Аномалия

Оруо повезло. Если бы не толстый сапог, вилка могла проткнуть его ногу насквозь. Но он отделался лишь четырьмя неглубокими дырочками. У Гюнтера оказалась небольшая царапина, а вот на рану Леви нужно было наложить швы. Солдаты разбрелись наводить порядок. Ханджи и Леви остались одни. Леви внимательно наблюдал за тем, как Ханджи набирает в шприц обезболивающее. От ее обычного задора не осталось и следа. Она держалась холодно и отчужденно. И Леви знал – это потому что голос говорил правду. Не такие уж и страшные секреты. Азартные игры, пристрастие к алкоголю, комплексы, мастурбация, любовь к оральному сексу, темное прошлое. Все как у всех. Но об этом просто говорить вслух не принято. Он подождал, когда Ханджи закончит зашивать, и когда она сняла перчатки, поймал ее ладонь в свою. Майор сначала замешкалась, а потом попыталась отдернуть руку, но Леви не дал. - Моя мать была проституткой, – произнес он, и Ханджи удивленно вскинула на него глаза. – Все знают, что в этих стенах припеваючи живут очень немногие. Остальные выживают как могут. Тебе нечего стыдиться. - С чего ты взял, что я стыжусь? Ни черта я не стыжусь! – вскипела Ханджи. – Я продавалась за деньги, чтоб выучиться! Выучиться и узнать все об этом поганом мире и разрушить эти хреновы стены! Ни хрена они не защищают! Правительство наживается на простом народе, а простому народу ничего и не остается, кроме как терпеть. Идти некуда, разве что в пасть к гигантам! Мы в ловушке, окружены и не можем выбраться! И я хотела и хочу изменить это! Но знаешь ли ты, как меняются люди, когда выясняется, что ты бывшая проститутка? Особенно мужчины? Не важно, что у тебя лучшие отметки по микробиологии и биохимии и прочему дерьму, тебе ничего не зачтут, пока ты не отсосешь у декана! Ну а что? Ты же проститутка, тебе же не сложно! Тебе оценки, а мне приятно – оба в выигрыше! И даже обратиться не к кому, потому что ты же бывшая проститутка, сама небось в штаны к учителю и полезла! А знаешь, каково в казармах? Не проходит и дня, чтоб какой-нибудь мудло не унизил тебя прилюдно, предлагая быстро перепихнуться. А че такого? Ты же проститутка! Тебе легко! Почти каждый вечер кто-нибудь из этих уродов пробирается к тебе в душевую и пытается заставить тебя раздвинуть ноги и дать! Ну а не хрен было ломаться, ты же проститутка! Тебе же не жалко! А девушки брезгуют даже сидеть возле тебя и ведут себя как конченые суки! Записки с оскорблениями, испорченная одежда, помои на голову. Я не стыжусь, Леви. Я всего достигла сама, продираясь через все это дерьмо локтями, когтями и зубами! И ничто меня не остановит! А скрываю я свое прошлое всего лишь ради сраной капельки спокойствия! Я хочу спокойно, на сколько это, черт подери, возможно, работать и контактировать с людьми! - Я понимаю, Ханджи, – спокойно ответил Леви. - Да ни хрена ты не понимаешь! – все еще кипятилась Ханджи и вновь попыталась отдернуть руку, но Леви отпускать не хотел. - Нет, Ханджи, я понимаю. Или тебе напомнить, из какого дерьма я вылез сам? Это усмирило Ханджи. Да, она помнила. Он родился в катакомбах, под землей, в самых трущобистых трущобах этого мира. Люди оттуда даже не считаются гражданами стен. Они даже не имеют права подняться на поверхность. Это право они должны покупать за огромные деньги. А откуда могут взяться деньги у трущобной крысы? - Почти весь Разведкорпус состоит из таких, как ты и я, – его ровный тон, его невозмутимое лицо действовали на Ханджи умиротворяюще. – Но ты, наверное, забыла, что ты - ебаный майор, и можешь абсолютно безнаказанно отыметь в жопу любого пидораса, посмевшего просто косо на тебя зыркнуть. Ханджи оторопело посмотрела на него, словно он раскрыл ей великую истину. Складка между бровями разгладилась. Напряжение сошло с ее лица. В глазах вновь заплясали веселые искорки. - Черт, ты прав! Леви хмыкнул, иронично выгнул бровь и коротко кивнул как бы говоря: «Ну конечно я прав, женщина!» Они все еще держались за руки. Ханджи сильнее сжала его ладонь, а затем наклонилась и поцеловала Леви в щеку. Прошла пара долгих секунд, но Ханджи не спешила отстраняться. Леви слегка повернул голову и коснулся губами ее губ, продолжая смотреть ей в глаза, пытаясь узнать, угадать ее желания, мысли. Казалось, она все еще сомневается, все еще не может что-то для себя решить. И тут ее губы приоткрылись, и Леви поцеловал ее. Жарко. Страстно. Он сам не ожидал от себя такого напора. Вся его сдержанность стремительно испарялась, словно газ из двигателя его УПМ. Он резко встал, едва не опрокинув стул, и крепко привлек к себе Ханджи. А та не возражала и отвечала на его поцелуи с не меньшей пылкостью. Она водила руками по его обнаженному мускулистому телу и откровенно балдела, нащупывая шрамы на его коже. От Леви так и веяло силой, опасностью, агрессией. Три ее любимых ингредиента. Она обожала разливающийся по венам адреналин, обожала рисковать, ходить по краю и выходить сухой из воды. Захотелось распалить Леви еще сильнее, заставить его потерять голову, увидеть то, что скрывается за толстой стеной его хладнокровия. Хотелось, чтоб он раздавил ее своей страстью. Она больно укусила его за губу. Леви зашипел, рефлекторно отдергивая голову. Ханджи лукаво улыбалась, в глазах читался вызов: «Что ты будешь делать, а Леви? Как будешь справляться со мной?». Леви ответил ей самоуверенной ухмылкой: «Сама напросилась!». Молниеносное, незаметное движение, и он пригнул ее почти горизонтально полу, лишая равновесия, и вновь впился в ее мягкие губы. Эта женщина будоражила его так, что хотелось рычать от желания. Да, именно такой и должна быть его женщина: непокорной, рисковой, темпераментной. Леви снял с нее очки и, не сильно церемонясь, стянул резинку, выдирая вместе с ней приличное количество волос. Настала очередь Ханджи шипеть. Она вцепилась пальцами в его плечи и попыталась подтянуться, вернуть себе устойчивость, но Леви не хотел давать ей поблажек. За что боролась, на то и напоролась! Словно в танце, он дернул ее на себя, а затем развернул спиной к себе и припер к письменному столу. Не успела Ханджи опомниться как форменная куртка слетела с нее, а потом треснула ткань на рубашке. Пуговицы, постукивая, разлетелись по столу. Остался лишь кружевной черный бюстгальтер. Ненадолго. Широкие ладони Леви накрыли ее красивую округлую грудь, и Ханджи непроизвольно вздрогнула, сладко охнула, когда он начал поглаживать ее затвердевшие соски. Он горячо целовал ее шею, плечи, спину, слегка вбирая ее кожу, покусывая, иногда достаточно ощутимо, и тогда Ханджи тихо вскрикивала. Он ласкал ее стройное тело, вдыхал ее запах, смешанный с запахом рома. От них обоих несло ромом. И Ханджи с удовольствием выгибалась ему навстречу, терлась ягодицами об его затвердевший пах и задорно хихикала, когда Леви сдавленно вздыхал. Дразнилась, чертовка! Леви расстегнул ее брюки, но тут Ханджи вновь решила поиграть в сопротивление. Она схватила его запястья и попыталась было выскользнуть из-под него, но Леви грубо, почти яростно перехватил ее и придавил всем своим весом к столу, да так, что у нее затрещали суставы. Ханджи слышала его тяжелое дыхание у своего уха. Леви просто сгорал от нетерпения. Он спустил ее штаны вместе с бельем и резко ворвался в нее. Оба застонали, охваченные невыносимо сладкими ощущениями. Они двигались навстречу друг другу дико, необузданно, рвано дыша, кусая друг друга за шею, за пальцы, за мочки ушей. Стол под ними дребезжал и скрипел, угрожая развалиться к чертовой матери. - Не останавливайся! – хриплым от наслаждения голосом прошептала Ханджи. – Не останавливайся! Задыхаясь от дикого нарастающего возбуждения, Леви продолжал двигаться. Вдруг Ханджи содрогнулась, напряглась, внутри у нее словно запульсировало, она протяжно вскрикнула, и Леви не выдержал. Приник лбом к ее виску и позволил эйфории поглотить его целиком. Когда истомная дрожь прошла, и дыхание выровнялось, Леви заметил, что стиснул Ханджи в объятия так сильно, что та даже не могла пошевелиться. Он расслабил хватку и потянулся к ней за поцелуем. - О, я знаю что делать! – вдруг воскликнула Ханджи, осененная какой-то идеей, внезапно подняла голову и ударила его затылком по рту. - Чччерт возьми, женщина! - прорычал Леви, отстраняясь и потирая ушибленные губы. В кои-то веки захотелось проявить нежность и на тебе! Вот он знак свыше, что телячьи нежности — это точно не про него и не для него! - Ой, прости! – Ханджи осторожно провела пальцами по его губам, но не смогла сдержаться и засмеялась. - Ничего смешного, – сказал Леви, стараясь не сильно шевелить губами, но Ханджи только сильнее расхохоталась. - Хватит смеяться! - Почему это? – Ханджи забавляло то, как он говорит. – Ты как хреновый чревовещатель, хахаха! - Блядь, если ты не заткнешься, я тоже засмеюсь, и тогда у меня губы треснут! Ханджи запрокинула голову и загоготала, а Леви, изо всех сил стараясь сдержать улыбку, любовался ею. Она была прекрасна. Самой прекрасной на свете. *** - Нам нужно закатить вечеринку! – Объявила Ханджи оживленно. Однако никто не разделил ее воодушевления. Солдаты угрюмо молчали, скептически глядя на нее. - Она серьезно, – будничным тоном подтвердил Леви, аккуратно склеивая воедино две половинки тарелки. Нечистая сила побила всю имевшуюся посуду. Уцелели только котелки, столовые приборы, походные кружки и миски из железа. Но когда в замок прибудут новички, этого явно будет мало. Поэтому Леви приказал склеить все, что получится, и солдаты уже пару часов возились с осколками как с пазлами. Эрена отослали косить траву вокруг замка. «Для конспирации», - туманно объяснила Ханджи. - И как вечеринка поможет избавиться от нечисти? – спросил Гюнтер. - А нет никакой нечисти, – самодовольно улыбнулась Ханджи. - То есть как? – непонимающе уставился он на нее. Довольная Ханджи только и ждала этого вопроса. Она грохнула на стол два толстых фолианта. - Осторожнее, – цокнул языком Леви, заново собирая тарелку, развалившуюся от встряски. - Здесь собраны случаи необъяснимых и аномальных явлений, произошедших в этом регионе, начиная со средневековья и до появления стен, – пояснила Ханджи. – Большинство из них как раз о полтергейсте. Так называется наша нечисть. В средневековье считалось, что это явление – происки дьявола или демона, но ближе к современности появилась теория, что… - Ханджи открыла одну из книг и процитировала: - «Полтергейст вызван не «духами», а человеческой психикой, в которой сконцентрированы подавленные чувства (гнев, раздражение, озлобленность). Фодор первым сформулировал представление о полтергейсте, как о «психической проекции» болезненной (или развивающейся, подростковой) психики, выводящей вовне внутреннюю агрессию. Обычно источником полтергейста оказывается угнетённая психика подростка, вступающего в стадию полового созревания. Вследствие каких-то временных аномалий нервной системы энергетическая пружина её таинственным образом распрямляется, выбрасывает в пространство свою одушевлённую проекцию и превращается в злобного невидимку, который швыряет камни, бьёт посуду и разрушает всё, что ни попадется под руку. Как правило, «шумный дух» вполне удовлетворяется содеянным и успокаивается сам собой, но иногда открывает в себе дар поджигателя, и это увлечение для семьи несчастного подростка опаснее, чем все прежние шалости, вместе взятые. — Нандор Фодор, «Ярость, испепеляющая дома».* - Так я был прав. Все-таки это пацан! – Оруо торжествующе оглядел соратников и, подражая мимике капитана, важно сказал: - Моя интуиция никогда меня не подводит. Петра раздраженно фыркнула. Гюнтер и Эрд синхронно закатили глаза. А Леви клеил очередную тарелку, сосредоточенно поджав губы. - Да, – кивнула Ханджи, – все совпадает. Эрен как раз в возрасте полового созревания. Детство у него ужасное. В девять лет, защищая Микасу, он впервые убил человека. Его мать съели у него на глазах, когда гиганты прорвались через стену Мария. Его отец предположительно тоже погиб. Кроме Микасы и Армина у него больше никого нет. Ему приходилось работать наравне со взрослыми, чтоб заработать себе на еду. Затем суровые будни кадетского училища, а Кис Шадис не самый добрый из инструкторов. Эрен пожертвовал жизнью ради спасения Армина и побывал во чреве титана. А потом оказалось, что он и сам титан – существо, которое он больше всего ненавидит. Его чуть на смерть не осудили, если бы не Эрвин. А еще Леви похуже Шадиса будет, – Ханджи насмешливо скосила глаза на капитана, которому, казалось, кроме собирания тарелок, больше ни до чего нет дела. Она продолжила: - Ну и гормоны у парня бушуют. Так что нам повезло, что его агрессивная психика не спалила наш замок дотла. - Черт, – присвистнул Эрд, – не завидую я ему. Но как всего одна вечеринка поможет его психике? - На самом деле я не очень уверенна в результате, – призналась Ханджи. – Эрен не может это контролировать. Остается только попробовать сделать так, чтоб он отвлекся от угнетающих мыслей и чувств. Чтоб он хоть немного провел время как обычный подросток. Поэтому я хочу привести сюда новичков завтра же и устроить вечеринку как бы в честь новых бойцов Разведкорпуса. Для чистоты опыта Эрен ничего не должен об этом знать. Пусть прибытие его друзей будет для него сюрпризом. Так он сильнее обрадуется. Ханджи умолкла и оглядела присутствующих в ожидании вопросов. - Ды мы не против тусовки, – ответил за всех Эрд. – Если даже ничего не выгорит, то хоть повеселимся от души. Не каждый день выдается такой удобный случай. - Хотя, есть одна вещь, которая почти стопроцентно поможет избавиться от полтергейста, – Ханджи сделала паузу для пущего эффекта. – Это Микаса. Надо чтоб Эрен с ней переспал. Оруо поперхнулся водой, Петра разинула рот, Эрд и Гюнтер вновь синхронно выдали ошалелое «Эээээ?», а Леви слишком сильно надавил на осколки, отчего тарелка не выдержала и опять развалилась. Он медленно поднял взгляд на майора. - Что, блядь? - Это чтоб гормоны успокоить, – как ни в чем не бывало сказала Ханджи. – По-моему, бурный роман - самое действенное средство от негатива. Оно заполнит весь его разум. Это будет даже на пользу для наших экспериментов и дальнейших миссий. - А если Микаса даст от ворот поворот? – озабоченно спросил Оруо. – Тогда, боюсь, нам всем придет звиздец, и в следующий раз вилка воткнется мне не в ногу, а в глаз. - Микаса любит Эрена и носится с ним, как с писаной торбой, – сказал Леви. – Она точно даст. - Ага, – кивнула Ханджи. – Это будет не сложно. Немного алкоголя, песни у костра под звездами, много свободных комнат в замке, – Ханджи многозначительно выгнула брови. – И вся эта романтика сама сделает свое дело. *** Вечеринка получилась даже лучше, чем Ханджи планировала. У Эрда был шикарный голос, а Гюнтер отлично играл на гитаре. Конни выбивал ритм на кастрюлях за неимением барабана. Саша принесла с собой целый куль сосисок, добытых явно нелегальным путем. Молодые люди смеялись, танцевали, подпевали и с удовольствием пили вишневый ликер. Оруо привез из дома целую бочку этого вкусного напитка. Леви следил за тем, чтоб Эрен не слишком налегал на него и не вырубился раньше времени. Наконец, ребята достаточно раскрепостились и принялись играть во «взрослые игры», начав с бутылочки. Этого Ханджи не предвидела. - План Б? – бесстрастно спросил Леви. Они вместе стояли немного поодаль от молодежи и внимательно наблюдали за игрой. Райнеру выпало целоваться с Имир. У обоих подростков были такие лица, будто им предстояло облизать тухлую рыбу. Остальные весело подзуживали. - А он не нужен. Следующая будет Микаса и, поверь, она точно ни с кем целоваться не будет, кроме Эрена, – Ханджи больше успокаивала себя, чем Леви. – Она девочка умная, все рассчитает так, что бутылка остановится на Эрене. Вот увидишь. Ханджи следила за крутанувшейся бутылкой, крепко сжав кулаки. «Ну давай, давай, дорогая!» - приговаривала она, точно игрок в рулетку. Но когда бутылка замедлилась, стало понятно, что она проскочит Эрена и остановится на Жане. Тогда Леви достал складной нож и ловко метнул в бутылку. От удара та отскочила от обрадовавшегося было Жана и остановилась на Эрене. - Эй! – взъелся Жан. – Что за... – и осекся, когда капитан подошел и подобрал нож с земли. - Ой, случайно выскользнул, – бесцветно произнес Леви и отошел обратно к восхищенной Ханджи. Эрен захлопал своими большими глазами и тупо ухмыльнулся, когда робко улыбающаяся Микаса взяла его за руку и отвела в сторону. Вслед им понеслись веселые возгласы. Микаса обвила Эрена за шею, а тот неуверенно обнял ее за талию. Сердца у обоих колотились так, будто собирались вот-вот взорваться. Медленно, миллиметр за миллиметром они приближались друг к другу, и когда они, наконец, встретились губами, компания ребят разразились бурными аплодисментами. Жан, однако, хоть и хлопал, как все, все же не выказывал всеобщего счастья. А Эрен и Микаса, увлеченные поцелуем, больше ничего не слышали. Эрен притянул Микасу еще ближе и крепко-крепко стиснул, опьяненный нахлынувшими чувствами. Микаса водила пальцами по его широким плечам, шее, затылку, млея от его горячих губ и прикосновений. - Тааак, кажется это надолго, – выдал кто-то из ребят хмельным голосом. – Вы бы уж уединились, что ли. - Да! А то Жану завидно! Ночной воздух сотрясся звонким хохотом. *** - И как меня угораздило вляпаться в эту аферу? – шепотом проворчал Леви, уткнувшись Ханджи в плечо. Когда Эрен и Микаса направились в замок, в комнату Эрена, Ханджи потянула Леви за собой, и вот теперь он вместе с ней валялся на полу задницей кверху, чтоб подсмотреть в узкое подвальное окно за первым сексом двух подростков. - Ну надо же убедиться, что все идет по плану! – тоже шепотом ответила Ханджи и загородила собою все окно. – Так, так, так! Эрен снял с нее шарф! Блузку. Тааак… - Все понятно, пошли отсюда, – сказал Леви, но Ханджи отмахнулась от него. - Нет! Еще немного! Еще ничего не ясно! Ну, не тормози же, Эрен! О… Оооооо! А у него, и правда, все в порядке с членом! - Ну все! – Леви схватил Ханджи за шиворот, поднял, закинул на плечо и понес наверх. – Я тебе щас такой член покажу, ты охереешь! – и шлепнул ее по ягодицам. - Ох! Мой бандит! – игриво засмеялась Ханджи. Мелодично звенела гитара. Снопы искр вздымались в звездное небо. Этой ночью мир вертелся вокруг них. И никаких аномалий.