Взгляд со стороны

Авелин редко видела рыцаря-командора вне общества Хоук, но время от времени им приходилось тесно сотрудничать по долгу службы. Это был один из таких случаев; поговаривали, что в Нижнем городе промышляет какой-то лже-маг — скорее всего, мелкий воришка с парой искусных трюков, но не в обычаях рыцаря-командора было упускать возможных отступников. За одним исключением. До Авелин доходили любопытные слухи об условиях, на которых Мередит дозволила такую вольность, и слухи эти, учитывая красный платок, спрятанный на ее шее, были не так далеки от правды, как некоторым хотелось бы верить. Конечно, после истории с Донником Авелин следовало бы поддержать Хоук в выборе пары, каким бы неудачным этот выбор ни оказался, но… похоже, Хоук всегда тянуло именно к тем женщинам, которые могли ранить ее глубже всего. Изабела, которая забавы ради так часто прыгала к Хоук в постель, что они будто срослись бедрами — только затем, чтобы уйти гоняться за кораблями в Тени, когда Хоук нуждалась в ней больше всего. Авелин, которая не понимала, что Хоук говорила совершенно искренне, а не тонко поддразнивала ее, пока та не призналась, когда было уже поздно — пьяная в стельку, обливаясь слезами, перемазанная в грязи. А теперь она нашла себе эту лицемерную святошу-воительницу, которая верила в ненависть так же пылко, как Хоук — в раскаяние. Но Авелин доверяла Хоук. Люди менялись, или гнулись, или становились податливыми, как глина, когда ей было это выгодно. Если уж Хоук смогла побороть эгоизм Изабелы, то, вполне возможно, смогла бы и пробиться к закованному в доспехи сердцу храмовницы. О, Уэсли. Интересно, что бы ты сказал. Посоветовал бы ты ей бежать — или остаться? — Могу я дать вам совет, Мередит? — было рискованно называть рыцаря-командора просто по имени, но Авелин надеялась, что это отметит переход к делу, не касающемуся работы. Мередит чуть заметно напряглась. Она не отказалась прямо, так что Авелин продолжила. Неважно, по каким причинам, но Мередит следила за порядком, остро необходимым в грязной яме вроде Киркволла. К несчастью, Хоук творила хаос с благими намерениями — и в то же время была его обаятельным порождением. — Хоук желает только добра, но ее идеи… нередко бывают ужасными. Было бы неразумно прислушиваться к ней слишком часто. На краткий миг Мередит округлила глаза, но и только. Она нарочно не дотронулась до платка на своей шее. — И все же вы следуете за Защитницей, — ровным тоном заметила Мередит. — Чтобы продлить ей жизнь, — фыркнула Авелин. — Я стараюсь не давать ей вмешиваться. Рыцарь-командор была самой могущественной фигурой в Киркволле. К добру или к худу — так уж сложились дела. Никто не хотел, чтобы городом правил кто-то из грязной комнатушки на задворках «Висельника», пока всепроникающее влияние Хоук медленно, будто гниль, добирается до самого верха. И все же Мередит — храмовница, обученная противостоять манящему зову лириума. Вряд ли плохие идеи Хоук могут быть коварнее. Мередит кивнула. На лице ее отразились раздумья. — Я учту ваши слова, капитан стражи. — Рыцарь-командор. Мередит распрощалась с ней, и они разошлись у ворот крепости. Авелин смотрела ей вслед, пока рукоять блестящего красного двуручника почти не пропала из вида. «Прости, Хоук, — подумала она. — Я должна была это сказать».