Двойник.

Говорит он мне сидеть, молчать. Не перечить ему, не перебивать, Его лишь волю только исполнять. Марионетка я в его черных как смоль, Липких до ужаса руках. Актёр его дурацких фильмов. Диктует, шепчет, говорит... За нитки дёргает, и позади меня стоит... И шепчет, шепчет... Он точно я, те волосы, и скулы. Черты лица одни в нас на двоих. Лишь глаза его другие - словно золотые. Полыхают ярким, праведным огнём. «Я помогу тебе, - он шепчет, - исполню все что пожелаешь. Наш мир погряз в смоле распусты. Я же им только помогаю». Тень его черна, зловещая. Я пытаюсь возражать. Но пощечиною сильной, он заставит замолчать. Он диктует, ранит, нагнетает. Я же только всем добра желаю. Что же делать? Я не знаю. Шепчу только «Уйди-уйди». Но в мире чекнутых он тут король, А я, как его верный блазень, Как шут гороховый его, Всю волю тени исполняю, Сам того не осознавая. Он говорит - он лучший друг мне. «Я защищу» - все твердит мне. В противовес жестоко бьёт он, Прям по лицу, и вздоха сделать не дает. За нити дергает нещадно, Заставляя убивать. Крови теперь море на моих руках, А сам, погряз в обмане, И ничтожно моё тело. Без души, теперь лишь шкура, Оболочка для демона моего, Что дёргает за нити, Управляя словно глупой куклой. Не деле же - никого нет. На его месте пустота. Но воображение рисует Упрямо мне эти глаза. Янтарные.