И в поле зрения не видна даже видимость одна
Сна или пробуждения.
И тогда, закрыв глаза, видишь вдаль, за небеса
Там, где ты и твоё значение.
Вот, если там, где ты живёшь - мир чужой,
Где холодною порой ты нелюбим...
Тот, если больше никого ты не ждёшь -
Сам себе глаза закрой и стань слепым!
"Би-2 + С. Сурганова + М. Максакова - Слепой"
Просыпаюсь и понимаю, что ничего не вижу перед собой. Чувствую запах спирта и чего-то еще. Наверное, это больница. Поднимаю руку и ощупываю глаза. На них бинты, но я чувствую, как веко чуть продавливается и внутри что-то находится. Не мои глаза. Нет. Я бы почувствовала боль. Еще ни разу не просыпалась полностью здоровой. Но самое главное, что я их даже не ощущаю. Это просто что-то вставили вместо них. Табун мурашек прокатился по всему телу. Резко стало холодно. Я потеряла собственное зрение. Мои сражения, зашли настолько далеко, что я осталась слепа. А это значит, что остальные органы чувств, тоже могут повредиться и мне тогда, даже Пламя мало чем поможет. Но я знала, на что шла. Я четко понимаю, что Окипета и Ховак живы. Хотя бы они. Снова ложусь на кровать. Нужно поспать. Нельзя нервничать. Где-то читала, что это еще хуже скажется на здоровье, после операции. Сделать это не сложно. Все-таки, меня под завязку накачали всякими лекарствами. Остается лишь ждать и привыкать к такой жизни. Шансов, что мои глаза можно восстановить, после того, как я осознала, что во мне сейчас, скорее всего, что-то подобное силикону, просто не осталось. Теперь я инвалид. Даже сейчас, это очень сильно бьет по нервам, когда эмоций нет чисто физически. Я не знаю, как я дальше буду жить. Прошла неделя с тех пор, как я живу без зрения. Ко мне часто заходила семья и рассказывали что-нибудь. Приходила Хана и Хару, девочка, которая стала моим Хранителем Дождя. Немыслимым образом, она тоже жила в Намимори и с Курокавой они встретились в магазине, совершенно случайно. Отсутствовала в реальности две недели, не приходя в себя и новостей, которые мне рассказывали, стало довольно много. И многие из них, не самые приятные. По словам Луссурии, из нашей семьи ушел Фонг, говоря о том, что ему нужно развиваться. Парень думает, что это произошло из-за того, что я буквально загорелась Пламенем Урагана и он мог посчитать свои навыки владения атрибутом - недостаточными. Во мне тогда вскипела злость и некое отчаяние, скорбь, ведь в тот момент, я специально окунулась в столь опасном атрибуте, надеясь сжечь своего противника и помочь. Кто же знал, что Перун была уже мертва и поддерживалась последними "заклинаниями", конечными остатками тока, которые не давали мышцам расслабиться. Я надеюсь, что Фонг вернется, а то если он, как Кёя, то из него будет сложно выбить какую-то мысль. Встретились Хару с Ханой же, при довольно странных обстоятельствах. Хана искала краску для волос, чтобы скрыть появившуюся седину, а Хару за ножницами. Из дома она их взять не могла, ведь хотела именно новые. Девочки начали новую жизнь, решив помогать друг другу и обязательно помочь "Маре-сан" и узнать как можно больше о том, что они видели. Хару осталась оптимистом до мозга костей и старается не унывать после пережитых трудностей. Заметив то, как они стараются, я просто не могла разрушать хотя бы подобия того, что всё хорошо и улыбалась, рассказывая истории. Услышав про встречу девочек, я спросила, зачем же они были ей нужны. На что получила ответ. "После этого случая, я стала старше и много чего поняла. Насколько важны семья и друзья. Насколько добры бывают люди, защищая ценой своей жизни тех, кого даже не знают. И я сделаю свою семью счастливой. Мара-сан, я буду стараться походить на тебя. " Вдобавок, Хана сказала, что Хару всегда общалась от третьего лица, как было принято маленькими детьми, а таким образом, подчеркнула, что стала взрослее. Я рада, что с ними всё в порядке, но попросила Луссурию приглядеть за ними. Он имеет некоторые познания в психологии и поможет им окончательно принять прошлое. А ножницами она закрепила перемену в себе и подстриглась под короткий ежик. Точнее, это сделал Луссурия, который вдобавок, покрасил Курокаву. Он так много делает. Теперь, забота о Тсуне, которого окончательно перевели на смесевое питание, полностью легла на его плечи. А также о Кё, Беле, Сиэле и заходящим довольно часто девочкам. Он взвалил на себя всю работу по дому, хоть и говорит, что все стараются приглядывать за ним впору своих возможностей. Также Протезионе чаще всех навещал меня и кинул пару фраз о том, что возможно, они смогут подобрать подходящие глаза и сделать мне пересадку органа, но сейчас это сделать несколько проблематично, ведь с тех пор, как он ушел в школу мафии, а потом и вовсе, успешно претендовал на место Солнца Варии, он почти потерял связь с семьей и влияние, так неуместно решив сказать, что станет наследником только после того, как получит звание полноправного Варийского офицера. А вот здесь уже проблема, потому что офицеры должны являться Хранителями Босса. А Босса нет, потому как Луссурия выдвигает на этот пост меня, подставляя под удар часть Вонголы и практически всю Варию. Из-за чего ему пришлось дополнительно договариваться с Первым Императором Мечей, чтобы он "поправил", пока мы выясняем, кто есть кто, и с Занзасом, который уже устал ждать, пока я "оправлюсь от ужасных ранений неизвестного происхождения и соизволю появиться". Вообще, я совсем не понимаю, как это произошло и даже не осознаю, как реагировать на "жест доброй воли". Солнце лишь сказал, что это благодаря тому, что они со Скуало давние друзья и беловолосый помог ему. Позавчера, ко мне прибегали мальчишки и выспрашивали, что со мной и как я. Было видно, что все очень волнуются. Бельфегор вообще, однажды пришел один и сказал, что дома стало пусто без меня и что все очень скучают. Эта новость больно ударила по мне. Сама я, иногда прогуливаюсь по больнице, но только на своем этаже. Завтраки, обеды и ужины мне приносят в палату. В первые дни, медсестра с ложечки кормила, пока я приходила в себя от того, насколько мне было плохо. В свои последние мгновения света, я видела лишь смерть дорогих мне существ и врятли что-то увижу вообще. Но ориентироваться стало проще. Правда, в больнице очень скучно, из-за чего убежать от негативных мыслей еще сложней. Обычно, я концентрирую маленький огонек на своем пальце. Удивительно, когда зрение стало отсутствовать, а атрибут на моем теле в малом количестве, оно уже не обжигает. У меня даже появилась теория, что мой мозг подсознательно привык, что огонь приносит огромный урон и он действительно начал это делать. Но это маловероятно. Из хорошего, пожалуй только то, что остальные органы чувств обострились. Конечно, до уровня с Пламенем им еще очень далеко, но тем не менее. Если прислушаться, то могу услышать, как в конце коридора медсестра ведет шваброй по полу, прямо из собственной палаты. Конечно, это не все здание и даже не целое больничное крыло. Вкус стал тоже более ярким и хоть кормят здесь не очень вкусно, мягко говоря, но это всё равно, хоть немного скрашивает жизнь. Спустя еще две недели меня отпустили домой. Реабилитационный период окончен. И за это время, я поняла, что могу видеть без зрения, но в то же время и не сжигая себе всё тело подчистую. Пламя с каждым днем все охотнее подчиняется. Теперь, я способна выпускать его на радиус десяти метров вокруг себя и буквально "чувствовать" всё, что находится вокруг. Остальные органы чувств, также стали менее восприимчивы к Небу и только кожа иногда отдает небольшим зудом. Но это, конечно, с погрешностью на то, что я совсем не сражаюсь и просто пытаюсь чуть лучше ориентироваться в пространстве. Когда я пришла домой, Луссурия мне подарил одни из своих затемненных очков. Глаза мне открывать всё равно пока рано, а за глазницами вообще, нужен особый уход, но и такая жизнь, по-правде, стала приносить удовольствие. Несмотря на все протесты я снова взялась за некоторые дела по дому и готовку. Я бы вообще, вернулась к обычному образу жизни, но Лусс был очень против того, чтобы я сильно напрягалась. Тем не менее, хороших моментов стало больше. Мы ежедневно гуляем всей семьей, играем, общаемся. С каждым днем, к нам всё чаще забегают Хару с Ханой, которые стали, чуть ли не лучшими подругами. Мы вместе пьем чай и даже пару раз ходили в парк аттракционов. Сиэль признался, что вовсе незаметно отсутствие моего зрения, настолько хорошо я приспособилась к обычной жизни. Правда, соседки нередко шепчутся на тему слепоты, что несколько раздражает. Вдобавок, тоски нагоняет длительное отсутствие Фонга, но в доме снова поселился уют и смех детей. Я начинаю привыкать к такой жизни. На следующей неделе я окончательно прозрела. Другие ощущения полностью заменили, уже не кажущееся нужным зрение. Реабилитация прошла успешно. Но если бы всё было так гладко... Потому что я снова почувствовала, знакомый запах более тяжелого воздуха.