***
Дазай быстрым шагом идет по коридорам дворца в жилое крыло. Стражники, что патрулируют коридоры и некоторая прислуга останавливаются и благоговейно, и даже с затаенным страхом почтенно склоняются перед ним. Дазай как кукла кивает им и идет дальше. Останавливается лишь у одних покоев. По нему никогда не скажешь, но каждый раз он нервничает когда сюда приходит, но увы его лицо все еще непроницаемая маска. Двое стражников открывают дверь. Помедлив мужчина входит во внутрь. Покои принцессы выглядят мрачно, ибо совсем не освещаются. Ее служанка всегда уходит в это время за водой. Две луны наконец начали освещать своим светом этот мир и материк на котором десять лет назад закончили громыхать неистовые бои. Он садится на край кровати и сглатывает ком в горле, прикрывая лицо ладонями. Каждый раз, приходя в эту комнату он испытывал вину и отчаяние, потому что не успел. Не был достаточно силен в то время. Каким бы умным он не был, увы он не может быть в нескольких местах одновременно. С левой стороны послышался хриплый вздох и мычание будто кто-то пытался говорить, но попросту не мог. Осаму подавил в себе желание убежать обратно в Диколесье, которое он давил в себе последние пятнадцать лет. Он отнял руки от лица и посмотрел на подушки. На белоснежных подушках лежала девушка с черными как смоль волосами, бледным лицом и серебряными глазами. Кожа была настолько белой, что покойники на её фоне выглядели куда живее. Может она и есть уже труп? А Дазай этого просто не видит и глупо цепляется за надежду, что однажды она снова заговорит. Да, и первое, что она ему скажет: «Я тебя ненавижу» или «Почему это должна была я пережить, а не ты?» ему было все равно, что она скажет. Просто он желал чтобы она заговорила. — Привет, — прошептал он. — Прости, что так поздно пришел. Да и вообще в последние дни я не навещал тебя. Ага, да оправданий мне нет. Серебряные глаза до этого бессмысленно смотрели на балдахин ее постели, а сейчас радостно заискрили при виде него. Ну, или Дазаю просто показалось он уже не столь хорошо видел в темноте. Точнее ему хотелось чтобы так и было, но похоже ему от недосыпа все мерещится. Может ему действительно стоит поспать? — Мне нужно будет уехать ненадолго. Так, что не только ты свадьбу Чуи пропустишь, хе-хе, — ему надо говорить. Просто говорить. Неважно о чем угодно. Главное говорить. Иначе он просто убежит отсюда и начнет резать себе руки чтобы хоть как-то себя успокоить и снова не погружаться в те воспоминания. — Хотя я даже не уверен рада бы она мне была, если бы я все-таки пришел туда в качестве Императора. Да, она была бы рада только в том случае, если бы я умер, да? Помню, что она говорила, что будет счастлива, если я умру в день ее свадьбы. Или она говорила про день рождения? Ха-ха, с Чуей всегда было не просто, верно? Дазай отвернулся и снова потер руками лицо. Может Анго и была права ему стоит лечь спать сначала. Он уже не столь молод чтобы неделю целую не спать. С таким навалившимся стрессом последних лет он удивлён, что не умер еще. Но нужно для начала разобраться с делами. Особенно с этим делом. Он действительно не хочет снова заниматься всем тем, что было четырнадцать лет назад. У него сил на это не будет. Осаму не верил в пророчества никогда, но когда он вошёл в огонь на Священной горе в Диколесье и пробудил драконов из каменной спячки и вытащил меч из камня, то даже тогда не был уверен в том, что легенды предков не врут, но сейчас он стал слишком стар чтобы игнорировать легенды его предков или другие Старые Верования народов их мира. Все же те мертвецы действительно реальны и то, что их может убить меч из бералия правда. Но скорее всего это очередной придурок, который решил по экспериментировать с магией, которую мало то, что не понимает, так еще и не знает как правильно ей пользоваться. И из-за этого может произойти внеочередной конец света. «Тс, раздражает». — Знаю ты наверно всегда задаешься вопросом „зачем я к тебе всегда прихожу?“, ну возможно это из-за чувства вины, потому что я в этом виноват. Я виноват в том, что ты сейчас лежишь полностью парализованная не способная ничего сделать. Лежишь здесь подобно покойнику. Было бы более чем милосердно дать тебе умереть, но я не могу. Просто не могу. — Дазай горько усмехнулся и прикрыл глаза. — Я виноват в том, что в вашей семье произошел раскол. Он произошел из-за меня. Знаю, что ты меня также ненавидишь, как Чуя и Кое. И правильно делаешь. Странно, что Гин меня не ненавидит. Хотя должен. Девушка на кровати силилась хоть как-то заставить себя пошевелить рукой и начать мотать головой. Простого касания было бы достаточно чтобы заставить его замолчать. Чтобы он наконец понял, что все это ложь и никто так на самом деле никогда не думал и не думает. Но ничего не получалось. Голос в голове кричал, но из её рта выходили только хрипы и какое-то глупое мычание. Она злилась на себя еще больше. Слабая и никчемная. Она ненавидит быть такой. — Ну, да ладно, — в его тон пришло фальшивое веселье, от которого даже ему стало тошно. — В любом случае, мне нужно будет уехать. Так, что ты вероятнее всего будешь счастлива, хе-хе. Только Гин, Хироцу и Одасаку будут к тебе захаживать. На губах появилась вновь фальшивая улыбка и он, помедлив, все же заправил черную прядь волос ей за ухо. — Пока Рю, — он встал с кровати, не успев увидеть как девушка смогла пошевелить пальцем и отчаянно на него посмотрела. Дазай вышел в коридор и устало вздохнул. Да уж эмоциональный фон здесь его явно все точки не возврата пробил. Он идет быстрыми шагами, пересекая весь дворец, не встречая на своем пути ни одного человека и бежит. Коридоры, поворот, залы и кабинеты проносятся очень быстро. И оказавшись на улице, где он полной грудью вдыхает ночной воздух бежит к загонам для драконов. Не хочет Осаму ждать Анго, она по ворчит конечно немного, но после остынет. Можно подумать он впервые такое делает в одиночку. Дракон по имени Красная Камелия приоткрывает глаза налитые золотом. Красная чешуя теплая и нагревается при касании. — Привет, милая, — Дазай улыбается и прижимается к морде дракона. Помимо старого дуба и прелестной знакомой, Осаму могли успокоить только драконы. Он чувствовал с ними едва ли не кровную связь, как последний повелитель драконов. — Я сегодня на Призраке слетаю ладно. Ты же не против? Будто мурчание от кошки было ему ответом. Он тихо рассмеялся и подошел к следующему загону, где белый дракон громко зевая выходил к нему навстречу. Призрак тряхнул головой и уже на улице расправил белоснежные крылья. Призрак сам по себе имеет белый окрас чтобы маскироваться на фоне снежной бури или метель. По всему телу растут небольшие серые шипы и даже где-то есть шерсть. Осаму резво залез на него. — Лети, — дракон радостно издал громкий крик и взмахнул крыльями, отрываясь от земли. Холодный ветер бил в лицо, Дазай улыбался. Единственная радость, что ему доставляло все это время – полеты на драконах. Кинув последний взгляд на дворец он улетел в направлении портового города Флей, из которого можно было очень просто добраться на Акраксаса. *** Голова гудела как после выпитого бочонка виски. Дазай распахивает глаза и с громко бьющемся о грудную клетку сердцем садится на кровати. — Что… как я..? — он начинает озираться по сторонам. «Быть не может», кровать с балдахином, на которой он лежал, была точно такой как на севере. Рядом с кроватью стояли две прикроватных тумбочки. Посреди комнаты стоял кофейный столик и две софы, слева были прозрачные двери для выхода на балкон. А дальше у стены стоял огромный шкаф и недалеко от него зеркало, которое Дазай помнит, что разбил после выходки Чуи. Сомнений нет это покои бывшего маркиза Накахары, что в прошлом носил фамилию Акутагава. — Невозможно я ведь… — Осаму едва не упал с кровати. Слабые, тонкие руки без шрамов и порезов, наводили панику. Он на дрожащих ногах подошел к зеркалу. — Это невозможно. В зеркале отражался он только в возрасте четырнадцати лет. Через пару недель ему исполнится пятнадцать. С тех самых пятнадцати лет когда вся его жизнь покатилась под откос. С тех самых когда его жена умерла, повесив на него своих детей и весь север. Осаму снял ночную рубашку и увидел на месте сотен шрамов, которые он приобрел за свою жизнь лишь несколько глубоких шрамов в районе сердца, печени, левого плеча и след от пули на шее. В остальном он был точно такой же как и пятнадцать лет назад. — Но так не бывает. Я ведь летел… — голову простреливает боль и он коротко вскрикивает. Воспоминания размытые, но он точно помнит, что прилетел в порт Флей и сел на корабль. Они отчалили от порта без происшествий, Призрак ни в какую не хотел возвращаться обратно, а потом летел сверху и фыркал чтобы Дазай сел на него, что он и сделал после пары часов сна. Только непонятно, что вообще случилось дальше. Вот он сидит на Призраке, а потом летит вниз и едва вытащить пару талисманов чтобы затормозить себя и не разбиться. Призрак недалеко ревел и дышал огнём, сжигая кого-то в воде. Все было ярко-красным. Корабль шатало туда сюда. На них напали не обычные наемники или пираты, те знали, что будет если напасть на корабль Империи Неовет, никто не хотел чтобы их собственные головы красовались на пиках. Он помнит, что эти люди перед смертью горели от меча выкованного из бералия, где Дазай их касался. Это были и обычные люди, но и в то же время те существа. «Это были… одержимые? Но чтобы создать хотя бы одного такого монстра нужно несколько десятков человек. Не говоря уже о самих мертвецах. Для создания мертвеца, нужно сотни жертв. Никто бы на такое не стал бы закрывать глаза. Ибо мертвецов контролировать можно или со специальным артефактом Древних, или они попросту разорвут своего создателя. Потому что, им нужно питаться живой кровью и неважно какой: люди или животные – для них все одинаковые. Но вот одержимые… я идиот. Неужто меня заказали?» Он коснулся шрамов. Догадка поразила сразу и кишки в животе скрутились будто от холода. «Я умер. Я действительно умер. Я убил одержимых и Призрак не мог до меня добраться огромного количества из-за дыма и огня. Связь между мной и драконами слабела с каждой секундой. Я просто упал, видя только красное зарево перед собой». — Хе-хе, ну зато теперь Чуя точно будет рада подарку на свадьбу, — он надел обратно ночную рубашку и глядя на свое отражение начал смеяться. — Я не хочу. Не хочу. Не хочу! Я не хочу заново все это проходить! Смех все нарастал и слезы начали скатываться по щекам. Прожить еще раз ту жизнь он попросту не желал. Он не хотел проживать те моменты своей жизни заново, чувствуя только отчаяние, вину, боль и опустошение внутри себя. Он не хотел всего этого. Дазай просто этого не хотел! Он руками начал бить стекло, разбивая костяшки рук. На звон разбитого стекла и сумасшедшего смеха нового хозяина Севера пришел главный управляющий дома Рюро Хироцу. — Маркиз в чем дело? Вы в порядке? — дверь в комнату открылась, мужчина пятидесяти лет с уже серыми волосами вошел и тут же бросился к мальчику. — Дазай, что вы делаете!? Прекратите вы с ума сошли? Хироцу оттаскивает ребенка от разбитого зеркала и утаскивает к софе, обнимает и гладит его по спине. Всхлипы продолжаются, как и нескончаемый шепот. — Не хочу. Не хочу. Не хочу. Не хочу!. — Дазай, давайте вам нужно отдохнуть, — мужчина даже и не думал, что тяжелая болезнь маркизы Накахары так сильно повлияет на мальчика. — Нет я не лягу туда снова. Только не снова. Пожалуйста, Хироцу, — он сильно сжимает его руку и глаза его широко открыты и будто совсем ничего не видя перед собой. «Это действительно будет сложнее», думает управляющий, укачивая в объятиях мальчика, который вскоре начал засыпать, бормоча: — Не хочу! Не надо. Я больше этого не вынесу. Когда мальчик потерял сознание, Рюро легко поднял его на руки, уложил в кровать и накрывал одеялом. Мужчина решил позвать врача мало ли это болезнь какая, потому что этот ребенок вообще эмоций никаких не проявлял в последнее время. * — Не сон. Это был не сон, — шепотом говорит Дазай, наматывая на шею и запястья бинты привычка еще с той жизни, учитывая его нездоровый метод борьбы со своей больной головой мало кто его винил за это. Он открыл дверь из своей спальни и вышел в коридор. Все было ровно таким каким он и помнил: те же холодные каменные стены, те же темные тона. Замок своим строением больше крепость напоминал, чем обычный замок на юге. Его специально строили для отражение угрозы с Диколесья. Правда последнее нападение было лет двести назад. Но весь этот интерьер вызывал тошноту, головокружение и злость на себя. Устроил вчера истерику как ребёнок перед Хироцу. Нужно было хотя бы убедить, что ему просто не понравилось зеркало и он решил таким образом от него избавиться все равно он тут хозяин. Но нет, он натурально расклеился. Аж стыдно стало от своего поведения. «Надо будет после завтрака извиниться», думает Дазай и тяжело вздохнув он заметил, что охраны в замке отчего-то маловато и Осаму хотел едва ли не возмутиться такой безответственностью к своим прямым обязанностям стражи, но осекся. Это не его императорский дворец. И сейчас он не Император Неовета. В данный момент он просто мальчишка без авторитета и союзников, на плечи которого через несколько недель свалиться весь Северный регион, а после ему еще и придется воевать с ходячей нежитью. Чьим-то дурацким экспериментом тысячелетней давности, которое банально законсервировали на Северном полюсе. А потом и вовсе зачищать материк и становится во главе империи. Он подошел к дверям столовой и его руки охватила дрожь. Дазай прикрыл глаза и несколько раз глубоко вздохнул, пытаясь успокоить свое бешеное сердцебиение. «Хватит. Соберись. Ты, что до старости будешь так трястись?» Он открывает дверь и сразу же захотел ее закрыть. Нет, не потому что фен-шуй здесь ужасный. Нет, не потому что здесь сидят его приемные дети. А потому что, здесь сидят их треклятые родственники, которые так и норовят растащить все, что есть в доме. Да и банально начать вертеть тем же Гином, как будущим главой дома, учитывая, что всем детям в принципе не интересно править севером. Ну и конечно же настроить детей против него. Детские игры, которые он просек еще в тот раз. За это Чуя и Кое его еще больше невзлюбили. Впрочем это дело прошлого. Сейчас он был банально рад видеть эти две рыжие макушки. Да в той жизни он бы не стал на них обращать внимания, потому что есть другие дела. Но сейчас… две девочки сидели рядом с пышной дамой и смотрели на него. Кое наверняка думала устроить ему какую-то гадость, смотря на него своими темно-красными глазами, рыжие волосы аккуратно заплетены в пучок, а милое розовое платье больше напоминали в ней красивую розу. «Милая», думает Дазай и обратил внимание на крошку Чу. Рыжая девочка с голубыми глазами просто кинула на него безразличный взгляд и принялась со злостью разделывать вилкой свой омлет. «Чуя злиться так мило. Как щеночек прямо, который зубки уже отрастил и теперь скалится. Как их отец чувствую только безудержное веселье, глядя на них». Дазай кивнул своим мыслям даже не замечая, что все в столовой уставились на него, пока он начал обводить взглядом знакомый интерьер. Широкий и длинный стол за которым сидят его новая семья. Несколько витражных окон, которые не помешало бы заметить, раздражают эти блики разноцветные. Камин у противоположной стены от входа, несколько соф и куча картин. Безвкусица, но не Дазаю судить. Дазай может только окна сменить, ибо действительно раздражают. Тут Гин потом командовать после него будет. Сам пусть порядок наводит. — Маркиз Накахара, доброго вам утра, — удивленно отозвался лорд Накахара номер два. Рыжие волосы зализанные назад, маленькие бледные голубые, якобы хитрые хотя на деле тупые, глаза. В данный момент у Дазая они вызывали желание швырнуть в него фарфоровую чашку с отвратительным кофе и выставить всех вон из дома. Вообще на севере, и не только на севере, но и в соседнем королевстве Лации, право наследования всей земли и собственности переходит по праву первородства. То есть, абсолютно неважно мальчик он или девочка. Если первым ребёнком родилась девочка это значит, что ей всё отойдет. Разумеется многих за пределами севера расклад такой не устраивал, но северян гордых и упрямый никто не сможет переубедить. Это их устоявшиеся традиции и их в угоду абсолютно посторонним людям менять не будет никто. Северяне терпеть не могут южан с их правилами и ложными богами. В принципе как и кланы, и народы Диколесья. Народ Дазая вообще всех ненавидит. Исключением идут только северяне Невероса и то с натяжкой, ибо Неверос находится ближе всех к Диколесью. Осаму вздыхает на самом деле все на материке друг друга не выносят и мечтают о полном крахе друг друга. Да и король их страны не станет ради недовольных таким положением дел аристократ и церкви – Дазай скривился на последнем – портить отношения с регионом который им всю руду и драгоценные камни поставляет. Так, что лорд Накахара номер два, а именно Генри Накахара, был крайне недоволен таким положением дел. Все родственники его жены большую часть жизни прожили на юге и им традиции северян не шибко нравились. И они очень хотели сменить будущего главу дома, ну или хотя бы начать вертеть Чуей. Идиоты, даже не знают, что крошка Чу абсолютно в этом не заинтересована. Ей только дай коня да меч и она ускачет за три девять земель и ты её в жизни не увидишь. Кое, вторая после Чуи – тоже не хочет брать на себя ответственность. Больше всего эта несносная девчонка мечтает открыть свой собственный магазинчик сладостей или вовсе веера делать и расписывать. И от того было еще смешнее посмотреть в этот раз как они будут действовать за его спиной. Он даже специально не выставит их раньше времени,если конечно они его бесить не будут. Дазай ехидно улыбнулся когда представил данную картину, поставив всех присутствующих в шок. Хотел было спросить „что не так?“, а потом вспомнил, он же не улыбался с тех пор как прибыл сюда, а если и улыбался, то только большому количеству книг да своей жене, а еще Одасаку, Анго и Хироцу. Хоть и не часто. — Ох, маркиз Накахара, доброго вам утра. Вы сегодня решили к нам прийти позавтракать? — дама довольно пышной наружности, третий ребенок в семье леди Джун Накахара. Нынешнюю фамилию мужика за которого она вышла замуж увы Дазай вообще не помнил. Пышная дама, с рыжими волосами и глазками бусинками как у поросенка, которая считалась эталоном красоты. Будь Дазай из клана Мирано в Диколесье точно бы пустил ее на жаркое. Клан Мирано находилось в самой дальней части севера и им часто приходилось заниматься каннибализмом. Так, что Джун в прошлом-Накахара-в-настоящем-все-равно-как точно бы от души зажарили и пустили на мясо и суп. Осаму кривится, глядя на нее эталоном красоты он считал только Вилу. Это была единственная женщина, которую Дазай смело и без всяких ужимок мог назвать богиней или ангелом. В принципе его дети тоже были красивыми, но все же Вилу это другое дело. В прошлый раз сразу после похорон его жены, которые прошли по принципу „нет тела нет дела”, а именно через сожжение усопшего, разумеется вся заносчивая и жадная до денег семейка была в гневе, но Дазай на это даже обращать внимание не стал, а просто вышвырнул всех вон, запретив им даже появляться на пороге его дома. И больше он их вообще не видел. Потому что, передохли все на юге во время белой смерти. На тот момент ему все равно было, дел по горло было, а сейчас он мечтает чтобы их действительно что-то убило прямо сейчас и они не мозолили ему глаза. — А мне не надо было приходить на завтрак в свою собственную столовую в своем собственном доме к своим детям? — Дазай вскинул бровь и посмотрел потяжелевшим взглядом на женщину. Если умная, значит поняла, что не стоит его провоцировать. Ежели нет… ну, что ж первой же каретой уедет отсюда. — Ты нам не отец, — говорит Кое громко фыркнув и показав ему язык. Дазай расплылся в улыбке. Да уж давненько он не слышал как девочка на него злится. В этом возрасте голосок то у нее какой милый. Зво-о-онкий как у колокольчика. — Кое-Кое-Кое, — он помахал указательным пальцем и еще шире улыбнулся ей. — Я навсегда останусь вашим отцом. Даже когда вы станете глубокими старушками, я все равно буду рядом с вами. Девочка приоткрыла рот от удивления. Явно не это ожидая от него услышать. «Разве он не должен был или проигнорировать меня, или разозлиться, или опять сказать что-то обидное? Раньше он бы именно так и поступил. Почему такая реакция на мои слова», думает девочка и быстро опускает взгляд обратно в тарелку моментально красная от своей выходки. Дазай прямо слышит как у нее крутятся шестеренки в голове отчего прыснул в кулак. Раньше дети его безмерно заводили и раздражали, и он попросту стал их игнорировать или действительно обижать. Дазай умел бить словами и чаще это было по больному. Но сейчас он таким образом успокаивается. Осаму перевел взгляд с Кое на женщину вся теплота из глаз моментально пропало отчего женщина запаниковала. — Я маркиз Дазай, мои любимые родственники, — жестко сказал Дазай, нацепив на себя маску Кровавого Императора. — Вы должны были это уяснить еще когда я женился на вашей сестре и главе этого дома. Если вы даже этого не можете запомнить, то я сильно сомневаюсь в ваших навыках руководства как младших лордов юга. О, да это был удар ниже пояса. Указать „детям севера” на их косяк в данном случае было немного по-детски. Но эй, кто в этом будет винить Дазая, если эти идиоты только и думают о деньгах, как бы их разбазарить да побыстрее и конечно выгодно для себя поженить детей. — Конечно же нет! Ну, что вы? Я просто не так выразилась, маркиз Дазай, — блондинка покрылась потом и начала быстро обмахивать себя веером, судорожно пытаясь вернуть благоприятную атмосферу. Впрочем безуспешно. — Простите, если обидела Вас. Осаму закатывает глаза и идет к своему месту во главе стола. Там вообще должна сидеть его жена, но она уже полгода прикована к постели и он уже давно занимает роль главы дома. Как только он сел тишина стала еще более плотной, чем раньше. Тем не менее Дазаю было все равно. Серьезно и не в такой компании ели и пили. — Эмбер, — девушка с тёмными волосами несколько вздрогнула и подошла к Дазаю. — Передай Оде пусть она приготовит мне карри. Только скажи без какого-либо перца, иначе я ее на кухню больше не пущу. Девушка кивнула и быстро удалилась. Дазай пока пил воду. Вообще он бы выпил бокал виски, но Хироцу и Анго будут смотреть на него косо, а потом синхронно скажут, что он алкоголик и вообще пить с утра вредно для здоровья. Ну, конечно пожили бы они так как он, Осаму бы на них с удовольствием посмотрел бы и на их выдержку. После того как еда была доставлена утренняя трапеза прошла в тишине, нарушаемая звуками столовых приборов. — Эх, — тяжко вздохнул он. Отчего лорд Накахара номер два вздрогнул и как-то испуганно посмотрел на него. «Может, если я просто попрошу Одасаку взять бутылку вина из погреба и разогреть ее с апельсином это можно будет представить как будто я болею и Хироцу с Анго мне ничего на это не скажут, хе-хе», пока Дазай думал об этом его взгляд сам собой остановился на родственниках отчего те передернули плечами и в быстром порядке покинули столовую. Остались только Чуя и Кое да и им было несколько неловко с ним сидеть. Модель его поведения сильно изменилась и теперь они будут с остальными совещаться и думать, что делать дальше. Как это мило. Не став дальше мешать детям анализировать его поведение он также доел карри. Слава духам, Одасаку его не перчила, иначе он бы точно запретил ей работать на кухне. Ну, или все время торчать в библиотеке. — Хорошего вам дня ребята. Ведите себя хорошо, не бегайте по дому, а то упадете еще и расшибете себе коленки, — он еще раз широко улыбнувшись Чуи и Кое, отчего последняя едва не упала со стула. Дазай прыснул в кулак и покинул их. В образовавшейся тишине только и было сказано: — Что это, черт возьми, сейчас было? * Дазай пришел после завтрака в свой кабинет – на самом деле он принадлежит еще его жене, но так как она прикована к постели, то это безоговорочно становится его кабинетом – и первое, что он сделал это сжег все бесполезные бумажки, которые по определению неважны. Все эти глупые письма с пожеланиями о выздоровление маркизы, приглашениями самого Дазая на охоту и на всякие нудные встречи старых хрычей в клубы для мужчин в столице, приглашения его детей на всякие чаепития – все в камин. Все это бесполезно и хоть какая-то польза будет от этой груды бумажек. Нет он понимал, что ему нужно заводить все эти глупые знакомства и вливаться в высшее общество, но-но… ему это так лень делать. А последние письма и вовсе были идиотскими. Его. Детей. Пригласить. На. Чаепитие. Единственный кто хоть банально отсидит чаепитие и то из вежливости это Гин. Еще возможно Кое, у нее лучше получается вести женские разговоры, но там все закончится тем, что она съест все сладости и скажет, что их повару нужно меньше класть сахара, а то какие-нибудь леди станут толстыми и жуткими. И ну… они, что совсем там отупели? Солнышко сильно в головку напекло? Так Осаму может лихо так лекарство им дать. Ударом меча по шее и все. Нет головы, нет проблем. Они всерьез думают, что Дазай не знает, что все эти кретины задумали. Это же очевидно, что через детей они хотят подобраться к нему и тут есть пара вариантов развития событий: 1) от него захотят избавиться и посадить вместо него править севером того же Гина, ибо это же южане у них женщины могут только детей рожать да на чаепитие ходить, посплетничать и по вышивать – больше ничего. 2) поговорить с ним с глазу на глаз и жирно намекнуть, что он может от всех детей избавиться, ведь его жена ему доверяет куда больше раз сделала его наследником севера. Вообще да тут несколько другая ситуация. Его жена действительно ему передала все владения и в тот раз он думал, что будет править севером до того момента как Гин вырастет ведь на трех девиц этого дома лучше не надеяться, а Кью слишком маленькая для этого, но какого же было удивление самого Осаму когда он перечитал завещание в тот первый раз. Его жена переписала все – абсолютно все – на него с правом наследования уже его кровных детей. Она банально своих родных детей без крыши над головой оставила. Тогда сам Дазай был несколько шокированным таким решением и просто переписал его сам, подделав ее почерк. Он абсолютно не хотел лишить ее детей их права на свою же землю. Почему и зачем она тогда так поступила он не знал. Да и спрашивать не хочет. Ее разум уже давно погас, осталась лишь оболочка. И если честно Дазай этого никогда не хотел. Ему вся эта власть не нужна была. Он просто хотел путешествовать и узнавать что-то новое. Участвовать в войнах, интригах, убивать людей и править это вообще не для него. Но его никто не спрашивал. Ему пришлось все на себя взвалить. И чем все закончилось? Его убили. И это была не случайность. Его заказали. Вот только „кто?” пока не ясно. Желающих его смерти было так много на другом материке, что всех и не сосчитать. Да и стоит ли думать об этом сейчас? Когда он мертв там? — Эх, — в который раз за это утро Осаму тяжело вздохнул. Его размышления прервал стук в дверь и мужской голос: — Маркиз Дазай, это Хироцу я могу войти? — Да, входи. Когда Хироцу вошёл он думал, что мальчик просто хотел оставить на нем бумаги и удалиться в библиотеку. Он часто так делал и мужчина не возражал, но сейчас когда он пришел бумаги о финансах и бухгалтерии замка и всего севера, жалованье для рыцарей и работников замка, бумаги о сборах налогов, закупки продовольствия у западных земель – все было разобрано по стопкам. Удивительно. А сейчас маркиз целенаправленно сжигал все письма с приглашениями и пожеланиями. Губы Хироцу готовы были растянуться в улыбке. — Я хочу чтобы ты отправил всех врачей моей жены обратно в столицу. — голос хоть и мягкий и Хироцу мог бы сказать, что в нем еще есть детские нотки, сейчас звучал твердо. — Они все равно ей не помогут. — Почему? Госпоже, становится лучше. — на самом деле Рюро лгал госпожа Накахара угасала и никто не мог понять причину. Болезнь не лечилась сколько бы лучшие врачи королевства не старались. — Не надо, Хироцу. Я знаю, что ей уже не помочь. Вместо того чтобы поить ее той дрянью и ставить бесполезные благовония, которые ей мозги туманит, лучше будет если она умрет уже в своем уме, а не обычным куском гниющего мяса. — он повернулся к нему и мужчине стало вдруг не по себе. Внешне мальчик никак не изменился, но во взгляд очень сильно. Больше не было детского любопытства когда он читал книги и безразличия когда он общался со всеми. Сейчас перед Рюро стоял все тот же мальчик с чайно-золотыми глазами, но уже ставшие холодными, серьёзными и очень уставшими. — Просто вышвырни их отсюда, а будут упираться и говорить, что шансы есть – пригрози, что я добьюсь того чтобы их уволили и единственное место где они смогут работать это в борделе. Только деньги зря тратим. — Все будет сделано по вашим указаниям маркиз, — Хироцу кивнул и хотел было уже идти, как его остановили жестом руки. — И эм, я хотел бы извиниться за вчерашнее, — этот ребенок даже на месте потоптался и неловко потер рукой затылок. — Мне не стоило устраивать истерику. Извини. Мужчина на мгновение решил, что серьезный и холодный человек с уставшими глазами на месте ребенка ему привиделся. Улыбнувшись он еще раз кивнул новому хозяину дома. — Вам не за что извиняться, маркиз. Нам всем тяжело от того, что госпожа так серьезно заболела. — Да это действительно тяжело, — Дазай кинул взгляд на камин и быстро сгораемые в нем письма. — Тогда ладно можешь идти. — Слушаюсь, маркиз Дазай. Хироцу ушел, а Осаму выдохнул. Кажется он переборщил сегодня. Теперь весь дом будет судачить о том, что в него вселился бес какой-нибудь. «Ладно пора поработать. Закончу все эти бумажки дурацкие и навещу ее наконец», думает Дазай и опять тяжело вздыхает, глядя на кучу бумажек, которые он наспех разобрал. «Это будет долго». ** Дазай закончил только вечером и пропустил обед и ужин, и честно говоря он хотел растечься по своему столу, а еще выпить чего-то крепкого. Желательно алкогольного. И желательно вообще не выходить из кабинета ближайшие несколько лет. — Зачем нужно столько бумаг сюда тащить? Они, что все хотят чтобы я уже сейчас на тот свет отправился… или там ничего нет? А, что если меня вообще перекинет непонятно куда? Не-не-не, нет. Лучше уж пока так пожить. Да, точно лучше так, — он встал из-за стола и потянулся. Как хорошо когда спина хрустит и твое тело молодое. Тряхнув головой Дазай решил отправиться к своей больной жене. Возле дверей ее комнаты охраны не было и в который раз за этот день Осаму тяжело вздохнул. Надо бы эту проблемы решить, учитывая, что дальше будет охрана не помешает. Дазая самого чрезмерная охрана раздражала, но как бы он не отнекивался она была необходима. Подойдя к двери и взявшись за ручку он потер глаза, заставив себя не кричать и осторожно приоткрыл дверь в комнату. Запах благовоний стоял удушающий, он вроде бы как должен был помочь снять боль, но делал только хуже, тем не менее врачи, которые притащились из столицы уверяли, что это действительно помогает. Но все это полная чушь, потому что его жена стала первой кто заболел белой смертью. И то это лишь быстрый ее вариант и в какой-то степени безболезненный ее вид. Да и если говорить честно это лишь была первая модель, которая вскоре превратит все в ад из-за одного идиота безумного ученого, ставившего эксперименты и разумеется церкви, что хотела загрести себе побольше земли, золота и послушное стадо из крестьян. Впрочем для всех сторон это вышло боком. Как они любили говорить на каждом шагу „кара божья“, да? Ну, вот и получили свою же кару за все, что натворили. «Это действительно была кара. Разумеется если бы я был верующим я бы наверно также говорил. Потому что, то, что через несколько лет начнется массовая эпидемия белой смерти, которая выкосит полностью несколько стран подчистую, оставив на их месте кучу гниющих трупов – то это действительно была кара за все. Эти „высшие умы” ученые Неовета так и не нашли решения проблемы, ибо город науки был сожжён церковью. Вот, что бывает когда строишь город, что абсолютно не верит в существование Единого Бога рядом с его религиозным центром», Дазай усмехнулся над таким тупым решением. «Можно сейчас начать создавать лекарство. Но даже тогда у меня ушло два года на это. И то лишь с применением магии из Диколесья. Лучше конечно не допускать до того исхода, когда едва ли не половина населения материка была насильно мной выжжена, чтобы не продвигать заразу на север и тем более в Диколесье. Конечно спустя несколько лет все пришло в норму, но все же лучше не доводить». Он подошел к окну и настежь его открыл, впуская холодный воздух. Для начала лета воздух все еще холодный. Но это полностью устраивало Дазая. Вдохнув полной грудью он повернулся к кровати. Интересно какова вероятность, что он сейчас заразиться и умрёт? Хотя зачем такие глупые вопросы задавать. Ну, разумеется нулевая. Почему нулевая? А потому что, это форма белой смерти единичная и задумана убить только представителя главы дома. Вроде только глава Восточного региона умер такой же смертью, что и его жена, но там слишком мутно было и чересчур не ясно. Лишь спустя полтора года начнут убивать таким методом дома знати и уцелеют лишь несколько из них и то только из боковых и дальних ветвей, ибо живут очень далеко от эпицентра событий. И если он правильно помнил начнется это с какого-то грандиозного банкета, где будет убит король Неовета. Дазай присел на стул рядом с кроватью, сглатывая ком в горле. Руки начали трястись подобно старику, а на глаза сами собой наворачивались слезы. Он опустил голову не в силах смотреть на нее. — Осаму?.. — послышался слабый голос, Дазай вздрогнул. Холодный пот покатился по спине. — Это ты? Пересилив себя Дазай стал говорить. — Да, — прошептал он. — Давно не виделись, Агнесс Накахара. Бледно-голубой глаз сквозь пелену боли открылся и женщина протянула ему руку без нескольких пальцев, которую Дазай взял без колебаний. — Мы с тобой так давно не виделись. Знаешь прошло так много лет с нашей последней встречи. — чужая рука была вся липкая и отдавал запахом разложения. — Твои дети выросли очень красивыми. Нервы мне трепали все время и у меня седина была в волосах между прочим. Чуть могилу своими выходками меня не свели. Он грустно рассмеялся и уткнулся ей в руку лбом. — И разумеется они меня ненавидели. За исключением Гина. Я до сих пор не понял почему. Мы так сильно с Чуей поругались после того, что с Рюноске случилось. Я знаю, что это была моя вина, но я… я просто не успел. И потом она… Я разрушил твои семью, Агнесс. Зря ты меня привела сюда тогда. Я все испортил. «Вся моя жизнь началась с тебя и закончилось тобой. За семнадцать лет стены конфликтов, не понимания все росли пока не закончились моей смертью». — Но все же так больно было когда я это слышал от Чуи или Кое. Мне тоже, черт возьми, было тяжело. Я потерял столько людей, на мои плечи свалилось абсолютно все. У меня не было никаких выдающихся навыков в правление целой, черт возьми, страной и тем более странами, которые пришлось объединять под один флаг или в военном деле, но пришлось учиться. Пришлось отправляться на войну. Пришлось делать все то, что я делал. Я до сих пор слышу крики людей, которых сжег и приказал казнить и ставить эксперименты чтобы наконец создать лекарство от той дряни, что тебя саму поразила. И то эта лишь первая ее модель. Тем не менее я не собирался становится тем кем был, но знаешь… я не жалею. Я сделал все чтобы защитить тех кто хоть немного, но был мне дорог. Жаль конечно я так и не сказал им об этом, но ничего уже не сделаешь. Дазай замолчал было тяжело говорить с ней. Он не ненавидел ее. Он был в какой-то мере благодарен ей за многое. Но все же… очень тяжело. Тонкие пальцы слегка шевельнулись и Дазай не выдержал и пролил несколько слез. — Я не смогу, Агнесс. Пройти через все это снова. У меня сил не хватит. Я уже сейчас хочу убежать и больше никогда сюда не возвращаться. Но умом я понимаю, что я если я это сделаю, то станет еще хуже, чем было тогда. Он судорожно вздохнул и вытер глаза. — Ну, вот опять я нюни развесил, как стыдно-то, а. Как мне там мама говорила „улыбайся несмотря ни на что” вот я и буду улыбаться даже если улыбка будет кривой и неправильной, — он улыбнулся ей и положил руку обратно на кровать. — Ну, что ж прости меня, но мне нужно идти. Надо для начала остановить намечающийся конец света, а для этого мне нужно отправиться в Диколесье, а еще параллельно с этим нужно начать разрабатывать лекарство от болезни, которая может накрыть половину материка. И все это нужно успеть сделать всего за год пока церковь не начала действовать радикально. В общем дел невпроворот. Он наклонился к ней и как же она плохо выглядела. Один глаз полностью сгнил и его вытащили два месяца назад. Волосы на голове уже давно выпали. Левая рука отсутствовала и также сгнила. Она заживо разлагалась и Дазай знает, что она умрет уже через пару недель или того меньше. А учитывая, что он сказал выкинуть все благовония и бесполезные лекарства срок будет еще меньше. Максимум три дня. На глаза снова начали собираться слезы. — Спокойной ночи, Агнесс, — он поцеловал ее в лоб. «Надеюсь это наше последнее прощание». * Выйдя из комнаты своей жены, Дазай тяжело вздохнул. У него сил нет. Ему хочется просто напиться. — Интересно на меня Анго или Хироцу наедут за то, что я пить начал в четырнадцать лет? — он уперся руками в стену и едва ли не бился об нее головой. — Господин Дазай? — послышался сзади тихий детский голос. Тело Дазая будто кинули в ледяную воду, а сердце рухнуло куда-то в пятки. Он медленно обернулся с широко раскрытыми глазами. Перед ним стояла десятилетняя девочка с короткими черными волосами и серебряными глазами. Она стояла на своих ногах сама и даже говорила. Он даже успел забыть какой у нее голос в принципе за те десять лет, что она лежала парализованной. — С вами все в порядке? Как там матушка? — тихо продолжала спрашивать девочка, пытаясь разбавить тишину между ними. Ноги Дазая настолько ослабли от всех сегодняшних потрясений, что он начал оседать на пол. Рюноске быстро отреагировала и чтобы Дазай не упал она к нему подбежала и аккуратно усадила, пока сам Дазай сверлил ее не верящим взглядом. — Ты ходишь, духи ты действительно ходишь, — он ее обнял и уткнуться носом ей в макушку, пока девочка замерла и не двигалась. — Теперь я точно верю, что это не сон. Рюноске сидела в его объятьях, боясь даже моргнуть и начать дышать. Ей казалось, что если она это сделает все это исчезнет. Сколько раз она к нему подходила и пыталась поговорить за два года? Сколько раз было сказано обидных слов в ее адрес или ее просто игнорировали? А теперь она сидит в его объятьях и никак не может остановить свое бешено стучащее сердце. — Мм, господин Дазай, с вами все хорошо? — А? — он будто провалился в сон на минуту и резко встрепенулся. — Да конечно. А у тебя как дела? Ничего не болит? Ногами шевелить нормально можешь? Девочка хлопает глазами и открывает широко рот, прямо как рыба не в силах даже слова вымолвить на это. Отчего Дазай тихо хихикает и вытирает слезы рукавом белой рубашки. — Рю, не забывай дышать хорошо, — он треплет ее по голове отчего Рю уже на грани потери сознания. — И если что-то будет болеть сразу мне говори об этом, поняла? — Че за?! Дазай поднимает голову и встречается с ошарашенным взглядом Чуи и едва ли не хихикает. Девочка стоит в своем далеко не привычном наряде: пышное голубое платье в пол с синим с корсетом и дурацкими по ее словам туфлями на каблуке. А одевается она так в последнее время, потому что все родственники съехались подобно стервятникам на свежую плоть. Волосы заплетены в низкий хвост. Единственное, что она смогла отстоять. — Чуя? Когда ты пришла? — он продолжает вытирать рукавом глаза и причитает себе. — Ну, вот ты увидела как я реву стыдоба-то какая. Чуя удивленно хлопает глазами, смотря на это. Это точно Дазай? Тот самый Дазай, который пришел сюда пару лет назад с безразличными чайно-золотыми глазами, которые с каждом годом становились все темнее. Это точно не мог быть Дазай. Потому что, Чуя полдня ломала голову над этим. Что за ночь могло вообще с ним случится? За завтраком, который проходил под тихое бормотание ее приемного отца, Чуя из под челки наблюдала за ним. Все вроде как обычно было, но вот такая разительная перемена в характере пугала. Это было довольно жутковато. Сразу вспомнились сказки об оборотнях перевертышах, живущих в Диколесье. Вдруг Дазая подменили? Или он выпил чего? Так не бывает ведь. Как он общался с Кое, и как со всеми их родственниками. Это вообще небо и земля. — Чтоб ты был в курсе я и не уходила никуда. А сидела в своей комнате, — все еще удивлено ответила она и достала свой платок. — На возьми, хватит портить рубашку соплями. Ты всё-таки, маркиз. И почему вы сидите на полу? В доме, что стульев нет? Дазай сам удивлено смотрит на нее берет в руки платок. — Спасибо, — он до вытер остатки своих слез и встал на ноги, все еще придерживая Рю, а той только это и в радость, что ее наконец-то заметили. Повисла неловкая пауза. Было непривычно, что они могли оказывается общаться нормально и без криков целую минуту. Хотя наверно в этом и была проблема: Дазай не умел с ними разговаривать. Он знал о них абсолютно все, но никогда не интересовался этим самостоятельно. — Ладно ребята идите спать, уже поздно. — Сейчас только восемь, — недовольно отозвалась Чуя. — Чуя, у вас растущий организм, вам нужно больше спать, — поучительным родительским тоном говорит Дазай, отчего рыжую передергивает и она возмущенно смотрит на него. — Ты старше меня всего на десять месяцев. Мы блин ровесники, — она складывает руки на груди. — Тогда ты тоже иди спать. — Крошка Чу, — он ткнул ей пальцем в нос. — Как ваш отец я хочу чтобы вы спали как можно больше и ели как можно больше. Вы же растете. Чуя скептично смотрит на него и едва у виска пальцем не крутит. Похоже Дазай точно выпил чего-то крепкого сегодня. — Эй, что еще за „крошка Чу”? Смерти ищешь?! Мы блин даже в росте почти одинаковы. — Но-но-но, — он потряс пальцем. — Я выше тебя на три сантиметра. А теперь марш спать. И для отчета: я старше тебя на десять месяцев и десять дней. Недовольно фыркнув, Чуя топнула ногой и ушла взмахнув на прощание хвостом. — С Чуей всегда было не просто, верно? — спросил, глядя, на удаляющуюся фигурку после чего взглянул на притихшую Рю, которая так и не отцепилась от его руки. Что-то внутри подсказывало ей этого просто не делать. — Пойдем и ты ляжешь спать. Девочка кивнула и не отпускай руку своего отца они пошли в сторону ее комнаты. — Только учти я никаких сказок не знаю, — говорит Осаму, сидя на кровати девочки спустя минут двадцать после того как они пришли к ней в спальню и она переоделась в ночную рубашку. «Забавно тут такая же темная комната как и была у нее во дворце». — Не надо сказок, можете тут немного посидеть пока я не усну? — тихо спрашивает она, завернутая в постель как в кокон. — Хорошо. Как скажешь. — Дазай устремил свой взгляд на свечу и бессознательно стал напевать какую-то мелодию, которую он слышал еще в детстве и в комнате стало еще теплее. Будто воздух нагревался, а Рю показалось, что огонь на свечи загорелся синим и фиолетовым цветом. Но возможно ей просто показалось, под мелодию она начала быстро засыпать, держа за руку Осаму, радуясь тому, что ее желание исполнила вчерашняя падающая звезда. — Спокойной ночи, папа. * — Слишком тяжелый день, мне плохо. Но зато у меня есть прекрасный бочонок виски и сегодня я точно смогу отдохнуть и успокоить свои расшатанные нервы, — Дазай вышел на балкон с бокалом в руке, в котором плескалась янтарная жидкость. На радостях, что хоть кто-то из его детей назвал его „папой” Дазай умчался в погреб где и взял, между прочим по закону, свой бочонок с виски. — Хм, небо точно такое же как в ту ночь: со стороны востока выглядит прямо как ее волосы такие же темные и мягкие на ощупь, а западная часть как ее глаза. Два ярких аметиста. Интересно, как ты там сейчас, Виолетта Д. Очередной тяжкий вздох. — Итак, за сегодня я разобрался с этими бумагами и чуть не упал в обморок. Даже с Чуей и Рю смог спокойно поговорить целых пять минут. А еще Рю назвала меня папой и я ее спать уложил. Ну, какова же все-таки удача моя, — Дазай отпил из бокала и заметил падающую звезду. — Ну и хорошо… ведь я хочу все же сходить на свадьбу Чуи, Кое, Рю, Гин и Кью. Он улыбнулся, глядя на звездное небо, поднял бокал.«Давай попробуем сначала моя вторая жизнь».