Вишня и цветущие персики

Ренгоку не особо понимает, зачем согласился на такое дурацкое предложение: существование подобных мест он уже находил глупым, но все равно как-то оказался здесь. Узуй лишь самодовольно ухмыляется, наверняка представляет, как подцепит какую-нибудь милую очаровательную омегу и без усилий затащит ее в кровать. Единственное, что хотелось делать Кеджуро в кровати, - спать. Иногда можно было и пожрать, когда сил после занятий в университете не оставалось совсем, а голод и усталость высасывали последние крупицы чего-то, смутно напоминающего энергию. Кстати о сосании, кажется, он видел, как какому-то чуваку отсасывают в углу. - Омерзительно. - Что ты там бормочешь, мой блестящий друг? – Тенген насильно разворачивает его голову в сторону сцены, и уши Ренгоку пестрят красным от смущения. Он не невинная овечка и не монашка. В свои двадцать пять у него, к собственному стыду, было не мало половых партнеров, но должны же существовать меры приличия! Разгуливающие почти в чем мать родила омеги вызывали у него не возбуждение, а желание прикрыть их чем-нибудь близлежащим. Можно было даже шторами, из которых они, грациозно виляя бедрами, выходили на подиум. Хорошо хоть до шпагатов пока дело не дошло. Ренгоку очень надеялся, что Тенген скоро найдет себе жертву – как обычно у него это получалось - и Кеджуро на правах лучшего друга, не мешая ему развлекаться, покинет это потерянное место. Узуй, будь он проклят всеми богами, не спешил: отвел его сначала к барной стойке, которая стала более безопасным местом для Кеджуро в силу отсутствия большого количества посетителей, потом ближе к сцене и даже, с хитрой улыбкой давя на подрагивающие плечи альфы, усадил его на место, заставляя смотреть на это безобразие. Приглушенный свет делал свое – любые возможные изъяны омег скрывались так мастерски, что, надевший сегодня линзы вместо очков, Кеджуро не мог увидеть нужных минусов, чтобы альфа внутри него не заглядывался. Животная сторона заинтересованно подняла голову и завиляла хвостом, явно одобряя происходящее вокруг, в то время как Кеджуро тщательно отгонял от себя любые признаки легкого возбуждения. Тенген знал, куда его приводить: длинноногие, словно модели, омеги, с красивыми, порой даже слишком смазливыми личиками и такие нежные, что альфа внутри Ренгоку облизнулся, точно смотря на них, как на кусок мяса. Они хитро щурились, пытаясь завладеть вниманием как можно больше, дольше, заставить заплатить за них или нанять приват. Как-никак, это их работа, и Кеджуро отчего-то не сомневался, что работали они хорошо. - Тенген, я не понимаю, зачем ты привел меня в это место. – Кеджуро наклоняется к уху друга и хмуро смотрит в его глаза. Подобные игрища были не в его стиле, зато друг вполне мог находить такие развлечения сносными. Правда, раньше ему поддержка Ренгоку была ни к чему. И блондин предпочел бы оставить все так, как было. - Погоди, погоди, - воодушевленно говорит он и улыбается лукаво, точно знает, что Кеджуро понравится. – Здесь каждый месяц появляются новые омеги. – «и?» - читается во взгляде Ренгоку, и Тенген закатывает глаза. Его друг порой такой тугодум. – Здесь есть новенькие, которых ты просто должен заценить. Они блестяще красивы! Кеджуро копирует жест Тенгена – закатывает глаза, не особо доверяя его словам. Привлекательные тела сменяются одно за другим, и Кеджуро успевает поостыть и бросить короткий взгляд на опустевшую барную стойку – сейчас был бы просто прекрасный вариант посидеть там в одиночестве, выпить бокал-другой коктейля и домой. У него работа, нужно набросать лекции для следующего занятия, и, кажется, он планировал начать смотреть новый сериал. Но от мыслей его отвлекает тяжелая рука Узуйя, которая с такой силой сжала его бедро, что лицо скривилось в злобной гримасе. У Ренгоку точно останется синяк. Он уже готов был шикнуть на друга, как встретился с его восторженно-детскими глазами, и невольно перевел внимание на сцену. На ней, все в таком же приглушенно-розовом свете, как в самых настоящих порнофильмах, был омега с длинными волосами, собранными в аккуратный высокий хвост. Кеджуро едва открыл рот, пораженно уставившись на парнишку и изредка забывая, как делать вдохи. По мнению Кеджуро, все здешние омеги и рядом не могли стоять с ним: он не отличался хрупкостью и излишней утонченностью. На груди вполне можно было рассмотреть выразительные рельефы и впадины от проступающих мышц, ключицы и ребра соблазнительно выпирали, и Кеджуро облизнул клыки – они щекотливо зудели, желая попробовать мальчишку перед ним на вкус. Руки инстинктивно сжали подлокотники, представляя, как красиво бы смотрелись отметины от его пальцев на этих крепких бедрах, а короткие царапины от его ногтей оставили бы красные полосы. Хочу Хочу его Очень хочу Мальчишка твердой походкой прошествовал ближе к краю сцены, и темные глаза прошлись по собравшимся посетителям. И Кеджуро сам не понял, то ли ему показалось, то ли омега действительно подмигнул ему, но кровь закипела в венах так, что болезненно переместилась ниже, давя на живот и вызывая легкую эрекцию. Ему нужно было проверить – не хватало сидеть в подобном месте со стояком – но глаза просто не могли не смотреть на него. Мальчишка был прекрасен. Идеален. В каждом движении читалась уверенность, в каждом взгляде – искушение, и Кеджуро поймал себя на мысли, что готов заплатить. Хоть сейчас броситься к хозяину заведения и заплатить на все года вперед. Если не хватит – возьмет кредит, но он просто обязан увидеть омегу снова, и снова, и снова. Коснуться. Поцеловать. Трахнуть. Альфа внутри рычал от восхищения, желая присвоить это невероятно создание себе, и только себе. Украсить эту длинную изящную шею своей меткой, а лучше – несколькими укусами сразу, намотать эти длинные изумительные волосы на кулак и просто иметь омегу до тех пор, пока он не забеременеет и не родит ему детей. А после брать заново, до рассвета, до изнеможения, до беспамятства. Кеджуро сглотнул – животная сторона все больше брала верх, путала мысли, сметая его заботливую и терпеливую человеческую натуру куда-то глубоко, как ненужный мусор. Он смог опустить взгляд на вставший член, только когда омега скрылся за шторами, уступая место не менее прекрасной блондинистой омеге. Ему было жарко, дышать было практически невыносимо – каждый сантиметр, казалось, был пропитан сладким ароматом мальчишки. Он пробивался даже сквозь горький алкоголь и смешанный дым сигарет, выделяясь своими приторными нотками вишни и цветущего персика. Кеджуро со вистом втянул воздух в легкие – от этого стояк ныл, болезненно упираясь в жесткую ткань джинс, и вязкая слюна наполнила рот. Блять, как я хочу его - Вот как знал, что тебе понравится, - Тенген шепчет это каким-то издевательским тоном на ухо, и Кеджуро хочется его разорвать на куски и в то же время носить на руках. За то, что показал это чудо и сделал Ренгоку ужасным рабом этого неизвестного мальчишки, желающим утонуть в собственном похотливом желании. Ему приходится встать, осторожно озираясь по сторонам и натягивая худи на бедра так, чтобы внушительно выпирающий бугорок не выдавал его совсем с потрохами. Остальные заворожено продолжали смотреть на сцену, и приглушенный свет играл альфе на руку. Он поспешил скрыться в туалете и запереться в свободной кабинке. В соседней активно трахалась какая-то парочка, явно возбужденная алкоголем и представлением молодых омег. Ренгоку, стиснув зубы и приспустив штаны, обрадовался такому совпадению – под их громкие и бесстыдные крики дрочить будет не так страшно. Ох, боги! Он так надеялся, что перерос все эти гормональные всплески и альфьи штучки, даже посмел дерзнуть и подумать, что научился контролировать зверя внутри и все его выходки, но вот он, Кеджуро Ренгоку – стоит в туалете какого-то – блять, да черт даже знает, как называется это заведение – крепко сжимает член и удовлетворяет себя под стоны неизвестных людей. Стена его кабинки содрогается, кажется, кто-то навалился на дверь, и звуки шлепков кожа о кожу становятся громче и активнее. Гадство, как он докатился до такого? Кеджуро тихо рычит – член болезненно изнывает, он никак не может кончить, как бы не водил рукой. В голове все еще мальчишка – его изгибы, завораживающие глаза и приятный аромат. Интересно, а как бы он ему подрочил? Водил бы медленно, легко касаясь головки, щекоча, спускался бы пальчиками вниз, выводя рисунок из венок и потом сжимая у основания. Или же он предпочитал другое? Жестко и быстро? Может быть, даже минет? Ох, стоило только представить, как омега погружает его плоть в свой горячий рот, скользит влажным языком по чувствительной коже и заглатывает глубже, как Кеджуро подается бедрами вперед, толкаясь в собственный кулак и кончая. Пара рядом с ним тоже успокаивается, достигая пика. Замечательно, просто замечательно. Не дай бог кто узнает, что сегодня произошло, Ренгоку просто соберет вещи и уедет в другую страну. С этим мальчишкой, конечно же. Без него теперь никуда. Ренгоку возвращается к другу измученным и злым. Тенген, видимо, тоже пришел сюда к определенному омеге – на остальных его голодный взгляд не падал, лишь коротко мазал по общей картине, задерживаясь на пару секунд. И Кеджуро даже готов был удостовериться, точно ли рядом с ним сейчас Узуй Тенген – чемпион по отношениям и смене омег, как украшений. Кеджуро его не осуждал: у самого личная жизнь складывалась плохо. То партнер после первых дней совместной жизни становился другим, теряя и первоначальную робость, и доброту, и становясь настоящей бесячей сукой, то после одноночного секса разворачивался, говоря, что они не сойдутся характерами. Один раз ему вообще попался женатый омега – отсутствие метки и запаха альфы заставили думать Кеджуро, что он свободен. Пока этот самый муж не встретил его под крыльцом дома, первым делом не устраивая скандал, а сразу оставляя синяк на челюсти. Кулак у него был особенно тяжелым, а смех Тенгена – раздражающим. Желание искать истинного омегу с годами тоже поугасло. Ему хватило долгих пяти лет надежды, что судьба смилуется над ним и ниспошлет милого омегу, с которым они, живя душа в душу, заведут семью и умрут тихой смертью. Счастливые и все еще горячо влюбленные друг в друга. Ренгоку однажды хмуро пошутил, что они с другом явно прокляты. Тенген не был особо против – ему не нравилось ни постоянство в отношениях, ни в жизни. Он считал подобное скучным. «Бытовуха очень быстро засасывает», да и иметь регулярного партнера слишком надоедливо. «Видеть его блестящее лицо 24 на 7 я не хочу, оно будет только раздражать». Ренгоку был бы не против, только не получалось. - Ну что, Кеджуро, все еще думаешь, что это было плохой затеей: приводить тебя сюда? Мужчина одаривает его сконфуженным взглядом. Язык чесался, как хотелось съязвить и выкинуть что-то колкое, но Ренгоку лишь качает головой, признавая правоту друга и свое быстрое поражение. Он присаживается к Узуйю, принимает какой-то коктейль и глядит на невозмутимого официанта. Запаха нет – бета? - Как мне с ним связаться? – Тенген удивленно смотрит на друга, улыбка спадает с его лица. Чтоб его благочестивый друг вдруг решил встретиться едва ли не с шлюхой? О, это надо куда-то обязательно записать. - Что, прям настолько понравился? - Ты же тоже на него взгляд положил? Чего так смотреть на меня? – Зверь внутри жадно оскалился - делить мальчишку не хотелось абсолютно ни с кем. - Да, малец просто блестяще красив. Кстати, - он заговорщически наклонился, и горячее дыхание настолько обожгло мочку уха Ренгоку, что он едва ли не подпрыгнул на месте, - говорят, он прекрасно умеет ублажать. В этом доме он пользуется популярностью, так что просто так «встретиться» ты с ним не сможешь. Все его клиенты настолько довольны, что становятся постоянными. Ткань джинс снова натянулась, и на головке выступила капелька смазки. Боги, да что с ним такое! От одних слов о незнакомом омеге все его нутро скручивается в жестком возбуждение, и руки чешутся, как хочется коснуться парнишки хотя бы кончиками пальцев. - Но меня не так привлекает этот омега. Я больше хотел бы на своих коленях видеть кое-кого другого. – Кеджуро вопросительно изгибает бровь. – Он был сразу после него. Мужчина никого после не видел – ему надо было разбираться со своей проблемой в штанах. Тенген понимающе хмыкнул, но принялся во всех красках описывать того «особенного» омегу, ради которого он приходил сюда последний месяц, не упуская всего того, что он хотел бы с ним сделать. Побагровевший Кеджуро часто одергивал его, особенно когда бармен с безразличным лицом проходил мимо, принимая заказы и наверняка краем уха слыша, что так энергично вещал Тенген. А тот, кажется, совсем стыд потерял, говорил и говорил, точно описывал сюжет добротной порнухи. И Ренгоку не сомневался, что именно так все и было бы, встреться он с его, таким же еще юным, омегой вживую. Кеджуро же смог совладать с собой: запах цветущих персиков медленно рассеивался, и воспоминания о мальчишке не вспыхивали так ярко. Один шот сменялся другим, помещение то пустело, то снова наполнялось посетителями. Часть мельтешила перед глазами несколько раз, и Ренгоку повел носом – от их разгоряченных тел пахло сексом, и он с отвращением выпил что-то алкогольное, уже слабо различая вкус. Когда ноги совсем перестали держать его усталое тело, он, еле передвигая конечностями и шевеля языком, пытался сказать Тенгену, что хочет домой. Алкоголь бил в голову, его сильно расстраивала мысль, что такой прекрасный омега, который с одного взгляда смог запасть ему в душу, отдает себя на растерзание каким-то похотливым альфам, и Кеджуро, боясь набедокурить, хотел домой. Он не привык пить вне дома, окруженный такими приторными запахами и висящим в воздухе возбуждением. Все приходили сюда за одним: снять напряжение. Ренгоку обычно делал это по-другому и сейчас бы не отказался просто завалиться в расслабляющую ванну, поесть рисового-пудинга со сладким картофелем и хорошенько выспаться. - Ой, слушай, - Тенген выглядит таким довольным, словно готовился выдать лучшую из его идей, - видишь ту бету? – Он указал куда-то ближе к двери около сцены, куда заходили обычные посетители, и с трудом тыкнул на ее фигуру. Она совсем размывалась перед глазами, и Узуй нахмурился, гадая, не мерещится ли там ему девушка-бета. – Это хозяйка заведения. Подойди и спроси у нее, возможно, у тебя будет возможность встретиться с тем юнцом. - Но ты же сказал, что он пользуется популярностью. Наверняка у него не будет времени сейчас меня принять. - Он же тебе понравился? – Кеджуро кивает, и губы Тенгена трогает веселая пьяная улыбка. – Запишись на тогда, когда будет время. Кеджуро с сомнением окинул друга прищуренным взглядом и все же встал. Нет, ну а что, попытка – не пытка, как говорится. Правда, если ждать нужно будет также долго, как и у стоматологов, ему придется преступить черту закона и просто похитить мальчишку. Его альфа внутри едва ли сможет долго усидеть на цепи после увиденного. Ренгоку не верит в успех от слова совсем, но все равно бодрой походкой идет к девушке. Начинает разговор издалека, хотя девушка смотрит на него своими светлыми глазами со скептицизмом, прекрасно понимая, что посетителю нужно в ее заведении. Но она поддерживает короткий светский разговор и прямо намекает после переходить к делу. Кеджуро пытается взять ее своим альфим очарованием, видимо, забывая, что на бет оно совсем не действует, но хозяйка отчего-то призадумывается. Оповещает, что «тот самый омега», к невероятному счастью Ренгоку, сейчас свободен – клиент, который должен был прийти сегодня, отменил бронь по каким-то семейным обстоятельствам. Альфа решил не ломать сильно голову и не пускаться в философские размышления – ему не интересно капаться в чужом белье и поучать других, как правильно жить. Он платит. Оборачивается на наблюдающего за ним Узуйя и оторопело кивает ему. Большой палец друга послужил ознаменованием победы, и Кеджуро скрылся за дверью. - Пожалуйста, проходите, - вежливо говорит девушка, и Кеджуро чувствует, как наливаются краской щеки – он действительно в публичном доме, собирается воспользоваться услугами омег, чтобы удовлетворить желания не столько человека, сколько внутреннего альфы. Приглушенный свет и тихая музыка – ничего необычного, кроме опрятности и чистоты помещения. Запахов в комнате почти нет, чего Кеджуро явно не ожидал. Перед тем как войти, он морально подготавливал себя к духоте и смешанным феромонам альф и омег. Даже хотел задерживать дыхание. Ренгоку до сих пор неловко вспоминать: когда он сам еще был студентом, ему довелось побывать в таком же публичном доме. До конца он не смог досидеть, как бы не хотел. Голова шла кругом от неприятных ароматов, и тошнота подкатывала к горлу – лучше было обидеть работающего там омегу и просто уйти, чем принуждать себя проявлять уважение к его труду, но вырвать бедняжке в ладони. Он уселся на мягкий диван – слишком мягкий – и старательно заставлял себя не думать, что, как и с кем делалось на этой бедной мебели каждый день. Волнение неприятными каскадами сжимало грудь, и мужчина провел вспотевшими ладошками по джинсам. Он так нервничал только на первом свидании, когда впервые стал познавать романтическую сторону жизни и все еще лелеял в себе надежду на счастливую любовь. - Здравствуйте. Ренгоку-сан, правильно? Кеджуро не заметил, как дверь открылась, и омега, тот самый прекрасный мальчик, оказывается у входа. На нем обычный строгий костюм, и волосы собраны в неаккуратный пучок, локоны торчат так очаровательно, да и весь он выглядит еще красивее, чем был на сцене. Он улыбается легко и непринужденно, даже так чувствуя свою власть и словно осознавая, насколько привлекателен. Кеджуро нервничает сильнее. Он чуть не подскочил к омеге сразу же, как тот сделал шаг внутрь, но не без усилий остался сидеть на месте. Его глаза буквально впились в фигуру омеги и жадно следили за каждым шагом, каждым движением и взглядом. Сейчас глаза омеги будто бы немного светлей – в комнате не такой насыщенный розовый цвет, и Ренгоку мог бы даже предположить, что радужки у мальчика бордовые, насыщенно вишневые, как и его запах. - Извиняюсь за свой вид, - он медленно перевязывает волосы в тугой хвост, и, блять, Ренгоку даже это считает невероятно сексуальным. – Мне сообщили, что клиент на это время не придет. Он был последним, так что я собирался идти домой. Ренгоку ревностно вдыхает. Только мой Никаких клиентов больше Он должен быть только моим К нему никто не должен больше прикасаться Кеджуро прикусывает кончик языка, мысленно пытаясь угомонить своего альфу, но тот мечется, словно запертый в клетке, рвется наружу и точит клыки, готовясь вонзить их в мягкую кожу на шее. Он делает вдох – не помогает. Все пропитано запахом вишни и цветов персика, ноздри щекотит этот невероятный аромат, и Кеджуро вдыхает вновь. В голову ударяет то ли алкоголь, то ли запах омеги – Ренгоку мало это сейчас волнует. Он привстает, берет парнишку за руку и дергает на себя, заставляет слегка растерявшегося от проявленной инициативы омегу сесть на бедра. - Вас точно устраивает мой вид? – Мальчишка обвивает руки вокруг жилистой шеи и наклоняется, прикусывая мочку уха. Такое простое действие, а внизу живота стягивается узел. - Ради исключения, я мог бы переодеться для вас. - Ты и так прекрасен. – Выдыхает Ренгоку, заглядывает в покрытые пеленой глаза напротив и мягко целует. Напирает несильно, но быстро проникает в чужой рот языком, ведет по деснам, и в наслаждении мычит – омега вкусный. Либо он съел что-то перед приходом, либо у мальчишки действительно сладкая слюна. - Вы же знаете правила? – Рвано выдыхает мальчишка, и Кеджуро несколько раз активно кивает, кажется, даже не слушая его. Только не останавливайся – Вы такой нетерпеливый. - Мальчик тихо смеется. - Тогда расскажите мне их. – Он проникает пальцами под темный худи, легко пробегается короткими ногтями по ребрам старшего и чувствует, как кожа Ренгоку покрывается мурашками. Омега оглаживает грудь, очерчивает ореолы сосков, как бы невзначай задевая их большими пальцами, и подается вперед, мягко целуя шею. – Я хочу быть уверенным, что вы не сделаете ничего запрещенного. Кеджуро опускает голову, заглядывает в невинные глаза омеги, поглаживающего его соски, и закусывает губу. Как можно делать такое лицо, когда они оба знают, чем все закончится? - Не применять силу, - выдыхает альфа, гортанно рыча, и подставляя шею под ласки. Язык у омеги влажный, горячий, и каждый оставленный поцелуй чувствуется остро и долго. Мальчик одобрительно мычит, несильно втягивая кожу и оставляя небольшой засос – он осторожен, действует умело и прекрасно знает, что эта отметина сойдет через пару часов, не оставив и намека на метку. Кеджуро же это распаляет сильнее, он вдыхает ртом, чувствуя, как поднимается жар, хватает омегу за подбородок и чуть ли не вгрызается в его губы. Мнет их, прикусывает, посасывает нижнюю. Мало Так мало Омега не возражает – действия посетителя в пределах допустимого, и он отвечает, но спокойнее. Переплетает их языки, направляя Кеджуро и призывая его набраться терпения. Они могут никуда не торопиться, но Ренгоку будто пожирает голодное пламя, его сознание поглотили сладкие цветы персика, мягкие прикосновения омеги, что оглаживал низ его живота, давя там, где скопилось все возбуждение. Мальчик больно кусает его, и Ренгоку, плохо понимая происходящее, отстраняется. Он смотрит, как омега обхватывает его лицо, поглаживает хрящики ушей и оставляет на губах легкий поцелуй. Спускается к кадыку, оставляет новый засос, и его пальчики юрко расстегивают пуговицу джинс, нарочито медленно оттягивают резинку трусов, намокших от обильно сочащейся смазки, и высвобождают изнывающий член. Сука Кеджуро стонет, когда омега касается головки, поглаживая ее большим пальцем и заключая в свою ладонь. Это не было похоже на дрочку своими руками. У омеги, на удивление, ладони были слегка жесткими, с проступающими мозолями, и от этих прикосновений Кеджуро бросало в пот. Мальчишка короткими ноготками провел по стволу, а после накрыл головку ладонью, давя и растирая смазку Кеджуро по всей поверхности. - Продолжайте, - вкрадчиво шепчет он, а у Ренгоку кроме большого и громкого «ТВОЮ МАТЬ» в голове не остается ничего. Кеджуро тычется носом в его шею, вдыхая аромат и прикрывая глаза. Так, что там было дальше? Что-то про принуждение? Метки? Засосы? Бляяяять Он открывает рот, пытаясь что-то сказать, но язык словно не слушается его совсем, несет что-то бессвязное и малоразличимое. Мальчик на его бедрах елозит, трется своим вставшим членом о его живот, и Кеджуро сжимает обивку дивана – даже через слой черных штанов, обтягивающих красивые ноги парнишки, он чувствует запах омежьей смазки, горячий член мальчика и как мокро стало у него между ног. Хотелось опустить все прелюдии, опрокинуть омегу на лопатки – для чего еще может стоять здесь стол – и вколачиваться глубоко, пока омега не будет хныкать, умоляя его остановиться. Но эти прекрасные руки так приятно сжимают его плоть, уделяя внимание каждой венке, дотягиваясь до яичек и мягко, боясь причинить боль, мнут их. Кеджуро чувствовал, как выдвигаются клыки. У него не было ни сил, ни желания сейчас думать, почему альфа внутри него так сильно хочет пометить именно этого омегу. Но он так рьяно кричал мое, что мужчина прошелся кончиками клыков по молочной коже на шее. - А вот этого…делать нельзя, - выдыхает ему в надплечье омега, и Кеджуро понимающе качает головой, целует омегу за ушком, как бы извиняясь. Омега видит, как бедра альфы двигаются навстречу, подмахивают, желая скорее получить разрядку, и он - неожиданно для Кеджуро - убирает руку, вызывая разочарованный вздох. Мужчина ловит пальцы мальчишки, настойчиво возвращает на место, но тот выскальзывает с легкость, расстегивая штаны и доставая с заднего кармана презерватив. - Меры предосторожности, - томно произносит парнишка, ловко открывая упаковку с резинкой. – Мне сказали, что вы не любите растягивать удовольствие, но мне бы так хотелось вас помучить. - Разве…все это…прежде это не было пыткой? - Я бы мог продолжить, но ваши руки … - Омега зашипел, стиснув зубы. Кеджуро, сжимавший аппетитные бедра, уложил парнишку на диван, придавливая телом и грозно нависая сверху. Мысли плыли, он сам едва ли понимал, что происходит, но и так сильный запах омеги усилился, и выделение естественной смазки меж омежьих ног стало обильным. Мальчишка расширившимися от ужаса глазами уставился на альфу. Осознание медленно настигало его, отодвигая окатившее с остатками рассудка возбуждение, и он инстинктивно свел колени. - Течка, - вместо него произносит Кеджуро, и лицо юноши пунцовеет на глазах. – У тебя течка. - Н-не может быть, - дыхание сбивается, руки дрожат так крупно, что открытая пачка презерватива падает на пол, теряясь под столом. – Н-н..нет-нет, этого не м-может быть… - Почему? – Кеджуро видит, как полные слез вишневые глаза устремляются на него, и альфа внутри хочет прижаться к омеге всем телом, успокаивая. Ренгоку провел кончиком носа по венке на шее, вдыхая яркий аромат вишен, и лизнул покрывшуюся испариной кожу. - Перес…Ах, Ренгоку-сан, прекратите, - парнишка упирает руки в грудь старшему и пытается оказать хоть какое-то сопротивление, но выходит вяло. Руки не слушаются и подгибаются под нелегким весом альфы и его теплых ласк. – Р-Ренгоку-сан! Возьми его Давай Ты нужен ему Ты нужен своему омеге в этот момент - Мы, - омега всхлипывает, когда пальцы Кеджуро оглаживают впалый подтянутый живот, касаются напряженного члена и, вопреки ожиданиям омеги, очерчивают влажную дырочку. – М-мы принимаем п-по-подавители…прежде ч-чем…ах, прежде чем обслуживать клиентов. Палец Кеджуро с легкостью проникает внутрь, и омега впивается в его плечи, сжимаясь. Из-за внезапной течки его будто лихорадило, все чувства обострились и стали одним большим нервным комком, который Ренгоку так удачно задевает. От второго пальца слюна наполняет рот, и мальчик приподнимается, завлекая мужчину в поцелуй и посасывая его язык. Кеджуро двигает пальцами быстрее, раздвигает их на манер ножниц и снова торопится – в этот раз омега не собирается его останавливать, лишь шепчет на ухо не церемониться, просит только надеть презерватив, чтобы не было ненужных последствий. А сам, последними крупицами рассудка смотря на ситуацию, содрогается от ужаса. Он сейчас буквально проводит свою течку с незнакомцем. Свою первую настоящую течку встречает не один и даже не с таблетками, после которых он часто был рассеянным и сонным, из-за чего обучение в университете делалось проблематичным. Его омега внутри готов был отдаться этому альфе, и мальчику хотелось просто неистово ударить себя за такое безвольное поведение. Но… Было так приятно. Кеджуро хоть и действовал резко и суетливо, но не грубо, и пальцы у него такие длинные, что достают до простаты, и дыхание такое низкое, что мурашки ползут по телу. И омега внутри тает, молит о том, чтобы его скорее взял альфа. Этот альфа. Кеджуро накрывает губы омеги своими, шепчет что-то жарко в полубреду про то, какой он божественно красивый, как в нем узко и влажно, как крышесносно пахнет. Его человеческая сторона остается где-то глубоко, и альфа, сверкая алыми глазами, умоляет сказать имя. Вымаливает назвать хотя бы один иероглиф, хотя бы что-то. Вгрызается в шею, когда омега, сопротивляясь, мычит, оставляет неглубокие укусы и добавляет третий палец. Скользит по стенкам, с чвокающим звуком то вытаскивает, то снова глубоко вставляет пальцы, и целует, не давая мальчишке отдышаться. Узел Омега глухо стонет, стараясь отогнать наваждение – ему только детей не хватало. Узел Я так хочу узел Кеджуро едва приподнимает брови в удивлении, когда мальчишка хватает его за руку, заставляя на миг остановиться, а потом разворачивается спиной. Он прогибается, утыкается носом в диван и вдыхает жадно – запах альфы едва ли помогает держаться в сознании. Омега все большее балансирует на грани безумия и наслаждения лишь от одних прикосновений. Поэтому, когда Ренгоку приставляет головку ко входу и наваливается на спину, омеге только и остается, что в тихом отчаянии шептать что-то про презервативы. На утро голова раскалывалась так, что под тяжелые стоны Ренгоку проснулся и сам Тенген. Пока друг посылал проклятиями хозяина квартиры и его дьявольский будильник, Кеджуро, мятый, с пробивающейся щетиной, удалился в ванную. Он так и не сделал ничего из запланированного. Пьяные и слабо соображающие, они с Тенгеном умудрились еще выпить по дороге пива, потом столкнуться с какими-то такими же бухими альфами и даже немного подраться. В таком состоянии было как-то не до составления лекций. Что ж, придется импровизироваться на ходу. - Кстати, Кеджуро, ты вчера блестяще отмудохал того альфу! Никогда не видел тебя таким ярко злым! – Тенген разразился громким смехом, в то время как Кеджуро не знал, куда себя деть от накатившего отвращения. Такое для него не было комплиментом. - Он сам нарвался. Зачем надо было лезть к нам со своими нравоучениями? - Но самым блестящим было то, как ты провел время с тем мальчишкой! Боги, я ни разу не слышал, чтобы стонали настолько громко! - Что? - Что? - О чем ты вообще сейчас говоришь? – Ренгоку с легкой паникой скрестил руки на груди. Они не просто выпили много. Много в их случае еще мягко сказано – часть произошедшего он не помнил совсем, и мужчина до последнего надеялся, что все прошло более или менее гладко. Насколько это может быть у человека в пьяном угаре. - Кеджуро, ты правда… - Тенген осекся, видя, как нервно нахмурился друг. – Блять, Кеджуро. Ты серьезно? – Золотистые глаза только больше расширились от удивления, и Тенген с трудом удержался о того, чтобы ударить себя по лбу. Его друг был действительно нечто. Как можно было забыть все? - Тенген, пожалуйста. Скажи, что все не настолько плохо. - О, нет, это было блестяще! Ты, блять, - Тенген аж не знал, восхищаться или смеяться, но Кеджуро выглядел настолько обеспокоенно, что друг решил смиловаться. Он, не упуская ни единой подробности, поведал Ренгоку о том, как он все же смог в тот же день встретиться с омегой, каким долгим был их «сеанс» и как громко они стонали, стоило Тенгену уже забеспокоиться о том, не заснул ли случайно его друг, перебрав с алкоголем и лишив себя такого удовольствия. Он так и застыл под дверью с поднятым кулаком. Владелица тогда только растерянно смотрела сначала на него, потом на дверь, за которыми раздавались уж слишком развратные звуки, и искала потерянную на полу челюсть. - У него началась течка, - обрывает его альфа, и Узуй большими от удивления глазами уставился на него. – Я…не знаю, как так вышло, но у него началась течка… и мы… и я… просто не смог сдержаться!.. - Вы хоть предохранялись? - Я не помню! - Вообще ничего не помнишь? Кеджуро раздосадовано хмурил брови – в голове почти звенящая пустота. Обрывки фраз, вспышки прикосновений и возбуждающие звуки, когда он входил в мальчишку раз за разом и яйца шлепались об аппетитные ягодицы омеги. Но он искренне думал, что ему все это приснилось. - Танджиро, - выдыхает он и чувствует, как резко затрепетало сердце. – Он все же сказал мне свое имя. Танджиро