Моё "энканто"

«Дети, а знали ли вы, что такое Энканто?» — проносится воспоминание в его голове, — «это не только место, в котором мы живём. Энканто — это обаяние, очарование. Нам нравится наш дом, поэтому мы назвали его именно так» «А у меня есть моё Энканто!» — помнится, тогда он сказал именно так.       О чём он говорил тогда? Да парень и сам не помнил. Может, это были какие-то любимые вещи или даже вся его семья. В памяти этого как-то не сохранилось. Зато сохранилось значение. Очарование. Да, теперь у него было другое Энканто. И Его Энканто была очаровательна.       Джамал, дочь соседского ремесленника. Кажется, впервые он заметил её на фестивале. Да… Фестиваль. Она случайно столкнулась с ним, рассмеялась и, извинившись, заправила один из цветков Изабелы ему за ухо, приговаривая что-то вроде: «Какой красавец». Знала ли она тогда, кто он такой? Возможно. Придавала ли этому значение? Точно нет.       Её улыбка сияла как самое светлое солнце, на которое только была способна его мать, и Камило застыл. А девчонка не обратила внимание на столкновение и исчезла в толпе, продолжая веселиться. Только тогда молодой Мадригаль понял, что впервые кто-то обратил внимание на его собственную внешность.       Шатен потом пытался выяснить, кем же она была, но так и не смог найти, ведь знал он лишь описание внешности. А может просто стоило спросить у кого-нибудь, а не искать самому?  — Здравствуйте, что хотите заказать?       Неужели… Мадригаль как стоял, так и застыл. Она.       Парень удивлённо оглядел помещение. Нет, он определённо пришёл за новым пончо. А значит…  — Извини, что-то не так? Я Джамал Ариас, я сегодня вместо отца.  — Камило, — помнится, представился он тогда в ответ.       А зачем? Они ведь не знакомились, он просто пришёл купить новую одежду. Тогда Камило хотел поправиться, извиниться или что обычно делают в таких ситуациях… Но она снова улыбнулась.  — Приятно познакомиться, Камило. Хочешь что-то купить?  — А что посоветуешь?       Так они познакомились. Шатен знал, где она живёт, когда подрабатывает вместо отца. В свободные часы он раз за разом ходил по одной и той же улице, меняя внешность, и здоровался с ней, наблюдал. А потом снова пришёл в их лавку.  — О, Камило! Ты по делу или не занят?       Она помнила его и улыбалась также, как и раньше. Хотя вопрос конечно поставила странно.  — Ну… наверное, не занят.  — Поможешь?       А как не помочь? Мадригаль закивал головой, предчувствуя, что его будут просить стать кем-то из города. Но нет. Джамал подошла к нему, подняла его руки и снова тихонько засмеялась. Она отошла на пару шагов, посмотрела на него сквозь «рамку» из пальцев и снова подошла, чуть опуская локти.  — Встань вот так.       Парочка мгновений, и девушка отодвинулась от стола. На нём лежал листок с максимально кривым наброском тела, на котором красовалось более проработанное (но, к сожалению, такое же кривое)… пончо? Рубашка? Парень так и не понял.       А девчонка гордо задрала нос, уже успевший испачкаться в грифеле, и промолвила:  — Знаю, у меня дар! — а потом рассмеялась, показывая, что всё это шутка.       Позже, когда они стали больше общаться, Мали рассказала ему, что действительно хотела бы научиться рисовать. Ну сказала… значит, сделаем! Камило поговорил с Алонсо, местным художником, и взял пару уроков. Художник удивлённо отметил, что у парня талант и ещё поразился, как он раньше не замечал.       Мадригаль мрачно подумал, что его самого раньше вообще мало кто замечал.       Уроки от друга Джамал приняла с радостью. Но отметила, что ей многого и не надо — только наброски, чтобы продолжить дело отца. Шатен согласился, но мысленно отметил, что самому ему похоже больше хотелось учить её подольше.  — Ты так красиво рисуешь!       А потом она подарила ему новое пончо, совсем другого кроя. По секрету Камило узнал, что именно оно было на том несчастном наброске, который девушка сделала при нём. Жёлтое, как парень и любил, но… такое яркое, что оно тут же напомнило ему Его Энканто.       Подарок в ответ. Тихие и громкие разговоры. Общие рисунки, поделки. Прогулки по всей горе так долго, что их искали, привлекая Долорес. И однажды Мадригаль заметил, что рядом с ней совсем не использует свой дар. Он не замечал этого, но прекрасно проводил время и обычным человеком.  — Знаешь, Ми Энканто… Можешь посчитать меня глупым, но тогда на фестивале, год назад, — шатен посмотрел ей в глаза, — ты поразила моё сердце.       Они забрались на самый высокий холм, чтобы встретить день фестиваль отсюда, сверху. И фейерверки скоро перекроют звёзды. И она снова улыбается и произносит, наверное, самую лучшую фразу в его жизни.  — Знаешь, Мой Энканто, — она снова смеётся, — ты поразил моё тогда же.       Когда он поцеловал её, у парня появилось такое чувство, будто всё содержимое головы расплавилось и упало куда-то вниз, в Энканто, а гремевшие на фоне фейерверки на самом деле взрывались маленькими всплесками где-то в его животе, там же, где порхали бабочки.