Я плевал бы на твою могилу

Очередной день в череде таких же обыкновенных дней. Серый и скучный. И пусть жизнь с лисами сложно назвать таковой, Эндрю уже давно перестал обращать особое внимание на их выходки. Так остатки его нервной системы смогут прожить немного больше. Единственным ярким рыжим пятном перед глазами постоянно мелькал, слава богу, не этот ебучий спорт, разговорами о котором вечно бесил Кевин, а не менее надоедливая голова Нила, чертового, Джостена. Или Нила-найду-себе-проблем-Джостена. Или Нила-нелепая ошибка-Джостена, исправить которую до сих пор не получилось. Ох, Эндрю многое бы отдал, чтобы и эта напасть стала серой и скучной. Вот, например, сегодня, Ники, как обычно, завёл свою шарманку про любовь и отношения, чтобы добиться от него, Эндрю, признания чувств к Нилу, но в итоге лишь получил отрицательный ответ и был послан нахуй. Всё бы ничего, но тот хитрый взгляд и улыбка, мелькнувшая на губах Джостена, показали, что в ближайшее время нужно ждать какой-нибудь подставы. Так просто он от него не отстанет. Так и случилось. Вечером, когда они оба сидели на крыше и курили в тишине, Джостен решил окончательно задолбать его и начать пустой, как и голова у наркомана, разговор. — То есть, ты говоришь, что не любишь меня? — взгляд Нила, пронзительный и долгий, отчего-то насторожил Эндрю, хотя он этого не показал. Как обычно. Скрывать свои эмоции и чувства Миньярд умел лучше многих. Однако, зная абсолютно не нормальную интуицию и эмпатию Джостена, направленные лично на него, он постарался максимально изобразить безразличие, уделяя куда больше внимания сигарете, зажатой в руке. — Ага, — чем короче он ответит, тем меньше вероятность проебаться. Чёртов Джостен, своими вопросами он умел загонять в тупик. — И что между нами ничего нет? — понять, к чему идёт весь разговор, было так же сложно, как и узнать, в какой момент Нил начнёт творить очередную «спаси-всех-кроме-себя» хуйню. То есть, невозможно. — Именно, а ты сегодня очень догадлив, я смотрю. — А что бы ты делал, если бы я умер? — очередной, на первый взгляд детский и нелепый вопрос, отчего-то отозвался где-то в груди тянущей болью и дрожью, напоминая, что сейчас он играется, в первую очередь, не с Джостеном, а с самим собой. Как напоминая и о том, что себе он уже давно проиграл. Но показывать это и сдавать позиции Эндрю не собирался. — Я плевал бы на твою могилу, — Нил, будто ожидая чего-то похожего, тут же расслабился, улыбаясь и отводя вспыхнувшие глаза. Его профиль, обращенный к заходящему солнцу был прекрасен, напоминая лик неизвестного божества, ещё юного, но уже вкусившего запретный плод этого мира. И Эндрю признавал эту красоту, признавал и втайне восхищался, не упуская лишней возможности насладиться ей. — Пялишься, — прозвучал насмешливый голос, однако Джостен так и не повернул головы, позволяя продолжать наблюдать. И за это Эндрю ненавидел его ещё сильнее. За это ебучее понимание, так и сквозившее во всех его словах и поступках. — Тебе показалось, — взгляд он все же отвел, делая вид, что ничего и не было. По-крайней мере, закат уж явно интереснее смазливой мордашки, верно? — Может быть, — короткий ответ, после которого наступила тишина, спокойная и безмятежная. Эндрю уже давно заметил, что молчать с этим чертовым наркоманом было хорошо. Уютно, что ли. Там, где с другими он всегда был настороже, готовился получить удар в спину, с Нилом было легко. Ничего не тянуло вниз, грозя похоронить в ворохе страхов, злости и чёртовых воспоминай. Да, память была явно его главным врагом. И лишь в такие моменты она ослабевала свою хватку, позволяя вдохнуть свободнее. Они сидели на краю крыши общежития, рядом друг с другом, соприкасаясь лишь плечами. Никаких неожиданных действий без разрешения — это правило Нил выполнял безоговорочно, даже слишком хорошо, заставляя Миньярда скрипеть зубами, пока никто не видит. Иногда хотелось прижать этого наркомана и поцеловать так, чтобы он забыл обо всем на свете и, самое главное, об экси. — Да или нет? — вопрос прозвучал не так безразлично, как хотелось бы Эндрю. Совершенно не так. И не стоило и надеяться, что Нил этого не заметил. Хитрый взгляд из-под ресниц и ответ, который Эндрю ждал и на который втайне надеялся. — С тобой всегда да. — И это «да» растеклось в груди теплом, согревающим и охраняющим неспокойную душу. Эндрю, недолго думая, выкинул почти дотлевшую до фильтра сигарету и положил голову на плечо Нила, который хоть и ожидал совершенно другого, но ничем этого не показал. Даже такое простое действие сейчас казалось чем-то личным, тайным, сакральным. Чем-то обычным, но в то же время правильным. — Я тебя ненавижу. — Три слова вместо тысячи возможных. И пусть для кого-то другого они звучат странно и отвратительно, для них двоих они значат целый мир. — Я тоже тебя люблю, Эндрю. А солнце медленно опускалось за горизонт, погружая мир в темноту и скрывая ото всех два любящих сердца.