под покровом ночи

      — доброе утро! — приятная темнота покидает скарамуччу вместе с откинутой в сторону крышкой гроба. — проснись и пой, мучача, уже восемь вечера! впереди долгая ночь, полная веселья!       — если ты прямо сейчас не закроешь свою клыкастую пасть, в тебя полетит твоё же спальное место, — открывая один глаз брюнет пристально смотрит на наглую рыжую макушку, улыбающуюся очень по-лисьему.       — да ладно тебе, — уходя с предполагаемой линии атаки, тянет чайлд. — не будь занудой и вставай, сегодня у нас в планах встретиться с группой ли юэ и неплохо так набедокурить где-нибудь и ты идёшь с нами, так как все прошлые две недели ты где-то пропадал по ночам…       — кстати да, — осторожно закрывая тюбик алой помады, перебивает рыжего синьора. — скарамучча, дорогой, где ты пропадал?       она сидит у абсолютно бесполезного столика и красится, элегантно перекинув ногу за ногу.       — а ведь и правда, — аякс садится на ближайший гроб. — да и я не чувствовал запаха крови…       он задумчиво чешет подбородок, а потом загорается, не хватает только лампочки над головой, чтобы понять, что до него что-то дошло.       — неужели ты нашёл какую-нибудь прелестную вампиршу в городе?.. — тарталья улыбается, как кот, наевшийся сметаны.       — вы понапридумывали себе слишком многого, — фыркает брюнет, вылезая из гроба и садясь на его край, — я к моне летал. вы же знаете, она в городе живёт.       он сдерживает облегчённый вздох: «выкрутился». осторожно находя босыми ступнями тапки, шаркает по полу в сторону ванной комнаты.       — я писала моне, — небрежный голос розалины разносится как гром среди ясного неба. скарамучча застывает в дверях ванной, про себя матерясь на кручку, аякса и себя. на друзей за то, что такие внимательные; на себя, что раньше не придумал оправдания частым пропажам. — она сказала, что ты к ней зашёл пару раз в течение этих двух недель. неужели тебе есть, что скрывать, дорогой?       синьора и чайлд улыбаются, а скарамучча уверен, что попал в заранее расставленную ловушку.       два коршуна настигли свою жертву. даже если эта жертва ещё один коршун.

°°°

       «…уебанские клоуны, чтоб их солнце распепелило, хреновы шутники, ишь, какие, знать захотелось, куда же пропадает их дражайший друг, тьфу ты, блять!» — скарамучча матерится, идя по тёмной улице и пиная первый попавшийся камушек.       поздним вечером город менее активный, чем обычно. люди до сих пор ходят по своим делам, гуляют или просто возвращаются домой.       брюнет сворачивает на одну из боковых улиц, смотря, как ровные дорожки уходят к почти одинаковым домикам с мягко светящими окнами.       он подходит к одному из таких и, сожалея, идёт по газону к задней части дома.       одно из окон открыто, его прикрывают белые шторы в разных размеров ромашках.       скарамучча оглядывается и быстро залазит, стараясь не шуметь, он мягко спрыгивает в помещение.       — ты сегодня рано, — отстранённый голос звучит из темноты, и парень с фиолетовыми волосами смотрит, как сонно трёт глаза ангел.       немного растрёпанные пшеничные волосы; тёплые медовые глаза; кожа, не такая бледная, как у скара, но явно никогда не загоравшая; аккуратное, чуть угловатое телосложение.       — извини, сахарок, — скарамучча подходит ближе и запечатляет на чужом лбу мягкий поцелуй. — мне сегодня придётся тебя украсть.       на брюнета поднимают заинтересованный взгляд.       — зачем? — итэр не злится ранней побудкой, только улыбается: тепло, мягко, понимающе.       — мои друзья хотят с тобой познакомиться, — парень с глазами цвета индиго садится рядом, на кровать, и продолжает. — скорее всего, пробудем там часов до двух, а потом я отведу тебя обратно…       он замолкает, когда его лицо начинают расцеловывать. брюнет довольно щурится от каждого поцелуя, ластясь.       — хорошо, только дай собраться, — блондин отстраняется от темноглазового, что вздыхает и театрально кладёт ладонь на лоб.       — ясно, меня тут не любят.       — любят. — спокойно отрицает слова парня медовоглазый и, поворачиваясь, отстранённо и легко улыбается. — просто, думаю твои друзья будут не сильно рады тому, что мы задержимся…       — скажем, что была пробка! — предлагает скарамучча, хитро улыбаясь.       — я не люблю врать, — качает головой итэр и натягивает джинсы с толстовкой.       — пф, иногда ты бываешь до жути скучным, — забираясь с ногами на кровать, в позе лотоса, фырчит брюнет.       блондин лишь продолжает легко улыбаться.

°°°

      — а… расскажешь немного о своей школе? — немного сонно итэр шепчет, кутаясь в джинсовку, и из его рта вырываются еле видные облачка пара.       в мини-автобусе, который едет в сторону старого готического замка, — по совместительству являющегося частной школой и пансионатом, для детей, ''больных малокровием'' — прохладно.       в салоне совсем пусто, за исключением их и водителя. наверное, никому и правда не надо, в такое время в гору.       — ну… — скарамучча, почти робко, переплетает пальцы их рук и шепчет в ответ — у нашей школы есть три основные группы: вегетарианцы, те кто питается только звериной кровью; те кто кусает людей во время специальных дней и моя группа, те кому слишком лень охотиться, поэтому мы пьём донорскую кровь, привозимую раз в неделю…       блондин опускает голову на плечо, смотря на переплетённые пальцы и, сонно зевая, сжимает ладонь в руке сильней.

°°°

      — чисто теоретически, мы сейчас можем натолкнуться на кого угодно, от взрослого уёбка до мелкого уёбка, так что… — скарамучча тянет оглядывающегося итэра за руку, взглядом сканируя помещение.       безусловно, защищать итэра от незначительных неприятностей — он не будет. итэр не маленький и сам может разобраться с таким, но вляпываться в них специально он так же не будет.       — не волнуйся, скара, — сжимая чужую ладонь, попутно разглядывая коридоры, успокаивает блондин. — всё хорошо.       скарамуччи недостаточно слов. он обводит взглядом фигуру парня, очень внимательно рассматривает, ищет незакрытые участки кожи. таких на итэре только кисти да лицо. темноволосого внутри разрывают сомнения. ужасно страшно.       — всё будет хорошо, — итэр останавливается, переплетает руки на уровне бёдер и смотрит своими невозможными глазами прямо в душу.       — конечно, всё будет хорошо, — прячется за маской самолюбивого ублюдка брюнет и благодарит всех, кого можно, что он не может покраснеть. — это только ты тут нюни разводишь.       итэр мягко улыбается:       «можешь прятаться за маской дальше, глупый вампирёнок, я всё равно всё понимаю»       и скарамучча уверен на все сто, что он точно знает о нём всё, что он показывает и даже немного больше абсолютно всё, до последней капли.       — нас уже заждались, идём.       — ты же вроде никуда не спешил?       — иди нахуй.