Тебя ведь тут любят?

Комната кружилась в глазах Питера словно калейдоскоп. Он уже не помнил, как и когда добрел до своей кровати и сколько лежал на ней, ожидая, пока паучьи гены не начнут регенерацию. Капли пота стекали с лица парня, но как только его трясущиеся руки пытались его смахнуть, безнадежно опускались; его бил озноб, а в голове всплывала эта ужасная заварушка, из-за которой Питер мог попрощаться с жизнью прямо сейчас, прямо здесь, в одиночестве, на простыне, пропитанной кровью. С сильно зажмуренными глазами, с которых проступали слезы, он вновь застонал, до скрежета сжимая зубы. Тело выгнулось, умоляя прекратить эту невыносимую агонию и пытку, что все сильнее доводила его до беспамятства. Кап. Еще одна кровавая капля упала на пол, присоединяясь к остальным. А Мэй истекала кровью также, в последние минуты своей жизни она так искренне улыбалась своему единственному племяннику, единственному родному человеку, что наполнил ее жизнь полностью, после смерти ее мужа. Уголки губ Питера слегка приподнялись, дыхание становилось все труднее. Мэй улыбалась, он тоже будет. Кап. Постельное белье, казалось уже полностью сменило свой цвет с белого на алый, переставая впитывать жидкость. Ему предстоит стирать это все вручную, если парень выкарабкается из путов смерти. Кап. Вот уж еще одна капля и он отправится следом за тетей Мэй, к родителям, к Тони, к Мстителям. Самонадеянно так думать или нет, там ждали лишь его, а сам Питер уже ждал, когда сможет увидеть свою семью. Потому что, видимо, задержался в этом мире. А что еще его тут держит? Но ничего, из раны на боку все так же обильно сочилась бордовая кровь, унося за собой последние силы парня. Его серая комната расплывалась перед глазами, он либо плакал, либо умирал. Можно это будет второе? Можно я уже уйду? Веки тяжелели с каждой секундой, теперь Питер моргал медленно, от чего-то желая побыть в сознании чуть подольше, как будто бы что-то могло произойти… Какой же ты мечтатель, Паркер. – Шкет. Его кто-то звал. Питер Паркер был кому-то нужен? Он звал его тем самым голосом… Голосом, о котором ему больно вспоминать каждый раз. Слегка хрипловатым и насмешливым. Тем самым голосом, что помогал ему конструировать новый механизм или давал дельные советы в своей излюбленной беспечной манере. Питер не хотел больше открывать глаза, его разум насмехается над ним и подсовывает этот голос в мысли, так пусть он и останется в этих мыслях, чтобы не разбиваться о реальность. – Карапуз, тебе плохо. Да, ему очень плохо. Питер приоткрыл глаза, всматриваясь сквозь пелену слез в силуэт, стоявший посреди комнаты. На него смотрели эти глаза. Глаза, в которых Питер все время видел вселенную, что-то такое необъятное и великое, что всегда его завораживало. На него смотрели глаза, повидавшие много трудностей в жизни. Может и у него когда-то будет такой взгляд? Нет же, сейчас он умрет, он умирает, Питер Паркер прощается с жизнью. А эти глаза все смотрят и смотрят на мальчишку, теперь они не уставшие, будто бы Тони все это время отдыхал за городом среди природы со своей семьей, будто бы смог прийти в себя после всей этой кровопролитной войны. Но нет. Энтони Эдвард Старк умер. И, возможно, лишь где-то там, в Раю или где бы это ни было, он нашел покой. Так хотел думать Питер, так он и думал. Но вот, этот гений, миллиардер, плейбой, филантроп стоял в своей рабочей футболке с принтом Железного Человека, покрытую давними пятнами машинного масла, с взъерошенными покрытой легкой сединой волосами; и с какой-то лаской смотрел на обессиленного Питера. – Как жизнь? Как друзья, как девушка? Ты решил съехать от своей красотки тети? – мистер Старк медленно покрутился вокруг своей оси, рассматривая маленькое помещение. Он вел себя так, будто и не было того ужасного дня, что забрал его жизнь, и не было всех этих пяти лет, проведенных вдали от города, на протяжении которых Тони все время закапывал себя в мыслях связанных со смертью Паука, связанных с проигрышем. – Типа того. – закряхтел Питер, едва находя в себе силы. А в ответ из его горла вышел рваный кашель, полетели брызги крови. – Тебя ведь тут любят? – Тони все так же смотрел на своего стажера, но теперь уже с какой-то слишком уж грустной и отчаянной улыбкой. Энтони Старк никогда не был глупым человеком, Питер знал это, он знал, что мужчина все понял, от этого становилось лишь дурно, на глазах стали появляться слезы отчаяния. И парень лишь отвечал на этот совершенно непривычный взгляд, сравнивая его с тем, что был в последние минуты жизни мужчины. Тони Старк умирал, спасая планету, а Человек Паук умирает, отдавая свою жизнь за Нью-Йорк. Так ведь и должно быть у супергероев, разве нет? – Да, мистер Старк, конечно. – слишком медленно бьющееся сердце застучало громче, будто на последнем издыхании, по щекам Питера пробежали слезы, которые тот не мог остановить, но все равно улыбался как обезумевший. Улыбался в ответ на улыбку Тони, улыбался на то, что в последние минуты он видит именно его. Теперь Питер умирает не в одиночестве, он умирает в самой лучшей компании, в присутствии самого лучшего человека на этой Земле. Хорошая смерть, не так ли? – Но это не так, Паучок. Это ведь далеко не так. – Нет… не так, Тони, не так. – он помотал головой от отчаяния, совершенно забывая про боль, которая еще секунду назад пронзала все его тело. Он громко всхлипнул, продолжая смотреть на своего кумира, человека, который привел его в такой небезопасный мир, нашел в нем то, о чем не знал сам Питер. Он верил в него всегда, в него и его способности, считал достойным занять место самого Тони Старка. Но этому было не суждено случиться, ведь сознание с каждой новой минутой ускользало от Питера. – Мистер Старк… Наверное, он погибает не в геройской обстановке. Обычно люди оплакивают спасителей их жизни, они обычно знают о их смерти, но Питеру было все равно. Если так правильно, пускай так и будет, главное, что его сознание делает парню самый большой и драгоценный подарок в его жизни – позволяет второй раз проститься с Тони Эдвардом Старком, на этот раз навсегда. – Питер… С глаз мужчины стекают слезы, он не шевелиться, но продолжает смотреть своими бездонными глазами на теряющего сознание Питера. Парень знал этот взгляд, его последний взгляд. – Пожалуйста… Мне так одиноко. – Живи. Ради мертвых – живи. – Прошу… – Никто бы из нас не хотел этого, Питер, не хотел. Сдерживать эмоции уже не удавалось, отрезвляющий истощенный вой умирающего Паркера заполнил квартиру, через секунду послышался громкий стук в дверь. Тони Старк больше не стоял в комнате.