Идеальные люди

— Человек-паук полный отстой… Можно сказать, что именно с этой вскользь оброненной фразы во время очередного обсуждения супергероев, заполонивших в последние года Нью-Йорк, с его лучшим другом Гарри и началась череда событий в жизни Питера, которые вскоре привели к самым неожиданным последствиям. Начнем с того, что супергероев в их многомиллионном городе действительно прибавилось и многие из них даже не были известны широкой публике, но что знали абсолютно все — почти все супергерои были так или иначе связаны с Щ.И.Т.ом и работали в тесной связке с Мстителями, что на данный момент считались единственной признанной на законодательном уровне группой суперов. Щ.И.Т. вербовал молодых талантов в штат, стоило им лишь единожды засветиться на камерах, причем им было не принципиально, в чем именно состояла их неординарность — в магии, в силе, в мутации или в мозгах. Стоило таким людям поступить на службу в эту уже-почти-не-секретную организацию, как за них плотно брались не только всякие наставники по магии или шпионаже, но и — о, ужас! — отдел маркетинга и связи с общественностью. Их учили работе с огромной безличной общественной массой. Все их дела старательно идеализировали проплаченные СМИ, на маленькие грешки закрывали глаза, а разрушения, что обязательно оставляли они после своей деятельности, восстанавливали. Человек-паук также считался супергероем и имел огромное число фанатов среди жителей города, но проблема заключалась в том, что он не работал на Щ.И.Т., а был героем-одиночкой. Он не работал со СМИ, у него не было денег, чтобы восстановить дома, что разрушил злодей, кинув его тщедушную тушку в стену очередного здания. Он творил свои геройские дела и тут же улетал в закат на своей чудной паутине. Поэтому, хоть многие и восхищались этим одиноким волком, что помогал людям не прося ничего взамен, большинство все же громогласно осуждало его слишком-часто-разрушительную деятельность. Так что да, не было ничего удивительного в том, чтобы встретить очередного хейтера Человека-паука в милой домашней кофейне в богом забытом районе на окраине Нью-Йорка. Но Дэдпул, в миру известный как Уэйд Уилсон, был не готов смириться с такой несправедливостью. Дело было в том, что хоть Дэдпула и можно косвенно считать супергероем, но супером он все же никогда не был, не подписывал никакие бумаги и не давал на то своего согласия. Он допускал, конечно, что мог сморозить подобную глупость, когда ему в очередной раз снесли половину башки (в прямом смысле!) и мозги его тогда были не в состоянии работать полностью. Может быть, сохранившаяся в тот день часть мозга была как раз той, где хранились почти забытые воспоминания из несчастного детства в жалкой халупе отца-алкоголика, где он восхищался Капитаном Америкой и мечтал когда-то стать на него похожим. Может быть. Но очень маловероятно. Дэдпул гордо причислял себя к антигероям — тем самым, которыми восхищаются сопливые школьницы из-за их таинственного взгляда, темного прошлого и серой морали. Иногда он даже старательно пытался изобразить этот образ, пялясь в окно в каком-нибудь метро и печально стирая невидимые дорожки слез со своих щек. Правда ни одна влюбленная Белла Свон еще ни разу не подошла к нему и не начала задавать тупые и клишированные вопросы. Сколько тебе лет, Дэдпул? Тридцать четыре, Белла. И давно тебе тридцать четыре? Вот уже почти шесть месяцев, Белла. Дэдпул уверен, что в этом повинны режиссеры фильма. Они держат всех Белл Свон в заложниках ради психического здоровья окружающих, но когда-нибудь бледный рыцарь с клыками во рту обязательно их спасет. Хотя виноватыми в его одиночестве могли быть и катаны за спиной, а может и шрамы по всему телу, но, хэй, Дэдпул знал, что это не так. Он харизматичный малый, милашка, душка, котенок, и от него веет прямо-таки животным магнетизмом за несколько миль вокруг. Так, мы отошли от темы. Дэдпул был классическим антигероем, который любил деньги, убийства и старую попсу, но он также просто обожал супергероев. На самом деле, одного конкретного супергероя — Человека-паука. Конечно, он любил еще и других суперов, таких как Железный Человек или Капитан Америка. Но вы не понимаете, какие они на самом деле душные и скучные. Нельзя убивать, Дэдпул! Ты нестабилен, Дэдпул! Тебе нельзя доверять, Дэдпул! Что ты, черт возьми, забыл в моей ванной, Дэдпул?! Но Человек-паук совершенно другое дело. Он разговаривал с ним и даже не кричал на него! (Он кричал, но Дэдпул этого не услышал, ведь разговаривал тогда с одним нудным чуваком в своей голове). Они ходили вместе в патруль, и Человек-паук угостил его мороженым! (Дэдпул клянчил его на протяжении нескольких часов) Человек-паук согласился прийти к нему в гости и — о, господи боже — помог убраться в его квартире! (На самом деле Дэдпул просто сломал в тот раз ноги и Человеку-пауку пришлось нести его на спине домой, а когда он увидел творящийся там беспорядок, то просто отказался уйти, пока Дэдпул под его присмотром не приведет все в порядок). Он сказал, что Дэдпул хороший человек! (Адекватной причины здесь нет, может Человека-паука в тот день кто-то хорошенько треснул по голове, а сотрясение вызвало бред). Так что да, Дэдпул был совершенно точно полностью и бесповоротно влюблен в Человека-паука. Он любил настолько, что готов был убить половину Нью-Йорка, которой не нравился Человек-паук, и все, что останавливало его это, конечно же, Человек-паук, которому явно не понравились бы такие ухаживания. Поэтому да, когда он услышал, как парень, на которого он пялился из укромного уголка кофейни вот уже на протяжении часа, сказал, что «Человек-паук — отстой», то испытал такую бурю негодования, что еле удержался от того, чтобы не заорать на всю кофейню «Что ты несешь, идиот?!». Потому что этот парень был настолько невозможно идеальным все это время, что подобные ужасные и непростительные слова из таких манящих губ звучали хуже самой ужасной брани на Земле. И тут вы могли бы сказать что-то типа «Хэй, Дедпул, ты же только что сказал, что любишь Человека-паука, а теперь пялишься на незнакомого парня в кофейне?» Но, хэй, вы просто не понимаете. Это ведь Человек-паук! В него просто невозможно не влюбиться. Но Уэйд прекрасно понимал, что у его любви нет ни единого шанса. И от этого невыносимого выжигающего чувства в груди нужно каким-то образом избавиться. Дэдпул мог бы, конечно, начать избегать Человека-паука, но он еще не настолько сошел с ума, чтобы терять то немногое светлое, что осталось в его никчемной жизни. И, как сказал один умный человек, клин клином вышибают, а значит несчастную любовь надо лечить другой любовью, но уже счастливой. И тут он встречает Питера! Так что нет, вы не можете осуждать Дэдпула за это, ведь он свободен и может на совершенно законных основаниях, не пересекая грани морали, проследить за понравившимся ему парнем в бесполезной надежде соблазнить своим идеальным шпагатом. Потому что этот Питер Паркер (и не надо спрашивать, как он узнал его имя, фамилию, адрес, университет и, главное, семейное положение) был чертовски милым с его копной пушистых курчавых волос, сногсшибательной улыбкой, прекрасными карими глазами, идеально маленьким носиком и невыносимой родинкой в уголке глаза, к которой так и тянуло прикоснуться. А еще он не отшатнулся в отвращении от лица Дэдпула, когда они столкнулись на улице, только застенчиво извинился, а затем сказал, что у него, Уэйда, очень красивые голубые глаза. Боже, а ведь Уэйд уже придумал, как он случайно сядет на шпагат на улице, когда это солнышко будет возвращаться в свою квартиру. Потому что клише со столкновением уже было, но Дэдпул не был готов и не успел положить бумажку со своим номером телефона в карман куртки Питера. Но шпагат — намного лучше! Он не такой банальный и является прекрасным залогом на будущее. Типа, смотри, что я могу, а представь, что я могу сделать, если окажусь в твоей постели! Но ладно. Ладно! Дэдпул должен был догадаться, что идеальных людей не существует, а исключением является только Человек-паук. Но как же это неправильно, что такой почти-идеальный Питер не понимает идеальности Человека-паука! Да они ж словно созданы друг для друга! Да если бы они встретились, то тут же влюбились бы в друг друга! Хотя нет, подождите, этого не надо. У Дэдпула должен оставаться хотя бы один шанс на личную жизнь. Короче, Дэдпула в корне не устраивал обнаруженный им один-единственный изъян в парне, за которым он следил уже больше месяца, и он с огнем в глазах пообещал себе это исправить. А еще это помогло ему найти в себе решимость, наконец, познакомиться с Питером по-настоящему…

***

Питер считал Дэдпула хорошим человеком. Да, за его душой множество грехов — один хуже другого — но он не как те злодеи, от которых следует безжалостно избавляться, как считает Щ.И.Т. (Не то чтобы у них был хотя бы один шанс, ведь Дэдпул чертов везунчик с бессмертием). Питер вообще старается не задумываться о истоках его дружбы с Дэдпулом. Они просто однажды столкнулись на крыше во время его патрулирования в виде Человека-паука, а потом юноша обнаружил, что с Дэдпулом комфортно, его болтовня не раздражает, а непонятные шуточки веселят. Наверное, это можно было посчитать первым тревожным звоночком, но в том, что касается собственных чувств, Питер всегда немного тормозил. Впрочем за почти год существования их странного тандема таких маленьких звоночков накопилось настолько много, что хватило бы на церковную службу всех храмов мира, и игнорировать это и дальше уже не представлялось возможным. Все началось с мелочей. К примеру, паучье чутье никогда не реагировало на Дэдпула. Или Питер странно скучал по их разговорам в своей обычной не-супергеройской жизни. Когда ему грустно, то первое, что он делает — идет на патрулирование, ведь там его обязательно найдет Дэдпул и поднимет настроение, сам того не осознавая. Дэдпул всегда прикроет спину, поддержит и не будет смеяться, если он расплачется из-за того, что не успел кого-то спасти. А еще с каждым днем Питеру все больше хотелось открыть Уэйду свою личность, чтобы их дружба не оканчивалась тогда, когда заканчивается патрулирование. Он долго собирался с духом, чтобы сделать это — не из-за того, что он не доверяет Дэдпулу, потому как начать доверять ему было так просто и правильно, что это получилось незаметно и независимо от самого Паучка. Питер боялся разочаровать своего друга, ведь за своей геройской маской он был заурядным ботаником, который любил химию и фотографировать, собирал коллекцию из фигурок Мстителей, проводил генеральную уборку в квартире каждую субботу и сортировал мусор перед тем, как его выбросить. Но он действительно собирается стянуть с себя маску, неловко махнуть рукой и, криво улыбнувшись, сказать «Привет, меня зовут Питер». И будь, что будет… Да, он сделает это. К примеру, завтра. Да, точно завтра. А может лучше послезавтра… Питер тяжело вздохнул и посмотрел на свое отражение в слегка запотевшем зеркале. Он стоял посреди ванной в своей дурацкой пижаме с хеллоу-китти и не знал, куда себя деть, пока мысли все глубже и глубже погружали в уныние. Его мокрые волосы потемнели и растрепались из-за полотенца, а взгляд был столь несчастно-одинокий, что юношу при должном воображении можно было спутать с брошенным промокшим щенком. — Что же я творю, — почти проскулил Питер, упершись в раковину и спрятав пылающее лицо в ладонях. Сердце предательски замирало, стоило вообразить момент признания. То есть не признания, конечно, а раскрытия личности. Питер издал непонятный тонкий звук и сквозь пальцы снова взглянул на зеркало. Уэйда точно нельзя было назвать человеком с модельной внешностью. Может когда-то давно, до всей этой кутерьмы с бессмертием, это и было так, но сейчас все его тело было одним сплошным полем боя с рытвинами, страшными шрамами и никогда не заживающими ожогами. Наверняка, после всего, что он пережил, внешность человека для него не играет важной роли. Питер с тоской подергал пряди волос, вглядываясь в свое отражение с тонкими губами, слишком маленьким носом и дурацкой родинкой возле глаза. Посчитает ли Уэйд его достаточно симпатичным? Юноша повертел головой из стороны в сторону, не отрывая взгляда от зеркала, а затем с ощущением полного поражение оторвался от него и, наконец, вышел из ванной. В нем не было совершенно ничего особенного… Переступив порог своей комнаты, Питер поднял понуро опущенную голову и пораженно застыл, силой воли потушив где-то в гортани зарождающийся позорный визг. Прямо посреди его комнаты в полном обмундировании стоял сам Дэдпул, следя за ним непонятным за белым вырезом маски взглядом. — Де-дэдпул? — с трудом выдавил Питер из-за сведенного судорогой страха горла. Почему он здесь? Он обо всем узнал? И что теперь? Человек-паук вспомнил, как месяц назад, будучи просто Питером, столкнулся с Дэдпулом на одной из оживленных улочек Нью-Йорка. Он был не в костюме, а в обычной толстовке и джинсах, но Питер, конечно, не смог его не узнать. Уэйд выглядел в тот день таким несчастным, постоянно поправлял капюшон, чтобы никто не увидел его обезображенное лицо, кидая по сторонам какой-то больной запуганный взгляд. И Питер не удержался. Тогда он заранее достал из кармана телефон, начав очень увлеченно тыкать в экран меню, и спровоцировал их столкновение. Он извинился перед ним, а затем сказал какую-то ванильную чушь про прекрасные небесного цвета глаза. Питеру до сих пор стыдно за ту глупую выходку, совершенную в каком-то интуитивном порыве, но он надеялся, что его неловкий комплимент хоть немного улучшил настроение Уэйда в тот день. Не мог же Дэдпул узнать личность Человека-паука из-за одной короткой встречи? Хотя о чем это он, это ведь Дэдпул. Его мысли всегда ходят такими странными извилистыми путями, но тем не менее он умудряется делать удивительно верные выводы, иногда даже исходя из изначально неверных суждений. Питер со страхом и долей нетерпения следил за Дэдпулом, с одной стороны ожидая разоблачения, а с другой больше всего его страшась. Уэйд неожиданно хлопнул в ладоши, а затем приложил их к щекам в забавном жесте умиления. — Господи, вблизи ты такой миленький! Питер растерялся еще больше, приоткрыв рот. — Э-эм, спасибо? — с долей сомнения ответил он, а затем, очнувшись и взглянув на происходящее более логично, внимательно осмотрел свою комнату. — Как ты сюда попал? Окно было закрыто… Ты же не сломал его? Дэдпул, продолжая умильно улыбаться под маской, положил одну правую руку на грудь возле сердца и торжественно воскликнул: — Ваше окно в целости и сохранности! — и может быть, возможно, его голос звучал на несколько октав выше обычного от волнения. Питер кинул подозрительный взгляд за его спину, но, увидев целое окно, казалось, немного успокоился. В конце концов даже в ванной под струями воды, благодаря своему сверхчувствительному слуху, он бы смог услышать звук разбившегося окна. Но вопрос с неожиданным проникновением в его квартиру Дэдпула оставался открытым. Впрочем, Питера в первую очередь волновала причина, а не способ проникновения. — Так, эм… почему ты здесь, Дэдпул? — спустя пару минут тяжелого молчания, во время которого они только таращились друг на друга, причем, если Дэдпул прекрасно видел весь спектр эмоций собеседника, то из-за маски эмоции Дэдпула оставались для юноши загадкой, вытолкнул из себя Питер. Дэдпул отмер, растерянно замычал, обводя взглядом комнату, и снова сосредоточился на Питере, затем смущенно заскреб пальцами по затылку, спандекс при этом неприятно заскрипел, и лишь потом, наконец, вспомнив причину своего здесь феерического появления, воскликнул: — Ты не любишь Человека-паука! — в добавок к обвинению он оскорбленно ткнул пальцем в его сторону. Питер опешил. Немного подумал. И слегка истерично хихикнул, прикрыв рот рукой. К такому повороту событий он явно не был готов и его сложно в этом винить, ведь не каждый день Дэдпул вламывается в квартиру Человека-паука, чтобы упрекнуть Человека-паука в том, что ему не нравится Человек-паук. — С чего ты взял? — спросил Питер со смешинками в глазах. Дэдпул возмущенно всплеснул руками. — Я это слышал! Сегодня! В кафе! — при каждом слове Уэйд так забавно дергал руками, что Питер уже не мог сдерживать улыбку. — Он еще и улыбается! Посмотрите на него! Для такого идеального малыша, как ты, просто греховно не любить Человека-паука! Питер подавился очередным смешком, шокировано посмотрев на Дедпула, и залился смущенной краской. — Ты… ты о чем? Дэдпул к тому моменту уже распалился своей речью и успешно проигнорировал заикающийся вопрос. — Идеальные люди встречаются очень редко! Они как вымирающий вид, как панды! Питер мог бы сказать, что панды не вымирающий вид, но все еще был слишком для этого ошарашен. — Панды красивые, а еще очень обнимабильные! Нужно подать петицию о защите панд от вымирания! Нужно каждого человека запирать в клетке с пандой, чтобы они поняли, как они важны! И! Идеальные люди тоже! Никто не знает, что они идеальные! Поэтому, чтобы выжить, идеальные люди должны поддерживать друг друга! Дэдпул тяжело дышал после своей эмоциональной вспышки и со всем возможным возмущением смотрел на юношу. — …и кто же для тебя идеальный? — Питер поднял руки в шутливом жесте капитуляции, улыбаясь уголками губ, застенчиво отводя взгляд. — Человек-паук, конечно, — покивал Дэдпул, словно это было чем-то из основополагающих истин бытия. — И ты тоже. Почти. — Почти? — Питер уже не скрывал улыбку, с затаенной любовью наблюдая за недовольным Дэдпулом. — Почти! Ты был почти такой же идеальный, а потом сказал, что не любишь Человека-паука, и все испортил! — Но Человек-паук ведь действительно не самый лучший супергерой, — на этих словах улыбка Питера превратилась из счастливой в немного печальную. — Из-за него погибали люди. Уэйд уже набрал было грудь воздуха, чтобы еще раз попытаться докричаться до юноши, чтобы тот понял элементарную истину, но, заметив болезненное напряжение в фигуре напротив, превратил свой почти вырвавшийся крик в просто тяжелый вздох. Он покачал головой, сделал несколько шагов по маленькой комнатке Питера и с важным видом уселся на его кровать, скрестив руки. — Хорошо, значит у тебя есть свои аргументы. Ну так знай, — Уэйд гордо поднял голову, — в этом споре тебя меня не победить. Тихий смех был ему ответом. Питер ощущал, как его грудь переполняет такое пузырчатое счастье, что будь он сейчас один, то уже бы, наверное, визжал в подушку из-за переизбытка… всего. Дэдпул тем временем продолжал. — Супергерои сражаются с суперзлодеями — это все знают. Но! Но не Человек-паук. Он, конечно, тоже с ними сражается, но не только. Человек-паук почти каждый день патрулирует город и помогает обычным людям. Супергерои сражаются, когда миру грозит большая опасность, но Человек-паук просто помогает людям и пытается сделать их счастливыми. Перевести бабушку через дорогу, снять кошку с дерева, поймать карманника, успокоить плачущего ребенка — это мелочи, которые не волнуют других супергероев, но именно из этих мелочей состоит вся жизнь обычных людей. И Человек-паук им помогает, понимаешь? Он делает их счастливее и ничего не просит взамен. Поэтому Человек-паук — настоящий супергерой! Питер уже не знал, куда деть себя от смущения. Он подошел и присел на кровать рядом с Дэдпулом, чтобы хоть как-то спрятать свое пылающее лицо, и слушал. — Остальным супергероям и дела до этого нет. На самом деле они и не супергерои вовсе, а, хм… отдел по борьбе с террористическими актами! Человек-паук делает людей счастливыми, но многие это не ценят, потому что идиоты, — Дэдпул говорил громко, переполненный праведным гневом, а эта тирада, кажется, зрела в нем давно и теперь обрела благодарного слушателя. — Но Человек-паук не только герой, но и человек тоже. Он не Бог и не может все успеть. Люди умирают каждый день, но Человек-паук пытается спасти как можно больше. Он всегда так расстраивается, когда не успевает кого-то спасти, но он в этом не виноват. Никто не может спасти всех. И ты тоже не можешь его в этом винить! Это ужасно эгоистично, ведь большинство не сделали и четверти того, что делает Человек-паук каждый день. Питер закрыл глаза, ощущая как к горлу подкатывает ком, а веки печет, и с дрожащей улыбкой сказал: — Человек-паук тоже эгоистичен. Однажды из-за его эгоистичности убили важного для него человека, а теперь он просто заглаживает вину. Питер с невыносимым сожалением посмотрел в окно, мимо Дэдпула, на виднеющийся клочок оранжевого вечернего неба с белесыми полосами растворяющихся облаков. А Уэйд внимательно смотрел на него. Питер вспоминал доброго дядю Бена, воспитывающего его правильным и справедливым человеком, играющего с ним маленьким на детской площадке в супергероев. Дядю Бена, которого он в самый ответственный момент подвел, оставшись в конце концов лишь с остывающим окровавленным телом на своих руках. И эту кровь у него никогда не получится смыть. Эту вину теперь никогда не загладить. — Я не знаю всего, но, — медленно начал Уэйд, смотря на свои руки, — но Человек-паук тоже обычный человек, пусть и с суперсилами. Может он действительно совершил ошибку, но он лучше, чем большинство людей. Он правильный до мозга костей, справедливый и добрый. Чтобы у него не случилось, он смог это пережить и идти дальше, неся в мир добро. Он стал лучше. Лучше, чем кто-либо еще на этой планете. У меня так не получилось… Питер перевел взгляд на понурого Уэйда и нежно улыбнулся, стирая уголком пижамы набежавшие на глаза слезы. Он немного придвинулся к Уэйду, чтобы касаться друг друга бедрами, и, перехватив его взгляд, потянулся к мешавшейся маске, стягивая ее и отбрасывая в сторону. — Уэйд, ты тоже, — Питер самыми кончиками пальцев обвел контуры лица мужчины и положил одну ладонь на его щеку, поглаживая, а другую на грудь, где испуганно трепетало сердце. — Если Человек-паук идеальный, тогда ты тоже. Самый лучший. Мир так несправедлив, но несмотря на все его испытания, ты сейчас сидишь со мной. И ты тоже идеальный человек, Уэйд. Для меня точно идеальный. Питер отвел руку в сторону, вглядываясь в невозможно глубокие глаза мужчины, и нажал с озорной улыбкой на паутиномет на запястье. Тонкая нить паутины проделала широкую дугу и зацепилась за противоположную стену, а Уэйд замер, удивленный открывшейся правдой, и осторожно улыбнулся, переводя взгляд обратно на юношу. Питер слегка приподнялся, чтобы дотянуться до чужих губ и припал к ним в коротком благодарном поцелуе. — Ты самый идеальный из всех, Дэдпул. На следующее утро Уэйд в забавном розовом фартуке с желтыми утятами поставил перед Питером тарелку, полную восхитительно пахнущих блинчиков по его фирменному рецепту и неожиданно выдал. — Я понял, почему ты почти-идеальный, Питти. Питер удивленно взглянул на него с вопросом в глазах. — Потому что ты, Питти, отрицаешь свою идеальность! — Уэйд щелкнул его по носу, отчего тот забавно поморщился, и сел напротив, пододвигая к себе свою порцию блинчиков и поливая их просто сумасшедшим количеством кленового сиропа. Питер фыркнул, наблюдая за этим гастрономическим извращением, и поинтересовался. — А варенье закончилось? У меня вроде оставалось немного клубничного. Уэйд в ужасе округлил глаза, а затем театрально схватился за сердце. — Это же кленовый сироп, Питти! Блинчики с кленовым сиропом! Ты только что полностью разрушил свой идеальный образ в моих глазах! Питер звонко рассмеялся, вставая из-за стола, чтобы принести баночку варенья, но в этот момент мужчина неожиданно дернул его на себя. Не удержав равновесие, Питер упал на колени Уэйда и тут же был втянут в головокружительный поцелуй. Человек-паук был готов полностью отдаться этому чувственному моменту, когда краем глаза заметил, как Дэдпул выдавливает оставшийся сироп на его часть блинчиков. — Нет, Уэйд, ты ужасен!