Его пленница

1989 год

Все не хорошо. Все совсем не хорошо. Она вскакивает с дивана и выбегает на улицу, не желая знать, что там будет дальше. Из дома раздается голос Пчелы: — Девчонка, девчоночка, синие очи! А за ним громкие голоса компании: — Я люблю тебя, девочка, очень! Ты прости разговоры мне эти, я за ночь с тобой отдам все на свете! Она убежала как раз в тот момент, когда Пчела стянул с себя футболку, а девушка, чьего имени Мила даже не помнит, последовала его примеру и тоже рассталась со своей майкой, без какого-либо стеснения представив на всеобщее обозрение свою грудь и плоский живот. Мила не хочет знать, что сейчас там будет, будут ли она заниматься сексом все в одной комнате или разбредутся по разным, и не хочет знать, кого уведет Витя, или кто уведет его. Может та рыжая, может кто-то из других девушек. Им кажется совершенно без разницы, с кем спать. Она усаживается на ступеньки крыльца и прижимает колени к груди. В общем, все не хорошо. Она вспоминает, как два месяца назад Витя давал ей обещание, что всё будет хорошо. Он конечно не знал, что всё пойдет вот так, когда давал ей такое обещание. Если бы он знал, вряд бы пообещал ей, что всё будет хорошо. Мила закрывает глаза, стараясь не думать о событиях, из-за которых они здесь. Но в голове проносятся эти воспоминания слишком ярко: вот они на боях без правил, вот кто-то убивает Муху, вот обыск в их квартире, а затем побег Саши, его объявление в розыск и его фотороботы на каждом столбе. А ведь она говорила ему не идти туда, где будет Муха. Разве он её послушал? А теперь закрутилось так, что и не распутать. Она ежится от холода, жалеет, что не захватила ничего, чтобы накинуть на себя. Из дома продолжает доноситься: — А ты ходишь за ним послушная… , — ребята продолжают петь громко, наплевав на соседей. Впрочем тут из соседей поблизости, кому может это мешать, лишь Оля и её бабушка. У них на кухне горит свет, тоже не спят. Наверно им мешают эти горлопаны. А может у них свои причины не спать. Мила вздыхает, обнимая себя за плечи. Несмотря на то, что еще только конец августа, ночи уже довольно прохладные. Еще несколько дней и наступит сентябрь, нужно будет возвращаться обратно в университет. Как-то слишком быстро каникулы и пролетели. И заканчиваются они на такой грустной ноте. Она вздыхает опять полной грудью, и хвойный воздух приятно щекочет нос. Мила чихает как раз в тот момент, когда ей неожиданно падает на плечи толстовка. Она, если честно, даже испугаться не успевает. Следом за толстовкой на её плечах оказывается плед, а затем рядом усаживается Пчела: — Ты чего сбежала? — спрашивает он, натягивая майку. Она цепляется за края пледа, слегка приподнимается, чтобы плед оказался под ее задницей. — А ты чего сбежал? — в ответ спрашивает Мила. — Тебя наверно там ждут. И как раз сразу же после этого до них доносится громкий женский голос: — Витя, иди сюда. Я осталась без пары! Мила прикрывает глаза, даже хочет заткнуть уши, чтобы не слышать ответ Вити. Но она точно не хочет показаться странной, и он должен думать, что ей совершенно плевать на его ответ. Только вот его ответ её удивляет. — Космос будет не против тройничка, Надюша, — оборачиваясь в сторону этой самой Надюши говорит он. Мила оборачивается тоже. Эта та самая девушка, что избавилась от майки несколько секунд назад. Она так и стоит без неё, совершенно не стесняясь своей наготы выше пояса. — Но я хочу с тобой, — Надя надувает свои губки и смотрит на Витю жалостливо. Мила морщится от этой картины. Она кидает взгляд на Витю, который смотрит Наде в глаза, когда отвечает с легкой улыбкой: — Надюша, видишь, не могу мелкую оставить без присмотра, — а затем он поворачивается к Миле и шутливо говорит, закидывая ей руку на плечо: — Вдруг её волки украдут и утащат в лес. Мила усмехается и фыркает: — Я сомневаюсь, что волки как либо будут заинтересованы во мне. Она уже надеется, что эта Надя уйдет, потому что Витя кажется ясно дал ей понять, что он никуда уходить не собирается. Мила кидает на неё взгляд, но та стоит, скрестив руки на груди, ее лицо больше не милое, а злобное и эта злоба льется из нее, когда она спрашивает: — Ты не можешь пойти посидеть в комнате? Своим кислым видом только такой хороший вечер портишь, — а еще Надя топает ногой тихо. — Я тебе сейчас жизнь испорчу, сука, — Мила говорит достаточно угрожающе, понизив голос и нахмурившись. Правда она не знает, как она испортит ей жизнь, но, по крайней мере, Надя улавливает эту угрозу, делает шаг назад и теперь с опаской смотрит на неё. А ведь Мила даже еще не поднялась с места. Может быть она не такая высокая, как эта Надежда, но злость всё компенсирует. Правда несмотря на легкий страх, Надежда не уходит, а с вызовом спрашивает: — Ой, и каким же образом? — Сейчас узнаешь, — и вот тут она уже оказывается на ногах достаточно быстро. Вся эта накопившаяся злоба за эти дни бурлит в ней, и драка с другой девушкой кажется отличным способом, чтобы избавиться от этого гнева. Правда она и шага не успевает ступить вперед, потому что Витя поднимается так же быстро, берет ее за руку и тянет на себя. Он прижимается носом к её макушке и шепчет: — Мила, успокойся. И ладно, волки тебя точно не украдут, — а затем он поднимает голову и говорит: — Надюша, иди. А то там без тебя начнут. Надя фыркает, резко разворачивается и исчезает в одной из комнат, откуда доносится веселый смех Космоса и одной из девушек. — Надюша, иди, — Мила передразнивает его, когда они опять остаются одни. Витя смеется тихо и обнимает, притягивает к себе, вновь шепчет в макушку, укладывая ладонь на её талию: — Ты чего? Вроде от водочки ты должна была расслабиться, а не быть такой агрессивной. Она отпихивает его от себя и усаживается обратно на крыльцо: — Витя, иди развлекайся с пловчихами, а меня, пожалуйста, оставь в покое. И он действительно уходит, она слышит его шаги, слышит, как дверь закрывается. Конечно, он выбрал эту Надю. Она пока не успела далеко уйти. Мила тяжело дышит, а затем оборачивается резко, когда опять слышит шаги. Витя опять усаживается рядом с ней: — Нет, я серьёзно насчёт волков, — он продолжает улыбаться, как ни в чем не бывало. И Мила в этот момент расслабляется и приваливается к его плечу. Она старается не придавать слишком большое значение тому, что он решил остаться здесь с ней, а не развлекаться, как Саша, Фил и Космос. Судя по звукам, раздающимся в доме, веселье у них с пловчихами в самом разгаре. Мила просто не понимает, как они могут так беспечно себя вести. Или они просто устали думать об этом и устали придумывать планы выходов из ситуации, устали от того, что каждый их план оказывался в итоге провальным при детальном рассмотрении, поэтому они решили забыться в алкоголе и чужих объятиях. Она знает, что Витя смотрит на неё, но Мила молчит и ничего не говорит, продолжая прижиматься к нему. И как ему только не холодно? — Ты последние дни сама не своя, — тихо говорит Витя в итоге. Он это серьезно сейчас? Сама не своя последние дни? Как будто он не имеет малейшего понятия, что происходит! Как будто он сам последние дни не расхаживал беспокойно взад и вперед, думая о том, что делать для того, чтобы помочь Саше. — Ты серьёзно сейчас?! — Мила даже не пытается говорить тихо. Она опять вскакивает с места и принимается расхаживать перед ним, кутаясь в плед и его толстовку, чтобы согреться. — У меня брата могут посадить. Он в уголовном розыске, если ты не забыл. Так какой мне быть? — Мила разворачивается к нему, замирает перед ним, злобная и раздраженная из-за того, что отчасти это все вина Вити, Космоса и Фила, потому что они потащили Сашу на те подпольные бои, где кто-то убил Муху, хотя она отговаривала их и умоляла не идти. Кто её послушал? Никто. Витя тянется к ней, наверно хочет притянуть к себе и обнять, но она бьет его по рукам и отходит назад, так, чтобы он не мог дотянуться до неё. — Так какой мне быть? — еще раз спрашивает она. — Расслабленной, довольной и веселиться так, будто завтра никогда не настанет? Я не понимаю вас. Как вы можете так себя сейчас беспечно вести, когда Саша в беде? Она вздыхает, чувствуя, как медленно эта вспышка гнева угасает до следующего раза. Стоять вот так кажется глупым, поэтому она усаживается обратно на крыльцо, но подальше от Вити, который продолжает смотреть на нее с беспокойством. — Зачем ты тогда поехала с нами? — вдруг неожиданно спрашивает Витя. И у неё все внутри от этого замирает. — Чтобы проследить за вашими пьяными мордами. Чтобы вы ещё делов не натворили. Это конечно правда. Но только половины правды. Она не может сказать, что влюблена в него, не может сказать, что ревнует его. Мила знает о его репутации бабника, знала об задолго до того, как пришла в его комнату в ту ночь, но все равно пришла, надеялась, что он предложит ей встречаться утром. Но что она получила? Его «этого не должно повториться». И она могла принять эти правила, могла сказать ему тихое «хорошо, я понимаю» и исчезнуть, притворяться, что ничего не было, попытаться забыть. Но уже в тот момент она знала, что не сможет притворяться, не сможет забыть, и что она будет хотеть продолжения, потому что этот пожар было уже не потушить. Её до сих пор иногда гложет, что она вынудила его пойти на это, что это шантаж чистой воды. Но иногда люди получают то, что хотят, не совсем честными методами. Она должна была остаться с мамой сегодня. Но опять соврала, что пойдет к Кате. Просто не могла не поехать, не могла оставить Витю в чьих-то цепких руках, потому что была уверена, он выберет одну из девушек и проведет с ней ночь. Она поехала, зная, что и так разобьёт себе сердце, когда Витя уйдёт с какой-то пловчихой, закроется с ней в комнате и будет предаваться с ней любовными утехами. Не было никаких гарантий, что он выберет сидеть с ней, пока их друзья развлекаются, но он это сделал. Впрочем о его мотивах она думать не хочет. — Мы далеко от Москвы, на дачах никого нет. Какие дела? — он придвигается опять к ней и слегка пихает её в плечо своим плечом. — Я откуда знаю? — Мила пихает в ответ. — Вы же всегда находите на свои задницы проблемы. Всегда так было. И скорее всего так и будет и дальше. Витя, Саша и Космос — находят приключения, а Фил и она следуют за ними, чтобы проследить, чтобы эти приключения не окончились плохими последствиями. В этот раз правда эти плохие последствия просто на лицо. — Почему нельзя назвать это приключениями? — со смешком спрашивает Витя, продолжая смотреть на неё. — Потому что это не тянет на приключение, — хмуро отзывается она. — А на что тянет? И опять эта вспышка гнева, которая вырывается из нее и она не пытается подавить её и рычит низко и раздраженно: — На дерьмо и на срок лишения свободы от шести до пятнадцати лет с ограничением свободы на срок до двух лет либо без такового. С ней иногда такое случается: короткие вспышки гнева, хотя обычно она крайне спокойна. Он берет её за руку и целует её ладонь: — Все будет хорошо, — и в голосе его уверенность в том, что все так и будет. — Ты после драки с Мухой тоже обещал, что все будет хорошо. И посмотри, в какой мы ситуации сейчас, — она смотрит на их переплетенные пальцы и хочет хотя бы немного его уверенности себе. — Это все неудачное стечение обстоятельств. Я никак на это не мог повлиять, — Витя пожимает плечами. — Если бы ты не сказал, где найти Елисееву, этого бы не произошло, — с укором говорит Мила. — А может быть всё пошло бы по точно такому же сценарию. Саша бы все равно узнал, где её найти, узнал бы про Муху, — Витя сжимает её пальцы чуть сильнее, а она с большим сомнением смотрит на него, приподняв бровь. Витя слегка наклоняется и прижимается своим носом к ее носу, трется о него. — Слушай, мы справимся. Сашу никто не посадит. — Что-то я уже тебе не верю, — и она вырывает свою ладонь из его захвата, цепляясь двумя ладонями за покрывало и кутаясь ещё плотнее, потому что холод пробирает до костей в этот вечер. — Мила- Она не знает, что он хочет сказать, и не хочет слышать, если честно. Сейчас не до пустых обещаний, потому что она поверит, конечно поверит, а потом ожидания не оправдаются. — Все, тихо. Либо уходи к пловчихам, либо просто сиди молча, — говорит она ему. Он вздыхает, опять придвигается ближе к ней. И Мила накидывает на него часть пледа, чтобы он не замёрз. Витя оставляет легкий поцелуй на ее виске и поднимает голову, чтобы посмотреть на бескрайнее звёздное небо. И она следует его примеру. Такое небо в городе редко где увидишь, оно такое звёздное вдали от города. Звезды освещают их своим холодным светом, они далёкие и величественные, и им плевать на то, что происходит с такими мелкими созданиями, как люди. Никто из них не нарушает эту тишину, кроме как стоны, которые слышатся из дома. Почему он не ушел с этой Надей или с кем-то другим? Надя вилась вокруг него целый день, лезла к нему и флиртовала с ним. Он флиртовал с ней в ответ. Но предпочел остаться здесь. Было ясно, что он не будет хранить ей верность. И они не встречаются, они не пара. Он может заниматься сексом с кем угодно. У неё уже было слетает этот вопрос с языка, когда она слышит шаги и дверь открывается. Фил смотрит на них с прищуром и спрашивает: — А вы тут чего сидите? А затем он торопится в сторону стола и ответ его особо не интересует, потому что он хватает со стола бутылку с водой и принимается жадно пить и не останавливается, пока бутылка не оказывается полностью пуста. Он откидывает пустую бутылку в сторону, облизывает губы, осматривает стол и все же переводит взгляд на них и спрашивает: — Пчела, а что, у нас выпивки нет больше? Пчёла отрицательно качает головой. — Пить меньше надо. Пили бы меньше, осталось бы больше, — говорит Мила и отворачивается от Фила. На что Витя фыркает: — Ты тоже в этом участвовала. — К твоему сведению, я сама трезвая. И вообще- Только вот она замолкает, потому что Фил очень громко икает, а затем кричит: — Кос! Бухало кончилось, ехать надо! — Куда вам ехать? Все пьяные. В кране есть вода. Воды попей и иди спать. Всё, вечеринка окончена, — говорит Мила. Правда конечно из комнаты выползает Космос, хватаясь за стены. Он пьян в хлам просто. И вот куда ему ехать? — Я один. Не поеду. Железно, — он даже говорит с трудом, выговаривая всё по слогам. — Белому тоже нельзя! — констатирует Фил, смотря на Пчёлу. Мила закатывает глаза. Кажется никто из них не помнит, что у неё есть права. Она поднимается, заходит в дом и плюхается на скрипучий диван, схватив перед этим бутерброд с колбасой со стола. Витя идет следом за ней, усаживается рядом с ней, но предварительно берет коробок спичек со стола. — Разыграем? — он ухмыляется, когда предлагает это. И пока она ест бутерброд, то наблюдает за тем, как Витя достает две спички, прикрывает их от их взглядов, что-то с ними делает, а затем протягивает их Филу. — Да что с тобой играть? — Фил смотрит на эти спички, хмуря брови. — Я ж все равно проиграю! — Короткая едет, тяни, — кивает Пчела на спички в своих руках. Фил медленно моргает, а затем вытягивает две спички и обе оказываются короткие. Она прячет смешок, прижавшись лицом в плечо Вити. Парни же тихо смеются, а Фил качает головой: — Жулье. И они начинают смеяться еще громче. Смех отчасти заглушает стоны и жалобный скрип кровати в соседней комнате. Но когда они замолкают, что-то падает там, и они опять начинают смеяться. Саша выходит из комнаты, смущенно улыбается и застегивает брюки. — Ты что её там — убил что ли? — Пчела задает ему вопрос. И Мила пихает его в бок локтем, хотя все остальные хмыкают. — Ань, ты там живая? — следом громко кричит Фил. Из комнаты доносится томное: — Да-а-а. — А вы что не ложитесь-то? — интересуется Саша, усаживаясь рядом с ней и Витей и закидывает руку ей на плечо. И улыбается он так счастливо, будто у него проблем вовсе нет. А затем он смотрит на стол: — А что, выпить нет больше? — Нет, нету, — Мила качает головой. — И давайте расходиться спать. Но парни смотрят на неё и качают головой. — Едем уже, едем… — отзывается Фил и пихает Космоса. — Иди одевайся! Космос исчезает в комнате, и они ждут, пока он соберется, сидят в полной тишине. Космос выходит через пару минут при полном параде, в своем костюме. Она уже и не помнит его в чем-либо другом, кроме этих его костюмах. Космос даже не ждет, выходя на улицу, и они всей толпой выбираются на улицу за ним. Она единственная, кто достаточно трезв, чтобы вести машину и не разбить ее или врезаться куда-нибудь. Они подходят к машине, Космос вытягивает ключи, и они падают на землю. Космос достаточно медленный, так что ей не составляет труда поднять ключи, отпихнуть его слегка, быстро забраться в машину и закрыть дверь. — Ты куда собралась? — тут же вмешивается Саша. — Мила, а ну вылезай, — Космос дергает ручку двери, но у него даже дверь не получается открыть. — Троньте меня, я закину ключи в кусты и никто никуда вообще не поедет, пока не найдёте ключи, — угрожает она. — И если вы не забыли, я умею водить и у меня есть права. — А если ты разобьешь мою машину? — с опаской спрашивает Космос. — Что же, тогда не будет у тебя машины… как у Майкла Джексона, — хмыкает она. Космос смотрит в ужасе, Фил пытается не засмеяться, а у Вити с Сашей одинаковое выражение лица: оба всем своим видом намекают, что она должна выйти и остаться с ними. Но она не собирается вылезать и командует: — Давайте, садитесь. — Мила, аккуратней там, — просит Саша. Этим он дает добро на то, чтобы она ехала с Космосом и Филом, хотя Витя все равно смотрит на неё недовольно поджав губы. Мила с улыбкой салютует брату и Вите, когда Космос и Фил забираются в машину. — Если с моей сестрой что-то случится, головы вам откручу, — Саша говорит Филу и Космосу серьезно. — Саня, не переживай. Все путем будет, — обещает Фил. — Сейчас до города долетим, возьмем бабки — бухала купим… — мечтательно бормочет Космос. Мила закатывает глаза на это, заводит машину и вдавливает педаль газа в пол. И Космос тут же кричит:  — По-е-е-е-хали!!! — и вскидывает руки вверх, как будто это чертов аттракцион, а не поездка на машине. Она видит в зеркале заднего вида, как Саша и Витя, привалившись друг на друга, провожают машину взглядом. Дорога практически пустынна, только редкие машины проносятся мимо, когда они въезжают в город. Поездка выходит достаточно быстрой: они заезжают к Космосу домой, тот правда зависает у себя дома минут десять, прежде чем вернутся, а затем они заезжают в круглосуточный магазин, чтобы купить еще больше выпивки. Мила ведет машину неспешно по дороге, возвращая их всех назад, на дачу. Конечно хочется разогнаться, но она не делает этого. Вспоминает, как они мчались так по пустынной дороге вместе с Пчелой за несколько недель до того, как Саша вернулся из армии. Окна в машине были открыты, ветер свистел в ушах, и она была за рулем, вжимала педаль газа в пол до упора. Витя кричал ей, что она сумасшедшая, а она только смеялась громко, а потом стонала не менее громко, когда они остановились в лесополосе и занимались сексом на заднем сидении той самой синей БМВ. Она кидает взгляд на Космоса, который напряженно сидит с закрытыми глазами и выстукивает какие-то только известные ему ритмы по колену. Он вернулся таким напряженным от отца, еще посмотрел на неё таким долгим серьезным взглядом, но ничего, кроме «поехали» не сказал, хотя кажется хотел. Сзади сидит Фил, свесив голову на грудь и дремая. Рядом с ним ящик с выпивкой, которая позвякивает тихо. Она чувствует себя беспомощной и бесполезной немного. И ужасной дочерью, потому что оставила маму одну дома, предпочла поехать с парнями, вместо того, чтобы остаться с ней. Еще соврала, сказала, что будет ночевать у Синицкой. Мила снижает скорость, когда видит впереди свет фар. Они уже едут по проселочной дороге, не по шоссе, и в такой поздний час увидеть здесь машину — это странно. И хорошо, что она снизила скорость, потому что встречная машина просто останавливается поперек дороги. Это не просто машина, а милицейский «Жигуль». — Черт. Этого не хватало, — Мила рычит и сжимает руль крепче. Космос тут же открывает глаза и со злостью говорит: — И откуда ты здесь взялся, урод?! Фил дергается резко: — Что такое? А, Космос?.. — Приплыли, — Космос отзывается мрачно. — Не видишь — менты! Им наверно нечего бояться. Мила достаточно трезва, и права в заднем кармане её шорт, так что наверно им нечего переживать. Но она все равно напряженно всматривается вперед. И, к их немалому удивлению, из машины выбирается Витя. Что вообще происходит? Он идет боком, выглядит угрожающе, выставив вперед руку с пистолетом. Почему он в милицейской машине? Что успело случиться за эти несколько часов, что они катались? В Линкольне никто не двигается. Витя все идет и опускает пистолет только тогда, когда он узнает машину. Только тогда Мила открывает дверь, но очень медленно. И Витя тут же рявкает: — Твою мать, где вас черти носят?! И Мила уже знает, что что-то не так. У Вити майка в крови. Господи, это его кровь? Но если он вышел из машина им навстречу, значит это не его кровь, а Сашина? Она чуть не падает, когда вылезает из машины, но Витя хватает её за талию и не позволяет ей упасть. — Какого черта? Ты что это со стволом? — кричит она. Фил и Космос выбираются из машины вслед за ней. — Сюда быстрее, Сашка ранен! Быстрей, чего встали?! — Витя тянет её за собой. Но не сказать, что ей нужна его помощь, потому что она бежит к машине. — Облава, мусора кругом — мы еле вырвались! Она находит Сашу на заднем сидении, прижимающего ладони к боку, окровавленного. Все внутри обрывается. — Если ты умрешь, я тебя убью, — вырывается из неё. — Милка, не боись, прорвемся, — Саша улыбается сквозь боль. — До свадьбы заживет. И она совершенно не знает, что ей делать. Она не умеет оказывать первую помощь, у неё дрожат руки, но она цепляется в Сашино бедро и не может его отпустить, хотя и знает, что мешает сейчас. Витя пытается оттянуть её от Саши, но она отпихивает его себя. И только потом замечает человека на переднем человека. Это участковый, перевязанный бельевой веревкой, очевидно, чтобы не убежал. — А это кто? — спрашивает Фил. — Мент, он там на стреме сидел. Мы его вместе с тачкой взяли — на ней только и ушли, — Пчела объясняет торопливо и все же ему удается оттянуть ее от Саши. Освобождается место, и его тут же заполняет Фил. — Саню выгружайте. Только аккуратней, — Пчела продолжает говорить, держит её за руку, пока Фил и Космос медленно вытягивают Сашу из машины. Саша стонет от боли. Это кажется ей каким-то кошмаром, и вот будто с минуты на минуты прозвенит будильник, но будильник не звонит, секунды кажется растягиваются в века. Как будто из толщи воды звучит голос Вити: — Аккуратней, говорю, у него бочина навылет прострелен! — Что случилось-то? — спрашивает Космос, помогая вытащить Сашу из машины. — Налетели в масках, с автоматами, шмалять начали — еле ушли! — объясняет Пчела. — Давай его сюда! На меня!.. Полегоньку… — командует Фил, и они все-таки достают Сашу, и Фил подхватывает его на руки. Саша закрывает глаза, Миле кажется, что он перестает дышать, и её сердце останавливается, но вот он открывает глаза и шипит сквозь зубы: — Братья, вы-то что? Сваливайте отсюда. Пчела, бери Милу и сваливайте отсюда. Оставьте меня здесь. — Конечно, дайте мне пистолет и я тебя сама пристрелю, — шипит Мила на него в ответ. — Мы тебя здесь не оставим. — Тихо-тихо, Саня, — Фил удобнее перехватывает его и несет Сашу в сторону Линкольна. Мила следует за ним, смотря на бледное лицо Саши. — Потерпи… Ничего, бог терпел и нам велел, — а затем он оборачивается и кричит: — Эй, аптечку там захватите! Мила хочет ринуться за аптечкой обратно, но Пчела кричит ей: — Не подходи к машине. Сейчас я все принесу. Она стоит, ждет, пока Пчела принесет аптечку, а затем, когда она оказывается в её руках, спешит к брату. Фил уже усадил его на заднее сиденье Линкольна и расстегнул на нем рубашку, Мила протягивает ему аптечку. Если бы она только знала, что делать! Но она никогда не видела пулевые ранения, её максимум — царапины и ссадины после падений. — Мила, тебе лучше не смотреть. Иди и сядь за руль. Вдруг нам придется срочно уезжать. Но она не сдвигается с места, пока Саша мягко не говорит ей: — Мила, иди за руль. Только тогда она отмирает, обходит машину и садится за руль. Она знает, что ей лучше не смотреть, но она все равно оборачивается и протягивает Саше руку. Он берет ей, ободряюще улыбается и сжимает крепко её ладонь. — Как же тебя угораздило-то, братуха?! — Фил качает головой и разрывает пакет с бинтом. — А, пуля дура, и я дурак, — постанывая от боли отзывается Саша. — Ты еще тот дурак, но ты нам нужен живым. Как же я без своего старшего братца дурочка? — Мила спрашивает сквозь слезы. Она просто не может его потерять. Вместе с ним она потеряет часть своей души. — Ничего. У тебя вон сколько защитников: Пчела, Фил, Космос. — Без тебя все будет не то и не так. О себе не думаешь, так хотя бы о маме подумай. Саша не отвечает, сжимает зубы, потому что ему больно. Он сжимает её руку крепче, пока Фил приговаривает: — Ничего, терпи, терпи, братишка… — пока бинтует его. Возвращаются Пчела и Космос. Пчела садится рядом с ней, и переводит взгляд на него. Он смотрит на Сашу, и не сложно увидеть страх в его голубых глазах. Мила берет Витю за руку, и он смотрит на нее напряженно. Они оба не могут потерять Сашу: он — лучшего друга, она — брата. Мила отпускает его ладонь только тогда, когда Саша отпускает её ладонь, потому что Фил устраивает его удобнее на заднем сидении. Затем Фил устраивается рядом, Космос рядом с ними, Саша зажат между ними. И ей даже не нужно команды, она разворачивается и нажимает на педаль газа, мча машину в сторону города. — Что мы будем делать? — она спрашивает пару секунд спустя, утирая слезы тыльной стороной руки. — Нам нельзя в больницу, — отзывается Витя тихо. — Я как будто не понимаю. Может быть у кого-то из вас есть знакомые врачи? Молчание — очевидный ответ. — А очень зря. И вам стоит подумать о том, чтобы завести такое полезное знакомство, — ей почему-то кажется, что это им пригодится в будущем. Конечно есть Катя, но Катя — акушерка, и сейчас они не рассматривают ее, потому что за ней могут следить. Они едут в молчании, пока Фил не говорит ей съехать куда-нибудь в лес, что она и делает. Фил куда лучше бинтует Сашу. И после она опять ведет машину в Москву. Каждый план, что они придумывают, чертовски ужасен и нелеп, пока они колесят по Москве, ведь им некуда податься. Она кидает взгляды в зеркало заднего вида на Сашу, и он, несмотря на то, что бледный из-за потери крови, кажется не собирается умирать. И будто даже у него открывается второе дыхание. Она смотрит на его отражение в зеркале, когда он говорит: — Милка, давай на смотровую. — Хочешь на людей посмотреть и себя показать? Ну уж нет, — Мила отрицательно качает головой. Не собирается она туда ехать. Предрассветное солнце уже начинает освещает город, и она не хочет, чтобы какие-нибудь ранние пташки увидели их. Но конечно Саша не слушает её и в этом приказном порядке повторяет: — На смотровую, Милена. Но она смотрит на Пчелу, когда слышит это. И Витя кивает. Только тогда она сворачивает на дорогу, которая ведет к смотровой. По крайней мере им везет в том, что никого нет. Они все устало выходят из машины, и Фил помогает выбраться Саше. Конечно вид отсюда открывается прекрасный, но сейчас совсем не хочется любоваться этим самым видом. Просто хочется, чтобы это все закончилось. Кажется еще вчера они были здесь, в таком составе, так и стояли, когда Саша вернулся из армии. А теперь Саша стоит, облокотившись о парапет и прижимает ладонь к боку, в окровавленной одежде, и на их одежде тоже есть его кровь. — Кос, делай что хочешь, но надо искать больничку, — Фил разрывает эту тишину. Мила прижимается лбом к плечу Саши, не вслушивается в то, о чем они говорят, спорят, Пчела вообще говорит, что нужно валить за уральский хребет. И она впервые за многие годы молится, с трудом вспоминает молитву, и где-на полпути придумывает свою, молится о том, чтобы Саша выжил, и чтобы они все жили долго и счастливо. Она ощущает, как Витя берет её за руку и сжимает её ладонь. Она смотрит на него. А затем Саша говорит взволнованно: — Братья, Милка, по-любому, спасибо вам… Я… я вас никогда не забуду… Клянусь, что никогда, никого из вас я не оставлю в беде. Клянусь всем, что у меня осталось… И конечно они наперебой, перебивая друг друга, говорят: — Братуха, перестань! — Ты что, Сань, помирать собрался? — Хорош ты, правда… — Если ты думаешь, что ты умрешь вот здесь и сейчас, я тебя с того света достану, слышишь, Саша. Саша усмехается, заглядывает каждому из них в глаза и его голос звучит еще тверже, когда он продолжает говорить: — Клянусь, что никогда не пожалею о том, в чем сейчас клянусь! И никогда не откажусь от своих слов… Клянусь! Это напряженно. Но звучит так, что он привязывает себя к ним, приказывает себе выжить и отгоняет от себя смерть. Саша протягивает вперед ладонь, и Фил тут же кладет на его ладонь свою: — Клянусь! Она не знает, хочет ли участвовать в этом, или нет, но у неё выбора особо и нет, когда Витя берет ее ладонь и опускает её на ладонь Фила, а свою опускает на её ладонь. — Клянусь! — твердо говорит Витя. Она говорит тихое: — Клянусь, — одновременно с ним. — Клянусь!.. — за ними Космос опускает ладонь. — Клянусь!.. — Саша целует её в макушку и кладет свою запачканную в крови руку поверх их ладоней. Солнце и новый день свидетели этой клятве. Клятве, что связывает их судьбы навсегда.