—
Ёджин привыкла быть в центре внимания под светом прожектора. Если, конечно, прожектором можно считать мигающую старую лампу, висевшую над наружной дверью ресторана и освещавшую путь до мусорного контейнера. Да ладно, ей нужно было сделать унылую работу хоть немного весёлой. Она представляла, как наружный свет подчёркивает её экстравагантное дефиле вниз по улице, чтобы выбросить мусор с вечерней смены, получая аплодисменты только от существ, слоняющихся по переулку. Но всё равно, представление есть представление. Возвращаясь к двери под эти светом, она драматически поклонилась в пустоту. Дверь открылась, и она тут же пришла в себя. — Что ты делаешь? Темноволосая девушка покраснела, разглаживая воротничок своей белой рубашки: — Я просто выношу мусор, Хеджу, — проворчала Ёджин, заставив собеседницу приподнять бровь. — Ты же в курсе, что в этой двери есть окошко, верно? Я только что видела, как твоя крошечная задница гордой поступью подошла к мусорке и поклонилась ей. Надеюсь, ты знаешь, что я не дам тебе забыть об этом. Ёджин бросила в сторону коллегу недобрый взгляд. — Знаешь, что? Ты засранка, — она вздохнула и протиснулась обратно на жаркую кухню, толкнув Сон в плечо. — Разве тебе не нужно полировать приборы или типа того? Старшая тихонько хихикнула, веселясь от собственного поддразнивания: — Я знаю, что ты меня любишь, — самодовольно сказала она, поправляя чёрный галстук на униформе. — Просто не хочешь это признать. Ёджин уже открыла рот, чтобы ответить что-то неприятно, но замерла на месте. В конце каждой смены начальник разрешал им всем по очереди включать свою музыку, чтобы помочь им быстрее убирать на кухне и в столовой зоне. Сегодня была очередь шеф-повара Хёнджин. Им ненавидела, когда наступала очередь шеф-повара Хёнджин. — Нет! Категорически нет! — Ёджин моментально повысила голос, когда из динамиков зазвучала первая знакомая нота. Она с важным видом подошла к радио на стойке и тут же его выключила. Хёнджин встала с места за стойкой, где она чистила полки, и сердито посмотрела на стоявшую перед ней официантку. — В чём твоя проблема? Сегодня моя очередь. Я не обязана выключать Чхверри только потому, что тебе не нравится её музыка, — с обидой выпалила Хёнджин, хватая старый проигрыватель, соединённый с её телефоном, и снова его включила. Знакомый голос продолжил петь, и Ёджин почувствовала, как от дискомфорта по коже пробежались мурашки. — Можешь, пожалуйста, включить что-нибудь другое? — умоляла она, не желая переживать нежелательные эмоции сегодня. — Почему бы вместо этого не послушать Чу? Хёнджин хмыкнула, глядя на младшую девушку прищуренными глазами: — Конечно, — в итоге согласилась она, взяв в руки телефон. — Тем более, есть одна песня, которую я бы хотела сейчас послушать. Одна песня остановилась, и начала играть другая. Но, конечно же, это должна была быть именно та песня. Ёджин упала лицом на вычищенную стальную стойку. — Не эту песню, прошу, — беспомощно пролепетала она. — Когда я попросила включить Чу, я имела в виду её сольные песни, а не дуэтный альбом с Чхверри. Хёнджин снова хмыкнула: — Я не могу включить Чхверри, не могу включить Чу; не знала, что ты такой музыкальный критик, — раздражённо пробормотала она, отвернувшись и схватив тряпку, которой до этого чистила полки. — Тебе придётся смириться. Мне нравится эта песня. Голоса айдолов Чу и Чхверри заполняли ресторан весь остаток вечера, к большому разочарованию Ёджин. Хеджу даже хихикнула, когда та присоединилась к ней, чтобы сложить салфетки к завтрашней смене, наблюдая за тем, как младшая напрягалась при каждой партии Чхверри. Все в коллективе пытались подколоть Ёджин за её сильную ненависть, но она просто отвечала, что не большая фанатка. Вот и всё. Нет, не то чтобы они были лучшими подругами в старшей школе. Они не проводили вместе всё время до, во время и после уроков, так, что их родители отвыкли видеть их поодиночке. И не то чтобы они были рядом друг с другом ещё задолго до этого, когда в средней школе чудаковатая девочка остановилась как вкопанная возле кабинета хора после уроков, и её жизнь изменилась навсегда. И они определённо не начали встречаться под конец последнего года обучения. Ничего из этого не произошло. Или, так бы ей хотелось. Но никому не нужно этого знать. Она могла притворяться, что она просто Им Ёджин, пытающаяся понять, чего она хочет от жизни, а не Им Ёджин, бывшая лучшая подруга и девушка всемирно популярного айдола Чхверри. Эта Ёджин перестала существовать очень давно. Она не была уверена, кто пришёл ей на замену, но она достаточно хорошо справлялась. Достаточно, чтобы в основном забыть ту, кого ей пришлось отпустить давным-давно. Из размышлений её вывел шлепок по затылку. Хеджу стояла рядом с ней, держа чёрный галстук в руках. — Эй, малая, босс сказал, что мы можем расходиться по домам. Ёджин вздохнула. Она почувствовала, как напряжение начало покидать её тело. Музыка больше не играла. — Ты реально перешла в режим робота, складывая эти салфетки. Как будто ты была не здесь, — Хеджу протянула руку и взъерошила волосы Ёджин, отчего так вздрогнула и озлобленно уставилась на коллегу. — Увидимся завтра, малая! Сон обернулась и помахала рукой в направлении Ёджин, прежде чем покинуть помещение. Ёджин оглядела пустой ресторан, удовлетворённо выдохнув от тишины и от того, что теперь она могла отправиться домой и выспаться после этой занятой смены. В конце концов, она вышла на улицу к ещё заведённой машине, припаркованной на обочине. Им забралась на пассажирское сидение, обрадовавшись тому, что музыка в автомобиле никак не была связана с тем, о чём она старалась не думать весь вечер. — Как работа? — спросила Чэвон с улыбкой на лице, трогаясь с места. Ёджин закатила глаза: — Тебе правда интересно, или ты снова пытаешься услышать что-то о Хеджу?, — она вздохнула, сползая по сидению. — Я же говорила, я не буду сводить тебя с ней. Она грубая и раздражающая. Ты заслуживаешь чего-то получше. Её соседка по комнате надула губы: — Но она такая привлекательная, — прохныкала Чэвон, повернув на их улицу. — Ладно, в следующий раз я просто подожду тебя внутри ресторана и заговорю с ней сама. Они припарковались напротив жилого комплекса, и Ёджин сразу же выбралась наружу, направившись в сторону двери их подъезда. Пак вышла следом в попытке её догнать. — Эй, это важно, между прочим! Если она ни с кем не встречается, я могу это изменить! Ёджин открыла дверь в квартиру и обернулась, чтобы осуждающе взглянуть на подругу: — И что потом, ты будешь приглашать её сюда? В моё безопасное место? — она покачала головой, заходя внутрь и снимая своё зимнее пальто. — Снова говорю, абсолютно нет. Две девушки всегда были хорошими подругами, несмотря на постоянные перепалки. Они даже вполне мирно уживались в одной квартире; обе ещё не уверены, куда их заведёт жизнь. Они были молоды, ещё пытались разобраться в мире. Но в одном они были уверены: Чэвон хотела встречаться с Хеджу, а Ёджин это не нравилось. — Ладно, — вздохнула Чэвон, убирая обувь в сторону и двигаясь в сторону дивана. — Но будь уверена, мы вернёмся к этому разговору завтра! Она ухмыльнулась и взяла в руку пульт, когда Ёджин подошла ближе и плюхнулась на кресло рядом с диваном. Чэвон включила телевизор в надежде найти что-то интересное. Первое, что показалось на экране — телешоу о Чхверри. Чэвон сразу же переключила канал, только чтобы наткнуться на другую передачу, в которой люди говорили о новом альбоме. Она переключила снова, теперь на музыкальный канал, проигрывающий новый сингл Чхверри. Чэвон выключила телевизор, дав пульту упасть на диванную подушку рядом с ней. Она повернулась к подруге с печальным выражением лица. — Извини, — искренне пробормотала она. — Я не знала, что всё это всплывёт. Ёджин вздохнула, раздражённо и одновременно смиренно после бесчисленного количества раз, когда это случалось в последнее время. — Ничего, я знаю, что ты не виновата. Давай включим что-то, до чего она не сможет добраться. Неважно, если это скучно. Я просто хочу посмотреть что-нибудь без её лица. Чэвон была рядом, чтобы подобрать осколки после большого инцидента. Она всегда была подругой Ёджин, но со временем они стали ещё ближе. Теперь они живут вместе, и Чэвон сделала своей миссией исключить Йерим из всех разговоров, в которых потенциально может быть упомянуто её имя. Этого было сложнее добиться последние несколько недель. Но Чэвон всё равно старалась, ради подруги и её чувств. — Хорошо. Эм… Может, новости? Пак снова схватила пульт, сразу включая новостной телеканал. Она была права, по нему шли обычные мировые новости: ничего, что могло бы иметь отношение к Йерим. Она не очень любила смотреть такое после рабочего дня, но если отсутствовал риск того, что на экране появится певица, то она была не против. Чэвон могла посмотреть что-нибудь для себя позже, а сейчас им следовало решить, что поесть. Через пару минут Чэвон встала и направилась на кухню: — Я позвоню в доставку, что ты будешь? — выкрикнула она; Ёджин не отводила взгляда от экрана. — Как обычно, — крикнула Им в ответ, наблюдая за тем, как парень в новостях рассказывал об акциях или о чём-то другом. Ей было всё равно. Это помогало ей успокоиться перед сном и не было связано с Йерим. Из кухни донёсся тяжёлый вздох: — Как так получилось, что у нас здесь нет сети? — проворчала себе под нос Чэвон, накинув на себя пальто и выйдя в коридор. — Не могу поверить, что мне нужно спускаться на парковку, чтобы поймать сигнал. Скоро вернусь, будем надеяться, что линия не занята сегодня вечером. Мне не очень хочется отморозить задницу. Она вышла из квартиры, оставив Ёджин наедине с телевизором. После рекламы шло повторение утренних новостей. В медленные дни, когда новостная сеть могла мало что показать, они всегда повторяли ранние передачи для тех, кому не удалось их увидеть. Ёджин не возражала против этого, она в любом случае собиралась лечь спать сразу после ужина. Начался сегмент под названием “По яблоку в день”, и Им закатила глаза. Перед ней во всей красе показалась Ха Суён, любимая ведущая ток-шоу Интернета. Конечно, она была привлекательной, но длинные тирады, которые люди посвящали ей, были безумны. Это было вещью, насчёт которой Ёджин соглашалась с Хеджу: у ведущей утреннего шоу Суён была самая сумасшедшая фанатская база, которую она когда-либо видела. Потерявшись в своих мыслях, она не сразу заметила, что сейчас, прямо перед ней, была Йерим. Она демонстрировала свою щемящую сердце улыбку, представляясь зрителям. Ёджин сжала пульт в руке так сильно, будто от него зависела её жизнь, но остановилась и позволила себе посмотреть на знаменитую бывшую лучшую подругу. Это было одной из причин, почему Чэвон помогала стереть след Йерим отовсюду. Ёджин было тяжело её отпустить, всё ещё тяжело. Дела обстояли не так плохо, когда Йерим только начала свою карьеру. Они всё ещё общались время от времени, стараясь поддерживать дружбу, пока однажды Ёджин не проснулась и не обнаружила, что Йерим заблокировала её номер и все аккаунты в социальных сетях. Именно тогда ею завладели боль и смятение. Как Йерим могла так поступить после того, как обещала, что они навсегда останутся друзьями? Сама не зная, зачем, Ёджин бросила пульт обратно на диван, позволив себе мучиться от вида красивой девушки на экране. Одно интервью не навредит, верно? Может, ей просто было любопытно, отчего весь остальной мир так внезапно зациклился на Йерим. Или, по крайней мере, стоил ли этот большой успех того, чтобы вычеркнуть Ёджин из жизни, будто она ничего не значила. Это было странно, наблюдать за тем, как девушка рассказывает о своей музыке. Часть Ёджин чувствовала горечь, обиду от всего, что произошло, что привело их к окончательному расколу. Другая её часть не могла не обращать внимания на мелкие детали, улыбку и специфические жесты рук девушки, навевавшие давние воспоминания. Но в основном, под слоем боли и злости, Ёджин чувствовала гордость. Это было всем, чего Йерим когда-либо хотела, и, кажется, в её юном возрасте она наконец-то осуществила свою мечту. Но от этого не становилось менее больно. Может, Йерим и возвышалась над всем миром в своём небесном замке, но Ёджин всё ещё цеплялась за маленький домик, который они только начинали строить здесь, на земле. Она чувствовала гордость, но также имела право расстраиваться из-за того, что её оставили позади. Достаточно боли на сегодня. Ёджин подобрала пульт с дивана с готовностью переключиться на что-то другое, желательно не наполненное присутствием Йерим. Тех нескольких минут, что она позволила себе увидеть, наверняка хватит на жизнь вперёд. К тому же, Чэвон могла вернуться в любую минуту, и если бы она поймала её за просмотром чего-то с Йерим, то точно отругала бы её. Но когда пульт уже был направлен на телевизор, финальный вопрос Суён заставил кровь в жилах Ёджин похолодеть. «Твоя новая песня “Starlight” из deluxe-версии, безусловно, интересна». В один дождливый день ближе к концу выпускного года, незадолго до того, когда Йерим получила звонок, навсегда изменивший их жизни, Ёджин утверждала, что написать песню не так уж и сложно. Это же просто чувства на бумаге, стихотворение. Тем более, она получила пятёрку по английскому в том году, так что решила, что сможет это сделать. Йерим заинтриговала эта идея, поэтому она дала Ёджин бумагу и карандаш для работы. Меньше чем через час младшая девушка поняла, что была неправа. Написание песни оказалось гораздо сложнее, чем она думала. Доказав свою точку зрения, Йерим поначалу вела себя самодовольно. Но затем, просмотрев материал, который Ёджин успела набросать, она осознала, что это на самом деле было хорошим началом для песни. Много часов спустя они вместе написали песню под названием “Starlight”. Лирика явно была вдохновлена их только начавшимся отношениями. Это была очень красивая песня, и Ёджин взяла с Йерим обещание, что та несмотря ни на что использует её, когда станет знаменитой. Похоже, Йерим сдержала своё обещание. Ёджин замерла на месте, ожидая, что девушка скажет о песне. «Она была вдохновлена любовью других людей, полагаю. Я много размышляю о любви, которую люди испытывали раньше, и я выразила своё восхищение ею в этой песне». Поначалу, Ёджин нахмурила брови. Что это могло значить? Может ли быть, что у неё была другая песня, которая называлась “Starlight”? Она не стала бы винить Йерим за это; прошло уже много лет, и вполне возможно, что Ёджин была забыта, оставшись просто вспышкой в жизни, частью которой Йерим больше не являлась. Но Ёджин снова и снова прокручивала эти слова в голове. Она откинулась на спинку дивана, когда до нее, наконец, дошёл их смысл. Одновременно с этим входная дверь снова открылась, и Чэвон, фыркая, зашла внутрь, поспешно срывая с себя пальто и разуваясь. Она выглядела сердито. — Можешь ли ты поверить, что я ждала ответа почти пятнадцать минут?! — с досадой прошипела она, дрожа от холода. — Тебе действительно стоит посмотреть, можешь ли ты иногда брать домой еду с работы. О, и, может быть, заодно привести домой Хеджу… Ёджин не ответила, всё ещё перебирая в голове слова Йерим. Чэвон позволила тишине повиснуть на минуту, прежде чем подойти ближе и встать напротив Ёджин. — Всё в порядке? Ты даже не сказала «нет», — уголки её губ слегка дёрнулись. — Это значит, что я победила? Ёджин поднялась с кресла со вздохом, слабо улыбнувшись в сторону подруги: — Нет. Но я поем в своей комнате, если ты не возражаешь, — она выглядела так, словно на неё навалилась разом вся усталость дня. На самом деле, на неё обрушилась усталость прошедших шести лет, но Чэвон не нужно было этого знать. Она лишь понимающе улыбнулась: — Да, конечно, я не против. Я дам тебе знать, когда придёт доставка. Ёджин уединилась в четырёх стенах своей комнаты, закрыв за собой дверь и сразу сев на пол. Она спрятала голову в руках, слишком потрясённая, чтобы даже плакать. «Любовь других людей», — сказала Йерим. Теперь Ёджин было ясно, что та имела в виду абсолютно противоположное. Йерим помнила её, спустя столько времени. Она сообщила об этом в своём ответе, который, казалось, был адресован именно ей. Почему это всплыло только сейчас? Ёджин думала, что она хорошо справлялась, стараясь обо всём забыть. Она встала с пола и подошла к прикроватной тумбочке, хватая с неё наушники. Затем она сразу же открыла музыкальное приложение и скачала альбом. Она пробежалась глазами по цифрам рядом с песнями и поражённо покачала головой от того, что у каждой композиции было больше полумиллиарда прослушиваний. Затем трясущейся рукой она нажала на последнюю песню в альбоме. Начала играть медленная мелодия; слова, которые они обе сочинили все эти годы назад, наполнили её уши. Ёджин поднесла руку ко рту, сдерживая всхлип. Слушая, она осознала, что ни одно слово в тексте не было изменено. Йерим оставила всё так, как они написали. Но что это значило для неё? В конце концов, она всё ещё застряла здесь, на земле, а Йерим была слишком высоко, чтобы у Ёджин появился шанс когда-нибудь увидеть её снова.—
Это был насыщенный месяц. Продвижение “Puzzle” только закончилось, и компания наконец—то разрешила Йерим вернуться домой в Пучхон на несколько дней, прежде чем ей придётся вернуться в студию и начать писать пятый альбом. Мягко говоря, она полностью истощена. Одной мысли о том, что вскоре ей снова придётся начать всё заново, было достаточно, чтобы захотеть сбежать и скрываться в течение следующих трёх месяцев. Эта новообретённая слава давила слишком сильно. Она стремительно взлетела до звания артистки номер один в мире, и теперь каждое её движение отслеживалось или документировалось либо публикой, либо её собственным персоналом. Она хотела быть знаменитой, чтобы её песни тронули всех, но это было уже слишком. Ей было страшно каждый раз, когда она выходила из дома за едой. Не говоря уже о том, что возле дома её родителей постоянно дежурили люди, которые хотели хотя бы мельком увидеть их или её саму. Йерим ненавидела то, какую ношу из-за этого она возлагала на свою семью. Но этим вечером у её матери закончились ингредиенты для ужина. И она упрашивала дочь сходить в магазин и купить их. — А мы не можем просто поесть что-то другое? — умоляла Йерим, не желая покидать маленький оазис, которым стал её дом во время отпуска. — Мне всё равно не очень хочется кхальгуксу. Она соврала, и её мать знала это. Это было любимым блюдом её дочери, и, судя по усталому виду девушки, ей была необходима домашняя еда. Она гордится Йерим, но всем вокруг заметно, как сильно она выгорела в последнее время. — Что, если я пошлю за продуктами кого-то ещё? — предложила Йерим, думая о способах не покидать дом. — Джинсоль-онни может легко организовать… Но в ответ её отругали с очень материнским: «Мне всё равно, насколько ты знаменита; меньшее, что ты можешь сделать, это пойти и поздороваться с мистером и миссис Чон». С этим было сложно поспорить. Йерим оставалось только надеяться, что поход обойдётся без происшествий. По счастливой случайности, снаружи родительского дома никого не оказалось. Чхве выскочила на улицу, натягивая шапку и маску на лицо. Она надеялась, что ей удастся смешаться с прохожими во время двухминутной прогулки вниз по кварталу. На удивление, у неё получилось. Это грустно, но это наполнило её огромным приливом счастья. Йерим никогда не думала, что однажды она будет счастлива от того, что её никто не узнает. Но в последнее время, ей нужно было побыть одной. Ещё парочка дней, и ей станет лучше. Всё шло отлично. Она вошла в магазин и тихонько поговорила с мамиными друзьями, рассказывая им о своей жизни. И они были одними из первых людей за долгое время, которые отнеслись к Йерим как к человеку без её привязки к карьере. Это было необходимо для неё. Может, отправить её в магазин было не такой уж и плохой идеей, в конце концов. Йерим почти забыла, каково это — быть просто нормальной. Но здесь повсюду были напоминания о Ёджин, о жизни, которая у неё когда-то была. Чоны спросили Йерим, собирается ли она встретиться со своей маленькой подругой, предложив ей порцию жареного цыплёнка, которого они всегда покупали после школы и делили на пути домой. Ей пришлось взять себя руки и вежливо отказаться, не желая объяснять что-то, в чём была виновата. Но они быстро сменили тему, и Йерим вернулась к нормальной беседе, чувствуя себя обычной девушкой, выполняющей поручение матери в магазине. ока она не засмеялась над шуткой мистера Чона слишком громко. Она слишком расслабилась, позволяя мыслям о своей звёздной персоне выскользнуть из головы всего на одну секунду, и это её раскрыло. Парнишка её возраста подошёл к ней со стороны, прервав разговор: — Извини, эм… Йерим обернулась и попыталась не показывать свои разочарование и недостаток энергии. Одно неверное движение, и её съедят заживо, если это кто-то снимал. Парень заметно нервничал, но стоял слишком близко. — Ты Чхверри? Она нервно хихикнула, взглядом обращаясь за помощью к друзьям матери. Миссис Чон незаметно указала на дверь, как бы говоря ей быстрее уходить. Но затем Йерим снова сосредоточилась на парне, мило улыбаясь даже под маской, которая должна была её защитить: — Да! — Образ айдола вернулся как мышечная память. Йерим подмигнула в его сторону. — А ты фанат? Она хотела закончить поскорее, но не могла оставить фаната без совместной фотографии или хотя бы автографа. Их были миллионы, а она одна. Он засветился, повысив голос: — Да! О, это точно! — парнишку заметно трясло, но это было ничто по сравнению с тем, что Йерим видела в прошлом. Некоторые люди теряли сознание при виде неё. — Я один из твоих самых больших поклонников! “Love Cherry Motion” сделала меня тем, кто я есть сегодня. Его речь была милой, но привлекла много внимания. Внезапно к ним подошло три школьницы. — Подождите, это Чхверри?! — воскликнула одна из них, пока другая достала свой телефон и начала снимать. — Я знала, что она в городе, но быть с ней в одном магазине? Она повернулась к третьей школьнице, которая просто таращилась: — Мы должны рассказать об этом остальным. Каждый человек был словно камешек, падающий Йерим в руки. В один момент их стало слишком много, и от тяжести их невозможно было удержать сразу. Йерим окружило море. Она была уверена, что ещё пять минут назад в магазине или даже на улице было совсем не много людей. Слухи разлетелись быстро: Чхверри заметили в городе при попытке купить продукты. — Чхверри! Не могла бы ты сфотографироваться со мной? — Чхверри? Когда выйдет новый альбом? — Йерим! Редкий возглас с её настоящим именем среди сливающихся в общий шум выкриков заставил её повернуться в сторону. Но дело было даже не в имени. А в том, кто его назвал. Девушка проталкивалась сквозь толпу, избегая хмурых взглядов и гневных комментариев, чтобы встретиться с Йерим лицом к лицу. — За мной. Девушка схватила руку Йерим и повела прочь от людей, которые перекрикивали друг друга в замешательстве. Но она была знаменитостью, в конце концов, самой известной на тот момент, так что никто бы не удивился, если бы это был её менеджер. Когда им удалось выбраться наружу, они свернули за угол вниз по переулку, где прижались спинами к кирпичной стене. Девушка, приложив палец к прикрытым маской губам, выглянула за стену, затем повернулась обратно к Йерим. — Думаю, теперь безопасно. Йерим сняла свою маску, открыв шокированное выражение на своём лице. — Ёджин, — прошептала она, и девушка тоже опустила маску. Но её лицо было как мрамор, на нём застыло жёсткое выражение, которое невозможно было прочитать. — Что ты… что… как… Ёджин закатила глаза, вздохнув: — Не за что, — напряжённо сказала она, поднимая воротник зимнего пальто. — Такая огромная толпа у магазина Чонов подсказала мне, что ты была там. Чхве положила руку на сердце: — И поэтому ты решила прийти и помочь мне? — она прикусила улыбку, боясь, что не имеет на это право. В конце концов, после всего, что случилось, она не заслуживала ни секунды времени младшей девушки. Темноволосая девушка молча смотрела на неё, поправляя чёлку. Затем она издала тихий вздох. — Не знаю, о чём я думала, — призналась она с краснеющим лицом. — Но опять же, не за что. Мы можем забыть, что это произошло. Хорошего дня. Ёджин собиралась уходить, но Йерим быстро схватила её за руку. — Ёджин, так приятно снова тебя видеть, — прошептала она. — Твои волосы стали такими длинными. Йерим всегда считала младшую девушку милой, но теперь она была в шоке от того, как прекрасно она выглядела спустя все эти годы. И это ей-то было суждено стать знаменитостью? Если бы мир увидел Ёджин, Йерим не сомневалась, что все моментально бы в неё влюбились. Но темноволосая девушка не выглядела такой счастливой, увидев Йерим. Казалось, она изо всех сил старалась не расплакаться. Она вырвала руку из хватки Йерим, смерив её сердитым взглядом. — Ага. Многое может измениться за шесть лет, — с горечью сказала она, мысленно коря себя за дрожь в голосе. — Просто иди домой, Йерим. Не усложняй это для нас обеих. Ты же знаешь, что после этого я, скорее всего, больше никогда тебя не увижу. — Это неправда! — тут же утверждает Йерим, но отступает. Конечно же, это было правдой. И Ёджин знала это. — Тогда где ты была последние шесть лет? Почему мы должны были перестать видеться, если это неправда? — Йерим почувствовала, как её лицо вспыхнуло от стыда и сожаления. Чего она ожидала, получить прощение за свои решения? Конечно же, Ёджин всё ещё была расстроена. Младшая девушка фыркнула и сделала ещё один шаг вперёд. — Я понимаю, что это была твоя мечта. Я понимаю, что все, включая меня, хотели этого для тебя. Но ты могла и не оставлять меня вот так, даже не попрощавшись, — она всхлипнула, всё ещё глядя в сторону выхода на холодную улицу. — Я была не против остаться подругами. Я бы отвечала на твои звонки, какими бы короткими и редкими они ни были. В страхе, что если она задержится ещё на секунду, она сломается, Ёджин поспешила обратно на улицу, резко повернув за угол и направившись домой. Йерим осталась стоять в случайном переулке, прижимая руку ко рту и давая каждой части своей жизни за последние шесть лет наполнить её сожалением. Для чего было всё это внимание, это обожание, если оно оставляло дыры в её сердце? У неё были миллионы и миллионы почитателей, но у них всех была только одна она. Но она уже не была уверена, что это имело значение. Если она была не нужна единственному человеку, который был ей важен, и если она была слишком поглощена своей знаменитой жизнью, чтобы вернуться, то какое всё это имело значение?—
Йерим знала, что вела себя эгоистично. В глубине души, она всегда знала. Казалось, что каждое решение, которое она принимала в течение последних шести лет, было направлено на возвышение её до вершины. Но теперь она расплачивалась за это. Все и всё, что имело значение, теперь было слишком далеко внизу, чтобы можно было разглядеть. И правдивым оказалось выражение: «на вершине одиноко». Когда ты так долго делаешь что-то исключительно для себя, в конце концов, ты остаёшься наедине только с собой. Но Йерим намеревалась сделать ещё несколько эгоистичных решений, которые, возможно, послужат началом искупления прошлых ошибок. После крупной ссоры с руководством она настояла на том, чтобы ей дали ещё неделю отпуска, прежде чем она вернётся к работе. Джинсоль, будучи бывшим айдолом, смогла понять её опасения и в итоге согласилась позволить Йерим насладиться свободным временем. Это было только решением номер один. Решением номер два было побаловать себя и пойти куда-нибудь поесть. Владелец ресторана был поражён тем, что Чхверри решила поужинать в его заведении. Но он выделил ей отдельную комнату в задней части ресторана и обещал выбрать для неё самого профессионального официанта, который не упал бы в обморок при мысли о том, что будет приносить ей еду. У Йерим были личные намерения для того, чтобы прийти именно сюда. Она хотела попросить конкретного официанта сама, но слишком боялась допросов, которые могли возникнуть из-за этого, или просачивания информации за пределы ресторана. Но, похоже, её план всё же сработал. В конце концов, здесь работал всего один человек, который не был бы в восторге от неё. — Ни за что, — сказала Ёджин, когда пришла на работу тем вечером. Ещё снаружи она заметила толпы людей у ресторана, как будто ожидавших кого-то. Ёджин знала, что это значило. Но когда она прошла на кухню через заднюю дверь, чтобы подготовиться к смене, и её с широкими улыбками на лицах встретил весь персонал, она поняла, что её ждёт. — Ой, да ладно тебе, — надувшись, сетовал хозяин. — Больше никто здесь не может даже посметь войти в комнату с ней. Он обернулся на дюжину людей за его спиной, на их лицах смешались тревога и предвкушение: — Пожалуйста? Хеджу шагнула вперёд с самодовольной ухмылкой на лице: — Прости, дружище, я пыталась занять твоё место, — небрежно сказала она, пожимая плечами. — Но он сказал, цитирую: «Если это сделаешь ты, я потеряю свой бизнес». Не совсем понимаю, что это значит. Я же чертовски доброжелательна. Владелец вздохнул, снова повернувшись к Ёджин с обеспокоенным лицом: — Можешь, пожалуйста, просто сделать это? — судя по его выражению, у неё не было выбора. Конечно, может, она и искала новую работу, но она не позволила бы Йерим так небрежно втаптывать свои дорогие сапоги во все уголки её жизни. Тяжелый вздох сорвался с её губ, и она обернула фартук, который был у неё в руках, вокруг талии: — Ладно, — с поражением сказала она. Сразу после этого Им подверглась бомбардировке со стороны большинства своих коллег. — Скажи ей, что я большой фанат! — Если я принесу тебе CD с “Puzzle” из моей машины, ты можешь попросить её подписать его? — Пожалуйста, спроси её, будет ли она выпускать больше таких же песен, как “Starlight”. Ёджин озадаченно уставилась на шеф-повара Хёнджин: — Я точно не буду спрашивать у неё это, — проворчала она, проталкиваясь сквозь толпу, чтобы встретиться со своей бывшей лучшей подругой и девушкой прямо за кухонными дверями. Пока она пробиралась к выходу, Хёнджин лишь покачала головой, бормоча себе под нос: — Чёрт, она ещё и анти “Starlight”.—
Улыбка, которая снова украсила лицо Йерим при виде Ёджин, определённо привела бы ей к скандалу, если бы попала в кадр. Младшая девушка пыталась не обращать на это внимания, прекрасно понимая, что, как бы прекрасно они ни улыбалась, это не компенсирует всё произошедшее за последние шесть лет. Ёджин подошла и наполнила её стакан водой, не проронив ни слова. Йерим продолжала улыбаться, ожидая, что Ёджин что-то скажет. Но вместо этого она достала блокнот и посмотрела на Йерим с пустым выражением лица. — Хотите ли Вы услышать специальные предложения на сегодня? — её тон был нейтральным, а лицо подобно камню. Йерим нервно сглотнула. — Ёджин, не могла бы ты, пожалуйста, поговорить со мной? — громко прошептала она, как будто кто-то мог их услышать. Даже в приватной комнате Йерим чувствовала, что не может никому доверять. Но она знала, что всегда может доверять Ёджин. Несмотря на её холодное отношение. Несмотря на то, что она может больше никогда не получить это доверие в ответ. Ёджин вздохнула, опустив блокнот и наклонившись вперёд с недовольным лицом: — Нет! Что ты здесь делаешь? — сказала она в ответ тем же приглушённым тоном. — Как ты узнала, что я здесь? Прежде чем Йерим успела открыть рот, Ёджин покачала головой: — Забудь, мне всё равно, — она снова приняла профессиональную позу. — А теперь, Вы собираетесь что-то заказывать, или снова будете тратить моё время? Певица вздрогнула от резкости её слов, чувствуя себя виноватой. Это было глупо, не так ли? Она знала, что это эгоистично — прийти сюда, чтобы увидеть Ёджин снова, возможно, поговорить с ней и понять, можно ли что-то исправить. Но, кажется, уже поздно. Ей придётся жить с этим всю оставшуюся жизнь. Она сама выбрала этот путь и всё, что из него вылилось. — Пс-с. Обе девушки нахмурили брови от звука, оглядываясь по сторонам. — Пс-с! Ёджин обернулась и увидела Хёнджин, выглядывавшую из-за двери. Она пряталась за ней как за защитным барьером, так что были видны только её глаза. — Ёджин! Сюда! Могла ли эта смена стать ещё хуже? Официантка полностью отворачивается от Йерим, не беспокоясь о том, как непрофессионально для неё выглядела вся ситуация. — Чего тебе? — шёпотом прокричала она с хмурым лицом. Моментальная пауза со стороны повара заставила Ёджин опасаться того, что Хёнджин собиралась сказать. — Спроси её про “Starlight”! — прошептала та в ответ, заставив Йерим настороженно воспрянуть. — Прошу, это моя любимая песня! Прежде чем Ёджин успела что-то сказать с раскрасневшимся в смущении от упоминания песни лицом, Хёнджин продолжила шептать: — Если спросишь, я отдам тебе свою очередь играть музыку на весь месяц. Никакой Чхверри! — Ой, извините, — тут же нервно добавила она, вспомнив, кто мог её услышать, и ещё раз выглянула из—за двери. — Всё равно, спроси про “Starlight”. — Хёнджин, тащи свою задницу сюда! Столу 13 нужна ещё одна корзина булочек с кунжутом, — донёсся крик из кухни. Повар взволнованно усмехнулась: — Ах, эта Хеджу, вы её знаете… Спроси про “Starlight”, — прошептала она, прежде чем закрыть дверь и скрыться из виду. Ёджин неловко откашлялась, снова поворачиваясь к Йерим. Блеск в глазах девушки и лёгкая улыбка на её лице заставили Ёджин опустить глаза. — Итак, эм, В-вы будете заказывать или… Но Чхве её перебила: — Так ты слышала песню? — она выдохнула, словно груз свалился с её плеч. — Я надеялась, что ты её услышишь. Ёджин покачала головой: — Я не хочу об этом говорить, — с горечью произнесла она. — Может, мне стоит позвать другого человека, чтобы… Улыбка на лице Йерим стала только шире: — Поэтому ты и пришла, — прошептала она. — Ты пришла и спасла меня в том магазине, потому что хотела поговорить об этом. Верно? Рука темноволосой девушки потянулась к чёрному галстуку, нервно дёргая его: — Э-это, — она смотрела куда угодно, только не на девушку напротив неё. — Это неправда. Я сказала тебе выпустить эту песню под своим именем однажды, и ты это сделала. Мне всё равно. — Нет, тебе не всё равно, — констатировала Йерим, вглядываясь в противоречивые эмоции на лице Ёджин. — Ты же хочешь узнать, что заставило меня выпустить её именно сейчас? Ёджин покосилась в сторону кухонной двери, нервно сглотнув. — Я действительно должна принять твой заказ. Они могут подумать, что что-то не так, — произнесла она с ноткой страха в голосе. Но Йерим беспокоилась о мнении других людей достаточно, чтобы хватило на всю оставшуюся жизнь. И она точно не хотела делать это сейчас, когда Ёджин была прямо напротив неё. Она совершила немало ошибок, ставя себя и других выше того, что её действительно волновало. Она не собиралась повторять ту же ошибку. Увидев Ёджин снова, она вспомнила, что по-настоящему важно. — Ёджин, я… Мне жаль, — искренне прошептала она, заставив младшую девушку вздрогнуть. — Последние шесть лет я проводила каждую ночь, задаваясь вопросом: был ли верным путь, который я выбрала, чтобы достичь мечты. А потом я просто… Глубокий вдох. Ей нельзя было плакать. Не перед миллионами человек, которые в ней нуждались, и точно не перед человеком, который поддерживал её задолго до остальных. — Все мои мысли возвращаются к тебе. Я не должна была принимать предложение этой компании. Я… я могла бы подписать контракт с кем-то другим, придумать что-нибудь, — она выплёскивала свои слова дрожащим, торопливым шёпотом. Это слова, которые ей никогда не разрешалось признавать вслух. И, наконец, перед девушкой, которая всегда дарила ей только любовь и поддержку, она смогла выговориться. При любых обстоятельствах Йерим надеялась, что Ёджин увидит, как ей по-настоящему жаль. Ёджин не знала, что делать с этой информацией. Она не хотела принимать этого. Зачем говорить всё это после того, сколько воды утекло? Как она могла сочувствовать той, кто получил всё, чего когда-либо хотела? — Правду говорят, — монотонно процедила она. — Тебе правда стоит сняться в дораме. Ёджин покачала головой. Девушка напротив неё выглядела так, будто она была на грани обморока. Тёмные круги под глазами, почти потухший взгляд. Это не та Йерим, которую она однажды знала, и это не та Йерим, которую она ожидала увидеть после недавнего внезапного успеха и осуществления её мечты. Но Ёджин всё ещё было больно. Она всё ещё хотела защитить своё сердце. Но Йерим лишь слегка усмехнулась: — Значит, ты в курсе слухов, — грустно улыбнулась она. — Может, ты всё-таки наблюдала за мной. В её тоне всё слабее чувствовалась надежда. Это было плохой идеей. Ёджин никогда не простит ей то, что она сделала. Она и сама не могла простить себя. Ёджин не успела подтвердить или опровергнуть эту мысль, потому что дверь в приватную комнату вновь открылась; в этот раз в неё заглянул владелец. Рядом с ним была Хеджу. Он выглядел обеспокоенно. — Мисс Чхве, всё в порядке? — осторожно спросил он, на его заметно блестел пот. — Мисс Им не приносит никаких неудобств? Йерим тут же выпрямилась, вспомнив, кем она была, и широко улыбнулась: — Всё отлично! Просто, эм… — она запнулась; на неё всё ещё давило тяжёлое ощущение от прерванного разговора. — Просто мне трудно выбрать что-то из такого вкусного меню. Паника в её голосе была заметна для всех в комнате. Ёджин прикусила уголок губы, потупив взгляд. Хозяин нервно огляделся. — О, это не проблема. Может, Вам может помочь другая сотрудница? Мисс Сон — одна из наших лучших работников. Всем, включая Йерим, было ясно, что он лгал. Но двое старых друзей были так поглощены чувствами друг друга и своими заботами о прошлом, что это замедляло всё вокруг них. Кроме того, Йерим подумала, что уже достаточно замучила девушку. Было ясно, что эта дверь была уже захлопнута и заперта на замок. — На самом деле, это было бы замечательно, — любезно ответила Йерим, заставив Ёджин посмотреть на неё со смесью замешательства и беспокойства. — Ёдж… то есть, мисс Им кажется очень трудолюбивой работницей, так ведь? — Так и есть да, — обеспокоенно сказал он, шагнув ближе к младшей девушке и положив руку ей на плечо. Ёджин хотелось закатить глаза. Хеджу наблюдала сцену перед собой с явно озадаченным выражением лица. Йерим знала, что больше не может сделать ничего для девушки напротив; их лучшие дни остались в прошлом. Но она могла хотя бы попытаться отпустить её. — Так и знала, — улыбнулась Йерим с искренней нежностью в глаза. — Тогда Вам стоит отпустить её домой и дать ей немного отдохнуть. Кажется, она заслуживает покоя. Последняя часть была адресовала скорее самой Ёджин; волна печали нахлынула на девушку с фиолетовыми волосами. Но она сохраняла улыбку на лице. Только Ёджин могла увидеть, что за ней скрывалась боль. Это ранило и её собственное сердце. Владелец не стал даже задумываться над ответом: — Конечно! — выпалил он с излишним энтузиазмом и похлопал девушку по плечу. — Ёджин? Ёджин отправила Йерим нечитаемый взгляд. Она и сама была не уверена, что она чувствовала. Жалость? Боль? Благодарность? Любовь? Возможно, смесь всего этого. Она лишь криво улыбнулась, обращаясь к хозяину: — Да, думаю, небольшой отдых пойдёт мне на пользу. Затем она повернулась к Йерим, по-прежнему обращаясь ко всем присутствующим в комнате: — После этого, полагаю, я буду готова вернуться, — она надеялась, что девушка поймёт её слова. — Чудесно, — хозяин хлопнул в ладоши, выглядя так, будто напряжение вокруг него растворилось. Хеджу стояла позади него со скучающим лицом, ожидая, когда она уже сможет приступить к работе. Йерим же всё смотрела на Ёджин, собирая по кусочкам то, что девушка пыталась сказать. Её глаза сказали всё самое необходимое. Йерим знала, что это значило. Ёджин бросила в её сторону последний взгляд; в её заявлении смешались сомнение и решимость. По пути из комнаты Сон мягко хлопнула её по плечу: — Не волнуйся, Ё, я тут всё улажу, — сказала она с ухмылкой. — Передавай от меня привет той милой брюнетке, которая тебя подвозит. Младшая проворчала что-то невнятное, слегка толкая коллегу, прежде чем вернуться на кухню и отправить Чэвон быстрое сообщение с просьбой забрать её с работы пораньше. Когда Чэвон, наконец, добралась до места, она первым делом спросила, не заболела ли Ёджин. Но темноволосая девушка лишь судорожно вздохнула: — Нет. Я в порядке, наверное. Мне просто… — она нервно сглотнула. — Мне просто нужно отдохнуть. Мне просто нужно время.—
Оставшись верной своим словам, Ёджин позволила себе отдых только на оставшуюся часть выходных. Но это был отдых не от работы. На смену она заступила уже на следующий день, сосредоточив мысли на работе. Покой же ей нужен был для того, чтобы решить, как дальше поступить в ситуации с Йерим. Было видно, что девушке действительно жаль и что она хочет поговорить об этом подробнее. Но Ёджин также понимала, что Йерим не останется в Пучхоне навечно. Поэтому ей нужно было решать, готова ли она выслушать девушку, быстро. Не то чтобы у неё был номер телефона Йерим или что-то в этом роде. Но если Йерим и правда думала о ней каждый день в течение последних шести лет, то Ёджин знала, где её искать. Лирика “Starlight” была не просто какой-то слащавой песней о любви с метафорами и красивыми эпитетами. В ней было что-то такое, что делало песню уникальной для них, для их отношений. Они обе это знали. Даже если все поклонники Чхверри заявляли, что это песня про них, на самом деле она всегда будет принадлежать Ёджин и Йерим. Им сидела на их скамейке в парке в нескольких кварталах от школы. Они сделали эту скамейку своей с помощью вырезанных на ней дурацких рисунков и слов. Чудесным образом никто не догадался, что Чхверри оставила здесь свой след. Ёджин улыбнулась, заметив, что надпись «Чхве Йерим — ботаничка» всё ещё виднелась на спинке скамейки. Она служила физическим напоминанием о чём—то, что однажды было только между ними. Уличные фонари были единственным источником света в тёмную ночь. Но они не дотягивались до Ёджин. Эта скамейка находилась на самом краю парка, ближе к реке и тропинке, ведущей в лесную зону для прогулок. Каждый дюйм этого места хранил воспоминания. Ёджин даже не могла сосчитать, сколько раз они бывали здесь за долгие годы дружбы. — Ты пришла. Утверждение прозвучало не столько уверенно, сколько шокировано. Йерим стояла у края детской площадки напротив скамейки, занятой Ёджин. Та сидела сгорбленно, сложив руки на коленях, ноги в стороны. Но, несмотря на расслабленную позу, Ёджин нервничала. При виде Чхве она немедленно выпрямилась как статуя, выдавая волнение. — Ага, — равнодушно ответила Ёджин. Она была благодарна поздней ночи, скрывавшей её пылающее лицо. В темноте было трудно что-то разглядеть, но Йерим улыбалась. И хотя это тоже была едва заметно, Ёджин слегка улыбнулась в ответ. Она помнила об этом месте. Йерим медленно подошла к скамейке и села рядом со старой подругой. Она оставила достаточно места между ними, осознавая реальность текущей ситуации. Но Йерим всё ещё находилась достаточно близко, чтобы почувствовать знакомый аромат девушки, когда налетал холодный ветер, заставляя её одновременно дрожать и тонуть в утешающей боли старых воспоминаний. — Как долго ты ещё будешь здесь? — спросила Ёджин через несколько мгновений. Йерим повернулась к ней, пытаясь сфокусировать взгляд. Слабого света издалека хватало, чтобы разглядеть ссутуленный силуэт девушки. Йерим закусила губу. — Думаю, ещё два дня, — изнеможённо ответила она. Ей очень не хотелось возвращаться к работе; всё, в чём она нуждалась — это ещё немного свободного времени. — А что? — О, ничего, просто было любопытно, — покачала головой Ёджин. Девушек снова поглотила тишина, но было ясно, что они обе размышляли. Им следовало о многом поговорить, многое прояснить и решить. Йерим думала, что, если ей не удастся вернуть всё на круги своя, то она могла хотя бы поставить между ними достойную точку, чтобы они смогли двигаться дальше. Ёджин была красивой девушкой с доброй душой, она могла бы осчастливить кого угодно. Но мысль о том, что Ёджин может забыть про неё и найти кого-то другого, сильно ранила. С её стороны было эгоистично признавать это, но это было правдой. Йерим отчаянно хотелось вернуться в тот день, когда они были здесь в последний раз и она эмоционально признавалась в любви к девушке рядом с ней. Она больше не могла терпеть странного напряжения, росшего между ними, и наконец сказала, насколько сильны были её чувства на самом деле. А Ёджин, бедная, глупая Ёджин, понятия об этом не имела. Но всё прошло лучше, чем Йерим ожидала. В ту ночь, когда они разделили свой первый поцелуй, небо танцевало со звёздами, празднуя их признанную любовь. Нынешнее небо выглядело ужасно знакомо. Но теперь всё было иначе. Они обе это знали. Ёджин вдруг легко усмехнулась: — Что ты сказала Хеджу после того, как я ушла? Она ведёт себя… подозрительно менее саркастично и грубо. Мне теперь почти хочется свести её с Чэ-онни. Йерим выгнула бровь. — Я видела, как она вела себя по отношению к тебе. Я просто дала ей знать, какой ты человек, вот и всё, — мягко улыбнулась она. По правде говоря, она фактически угрожала Хеджу за то, что та заставляла Ёджин чувствовать себя неловко; никто не имел права вести себя подобным образом с такой милой девушкой. Но это было только между ней и Хеджу. Затем Йерим сменила тему: — Чэ, да? — она нежно улыбнулась. — Значит, вы двое ещё дружите, я рада это слышать. Она чувствовала себя лучше, зная, что вокруг Ёджин были поддерживающие и любящие люди. Меньше всего ей хотелось обнаружить, что она оставила девушку в полном одиночестве. — Ага. Она мне очень помогла, когда ты решила всех бросить, — горько усмехнулась Ёджин. Снова появившееся напоминание заставило обеих девушек вздрогнуть. Они откинулись на спинку скамейки в неловком молчании. Если существовал подходящий момент для того, чтобы начать настоящий разговор, то это было сейчас. Йерим должна была исправить всё, что причинно им двоим столько боли. — Когда мне позвонили из BBC, я была в восторге. Сейчас это самая известная компания на планете. Я хотела работать вместе с другими айдолами BBC, такими, как Чу, — Йерим слегка улыбнулась, вспоминая, какими хорошими друзьями они стали. — Но я была слепа. Я была жадной и наивной. Ёджин кивнула, и Йерим с взволнованным вздохом продолжила говорить: — И у них были все эти правила. Глупые правила, которым я была готова слепо следовать, не задумываясь, — она опустила голову в попытке остановить слёзы, наворачивающиеся на глаза. — Они сказали… мне больше нельзя встречаться с тобой, но мы всё ещё можем быть друзьями. Я думала, что они говорили правду. Она притянула колени к груди, кладя на них голову. — Но они соврали; сказали, что я стану слишком занятой и известной, чтобы иметь любые связи с кем-то из моего прошлого. Я позволила им вести меня, и в результате причинила боль единственному человеку, который действительно имел значение, — она вытерла лицо о колени, выпустив одинокий всхлип. — И я знаю, что не могу ни в чём их винить. Это я выбрала их послушать. Это я так поступила с тобой, не они. Ёджин кивнула, чувствуя, как её собственные глаза наполнялись слезами от новой информации, которую нужно было обдумать и обработать. Ёджин всегда знала, что Йерим на за что бы не оставила её намеренно, но она всё равно это сделала. Хотя с годами боль немного утихла, она всё ещё ощущалась свежей. Её разум был окончательно разделён на две части. Как Йерим посмела так её оставить? Но, кроме того, как компания посмела так манипулировать Йерим? — Я не знала, что они так сказали, — пробормотала Ёджин. Йерим и правда говорила, что они будут поддерживать связь и дружить, и поначалу всё шло нормально. Но когда Йерим удалила Ёджин из всех социальных сетей, перестала отвечать на звонки и сообщения, стало по-настоящему больно. Ёджин просто предположила, что слава ударила ей в голову, или она больше не хотела уделять ей время. Девушка с фиолетовыми волосами кивнула в темноте: — Ага. И я не подозревала, что они заставят меня прервать все контакты с тобой и всеми остальными, когда я буду готова дебютировать, — она чувствовала себя ужасно. — Я… я даже не смогла попрощаться. Может, если бы я попрощалась, всё было бы не так уж плохо, понимаешь? Может, я бы не причинила тебе столько боли. Ёджин не могла не согласиться. Но даже теперь мысль о том, что её подруга не стала даже задаваться вопросом, почему она должна была вычеркнуть всех из своей жизни, ранила. Ёджин понимала, что, вероятно, они больше не смогут встречаться, но она была готова стать её самым большим другом и фанатом издалека. Хотя она не уверена, что этого могло быть достаточно. — Мне жаль, что тебя обманули, — честно сказала Ёджин. По привычке она протянула руку, но тут же её одёрнула. К счастью, было темно, так что Йерим этого, скорее всего, не увидела. — Но теперь у тебя есть всё, верно? — добавила Ёджин с ноткой горечи. — Ты всегда хотела выступать, показывать миру свою музыку. И теперь ты всё это можешь. В конце концов, это всегда было твоей мечтой. Йерим протянула руку и переплела их пальцы. Ёджин не стала отстраняться. Старшая девушка поднялась со скамейки и подвела их ближе к детской площадке. Теперь они стояли под ярким уличным фонарём и могли видеть печальные лица друг друга, влажные от слёз. Йерим выглядела особенно подавленно. — Каждый божий день я сожалею, что послушала их, — прошептала она, с искренностью в голосе и на лице. — Я не счастлива на пути, который я выбрала. Потому что на нём нет тебя. Миллионы людей, которые её любили. Людей, которые слушали её музыку, поддерживали тяжёлую работу, которую она вкладывала в свой труд. Это всё, чего Йерим хотела. Но за это пришлось дорого заплатить. Ей причинял бесконечную боль каждый раз, когда приходилось притворяться, что она не устала, не перетрудилась до изнеможения. И ей не на кого было положиться, когда это случалось. Конечно, она могла бы позвонить маме в перерывах на поездку между очередными съёмками или интервью, но уже через пять минут трубку пришлось бы повесить. И только одна она, нёсшая груз ожиданий мира. Это было слишком. Ёджин крепче сжала её руки в своих. В её голове непрерывно крутились шестерёнки. Это не было игрой разума, и Йерим не пыталась вызвать у неё чувство вины. Ей было действительно жаль, и она могла сломаться в любой момент. — Я так больше не могу, — тихо произнесла Йерим. — Когда выпускали deluxe-версию “Puzzle”, мне необходимо было включить туда “Starlight”. Мне нужно было держаться за что-то, что всё ещё связывало меня со временем, когда я была искреннее счастлива. Ёджин вытерла слёзы, катившиеся по её собственному лицу. Йерим продолжила: — Я знаю, что мне придётся столкнуться с последствиями своих действий, навредивших тебе. Но надеюсь, что ты чувствуешь себя легче, зная, что я и правда не подозревала, какой контроль надо мной возьмёт мой выбор. Я… я не могла бороться с ними. Я уже подписала с ними контракт. Младшая девушка судорожно вздохнула. Она огляделась вокруг, на холодную ночь и её тишину. Лёгкий ветерок гонял мурашки по спине. Вокруг них не было никого и ничего. Только они вдвоём, как в старые добрые времена. Только с сокрушительным весом боли, нависшим над обеими сторонами. Ёджин это не нравилось, она хотела, чтобы этот вес исчез. — Конечно же, мне не легче, — с досадой выдохнула она. — Теперь я буду беспокоиться о тебе и о том, в порядке ли ты. Йерим печально усмехнулась, вытирая глаза. Ёджин сделала шаг вперёд и обернула руки вокруг неё, зажмурившись от тепла знакомого прикосновения. Йерим незамедлительно ответила на объятие и опустила голову на плечо Ёджин. — Я не уверена, что стою этого беспокойства. Знаю, это так не выглядит, но сейчас я чувствую себя свободнее и лучше, чем когда-либо в последнее время. Выплеснуть все эмоции, снова быть с тобой, — ока прижала младшую девушку крепче. — Спасибо, что пришла, что выслушала меня. Я обещаю, я найду способ. Йерим слегка отстранилась, серьёзно глядя девушке в глаза: — Я найду способ всё исправить между нами. Я больше не могу без своей Ёджинни. И надеюсь, что ты тоже согласишься на это, что позволишь мне начать принимать правильные решения. Йерим по-прежнему оставалась самым известным человеком в мире. Они не могли рисковать, оставаясь на виду слишком долго, особенно когда Джинсоль и другие менеджеры постоянно проверяли её. Девушки разорвали объятие, чувствуя, как часть тяжести грусти между ними ушла. Это было началом. Они ответили на вопросы, которые так долго держали в себе. — Конечно, — прошептала Ёджин. — Я думаю, это помогло бы нам обеим. И… Я так скучаю по своей Йеримми. Я бы убила за то, чтобы купить курочку у Чонов и прогуляться снова. Я бы хотела вернуть мою подругу, если могу. Их желания были озвучены в ночи, облегчив боль с обеих сторон. Йерим подумала, что вела себя глупо, раз не сделала этого раньше. Эта поездка дала ей понять, что она была вдали от дома слишком долго. Ей следовало не только наладить отношения с Ёджин, но и помочь самой себе. В конце концов, пара нашла в себе силы расстаться на ночь: Ёджин спокойно отправилась вниз по освещённой улице, в то время как Йерим снова натянула капюшон и маску, оставаясь в тени.—
— И где это ты была? Строгий тонкий голос соседки по комнате заставил Ёджин подпрыгнуть. Часы показывали около половины второго ночи, когда она вернулась домой после эмоционального разговора с Йерим. Чэвон была похожа на маму, ожидавшую своего ребёнка после комендантского часа; темнота гостиной быстро рассеялась, когда та включила настольную лампу. Она сидела на диване в пижаме с ананасами и выглядела крайне недовольно. — Я вышла погулять, — холодно ответила Ёджин, быстро вытирая лицо, чтобы убедиться, что на нём не осталось следов слёз. — Прочищала голову. Звучало правдоподобно, но Чэвон знала, что это чушь собачья. — Ёджин, — начала она, — ты всегда ложишься спать раньше десяти. Она быстро находила плохо прикрытые дыры в оправдании, и Ёджин не хотела иметь с этим дело. — А сегодня лягу позже, — ответила девушка, пожимая плечами. Она сняла пальто и обувь, пока Чэвон всё ещё не спускала с неё глаз. — Ты должна была сказать мне. Я бы присоединилась. Ёджин вздохнула. Последний час или около того был очень эмоциональным и, возможно, переломным в жизни для неё, и она не нуждалась в неуместной опеке. — Всё нормально. Мне всё равно нужно было пройтись в одиночестве, — Ёджин сделала паузу, думая, как бы сменить тему. — Знаешь, Хеджу вела себя удивительно приятно последние несколько дней. Если она продолжит в том же духе, я когда-нибудь вас познакомлю. Глаза брюнетки на мгновение расширились, на лице мелькнул призрак улыбки. Но она тут же вернулась к теме. — Мы обсудим это позже, — она скрестила руки на груди, — но не пытайся сменить тему. Это начинало по—настоящему действовать на нервы. — Почему это так важно, онни? — воскликнула она в полном изнеможении. — Я взрослый человек. Мне нельзя выйти на прогулку? — Это важно, потому что ты вышла на прогулку посреди ночи, пока Йерим в городе, — немедленно ответила Чэвон; её слова заставили Ёджин замереть. — Да, я не глупая. Ты же виделась с ней? Что Ёджин оставалось делать, лгать? По реакции Чэвон было ясно, что та уже обо всём догадалась. — Я… Разочарованный вздох сорвался с губ Чэвон: — Ты забыла, как расстроена ты была, когда она вычеркнула тебя из своей жизни? Мне приходилось умолять тебя выйти из комнаты. И что теперь? Она появляется, и всё снова идеально? Ёджин не сразу нашла подходящий ответ. Очевидно, ничего не было идеальным снова. В истории появилась новая порция информации, которая только усугубила ситуацию. И Им не собиралась принимать её за полное оправдание. Всё же Йерим была той, кто сделала этот выбор. Но, несмотря на это, они сделали большой шаг навстречу друг другу. Ёджин надеялась, что у Йерим получится разыграть свои карты правильно, и однажды она найдёт в себе силы полностью простить её. Она решила поделиться всеми новыми деталями с подругой. К счастью, Чэвон слушала терпеливо, не перебивая и позволяя девушке раскрыть всё, что раньше им было неизвестно. Ёджин знала, что Чэвон могла как-то исказить всё услышанное, поскольку она изо всех сил пыталась отвлечь подругу от её чувств к Йерим. Но на лице Пак росло противоречие. Когда рассказ закончился, всё, что она могла сделать, это хмыкнуть, смотря на неопределенную точку в пространстве. Пак подпёрла подбородок кулаком. — Что ж, это имеет смысл, — сказала она с раздражённым вздохом. — Это было не похоже на Йерим — вот так порвать связи со всеми, особенно с тобой. Я рада, что у неё, по крайней мере, не было таких намерений. Но хмурое выражение снова вернулось на её лицо: — Но это не компенсирует всю ту боль, что ты испытала, — сказала Чэвон, и Ёджин согласно кивнула. — Однако посмотрим, что случится дальше, да? Может, как минимум, у тебя получится оставить эту ситуацию в прошлом. Пак слегка обнадеживающе улыбнулась. Хотела ли Ёджин оставить всё в прошлом? Эта мысль ранила слишком сильно. Конечно, раньше она отчаянно пыталась обо всём забыть, но со знанием того, что Йерим никогда не переставала думать о ней, это представлялось невозможным. Потому что последние шесть лет они томились друг по другу без возможности дотянуться. Будет ли лучше, если они обе оставят всё в прошлом? Словно прочитав её мысли, Чэвон снова вмешалась: — Что ты собираешься делать? — Я не знаю, — честно ответила Ёджин, неуверенно закусив губу и покачав головой. — Я не знаю, можем ли мы что-то сделать. Думаю, мне нужно поспать. Чэвон согласилась, вставая с дивана и потягиваясь. — Если когда-нибудь ты снова решишь улизнуть, — зевнула она, — хотя бы записку оставь. — Ой, — добавляет Пак, останавливаясь по пути в свою спальню. — И ты познакомишь меня с Хеджу. Как можно скорее. Ёджин хихикнула, закатив глаза: — Ага, я займусь этим. Затем девушки разошлись по комнатам. Чэвон незамедлительно уснула, вымотанная от ночного ожидания. Ёджин, в свою очередь, дала волю мыслям. Она отчаянно пыталась представить сценарии, в которых всё вернулось на свои места, но ей казалось, что это было невозможным. Как она могла вписаться в мир Йерим? Она была лишь официанткой в ресторане, старой подругой из прошлого. И, по правде говоря, для неё было важнее, чтобы Йерим обрела покой. Она была перегружена работой и очень несчастна. Но что Ёджин могла сделать, чтобы помочь? Казалось, на их пути стояло слишком многое. На Йерим смотрели миллионы глаз, наблюдали за каждым её движением. Ёджин придётся приспособиться к этому новоприобретённому осознанию. Вибрация на прикроватной тумбочке прервала её мысли, заставив открыть уставшие глаза. С измученным вздохом, Ёджин приподнялась с кровати и схватила телефон. Как только она увидела, что именно пришло на её электронную почту, её брови поползли на лоб. Кажется, пришло время для изменений в её карьере.—
— Не могу поверить, что она скрывала Вас от нас так долго. Ёджин улыбнулась в ответ. Йерим, сидевшая рядом с ней, тоже улыбнулась. Она смотрела на девушку с обожанием в глазах, но отвела взгляд. Она не хотела упустить этот шанс. Он мог оказаться единственным, который они когда-либо получат. — Так Вы хотите сказать, что написали все эти песни?! — Джинсоль протянула листы бумаги, которые Ёджин принесла с собой. На одном из них была оригинальная копия “Starlight”. Младшая девушка гордо кивнула: — Ага! Джинсоль положила бумаги на стол и взглянула на неё, приподняв бровь: — И всё сами? — Да! — ответила Ёджин с расслабленной улыбкой. — Сочинение даётся мне легко, понимаете? Джинсоль хмыкнула, внимательно изучая девушку. Также она несколько раз поглядела на Йерим, после чего с улыбкой откинулась на спинку кресла. — Что ж, я проведу совещание с начальством! — наконец, сказала она, стукнув по столу, как будто она была судьёй. — Не сомневаюсь, что Вас примут на борт, Ёджин. Так что, заранее добро пожаловать в BBC. Той ночью, Йерим сходила с ума после встречи с Ёджин. Она также прокручивала сценарии в голове, пытаясь найти не только способ поддерживать с Им контакт, но и находить больше счастья в своём деле. Всё казалось безнадёжным, совершенно безнадёжным. Пока Джинсоль не позвонила ей и не спросила, как она поживает со своим дополнительным свободным временем. Джинсоль, может, и была её менеджером, который заставлял её делать всё, что хотела компания. Но она, по крайней мере, была настолько добра, насколько представлялось возможным. Скорее всего, она была последней нитью, помогавшей Йерим держаться на выбранном пути. Но Джинсоль позвонила не только ради любезностей. Она доставила важные новости. — “Starlight” заняла первое место в чартах более сорока стран! — радовалась успеху девушки она. — Я не уверена, откуда ты взяла эту песню, но это всё, что люди могут слушать сейчас. Тебе нужно как-то повторить эту формулу. Все не могут насытиться тем, насколько она хороша. В голове Йерим как будто бы зажглась лампочка. Может быть, ей следовало сначала обсудить это с Ёджин, но она не хотела упускать такой уникальный шанс. — На самом деле, — начала говорить она, сделав глубокий вдох; на её лице появилась улыбка, — кое-кто другой написал эту песню. Йерим подумала, что шансов будет больше, если заслугу написания полностью отдать Ёджин. В конце концов, она знала, что уже совсем скоро “Starlight” покорит весь мир. Песня отличалась от её обычного звучания, и людям хотелось услышать больше этой другой стороны Чхверри. Если компания желала того же, им пришлось бы обратиться к тому, кто помог Йерим это осуществить. Джинсоль поражённо вздохнула: — Её написал кто-то другой?! — затем Йерим услышала, как кто-то на фоне громко шикнул на менеджера. — Извини, Чони, — приглушённо сказала Джинсоль. Йерим едва сдержала смех. — Итак, — в этот раз Джинсоль звучала тише, — кто?? Мне всё равно, что это за человек. Ему нужна работа? Боже мой, Чхверри, как долго ты скрывала от нас этого человека?? Бинго. Такие крупные компании, как BBC, всегда думают, что могут устанавливать правила для других, но не для себя. Но когда они чего-то хотят, действительно хотят, они сделают что угодно, чтобы это получить. И Йерим не винила Джинсоль за то, как та ухватилась за это откровение; девушка была бывшим айдолом и понимала игру, но также должна была это сделать, чтобы осчастливить начальство. Это значило, что теперь все они будут починяться её правилам. И Ёджин подыграла, когда получила электронное письмо, зная, что они с Йерим подумали об одном и том же. Им ещё не была уверена, хочет ли она этого, но она была готова хотя бы приехать на собеседование. Мысль о том, что она снова сможет быть с Йерим в любом качестве, казалось, стоила того. Даже в рамках компании, которая так ужасно поступила с ней. Но, возможно, у них обеих была сила что-то изменить не только для Йерим, но и для всех остальных. Сколько ещё людей в таких компаниях были несчастны? Если у них получится начать с одного, они смогут сделать больше. Ёджин хотела бы быть частью этого процесса. Она не желала видеть, чтобы кого-то на месте неё и Йерим проходил через подобное. Поэтому Ёджин решила попробовать. Но у неё были условия. Без условий не было бы изменений. Компания, в свою очередь, не приняла бы отказ в качестве ответа. Для этого придётся играть по правилам Ёджин. — Спасибо. Но есть некоторые… вещи, которые нужны мне для того, чтобы работа с Чхверри проходила достаточно комфортно, — Им прикусила губу, ожидая, что Джинсоль посмеётся над ней и скажет, что она не имеет права указывать. Но Джинсоль смотрела на неё с широко раскрытыми глазами. — Пожалуйста, всё, что угодно. Мы бы очень хотели работать с Вами. И Ёджин начала перечислять. Йерим нужно было выделить больше свободного времени (чтобы сочинять, конечно же), а также больше права голоса в составлении расписания на день. Также Ёджин нужно было совместное время с Чхверри, чтобы они могли писать песни вместе. Последнее требование заставило Йерим особенно широко улыбнуться. Никаких вопросов, всё указанное было обещано выполнить. Вот, как надо было играть в их игру. После этого девушка пожала руку Джинсоль и покинула здание, Йерим последовала за ней. Выйдя за дверь, они захихикали. — Где ты взяла эти песни? — полюбопытствовала Ёджин. — Я вполне уверена, что не писала их. Йерим приложила палец к губам: — Они были припасены у меня под рукой для следующего альбома. Но никому не нужно об этом знать. Затем из офиса вышла и сама Джинсоль. Она выгнула бровь при виде двух девушек. — Хорошо, теперь, когда мне уже не нужно играть профессионала, — ухмыльнулась она, как будто зная что-то, — ты начинаешь понимать, малышка. Она похлопала Ёджин по плечу с лёгкой улыбкой на лице и повернулась к Йерим. — Мне нужно кое-что с тобой обсудить. Не могла бы ты пройти со мной? — затем Джинсоль вновь посмотрела на Ёджин. — Не беспокойтесь. Вы наверняка ещё много раз увидитесь в ближайшие несколько дней. Ещё раз добро пожаловать в команду, мисс Им. Две девушки посмотрели друг на друга с лёгкими улыбками. Ёджин, почти забыв, где она находится, слегка сжала руку Йерим. — Я скоро вернусь, — сказала она, с облегчением выдохнув от собственных слов и сдержав слезу. — Нам предстоит много работы. Ёджин уходила с новым чувством надежды. Многое ещё предстояло прояснить, от многого исцелиться. Ничто не исчезало в одночасье. Но теперь, когда у них появилась возможность всё исправить в их отношениях и в работе, за которую Йерим всё ещё цеплялась как за свою мечту, они увидят, куда их это занесёт. Ёджин задавалась вопросом: это она поднялась туда, где находилась Йерим, или Йерим спустилась обратно на её уровень? Или, возможно, они встретились на полпути, паря над небом, но прекрасно видя всё происходящее вокруг них. В конце концов, что такое наружность, роскошь и слава в сравнении с кем-то, кто знает всё твоё сердце, все его ошибки и весь его гнев, и любит тебя, несмотря на них?—
— Эм… — Йерим нервничала. Джинсоль смотрела на неё так, будто знала, что всё это было обманом. — Знаешь, как я познакомилась с Чонын? В смысле, моей женой? — Это она шикнула на тебя пару ночей назад? — Может быть, — краснея, пробормотала Джинсоль. — В любом случае, она не в индустрии. И никогда не была. Хотя могла бы, если бы захотела. Знаешь, как хорошо она поёт?? Йерим приподняла бровь, заставив Джинсоль покачать головой. — Да, я отвлеклась, — застенчиво улыбнулась менеджер. — Я прошла немало испытаний, чтобы быть с ней. Скрываться было худшей частью, особенно для неё. Её лицо поникло, но хмурость быстро сменилась лёгкой улыбкой, — но мы находили глупые способы, чтобы заставить наши отношения работать. Айдолы не могут встречаться, но всегда есть лазейки. Йерим оглянулась по сторонам. — Что ты пытаешься сказать? — честно спросила она и ту же покраснела. — Она… Ёджин не… Вернее, мы больше не… Но она… Джинсоль громко рассмеялась. — Йерим, — серьёзно сказала она, — я видела, как ты смотрела на неё во время собеседования. В первую очередь, тебе следует быть осторожнее с этим. Затем Джинсоль самодовольно улыбнулась: — И я видела, как она взяла тебя за руку. Вы правда думали убедить меня, что вы просто «хорошие подруги»? Помни, я тоже через это прошла. Йерим почувствовала, как её лицо вспыхнуло ещё сильнее. — Но… — ей не хотелось отрицать: мысль о том, что у них с Ёджин когда-нибудь может быть похожая история, звучала приятно. — Но я только-только сумела заставить всё работать снова. Слишком рано думать о таком. Это было правдой, и Йерим знала, что ей предстоит ещё многое искупить. Но где-то глубоко всё же теплилась надежда. Джинсоль покачала головой. — Всё сработает, — искренне заверила она. — Просто убедитесь, что вы двое действительно будете писать некоторые песни вместе, иначе у всех нас могут быть проблемы. Девушка с фиолетовыми волосами сразу же отдала честь: — Так точно, босс! Джинсоль закатила глаза, после чего они попрощались. У Йерим оставался ещё день до начала работы над альбомом. — Ну что? — вдруг спросила Ёджин, вернувшись в поле зрения с упаковкой курицы в руках. — Не сравнится с Чонами, конечно, но тоже сойдёт. Ты собираешься пойти прогуляться или как? Йерим посмотрела на неё с открытым ртом. — Ты… ты хочешь прогуляться? — её голос начал немного срываться. Ёджин закатила глаза, но её улыбка оставалась такой же широкой: — Ага, а как ещё я узнаю разницу между Йерим и Чхверри? Не забывай, мы теперь коллеги. — Конечно, я бы не смогла забыть, — Йерим прикусила улыбку. Она оглядела вестибюль здания, прежде чем дать себе расслабиться. Да и пусть люди говорят, ей было всё равно. Она вернула свою лучшую подругу, и это было важнее всего. Йерим предстояло много работы, и титул человека номер один в мире всё ещё был пугающим, но теперь, когда Ёджин снова дала ей этот шанс, она была уверена, что со всем справится. Было здорово иметь миллионы поклонников во всём мире, но только та, что держала её за руку, пока они вместе шли по улице, придвала всему этому смысл.