любовь моя

Самат выходит в эфир, чтобы решить, как разыграть бандану с их подписями и подписями других команд. Идей множество, интересных и не очень, но зрители быстро меняют темы, задавая один вопрос за другим. В актовом зале Астраханского университета громкое эхо, Володя работает с учениками на сцене, а что остаётся Самату? Правильно, вести прямой эфир. И он улыбается с первых же секунд, поправляет волнистые волосы и старается не оставить ни одного вопроса без ответа. В череде приветов, сообщений о планах и импровизации почти теряется малозаметное присоединение Игоря, но Самат слишком внимателен, чтобы пропустить. Не для того он так часто упоминал Игоря везде, где можно, чтобы потом обменяться скучными «здарова» на эфире и не устроить коллаборацию века. Он отчаянно хочет, чтобы тот присоединился к трансляции — и своего добьётся, несмотря ни на что. Игорь приветствует его в чате, как раз таким скучным «здарова», а Самату этого определённо мало: он пытается пригласить его, чтобы включил камеру и поулыбался своей неповторимой улыбкой. Он согласен на что угодно, даже если Игорь своё скучное приветствие повторит, посмеётся и вновь выйдет десять секунд спустя. Потому что нельзя пропускать такие чудеса: с Игорем сколько ни общайся — мало, сколько ни любуйся — не устанешь. И может Самат его так упрямо «уговаривает» обрывками фраз только потому, что правда скучает по говорящему взгляду и не менее говорящей улыбке? Подключается Игорь не сразу, и поначалу видит сплошной текст, заполонивший экран и картинку с Саматом. «Как обычно», — думает он, мысленно усмехаясь: нерасчёсанные волосы, очки и лёгкая щетина. Пожалуй, мысль о том, что именно таким ему комфортнее всего видеть Самата, он оставит при себе. И стоит экрану очиститься от сообщений — инстаграм, видимо, решает, что не в силах противостоять упрямству Самата — Игорь тут же машет, улыбаясь во все тридцать два (даже не метафорично). Он отмахивается, сумбурно пытается что-то объяснить про буквы, перекрывшие весь экран, но слышит обращение к себе и тает почти по-настоящему. Видит, как Самат начинает разговор с очередного «выкрутаса» и смеётся, даже не подозревая, какое хрупкое тепло распределяет по его нутру. А Самат только рад: он даже руки освобождает, установив телефон на сидение напротив. И, сдаётся ему, что Игорь — расслабленный и смешной — не слишком-то и против побыть на этом эфире солнцем, бриллиантом или любым другим объектом, привлекающим внимание своим безукоризненным блеском. Он ослепляет искрами из глаз, обезоруживает парой острых, насквозь пронизывающих фраз, обездвиживает одним касанием — и Самат жалеет, что не может быть обездвижен прямо сейчас. Игорь явно не в расцвете сил в конце дня, но всё равно говорит много, зазывает Самата в Москву, из-за чего тот взаправду готов отменить все свои планы и рвануть по первому зову. Игорь намекает — или говорит прямо, просто одними губами — что ему в Москве только рады. А Самат Москву не любит, любит только конкретного человека в ней, и поэтому чуть что — норовит туда сорваться. «Пора бы и мне в столицу», — решает он вслух и хитро улыбается, забывая на секунду, что прямой эфир всё ещё идёт. И именно по этой причине с языка обращение «любовь моя» слетает только в шутку. Он заворожённо слушает про Дениса, обеспечившего Игорю и Фуксу целое путешествие между Москвой и Питером, пусть и слышал об этом раньше. Игорь совсем по-другому рассказывает уже узнанную историю (или это Самат слушает его внимательней, чем всех остальных), а у самого голос еле-еле воспринимается от смеха. Сидя на стуле, Самат неугомонно качается вперёд-назад, показывает, как преподаёт Володя и не отводит взгляда от нижней части экрана — там, в крохотных рамках прямоугольника размером с половину экрана хихикает «Игорёк». Улыбается Самат нежно, всем своим видом давая понять, что по-настоящему скучает. Игорь эти нотки ловит беспрепятственно: не впервые за смешливым «Игорёк» стоит нечто большее, подвластное только ему. И сам он продолжает сиять просто потому, что иначе не может. Самат однажды всерьёз решил, что у Игоря все сны — про волшебство или космос: он там поглощает целые миры, присваивает свет далёких звёзд, и просыпается таким искристым и сверкающим, каким его привыкли видеть. Он — собиратель звёзд и коллекционер галактик — своим светом делится теперь не только с Саматом. Только длится это недолго, Игорь вспоминает, что не планировал вообще заходить ни на какие эфиры. Решив, что хорошего понемножку, он начинает прощаться — и тратит на это несколько маленьких вечностей, заполненных спокойной интонацией и медленно исчезающей с лица Самата улыбкой. На последних секундах Игорь не думает долго — с непередаваемым воодушевлением призывает всех подписываться на Самата, называет его невероятным человечком, не глядя чувствуя его смущение. Он машет на прощание, ловит воздушный поцелуй и выходит — с горем пополам — со спонтанного эфира. Радостный, что Самат не изменяет себе и даже через экран маленького телефона может передать уют. А для Самата он — самый-самый, с его необъятными рубашками, костлявыми запястьями и постоянным желанием выругнуться. У Игоря есть превосходное умение оставлять после себя осадок из звёзд и серебристого смеха, блестящего, подобно его же глазам. Этой смеси из улыбок, мерцания и бесшабашных шуток всегда везде найдётся место. Особенно на эфире у Самата. После его выхода Самат вновь возвращается к вопросам, прежде, конечно же, отметив, насколько ему повезло провести хотя бы пять минут прямого эфира с Игорем. Он самотёком возвращается к вопросу с банданой, зачитывает несколько идей и действительно чуть ободряется — а потом видит сообщение от Игоря. «Ненадолго мы попрощались», — с улыбкой думает он, но оставляет сообщение на потом, решив сначала довести эфир до логического завершения. А когда выходит из инстаграма и заходит в их с Игорем диалог, то видит лаконичное: «Когда приедешь?😏» И даже не пытаясь раздумать, набирает:

«Скоро, Игорёк ;)»

И это тот самый редкий случай, когда неоднозначное «скоро» действительно значит «скоро».