Одна жизнь

      Тишина. Так редко она наступала в замке. Мерно тикают огромные часы, качая маятником. В камине горит огонь, и трещат дрова. Единственное окно в библиотеке частично занавешено. Там, на улице, горит алое подобие солнца, блестит тёмно-синяя трава и спят чёрные деревья. Половина из них сухие и без листьев, а живые всё-равно похожи на мертвецов. Любого, кто пришёл в это место впервые, может напугать эта атмосфера вокруг не менее жуткого замка из чёрного кирпича. Но на самом деле всё не настолько плохо. Местные обитатели уже привыкли к подобному зрелищу и, отчасти, считали его неплохим. Это лучше, чем усыпанные прахом или кровью городки или и вовсе погрязший в хаосе мир. Да и жить тут не так уж и плохо. В замке всегда чисто, в подвале хоть и есть темницы, но за потайной дверцей можно найти самый прекрасный сад. Где-то среди деревьев в этом «проклятом» лесу таятся небольшие загоны с курицами и, кажется, ещё какой-то мелкой живностью. В поле неподалёку есть урожай. Здесь уютно, хоть и не скажешь на первый взгляд. Это место стало родным домом для потерянных душ.       Одна из них сейчас как раз и сидела в библиотеке на диванчике, просматривая одну из многочисленных книжек. Найтмер обожал читать. Особенно в тишине и подобной атмосфере уюта. Когда рядом не кричат эти трое, можно успокоиться и заняться своими делами. Парень откинулся на спину и заложил руки за голову, глянув на потолок. Каменный, такой же, как и весь этот дом. С самого детства Найт мечтал жить в красивом доме с семьёй и вообще всеми, кого он любит и жалует. И подальше от обидчиков, в тишине и спокойствии. В волшебной атмосфере. И это всё было здесь. Да, это не тот яркий и красивый мир, который описывается в сказках, не красивый дворец, полный слуг, нет, даже не то, что когда-то он себе представлял. Вокруг нет яркого леса, дивных садов и райских птиц. Всё здесь совершенно иное. Но в этом и есть изюминка данного места. Дом Найтмера особенный, как и он сам. Разве не чудесно?       Парень закрыл глаза, слушая тишину вокруг. Однако уже вскоре, в темноте закрытых глаз, он услышал лёгкое подобие… сопения?.. Нет, это нельзя так назвать. Особенно, когда подобный звук доносится из головы. Найтмер улыбнулся. Кошмар сейчас мирно спал, утомленный постоянными планами и руганью с окружающими. Он так рьяно исполняет свою роль… удивительно. Однако он заслужил отдых, так что не стоит его теребить.       Хах, а ведь если бы кто-то сообщил маленькому, семилетнему ребёнку о том, что в его голове будет жить ещё одно существо, Найт бы испугался и не поверил. Постарался бы не верить. Но это так. Вот уже больше 500 лет они живут вдвоём и пережили… многое. Битвы, скандалы, доказательства, борьбу между собой и собственными разногласиями… Это было трудное время.       Всё началось в тот день, когда маленький хранитель негативной стороны Древа сорвал золотой плод и съел. Да, Найтмер смог съесть лишь один, прежде чем перестал полноценно осознавать происходящее. Тело словно само ело оставшиеся яблоки, хотя, стоит сразу сказать, это был даже не Мар. Тот пробудился конечно от первого укуса, но не он управлял действиями младшего. Ну, как младшего, скорее старшего, ведь полноценно понять, какой возраст у Кошмара, так и не удалось. Сошлись на относительном равенстве.       Ну а тогда маленький Найтмер плохо понимал, что происходило. Он спас плоды, а потом его тело пробила ужасная боль. Разрывающая на части, не оставляющая ни следа… Эта сила была слишком огромной для него. Эта… «ненависть» имела странное действие. Словно магия убивала обладателя, но тут же заживляла любые его раны (кроме совсем старых, оставшихся на всю жизнь). Этой силой стал повелевать Кошмар. Именно так решили позже его окрестить. Это было первое впечатление Найтмера на того. Нет, они не видели никогда друг друга, ничего такого. Так что когда Найт, чувствуя невероятную боль, понял, что он уже словно и не владеет собой, словно что-то иное встало между ним и миром вокруг, он понял, что он не один теперь.       И потом случилось то, что оба не хотят вспоминать. Конечно, ни один из «Кошмаров» не жалел мёртвых жителей, но зрелище, увиденное тогда впервые итак подорванным в психическом плане Найтом… это было слишком серьёзной травмой. Та осталась и сейчас, но при наслоении как личностей, так и в принципе разных болячек, не видна. Стоит отметить также, что смягчение произошло ещё и из-за некоторого пассивного состояния мальчика в тот момент. Найтмер мог бы охарактеризовать это примерно так: он находился вроде бы в своём теле, но при этом где-то внутри головы. Он чувствовал все раны, чувствовал эмоции, он всё видел, но был совершенно не властен над собой. Он чувствовал, как неведомая сила, словно некий кукловод, водила его руками, ногами и появившимися из спины отростками. Эта сила меняла мимику его лица, превращая обычно пугливое лицо в страшное, с оскалом. Это пугало и без того зашуганного Найтмера.       И вот, уже вскоре, когда это что-то немного ослабло, когда вокруг лежали кучи трупов, когда от Древа остался один пень, когда неподалёку стоял превратившийся в камень брат, перепуганный, увидевший перед собой настоящего монстра и нацеливший ради спасения на того лук… наваждение спало. Найт почувствовал, что может перехватить контроль, однако Кто-то не отступал.        — Что за чертовщина… — было первое, что смог услышать Найтмер от этого Некто. И именно в этот момент Найтмер вдруг осознал, что это не его голос. А какой он у него? Уже и не сказать, мальчик не акцентировал внимание на подобном, а спустя время разница и вовсе стёрлась. У них теперь был один голос на двоих.       Найтмер хотел кричать и биться, просить выпустить его из этой темницы. Он хотел отомстить, он хотел получить помощь, но он не хотел быть запертым в собственной физической оболочке до скончания лет. А живут духи очень долго.        — Хватит! — послышался чужой рёв. За голову схватились, ноги, ослабшие как от нагрузки, так и неумения ими пользоваться, подкосились. Сидя на коленях, существо, завладевшее телом Найтмера, почувствовало всю бурю и мощь эмоций внутри себя и в мире вокруг. И ладно бы мир, но мозг словно начинал плавиться от обилия мелькающих образов, эмоций и мыслей «соседа». Он слышал Найтмера. Также, как и Найт слышал его.       Мысли существа были спутанными, непонятными. Особенно с учётом того, что мальчик слышал при этом и себя, но собственные «слова» смешивались с чужими и было трудно разделить их. Не было какой-то сдерживающей стены, преграды, что остановила бы поток.       На самом деле, никто уже не вспомнит, сколько эти двое просидели тогда. Час… два… день?.. Они лишь слышали шум мыслей и криков друг друга, внезапно обрушившихся на обоих. Это словно убивало. С этим невозможно было бороться. Они не могли замолчать в собственной голове, мыслях, даже если будут молчать внешне. Забавно, что подобное редко замечаешь, пока живёшь один. А вот когда появляется «соседушка» уже не до смеха становится.        — Почему ты так сильно тарахтишь?.. — лёжа спросило существо, слегка хмурясь. У обоих уже началась знатная мигрень от шума, который прекратить, увы, было невозможно.        — Я стараюсь быть тише… — единственное, что смог разобрать толкового на данный момент главный. Найт всё ещё что-то тарахтел себе с долькой паники, но шум был не настолько огромным, как до этого.        — Очень заметно, — устало проворчало существо. — Ух… Чувствую, голова ещё неделю болеть будет, — парень скривился. И не только голова, всё тело ныло от произошедших преобразований. Весь в этой жидкости изгваздался, ещё и раны кровоточат.        — Тут неподалёку есть ручей, можно промыть раны там… — послышался тихий и неуверенный голосок Найтмера, услышавшего чужие мысли. Ну, относительно тихий, в голове регулировать громкость было невозможно, хотя почему-то это не мешало воспринимать речь как разную по тональности.       Зубы скрипнули, а сам парень с явно прикладываемой силой поднялся. Сначала сел, а потом попытался встать на ноги, но те мгновенно подкосились, не желая держать владельца. Тот мгновенно зарычал от досады и безысходности. Если он сейчас не поможет организму восстановиться, то потом это ему аукнется как минимум очень долгим восстановлением. А лежать тут без дела не особо хотелось.        — Я… — послышалась чуть более конкретная мысль Найтмера в голове, и парень изогнул бровью, мол, чего тебе ещё. — У Вас… плохо выходит контролировать тело… Если хотите, я могу помочь дойти до ручья.       Мальчик боялся того, что в него вселилось. Страшное, непонятное, убившее столько народу… Опасное. Но теперь они в одной лодке, а значит надо найти общий язык, ведь проторчать в пассивном состоянии мальчик не желал. Надо было хотя бы попытаться, ведь, если подумать, этот Некто спас ему жизнь, пускай и весьма жестоким способом. Да и дела у этого существа пошли не очень. Похоже, защита от жителей производилась чисто на каких-то инстинктах или типа того.       Однако на своё предложение Найт получил нездоровый смех и весьма обидное:        — А может я тебе вообще контроль отдам?! С чего я должен тебе верить? Сам справлюсь!       После такого Найту осталось только замолчать. Увы, на достаточно долгое время. Это была их первая ссора. Тогда казалось, что отношения вообще никогда не наладятся, и они не станут хотя бы союзниками.       Вспоминая этот день, Найтмер вздохнул, слегка улыбнувшись. Да уж, тогда он сильно обиделся, ведь помыслы его были чисты. Как многое изменилось. Конечно, спустя столько времени трудно вспомнить, как они тогда смогли помириться. Однако Мар всё же научился ходить. При том ну очень быстро, это ясно в памяти до сих пор. Учёба никогда не давалась Мару тяжело, нет, он впитывал знания как губка. Так же, как и Найтмер. Это была одна из общих черт парочки, что значительно ускоряла многие процессы. Особенно когда они путешествовали первые сотни лет по мультивёрсу в поисках информации о том. Никакого Инка и Эррора тогда не было, либо были, но ещё не вступили в права хранителя и разрушителя. Спрашивать было не у кого, а сталкиваться лишний раз с жителями АУ, как показала практика, весьма чревато. Найтмер всё же хранитель негатива, а потому и миры, подвластные ему, весьма агрессивные и недружелюбные. Не то что у добренького Дрима.       Найтмер потянулся, встал с места и стал идти между огромных шкафов, забитых книгами. Большинство из них были потрёпанными, им не одно десятилетие. Но это только давало им ценности в глазах обоих негативных.       Любовь к книгам вскрылась совершенно случайно. Это было время, когда парочка только научилась ставить некий «барьер» в мыслях, чтобы не мешать друг другу шумом и постоянным трындением. Хах, какой же отдых был до этого открытия, когда один из них спал. Однако, как только Найт и Мар разобрались, как поставить «окно» в своей голове, жизнь обрела краски. Мир перестал быть слишком громким. Они даже смогли наконец-то слушать пение птиц и журчание воды. Вот это было наслаждение… Однако, что насчёт книг?       В тот день они бродили по очередной библиотеке в поисках книги об альтернативных вселенных. И вот, проходя мимо одного из шкафов, внимательно рассматривая тот, Кошмар приостановился возле заинтересовавшей его книги. Кажется, это был то ли ужастик с магической наклонностью, то ли какая-то неплохая классика. И вроде бы, это было довольно незаметно, всего на мгновение, однако даже так Найтмер, сидящий в позиции «пассива» заметил подобное. И тут же с явной заинтересованностью спросил:        — Хочешь глянуть? — в его голосе мелькнула улыбка. Детская, озорная такая.        — Нет… — Мар тут же отвёл взгляд, делая серьёзный вид и хмурясь. Однако мальчик всё равно почувствовал, что Кошмар вполне заинтересовался книженцией.        — Оооой, да ладно тебе! Ничего не случится, если ты посмотришь, что там.       И вроде, безобидная фраза, однако парень остановился, подумал, а затем с тихим возмущением пошёл за книгой, мысленно, но слышно для мальца, говоря, что Найтмер тут ни при чём, сам он до такого додумался. И в последующие пару часов Найтмер с удивлением наблюдал, как Кошмар поглощал страницу за страницей. Таким увлечённым паренёк его ещё не видел. А потом и вовсе Кошмар стал «одалживать» книги из библиотек, читая в свободное время. Правда, по просьбе Найта, брал и ему. За компанию. И оба были довольны. Уже спустя долгое время эти двое могли читать по вечерам друг другу истории, проводя время с пользой, и при том тихо. Сейчас же это переросло в некое подобие традиции, когда перед сном парочка тихо мысленно разговаривает или читает в голове. Довольно удобно, кстати.       Пройдя между стеллажей, парень положил взятое произведение на место. Он знал точно, где какая книга находится, и если её передвинули хотя бы на соседнее место, то Найт тут же это заметит. И повезёт, если это именно Найтмер, а не с взрывным характером Кошмар, который может, если захочет, тут же пойти искать того, кто шарился в библиотеке. И повезёт кому-то, если книга была взята в благих целях и осталась целой. За испорченную или потерянную книгу виновника легко могли отправить либо доставать точно такую же (а с учётом того, что в библиотеке есть очень старые произведения, то подобное может быть проблематично), либо нарушителю и вовсе что-нибудь сломают.       Поставив книгу, хранитель спокойно пошёл в сторону выхода. Шаги его не были слышны, ведь он привык за многие годы ходить беззвучно. Да даже когда мальчик был маленьким, то старался привить подобную привычку, дабы обидчики не могли его достать. Сейчас это стало нормой. Правда, подобный расклад иногда пугает. Жители этого места могут с визгами попрыгать в стороны, услышав за спиной голос негативного. И не без оснований, угадать, зачем тот встал так незаметно, бывает трудно.       Кстати о сожителях Мара и Найта. Найденная команда спустя много времени общения больше не разносит замок на кирпичики. А сейчас, прислушавшись, Найтмер и вовсе смог услышать всеобщее сопение, он уловил чужой сон, но лезть не стал. Зачем ему портить ночь? Сам Найтмер направился в соседнюю с библиотекой комнату. Нет, не в ту с красивой деревянной дверью, а в ту, которая была очень незаметной. Тёмная, сливающаяся со стеной дверь была специально здесь поставлена. Постучаться в неё можно было только при крайней необходимости, а за мелочами, пожалуйста, в кабинет идите. Правило, которое пришлось усвоить местной банде, как и ещё несколько не менее важных.       Зайдя в комнату, Найтмер тут же подошёл к слегка занавешенному окну. На самом деле, это была одна из самых светлых комнат замка. Даже несмотря на чёрный кирпич стен и тёмные тона мебели, место выглядело ярко. На полу был красивый «бабушкин» ковёр с кисточками. Чистый, так как обитатели всегда снимали обувь у двери, оставляя пол чистым. Занавески на окнах были чёрными, но с аккуратным фиолетовым узором. Кровать была заправлена серым одеялом с зеленоватым узором. Но примечательно не это. Все стены были расписаны краской вручную. Фиолетовые и зелёные огни, плавно перетекающие друг в друга. А на потолке… небо! На нём были нарисованы звёзды.       На всю эту красоту, как сейчас Найтмер вспоминает, пришлось долго выпрашивать разрешение у соседа. К счастью, разрешение ему дали, так что парень смог очень давно, когда ещё не было их банды, пока Мар спал, расписать это место. Единственное красивое место в замке после сада. Найт даже иногда ловил себя на мысли, что комната словно отражает, что у него внутри. Добрый, милый, хороший, с яркими чувствами, а снаружи он казался чёрствым. Правда, по большей части благодаря Кошмару, но Найтмер был не против подобного, хотя и не одобрял некоторые методы Мара.       Глянув на улицу, парень прошёл к кровати и расположился на ней, слегка потянувшись. Щупальца выпрямились, полностью подражая обладателю, хотя Найт их всё ещё сдерживал. Без поддержки Кошмара управлять векторами было ну очень трудно, из-за чего приходилось быть осторожным. Ими можно порезать или ударить, даже самого себя. Первое время примерно так всё и происходило, особенно после сна. Парочка просыпалась завёрнутой в щупальца, которые туго спутались между собой. И было ужасным мучением выбираться из этого смертельного кокона.       В голове послышалось какое-то подобие шороха. После Найтмер почувствовал… что-то. Что-то, что словно оповещало о присутствии Кошмара. Проснулся, неужто Найтмер его разбудил?        — Прости, я разбудил тебя?.. — тихо вслух спросил паренёк, акцентируя всё своё внимание на происходящем в его голове.        — Нет. Встань с щупальцы, мне неудобно.        — Если бы тебе было неудобно, то и мне тоже было бы неудобно, — заметил паренёк, а потом осмотрелся. Он же смотрел, чтобы векторы не легли под него. Но, нет, один всё-таки Найт придавил. Пришлось приподниматься и руками убирать его в сторону.        — Допустим, — легко согласился Кошмар. Вероятно, сейчас он не особо хотел спорить.       Найтмер тем временем улёгся и прикрыл глаза. Ну, как сказать глаза… один, что остался целым. Второй благополучно ослеп, так что приходилось пользоваться одним, что когда-то доставляло некоторые неудобства. Слепую зону никто не отменял, так что иногда Мар или Найтмер могли легко удариться о стоящий чуть в стороне столб или угол стола, например. После подобного обычно шло шипение и, если Кошмар был ещё и разозлён чем-то, то вещь просто сносилась и иногда даже ломалась векторами с психу.       На самом деле, подобные несостыковки в эмоциях двух существ могли сильно сбить с толку души. Их хоть и было много, но работали те как одна целая, а потому проблемы и возникали. Мало того, что по умолчанию оба духа ощущали эмоции друг друга, они ещё и буквально чувствовали их. Как если бы сам Кошмар мог испытывать грусть по пустяку, как это бывало у Найтмера. Это легко могло дезориентировать и спутать обоих. Иногда эмоции могли достигнуть той силы, когда даже внешне проявлялись чувства «пассивного» существа, будь то Найт или Мар.       Так что, всё, что чувствовал один, чувствовал и другой. И такое касалось не только ментального, но и физического самочувствия. Боль от ран, порезов, ожогов, ударов, любые касания, дуновение ветра, движение рук и ног — всё ощущали сразу оба владельца тела. И по началу было очень непривычно и страшно осознавать, что кто-то управляет твоим телом, и ты при этом всё чувствуешь. Жутко. Однако, данный этап уже пройден, а спустя более 500 лет всякие границы «личной жизни» стёрлись и переросли в нечто общее для двух разных духов.       Щупальца заботливо прикрыла хозяина одеялом, и Найтмер почувствовал исходящую от другого существа заботу и… любовь. Как бы странно это не звучало. Никто из них не сможет сказать, когда они поняли эту странную истину, когда перестали её отрицать. Просто в один момент они осознали, что уже долгое время ведут себя более… близко?.. Возможно, это можно назвать так. Да, они заметили подобное уже спустя какое-то время, и данная информация была очень шокирующей. Словно гром среди ясного неба.        Они оба смущались этого. Иногда они просто молчали, ничего не говоря друг другу. И замечали, что даже тишина была пропитана каким-то странным чувством… спокойствия. Умиротворения. Защищённости. Именно тогда они внезапно осознали, что никогда раньше подобного не чувствовали. Найтмера постоянно били, Мара… Мар сам пугал окружающих, и его боялись. А потому тоже могли легко напасть, мало ли шизанутых. Но сейчас они ощущали себя «в своей тарелке». А постепенно стали видеть и внешние изменения.       Удивительно, но изменился выбор в одежде. Иногда они отращивали свои волосы; втихую, пока никто не видит, Найтмер мог пользоваться серьгами и заколками из шкатулки, где-то давно найденной. Само поведение стало спокойным, другим…       Это заметили. Их команда прекрасно осознала это потом, особенно зоркий на глаз Киллер. Но они молчали, догадываясь о чужом «раздвоении личности». В конце концов, Мар всё ещё их лидер… и Найтмер, кстати, тоже. Их, забавно, но стали отличать, а Найтмер стал поддаваться, больше времени проводя с ними. Они ничего плохого не сделают ему, можно довериться. Мар к тому же не против. И подобное поведение облегчило жизнь обоим владельцам оболочки.       В течение, наверное, часа они лежали и тихо переговаривались в голове. Истории, новости за день, которые пропустили из-за сна… Они обсуждали всё, даже прошлое.       Из окна, сквозь шторы, пробивался свет подобия солнца. Пока был день, местные жители спали, предпочитая проводить весело ночь, бегая по мирам и вдоволь развлекаясь. В этом месте местами поменялись день и ночь.        — Ух… Уже поздно…  — посмотрел в окно Найт. Лицо стало чуть хмурым, а улыбка стала несколько грубой, похожей на ухмылку:        — А вот не надо так долго болтать.        — Тебе же нравится это.       Парень ухмыльнулся, фыркнул по-доброму. Так мило, как ребёнок. И всё равно, что второе существо закрыло глаза, тяжело вздохнув. И воздух словно обжёг всё внутри, но привыкший к этому Найтмер даже толком не обратил на подобное внимание. Он даже не акцентировал внимание на то, что Мар поёжился, чуть подёрнув плечами, а щупальца привычно завились. Тело закололо — это старые раны, шрамами оставшиеся на теле, заныли, словно пытаясь напомнить, чего стоит им общее времяпровождение.        — Тем не менее, нам стоит поспать, — резонно заметил Мар.        — Да знаю я, не бухти, — уже вслух проворчал в шутку под нос Найтмер и с частичного лежания на спине перевернулся на живот, устраиваясь поудобнее. — Бухтишь, бухтишь… Вредный ты.        — «Но тебе же это нравится, » — передразнили мальца в ответ, и в голосе в голове звучала язвительность.       Тем не менее, душа не исторгала каких-то негативных чувств. Лишь спокойствие, а ещё маленькую долю заботы и… ну, парочка иногда называла это любовью, пускай и неправильной, но больше предпочитали склоняться к простому и менее смущающему названию — Чувство. Да, с большой буквы, такое особенное, которое они испытывают только друг к другу.        — Да, — охотно согласился Найтмер, и на личике появилась мягкая улыбка, так и сквозящая добродушием.        — Пх, даже поругаться с собой не даёшь мне, — хихикнул Мар, и улыбка стала шире.       Рука провела по голове, как бы гладя, щупальца придвинулись ближе, мягко обнимая. А ведь и не скажешь, что эти обычно агрессивные и смертоносные отростки могут быть такими удобными, мягкими, нежными. Послышался глубокий вздох, а после немного грубое:        — Ладно, спи уже, мелочь.        — Пхаха! — послышался колокольчиком звон в голове. — И тебе спокойной ночи.       Воцарилось молчание. Лишь где-то в глубине замка тикали огромные часы с маятником. И казалось, что уже все уснули, настала тишина, но лишь двое духов услышали пропитанные нежностью и таким нужным теплом слова:        — Люблю тебя.