блэков имелся и потайной смысл. Такая вещь, была способна не только на свои стандартные функции - это зеркало так-же могло показать смотрящему в него, его или того кто так-же отображается в зеркале - ауру. Подобные вещи были популярны в чистокровных семьях, где магический потенциал и сила ауры особенно ценится. Таким образом волшебник или ведьма могут не только поправить прическу или посмотреть, как на них сидит мантия, заглянув в такое зеркало они имели возможность полюбоваться и внутренней стороной себя. Такие зеркала конечно использовались и используются не только богатыми волшебниками забавы ради, применения такому артефакту нашли так-же и в медицине: когда например нужно определить степень заражения проклятьем. Через такое зеркало, но, правда меньших размеров, можно было увидеть, как сильно оно расплылось по твоему телу, ведь аура проклятья будет иметь свой, уникальный и не совпадающий с цветом ауры волшебника, цвет. Рита не была слабой, но и сильной волшебницей её не назовёшь, оттого огибающий её ободок был не очень насыщен, её аура имела необычный цвет, так как сочетала в себе оливково-зелёные и кроваво-красные оттенки, "взболтать, но не смешивать". Не так давно закончившаяся и не до конца снявшая с общественности свой ужас война, с тем-кого-ранее-не-рекомендовалось-называть, не сильно изменила её внешне: она не схуднула лицом, как лорд Малфой и не обзавелась большими синяками под глазами, как Гарри. Война для неё, в общем то, прошла почти без последствий... Рита аккуратно заправила за ухо короткую, выбивающуюся от общей массы своим цветом, схожим с цветами в её саду, прядь волос, похоже, только совсем недавно выпавшую из собранного ею пучка. К тому времени, как Рита вспомнила о пере и письме, на столе уже лежал пергамент с пером и стояла полная чернильница, а так же деревянная коробка сравнительно небольших размеров, в которой лежала печать, официально подтверждающая, что письмо было написано именно ей. Поэтому не теряя ещё больше лишнего времени, она обмакнула перо и с непривычки капнула кляксу на клочке, к счастью чернового пергамента для росписи перьев.