Мамы разные важны

      Нет, Таэ-Джун, рожать тебя обратно я не буду. Ты должен сам понять, на что ты годишься. Раскрой свои глаза, ведь в детстве они у тебя были такими большими, ты видел весь мир целиком. В тебе спит дракон, и я это знаю. Пускай не видят Су-джин и твой брат, но ты на многое способен, просто оставь свою дурость и наконец возьми себя в руки, маленький бездельник. Сегодня опять был во дворце, приставал к принцессе? Пора тебе перестать заниматься ерундой и начать меняться. Что за новости, почему солдаты говорят о тебе, как о никчемном сыне генерала Клана Огня? Мой сын должен уважать себя и заботиться о своей чести. Таэ-Джун, ты наследник своего отца, ты должен стать нашей с ним гордостью, а не посмешищем, так что оставляй свои глупости и берись за дело.       Я знаю, что ты станешь великим человеком, просто твое время еще не пришло. Думай своей головой, сын, а не чьими-то сумасшедшими идеями. И когда ты поймешь, что пора менять свою жизнь, я буду рядом, чтобы смотреть на твое восхождение. Когда-нибудь засияет и твоя звезда, просто сумей ее увидеть. Ты стал совсем взрослым, поэтому пора бы определяться, кто ты в этом мире? Ты сам должен выбрать свой путь, и пускай говорят, что ты ни на что негоден, пускай злословят, но ты найди в себе силы, сын. Перед тобой — весь мир, он открыт, он ждет тебя, дерзай, Таэ-Джун! Это мои тебе материнская мудрость и напутствие. Никогда не сдавайся, если уж ты решил что-то делать. Если это что-то в рамках разумного, конечно.       …Ради короля Хирию, оставь принцессу Йону в покое!       Ох, Таэ-Джун, ты так же упрям, как и слеп, но когда-нибудь, я верю, это сделает тебя великим. Твой отец алчен и самодоволен, я вижу, что он слишком изменился. Сошел с ума под закат своих лет, старый дурак… Послушай, сын, мир, в котором ты живешь, готов измениться, поэтому будь бдительным, открой свои глаза и увидь свет своей звезды. Я верю в тебя, хоть и не говорю это во слух. Просто знай, что мама всегда будет рядом, что бы ни случилось. И я приму любое твое решение, даже самое абсурдное, если ты будешь в нем уверен. Только, пожалуйста, не ошибись, чтобы ни о чем не жалеть. Но помни, что, так или иначе, ошибаться свойственно всем.       Иногда я вспоминаю, каким ты был пять или десять лет назад, и думаю над тем, каким станешь через год-другой. Когда-нибудь ты же должен повзрослеть, ведь так? Су-джин сказал, что ты ничего не значишь, что ты никем не будешь. Он ставит на твоего брата, пророча ему будущее генерала, а я упрямо смотрю на вас обоих целиком, пытаясь разглядеть то самое, сокрытое за юношеской глупостью. Знаешь, Таэ-Джун, для матери ее дитя — всегда самое лучшее, это похоже на закон природы.       И вот ты снова собираешься во дворец Короля Хирию вместе с отцом. Что-то он туда зачастил, но генеральской жене не должно это волновать. Я просто стою у ворот дворца, прикрываясь веером, и смотрю на тебя, счастливого, окрыленного — ну надо же, именины принцессы Йоны. Я чувствую, что-то должно измениться, но не могу понять, что именно, лишь неслышно вздыхаю, встречаясь взглядом с мужем. Одержимый, молчаливый, что же приключилось с твоим отцом, Таэ-Джун? Но ты тоже этого не знаешь, седлаешь коня, широким жестом, совсем не прилично, прощаясь со мной — и вот, ты на пути во дворец.       Найди себя, сын. Найди то, ради чего стоит жить.       Я вздыхаю и ухожу, принимаясь ждать. Во дворце Сайки остался Кё-га, мрачный, как и всегда. Что ты, милый, так волнуешься обо всем на свете? Брат твой воодушевлен хотя бы принцессой Йоной (Каси, знай об этом, не простила бы меня), а что же ты? Стремишься быть похожим на отца, но ты не видишь, что твой эталон прогнил до основания, остался лишь дряхлый остов былого величия, которым я когда-то была околдована. Старший мой, даже не взглянешь — все разбираешь какие-то бумаги. А ты пойди в город, да и воочию все увидишь. Не пойдешь, останешься сохнуть, как и твой отец, а я несправедливо бессильная.       — Вы что-то хотели, матушка? — спросишь равнодушно и учтиво, а у меня сердце кровью обольется. Когда-то и ты был буйным и восторженным, когда-то и ты гнался за ветром в поле.       — Ничего, — отзовусь тихо и холодно. Тебе нравится, когда до тебя нет дела, но материнская душа широкая, ты помни об этом, сын. Когда тебе нужно будет ее тепло, просто прийди.       И я уйду, так и не дождавшись ничего — только взгляда, и то, мимолетного. Мы никогда не были близки, и я это признаю. Таэ-Джун хотя бы нет-нет да наведывается в мои покои, задушевным шепотом рассказывая о том, что принцесса Йона, наконец, приняла его букет. Готова была спорить, что сделала она это под надзором своего отца, который не желал разлада между Кланами. Но мы, сын, не говорим о политике и том, что Кланы давно потеряли былое единство.       О, Кё-га, мир, в котором ты будешь жить, разительно будет отличаться от того, в котором жила я. Знаешь, а ведь в чем-то с Су-джином мы до сих пор согласны: ты станешь хорошим генералом. Ты сможешь все то, чего не смог твой отец, в этом я абсолютно уверена. Не закрывай глаза на брата, будь мудрее моего мужа, сын, ведь в Таэ-Джуне сокрыт великий потенциал, великий, но пока не видимый нам. Вместе вы будете сильнее, это мой тебе искренний материнский совет. Я верю в вас обоих, потому что сыновей у меня всегда было двое, так уж случилось.       Мир готов измениться, и вы тоже, несомненно, изменитесь. Вопрос лишь в том, готовы ли вы будете впустить эти перемены в свою жизнь? Но что бы вы ни выбрали, помните, что мама примет любое ваше решение.       Я всегда буду на вашей стороне.