***
следующая их встреча с блэком оказывается случайной. они снова на вечеринке и под кайфом. прошёл почти месяц. они долго смотрят друг на друга из разных углов комнаты, а после подходят одновременно к столу с выпивкой. люпин открывает бутылку виски, делает несколько глотков и хмурится, когда алкоголь дерёт горло, а после молча отдаёт ту сириусу. через пять минут они говорят, что тут слишком громко, а потом уходят наверх. рем не уверен, что делает, но ему плевать. за эти три с половиной недели было слишком много наркотиков и мало часов сна, зато впервые за многие месяцы он был счастлив. эфимерно, не по-настоящему, но после стольких лет пустоты — ему правда плевать. даже родители это заметили. — ты чаще улыбаешься, ремус, я рада, — сказала мама за ужином пару дней назад. «ага, я под кайфом просто», — промолчал он. когда он снова оказывается в реальности, то сириус прижат к стене, а он целует шею парня, грубо кусая его время от времени и пытаясь расстегнуть дрожащими руками чужой ремень. ремус не понимает половины происходящего, но ему плевать. может, завтра он пожалеет об этом, а может, завтра вся школа узнает, что идеальный ремус люпин — это просто гей-наркоман. сейчас он только сосредоточен, насколько это возможно, на парне под ним, чьи пальцы с силой сжимают его волосы, когда он опускается на колени и начинает облизывать чужой член. сириус стонет, сильнее сжимая волосы рема, но парень все равно не перестаёт дразнить его. он смотрит за тем, как всё сильнее возбуждается блэк, пока люпин то и дело начинает посасывать ему, но не заканчивает до конца. изводит, доводит до ручки, смотрит, когда у парня терпение кончится. оно кончается. сириус, кажется, рычит, как собака. дёргает того за руку, поднимая с колен, а после валит на кровать. никто из них не знает, закрыли ли они дверь. им обоим похуй. у них на двоих в крови наркотиков и алкоголя больше, чем стоило бы, а рассудок совсем помутнён. — презервативы есть? — рычит он, одновременно с этим снимая свитер с люпина. сириус наклоняется, целует того в шею, а после спускаясь всё ниже. ласкает соски, отчего ремус не то хрипит, не то стонет, сжимая волосы блэка с неимоверной силой. от этого сириус кусает его за сосок. — в заднем кармане, — хрипит люпин. он заводится как сумасшедший, вылизывает языком весь рот сириуса, когда тот целует его, пока ищет в джинсах презерватив. он никогда не был таким, но вот они где. блэк хорош. он не отрывается от рема ни на секунду, сильнее и сильнее доводя его, прямо как он сам доводил сириуса совсем недавно. люпин лишь удивляется тому, откуда в парне столько сил, что он до сих пор не кончил. сириус из своего заднего кармана джинс, которые валяются рядом с кроватью, достаёт лубрикат. ремус шепчет имя парня, как закливание. он на пределе, хочет секса неимоверно. блэк ухмыляется, а после начинает того подготавливать. заводит два пальца, а люпин не сопротивляется, не сжимается. он полностью его в этот момент. блэку это нравится. он входит в него не осторожничая, но темп набирает не сразу. видит, как люпин изгибается в спине, сжимает дешёвое одеяло, на котором он лежит. для них мир не существует в этот момент. музыки, которая грохочет на весь дом, нет. двери, которая на несколько секунд открывается, нет. мира за окном — тоже нет. есть только весь такой идеальный ремус люпин, который стонет под вовсе не идеальным сириусом блэком. сириус увеличивает темп. он не жалеет парня, ему плевать вроде как. он трахает его жёстко, грубыми толчками вбиваясь в податливое тело, оставляя укусы по всему торсу, ставя засосы на бледно-молочной коже. ремус оставляет ему синяки на руках, когда сжимает их, и красные полосы на спине. рем кончает первым, даже не прикоснувшись к себе, а сириус продолжает, вовсе не обращая внимания на сперму на его теле. он впивается в чужие губы, посасывает их, исследует чужой рот, прикусывает нижную губу напоследок. спустя несколько грубых толчков, блэк кончает, покидает тело парня, тяжело дыша, а после валится рядом. ненадолго люпину кажется, что он правда счастлив, но потом вспоминает об амфетамине в крови. и всё вновь становится на свои места.***
они начинают трахаться. сначала это было несколько раз в неделю в школьном туалете, где сириус грубо вбивал свой член в ремуса, пока тот стонал в губы парня, потом почти каждый день где-то на заднем сидении машины сириуса, где уже можно было стонать во весь голос, царапать голую спину блэка, кусать того. люпин пытается убедить себя, что это — просто хороший секс, а не новая зависимость наравне с наркотиками. он старается всегда держать это в голове. но только вот он падок на зависимости. губы сириуса — сильнейшая из них. это продолжается, пока не перерастает в то, что ремус официально знакомится с джеймсом, питером и лили — друзьями блэка. и это пиздец. он паникует дома, пока курит косяк в окно туалета, потому что это набирает слишком серьёзные обороты. это же должен был быть просто секс, без знакомств и тому подобному. но люпин отчаянно хватает за блэка и, если знакомство удержит сириуса, то он готов. он не знает, являются ли они парой, даже спустя три месяца. он не знает, что чувствует к нему сириус, да и чего скрывать, что он чувствует к самому сириусу — не знает тоже. потому что они почти что не говорят. они целуются страстно, как в последний раз, заставляя кровоточить губы, а после занимаются сексом, не жалея друг друга и бросая параллельно этому грязные фразочки, которые только их заводят. они обнимаются, пока слушают очередной рассказ хвоста, даже в школьной столовой сидят вместе, ходят на одни и те же тусовки. они вместе, но никогда не говорят. ремус думает, что это хорошо. значит, в этом нет ничего серьёзного.***
но почему-то ремус увеличивает дозу.***
он начинает брать у сириуса наркотики, хотя до этого всегда брал только у своего диллера. он начинает мешать их, совсем не беспокоясь о том, что это — атомная бомба замедленного действия. не знаешь, когда рванёт. он посылает нахер лили, когда та пытается сказать ему, что это ненормально, что это слишком опасно. а ремус несколько часов спустя лишь яростно целует блэка, вжимая его в стену. он стаскивает с него одежду, кусает и оставляет засосы, заводясь с каждым одобрительным стоном сириуса лишь сильнее. люпин издевательски играет с парнем, пока блэку это не надоедает, как и в первую их ночь, и тот не валит рема на кровать, уже сам перехватывая инициативу. они вновь под кайфом, не думают о том, что будет даже через пару часов, пока срывают друг с друга одежду. люпину плевать, что засосы на шее никак не скрыть от строгих родителей, которые его потом опять под замок посадят, дадут расписание и вычеркнут из жизни тусовки. ему врать не привыкать, как и сбегать из дома. от этих мыслей он лишь грубо впивается в губы блэка, терзая их, а после сжимает дорогое постельное бельё в комнате сириуса с такой силой, что ему впору было бы начать трещать у него в руках. наркотики не помогают ему забыться теперь, вернуться туда, где было хорошо. в тот домик в лесу, где у него была спокойная жизнь. теперь это помогает сделать сириус. люпин ненавидит его за это. и себя. а также до одури в глазах обожает. до последней частички тела. он обхватывает торс блэка, стонет громко, когда тот быстро бёдрами двигает, вбиваясь в его тело, сжимает его бока до синяков, потому что они себя не контролируют. им всегда мало. это всё наркотики. они сами как наркотики друг для друга. сириус с ним никогда не нежен. он трахает его грубо и быстро, оставляет отметины по всему телу. ремус такой же. он играет с ним, доводит до самого края, когда тот рычит на него, чтобы он уже начал отсасывать ему, а люпин пьяно улыбается, садится на колени и делает это, пока блэк стонет его имя. это ненормально. они знают.***
музыка была громкой. слишком громкой. люпин смотрит на потолок и ждёт, когда сириус принесёт им что-нибудь, с помощью чего можно убежать от реальности. водка и джин уже сделали своё дело, рем расслаблен и доволен, даже улыбается, что бывает крайне редко. иногда складывается впечатление, что на его лице хмурое выражение — вечное. он недавно перешёл на героин, потому что ему стало мало. он больше не может убегать с помощью наркотиков от зинящей в груди пустоты, теперь только блэк помогает. ему это не нравится. он не любит быть зависимым от людей. ему надо это исправить до того, как всё станет слишком серьёзным. ему не нужны отношения. то, что он тусуется в школе — и иногда после неё — вместе с друзьями сириуса — уже слишком. они ж друг друга не любят даже. у них просто секс и наркотики. люпин никогда не даст узнать блэку о том, что его бегство — это от родителей, которые решили, что в городе у них больше перспектив, чем в том маленьком и богом забытом городке. что он бежит обратно туда, потому что там не было сверхконтроля, которым его душили всё детство. он не покажет своих ран, а сириус своих тоже. рем до сих пор не знает, почему тот наркоту принимает. — ты же понимаешь, что тебя это убьёт? — ремус не знает в какой момент рядом оказался блэк и почему его слышно так хорошо, а музыка даже стала тише. кажется, прошло несколько часов с того момента, как он принял дозу. это, кажется, первый раз, когда сириус звучит так обеспокоенно. он никогда не лез в это. не спрашивал, не просил, просто продавал, просто смотрел, просто употреблял вместе. у них нет любви, чтобы беспокоиться. у них крышесносная зависимость, которая угробит одного из них. или сразу обоих. — а я когда-то говорил, что боюсь умереть? — изогнув губы в кривой улыбке, уточняет люпин. не говорил, потому что не боится умереть. он хочет это сделать. сириус молчит, потому что знает ответ. с первого дня знал, когда люпин у него дозу купил, даже не спросив что именно. блэк знал, что тот смерти ищет, когда они сидели и обнимались, целовались и трахались. потому что всё это было, как в последний раз. ремус никогда не волновался о том, сколько он принял, с чем смешал. в какой-то момент ему стало плевать на это. блэк знает — он помочь не может.***
в принципе, всё так и случается. три недели спустя вся школа узнает, что идеальный ремус люпин умер от передоза. сириус хмыкает на эти новости, а после кричит до хрипоты в своей машине. нет, не потому, что любил, а потому, что наркотика лучше — не найти. он пытается убедить себя в этом.