Похороны минувшего будущего

      «Ты невозможен!» Юкине разбушевался, схватив со стола дешевые пластмассовые амулеты и в приступе досады швырнув их в стену. Они сыпались с грохотом, лениво катаясь кругами по половицам. — Насколько глупым ты мог быть?       «Эй!» — запротестовал Ято, нырнув на пол, чтобы забрать свои нечестно нажитые деньги. «Не разбрасывай их так небрежно. Я заплатил за них хорошие деньги!»       — Чьи именно деньги? Ято внезапно замер, неловко прислонившись к стене. «Что ж…»       «Ты украли или не украл? Или это из моих с трудом заработанных денег, которые я заработал на своей работе?»       — Хорошо, просто…       «Я знаю, тебе трудно это понять, потому что ты совершенно бесполезен и не смог удержаться на работе, чтобы спасти свою жизнь».       — У меня много работы, — пробормотал Ято.       «Нет, не знаешь. И они дерьмовые».       «Послушай, я одолжил немного, хорошо? Я верну их, как только использую их, чтобы добиться больших результатов». Юкине крепко скрестил руки на груди, пытаясь не дать себе полностью потерять хладнокровие и взорваться. Он чувствовал, как подскакивает его кровяное давление, готовясь прострелить крышу.       — Ты действительно думаешь, что, потратив все мои деньги на дешевый пластиковый хлам, ты станешь богом удачи?       —Нет, но это поможет мне привлечь верующих! И это не все твои деньги. Я рылась в своей банке с деньгами и смотрела на Кофуку щенячьими глазами, пока она не дала мне немного денег.       —Потрясающе, значит, ты воруешь у всех. С таким же успехом ты можешь быть богом воров и дешевого пластикового дерьма!       «Эй… Это было не так уж и дешево».       —Тогда ты заплатил слишком много! Чем это лучше? Что ты вообще собираешься делать со всем этим хламом! Там около пятидесяти брелков! У тебя даже нет ключей!       — Они не для меня, — терпеливо объяснил Ято. —Я напишу на них свое имя и номер телефона и раздам ​​их людям, на которых работаю. Даже если они меня забудут, они снова наткнутся на мою информацию позже. Или они передадут ее другу. , и тогда у них будет моя информация». «Или они выбросят его в мусорное ведро, потому что это дешевое пластиковое дерьмо, которое на самом деле никому не нужно. Но они такие милые! И на удачу!       —Нет. И где бы вы вообще разместили свой номер телефона? На его лице?              —Нет, дно плоское! — Ято неловко повозился и перевернул пластикового кота вверх дном, чтобы показать плоское дно. Он казался чрезмерно довольным этим, и его очевидный восторг только подстегивал бушующую ярость Юкине до новых высот. Почему ты такой тупой? — взревел он, отбрасывая по полу случайное заклинание. Ты никогда не станешь настоящим богом, если будешь тратить все свое время и наши деньги на глупые трюки. Юкине вскинул руки.       —У тебя нет верующих. Вы берете пять иен за каждую работу, так что у вас недостаточно денег, чтобы заботиться о нас, и вам приходится халтурить со всеми остальными. Ничто из этого не кричит о настоящем боге. Ты совершенно бесполезен. Какое жалкое оправдание для бога». Ято моргнул, глядя на него с полуоткрытым ртом, как будто искал защиту, но ничего не сказал, и Юкине ощутила крошечный укол раскаяния, что, возможно, он был слишком резок. Однако недостаточно, чтобы заставить его взять свои слова обратно. Ято нуждался в тревожном сигнале, и Юкине была достаточно зол, чтобы дать ему это.       «Юкинэ, я…» Ято прервался, когда зазвонил его телефон. Он заколебался, и Юкине закатил глаза, когда он настойчиво зазвенел. «Давай, отвечай. Ты же не можешь позволить себе отказываться от работы». Ято бросил на него взгляд, но ответил на звонок радостным чириканьем. «Здравствуйте! Бог доставки Ято к вашим услугам! Чем могу вам помочь?.. Ммм… Понятно… Не должно быть проблем. Подождите секунду». Он протянул руку Юкине, который с отвращением посмотрел на него и покачал головой. Ято нахмурился и еще настойчивее пошевелил пальцами.       — Это настоящая работа или ты чистишь ванную? — спросил Юкине. «Потому что если так, то ты сам по себе. Ты можешь хоть раз заняться настоящей работой, раз ты здесь ничего не делаешь». Ято прикрыл рукой динамик телефона. «Нет, ему нужна помощь в покраске стен. Ты можешь научиться некоторым навыкам обустройства дома!» «Почему?» — возмутился Юкине. «Не похоже, что у нас когда-нибудь будет собственный дом, и ты, конечно, здесь не поможешь».       «Работа есть работа. Давай, малыш».       «Нет, спасибо. Я тебе не нужен для этого». Ято раздраженно надул щеки и раскрыл динамик. «Эй, могу я перезвонить вам через минуту? Какой у тебя адрес?» Он ещё немного послушал, кивнул и выключил телефон. — Послушай, Юкине… — Я не хочу тебя сейчас слушать. «Это шанс опробовать нашу новую маркетинговую стратегию и посмотреть, как она работает», — уговаривал Ято. « Твоя новая маркетинговая стратегия», — поправил Юкине. «Иди, делай свою дурацкую работу и раздавай свои дурацкие чары. У меня есть дела поважнее, например, вернуть деньги, которые ты у меня украл». Ято открыл рот и снова закрыл. Схватив со стола листок с домашним заданием Юкине по математике, он оторвал угол и нацарапал его ручкой. — А теперь ты рвешь мою домашнюю работу? — потребовал Юкине. Ято передал ему клочок. «Вот адрес, если передумаешь. Ты можешь подумать, что мой образ жизни глуп, но сейчас у меня есть только он. Ты мой ориентир. Мы должны во всем разобраться вместе. Мы команда, даже в глупых вещах. Или мы можем поговорить позже. Он снова открыл свой телефон, повторно набрал номер и исчез прежде, чем Юкине передумал, даже если бы захотел, оставив его сжимать клочок бумаги и смотреть ему вслед. — Угу, бакагами, — пробормотал Юкине, запихивая клочок бумаги в карман. Это была довольно короткая речь, но явно не настолько, чтобы он передумал. Он осмотрел беспорядок из пластиковых фигурок, разбросанных по полу и столу, и это никак не повлияло на его кровяное давление. Он даже не смог бы вернуть свои сбережения, перепродав их. Никто, кроме Ято, не стал бы тратить хорошие деньги на такое бесполезное барахло. Он сделал несколько глубоких вдохов и собрал все цепочки для ключей. Нет смысла оставлять их на полу, пока он не споткнется об один и не сломает себе шею. Сложив их беспорядочной кучей на столе, он затопал обратно вниз по лестнице. Кофуку была на кухне, с ног до головы покрытая грязью и напевая себе под нос, наполняя лейку в раковине. — Знаешь, ты можешь просто наполнить его снаружи из шланга, — сказала Юкине, глядя на грязные следы, разбросанные по полу. Кофуку улыбнулся. «Растения предпочитают воду из-под крана», — призналась она. Юкине скептически отнесся к тому, что растения так или иначе заботятся, но предположил, что это достаточно безвредно, не считая грязи, размазанной по всей кухне. Не то чтобы она воровала деньги и тратила с трудом заработанные сбережения каждого. Маленькая белая кошка из блестящего пластика подпрыгивала у нее на талии, пристегнутая к петле юбки. Юкине пристально посмотрела на него.       —Кофуку… Что это?       —Хм? Кофуку повернулся и моргнул, широко распахнув глаза и невинно. — Это лейка, Юкки. Это самый простой способ поливать растения.       —Не то. Это. — Юкине обвиняюще указал пальцем на амулет. — Это одно из дурацких чар Ято, на которые он потратил все наши деньги? Лицо Кофуку просветлело. «О! Да, разве это не потрясающе? Я сказал, что одолжу ему немного денег, чтобы купить их для его рекламной кампании, если он купит их и для меня. Иди по магазинам, так что вместо этого Яточка приносит мне вещи». Юкине был ошеломлëн. — Вы поощряете его?       —Ну, почему бы и нет? Это делает его счастливым, а я хотела амулет. Ятокусик очень изобретателен, если бы он только мог воплотить свои идеи в жизнь. Он говорил тебе, что собирается разместить свою контактную информацию внизу и раздавать их клиентам, чтобы они с большей вероятностью снова столкнулись с ним? Гений. Кроме того, вы знаете, что добились больших успехов, когда у вас есть собственный товар! Если он заработает достаточно денег на этой схеме, он собирается нанять кто-нибудь, кто сделает из него брелки на заказ. Какой милый! Может быть, я одолжу ему немного денег, если он сделает брелок из меня тоже. Юкине закрыл глаза и сделал несколько глубоких вдохов. «Вы двое созданы друг для друга». Он был не в настроении выслушивать новые планы Ято. — Дайкоку в магазине? «Ага! Он всегда работает. Мне придется попросить Ято-чана улизнуть от меня, прежде чем я умру от скуки». «Ято сейчас занят какой-то дурацкой работой. Он только что ушел». «Ой.» Кофуку надулась и вытащила лейку из раковины. Она немного пошатнулась под тяжестью, и вода выплеснулась из переполненного бидона и поползла по полу лужами. — Очень плохо. Почему ты не с ним? Обычно ты помогаешь ему с его работой, не так ли? Юкине нахмурилась. «Ему не нужно, чтобы я помогал ему красить комнаты. Когда он получит настоящую работу, возможно, я помогу. А до тех пор я мог бы также помочь Дайкоку». — Если хочешь. Кофуку сморщила нос и тихо сказала: «Но он проводит инвентаризацию «. По общему признанию, инвентаризация не была любимым занятием Юкине, но ему нужно было что-то, чтобы отвлечься от промаха Ято. Кофуку пожелала ему удачи и поплелась обратно в сад, снова весело напевая, пока она размахивала лейкой и разбрызгивала капли повсюду, куда шла. Глаз Юкине дернулся, когда он осмотрел грязные развалины на кухне, но решил оставить их в покое, пока она не закончит в саду. Нет смысла все убирать, если через несколько минут все снова будет покрыто грязью. Оставив Кофуку наедине, Юкине направилась в магазин и нашла Дайкоку по пояс в бухгалтерских книгах и коробках с товарами. «Ты выглядишь так, будто тебе не помешала бы рука», — сказал он, снимая фартук с крючка и завязывая его вокруг талии. «Ты не ошибся». Дайкоку хмуро посмотрел на свои книги и что-то нацарапал ручкой. «Это день инвентаризации». «Всеми любимый». «Я бы попросил Кофуку помочь, если бы она не обрушила крышу на наши головы. А Ято бесполезен». — Его все равно здесь нет. «О? Он сбежал дуться после того, как ты закончил с ним?» Юкине принюхалась и обогнула стопки коробок, чтобы получше рассмотреть, что они делают. «Его позвали на работу. Я закончу его урок позже». — Вы не пошли с ним? «Нет. Он не нуждался во мне». «Я ценю помощь, но ты ведь знаешь, что его работа важнее моей, верно? Работа здесь не должна мешать другим твоим обязанностям». Юкине нахмурилась. «Это просто какая-то дурацкая работа по благоустройству дома. Он может сделать это сам, а я не хотел идти». Дайкоку еще некоторое время смотрел на него, прежде чем пожать плечами. «Пока он не наткнется на аякаси, я думаю, все в порядке. Не могли бы вы перепроверить некоторые из этих бухгалтерских книг для меня? Что-то не складывается». Юкине с радостью погрузился в работу, которую считал гораздо более важной, чем то, чем сейчас занимался Ято. Ято, конечно, нуждался во всех работах, которые он мог получить, но он мог позволить себе получить некоторые работы, достойные настоящего бога. Эти нелепые случайные заработки не сократят его навсегда. Но все дело было в том, что он не хотел думать о Ято, его глупой работе и еще более глупых планах, поэтому Юкине твердо выбросил его из головы и сосредоточился на своей работе. Они балансировали бухгалтерские книги, отправляли заказы на новый продукт и перетасовывали инвентарь на полках и в задней комнате. К тому времени, как Дайкоку остановился, у Юкине заболела голова и все тело болело от подъема. Он последовал за Дайкоку обратно на кухню, чтобы взять стакан воды. Кофуку напевала себе под нос, разрезая апельсин за столом. Она была чистая, кудри еще влажные и прилипали ко лбу, но кухни не было. Грязь пристала ко всем поверхностям, растекалась по полу и пачкала раковину. Дайкоку взглянул на него и закрыл глаза. — Ято вернулся? — спросил Юкине. Поставив стакан на стол, он взял влажную тряпку и швабру и принялся за работу. «Неа!» — сказал Кофуку. «Может быть, его брелок работал так хорошо, что он получил кучу других работ!» — Сомневаюсь, — пробормотал Юкине, счищая засохшую грязь со шкафов. — Как ты думаешь, он присоединится к нам за ужином? — спросил Дайкоку, начиная с другого конца грязной тропы у задней двери. «Без понятия.» «Ну, позвони и спроси. Кофуку, не перекусывай. Я собираюсь приготовить ужин. Позови Ято, пока мы убираем твой беспорядок, ладно?» Кофуку послушно вытащила из кармана телефон. — Он не берет трубку, — сказала она через мгновение. — Думаю, он все-таки занят. «Я думаю, если он появится, то он появится. В противном случае он может съесть остатки. Юкине вызвалась закончить уборку грязи, а Дайкоку приступил к ужину. Ято не вернулся ни к обеду, ни к тому времени, когда они закончили мыть посуду. — Надеюсь, с Ято-сан все в порядке, — сказал Кофуку. «Уже поздно, и все аякаси выйдут». — Наверное, он дуется, — закатил глаза Юкине. «Или, может быть, нужно было покрасить много комнат. Он приходит и уходит, когда хочет». «Я знаю, но я надеялся поговорить с ним поподробнее о цепочках для ключей на заказ». «Не поощряйте его». «Надеюсь, он не навлечет на себя неприятностей», — сказал Дайкоку. Он стоял у окна, щурясь на ночь. «Сегодня вечером штормит». Юкине вытер руки кухонным полотенцем и снова повесил его, прежде чем присоединиться к Дайкоку у окна. Луна едва поднималась в небо, а ночь была очень черной. Над крышами вдалеке мрак скрутился в грозовые тучи. Вентиляционное отверстие, должно быть, открылось на востоке. Сегодня ночью аякаши будут охотиться в полную силу. Вокруг вентиляционных отверстий они, как правило, роились неорганизованными стаями. Восток не выглядел веселым местом для сегодняшней ночи. Но пока Ято не болтается посреди бури, он должен быть в порядке. Он может быть немного глупым, но он выжил в течение долгого времени только с Норой в качестве компаньона. Юкине вытащил из кармана скомканный клочок бумаги и разгладил его, чтобы прочитать адрес. Он прикусил внутреннюю сторону щеки и пробежался по мысленной карте города, пытаясь вспомнить, где он раньше слышал это название улицы и где оно находилось. — О, — сказал он, поморщившись. — Этот идиот где-то там. — В бурю? — спросил Дайкоку, выглядя встревоженным, несмотря ни на что. «Ну, где-то сразу за его краем. Наверное, все в порядке, пока он не забредет в него. Хотя, думаю, мне лучше пойти за ним». «Тебе не следует заниматься этим в одиночку. Мы можем…» «Не волнуйся об этом. Я не собираюсь таскаться сквозь бури. Я просто подберу его снаружи. У нас должно быть несколько кварталов места для маневра». — Но ты не любишь темноту! Кофуку запротестовал. Юкине колебалась. По правде говоря, у него не было никакого желания выходить в темноте, когда вокруг бродила аякаши. Это звучало как совершенно ужасный способ провести ночь. Но он отказался пойти с Ято на его работу. На самом деле он не волновался, но ему было бы не по себе, если бы аякаси пожевал Ято, потому что его там не было. — Хочешь еще раз попробовать позвонить ему? он посоветовал. «Да!» Кофуку снова достала телефон и набрала номер. Она поднесла его к уху и покачала головой, прислушиваясь к звонку. «Нет, ничего». «Отлично. У меня есть адрес его работы, так что я просто заскочу и скажу ему, чтобы он уже возвращался сюда». Кофуку и Дайкоку переглянулись. — Если хочешь, — сказал Дайкоку. — Ты уверен, что не хочешь, чтобы я пошел с тобой? «Нет, все в порядке. Я просто еще немного покричу на него. Это недалеко». — Будь осторожен, Юкки! — сказал Кофуку. «Я буду.» Юкине натянул пальто, и Дайкоку встретил его у двери с фонариком. Юкине поблагодарила его, глубоко вздохнула и погрузилась в ночь. Уличные фонари отбрасывали вдоль тротуара желтые круги света, но он также включил фонарик и всмотрелся в тени. Каждый раз, когда он ступал в темноту, его охватывало чувство паники, как будто что-то наблюдало за ним и готово было наброситься. Проверив адрес еще раз, он поспешил по улице так быстро, как только мог, не бегая трусцой. Ято собирался получить еще один выговор за то, что заставил Юкине гоняться за ним всю ночь, а он еще даже не закончил лекцию о брелке. — Ты пожалеешь, бакагами, — пробормотал Юкине себе под нос. Приближаясь, он не спускал глаз с облаков мрака, но адрес, который дал ему Ято, находился вне бури. Он постучал в дверь и подождал, нетерпеливо постукивая ногой, пока вертелся взад и вперед в поисках любого признака приближения аякаши. В окне зажегся свет, и дверь открыл пожилой мужчина в очках с толстой оправой. «Привет?» — сказал он пронзительным голосом. «Я могу вам помочь?» «Да, я ищу Ято. Знаешь, черные волосы, голубые глаза, никогда не затыкается?» Он покосился на Юкине. «Боюсь, я не знаю никакого Ято. Вы, должно быть, ошиблись домом». — Он должен был помогать тебе красить какие-то комнаты или что-то в этом роде? «Краска?» Мужчина колебался, постукивая пальцем по дверному косяку. «Я сегодня покрасил несколько комнат. Раз уж вы об этом упомянули, там был хороший молодой человек, который мне помогал, но… я не очень хорошо его помню. Думаю, он был… Ну… я не помню. , это ужасно. Может быть, я схожу с ума». — Сомневаюсь, — успокоила его Юкине. «Он не…» Он хотел сказать «запоминающийся», но это казалось неправильным, когда Ято был достаточно запоминающимся. Люди просто плохо запоминали. «Вы знаете, когда он ушел? Когда вы закончили рисовать?» — Я не… Это не могло быть так долго. Может быть, двадцать минут? Тридцать? «Надеюсь, я не забыл заплатить ему». — Сомневаюсь, что иначе ты бы избавился от него, — вздохнула Юкине. «Спасибо за вашу помощь.» Не было смысла допрашивать парня. Повезло, что он помнил даже это. Ято ушел с работы, и это было то, что ему нужно было знать. Он ушел достаточно давно, и клиент уже забыл о нем, но это ни о чем не говорило. Он уже ушел домой? Юкине, возможно, просто пропустила его. Юкине пожелала старику спокойной ночи и пошла обратно по дорожке. Он не был уверен, где еще он мог искать Ято здесь, но казалось, что он уже должен был быть дома, и это было явно не так, если только он не появился в последние десять минут. Юкине посветил фонариком по улице, но ничего не обнаружил. Он с опаской смотрел на шторм, но даже Ято не был настолько глуп, чтобы идти в него. Кроме… Он нахмурился и шагнул по боковой улице перпендикулярно тому пути, по которому пришел. Буря, которая, по его первоначальному мнению, была достаточно далеко, по крайней мере, в нескольких кварталах, оказалась ближе, чем казалось. Мрак вздымался во все стороны, то протягивая щупальца, то втягивая их, так что граница бури постоянно менялась, отступая в одних местах ближе и дальше в других. Он уловил намек на мрак, просачивающийся между зданиями на соседней улице, и вспышка светящейся зелени пронеслась по улице среди тихого хора чириканья. Юкине тяжело сглотнул, его сердце упало. Это место было не таким безопасным, как он предполагал, и хотя Ято был более или менее в состоянии позаботиться о себе, он мало что мог сделать против орды аякаси, если рядом с ним не было шинки. Поскольку Юкине отказался идти с ним на работу… — Глупо, — выдохнула Юкине. Он оставил своего бога одного и беззащитного. Справедливости ради, аякаши не должны заниматься благоустройством дома, и Ято лучше бы не бродил по ночам без шинки, но все же. Он оставил их обоих в опасном положении. Он должен был взять с собой Дайкоку и Кофуку. Было бы глупо идти в шторм в одиночку. Но если бы Ято ввязался в это, ему нужно было бы оружие, чтобы защитить себя. Ему понадобится Юкине. Юкине выключил фонарик, его сердце отчаянно стучало в груди, и прокрался между соседними зданиями, чтобы выглянуть на соседнюю улицу. Увиденная им аякаси исчезла, но она могла быть где угодно. Глубоко вздохнув, он метнулся через улицу и в кусты у дома с темными окнами. Он прокрался назад и огляделся, только чтобы снова дернуть головой в тени, когда заметил пару призраков, рыщущих между уличными фонарями. Он закрыл глаза и попытался успокоить свое бешеное дыхание, в то время как его сердце колотилось достаточно громко, чтобы заглушить чириканье аякаши. Он застыл в ужасе, ожидая узнать, не видели ли его. Через долгую минуту он снова открыл глаза и украдкой оглядел дом. Аякаси собрались вокруг человека, идущего по улице, сгорбившись от ветра. Юкине не стал ждать, чтобы увидеть, на что они его подстрекают. Он отступил на предыдущую улицу и выдохнул. Это было глупо. Быть здесь было плохой идеей. Он мог создать пограничную линию, чтобы сдержать аякаши, но он не мог убить его в одиночку, и он мало что мог сделать, если они окружили его. Если бы в этом районе открылось вентиляционное отверстие, там были бы и стаи, и одинокие аякаши. Было бы слишком легко попасть в ситуацию, из которой он не мог бы выбраться. — Где ты, Ято? — пробормотал он себе под нос. Мысль о том, чтобы оставить Ято здесь, на произвол судьбы, какой бы она ни была, скрутила его желудок узлом. Он пересек двор, а затем улицу и вернулся к дому старика, где в последний раз был Ято. Хотя он не мог заставить себя продолжить поиски ближе к шторму, он свернул на углу и свернул перпендикулярно маршруту назад, вместо того чтобы направиться прямо домой. Он окинул взглядом проезжие улицы, щурясь в полумраке и туманном желтом свете уличных фонарей. Поначалу он вообще ничего не натыкался, но мрак, казалось, сгущался, и он замечал, что вокруг порхают все больше и больше аякаси. Дважды он торопливо вырыгивал пограничные состояния, когда фантомы замечали его, прежде чем он успевал отступить обратно в тень. Чем дальше он шел, тем живее казался воздух с легким шипением и стрекотанием. Его шаги замедлились до полной остановки. Его окольный маршрут становился слишком опасным. Пришло время сдаться, отправиться прямо домой и надеяться, что Ято опередил его там. Он свернул на улицу, ведущую к Кофуку, и поспешил уйти от бури. Он мог поклясться, что чувствовал глаза на своей спине и неземной шепот вокруг, и его кожа предостерегающе покалывала. Включив фонарик, он ускорил шаг, почти перейдя на бег. Либо буря распространилась гораздо дальше, чем предполагалось, либо ночь сделала его параноиком. Во рту пересохло, как вата, а сердце стучало так громко, что он боялся, что оно может привлечь аякаши, как самонаводящийся маяк. Чуть дальше… Он чуть из кожи не выпрыгнул, когда рядом что-то громко грохнуло и эхом отразилось в темноте. — Приятно пахнет, — прошипел голос из тени. Юкине застыл, но не он был намеченной едой существа. Никакой аякаши не появился — он должен быть на соседней улице. Он колебался в агонии нерешительности. Ему следовало бы поторопиться домой и оставить его в покое, но ему казалось очевидным, что этот аякаси нашел жертву. Был шанс, что он сможет спасти их с пограничным. И когда аякаси начинали шептаться о приятных запахах и вкусной еде, они часто видели бога. Наверное, ничего страшного, но разве смотреть было больно? Юкине метнулась обратно вверх по улице и повернулась на углу, чтобы посмотреть на следующую улицу. Около дюжины аякаси окружили какую-то несчастную жертву посреди улицы среди желтых луж света. Они шипели, рычали и бросались бить и кусать. «Приятно пахнет», — прошептали они хриплым хором. Юкине немного отодвинулась от тени, чтобы получше разглядеть массивные фигуры двух аякаси, но было слишком темно, чтобы что-то разобрать. Он подкрался ближе. Аякаси в форме большого кота бросилась вперед и с шипением была отброшена назад. Фигура, распростертая на земле, яростно взмахнула рукой, чтобы оттолкнуть его, резкое дыхание окрасило ночной воздух под шум фантомов. Аякаси кружила, отступая, но затем набрасывалась, готовясь к убийству. Фигура дернулась, но слабо. Аякаси уже нанес ущерб, и он, несомненно, сопротивлялся так долго, как только мог, даже без надлежащего оружия. Юкине бросился вперед при виде знакомого спортивного костюма, на ходу вызывая пограничное состояние. Он пронесся по земле с другой стороны Ято, отбросив назад трех или четырех аякаши. Они безрезультатно цеплялись за барьер, но полдюжины других продолжали рвать Ято. Двое вырвались и с рычанием повернулись к Юкине. Юкине мог бы расплакаться от разочарования, когда изо всех сил пытался маневрировать своей границей для максимального воздействия. Невозможно было отсечь всех призраков, когда они были разбросаны во всех направлениях. Он не мог остановить их всех, и он не мог даже продолжать сдерживать тех, кто грызет Ято, если другие нападут на него. «Ято!» он крикнул. «Позвоните мне!» — Ю…кин? Юкине не мог толком разглядеть, что делает Ято, так как ему приходилось уворачиваться от аякаси, пытавшихся на него напасть. «Да, я здесь. Позови меня, чтобы мы могли убить их!» «Не могу…» Слова Ято оборвались хрипом боли. — Юкине, иди. Тебя здесь быть не должно. Юкине подумал, что это была самая глупая вещь, которую он когда-либо слышал, поскольку он, очевидно, должен был быть здесь с самого начала, чтобы избежать этой неразберихи, и теперь он был единственным, кто стоял между Ято и верной смертью. Обогнув аякаси, когда тот прыгнул на него, он помчался к Ято и скорректировал свою границу, чтобы блокировать аякаси, который повернулся против него. «Поторопись, Ято! Нам нужно выбираться отсюда». Юкине взвизгнул, когда аякаси впился зубами в его руку, но ему удалось протиснуться сквозь толпу и рухнуть на колени рядом с Ято, перерисовывая свою границу на ходу. Ято выглядел не очень хорошо. Он лежал, свернувшись калачиком, тяжело дыша, хрипя. Почти каждый дюйм обнаженной кожи был покрыт лилово-черными пятнами гнили, он прижал руку к груди под неестественным углом и лежал в луже крови, которая мрачно блестела в свете уличных фонарей. Его зрачки расширились, расширились настолько, что вокруг черного виднелась лишь полоска цвета электрик. «Позади…» Юкине пригнулся и поспешно перерисовал границу, чтобы сдержать подкрадывающуюся сзади аякаси. Другой бросился на Ято с другой стороны. Юкине схватила Ято за руку и попыталась оттащить его, но бог зашипел от боли, и призрак впился когтями в его ногу и укусил. — Эй, слезай! — закричал Юкине, но он ничего не мог сделать, кроме как бесцельно махать руками. Он не мог поддерживать две границы одновременно. Если он отпустит того, кто стоит позади него, чтобы предотвратить грызущую Ято аякаси, полдюжины фантомов, которых он сейчас сдерживал, окажутся на них через мгновение. «Ято, ты должен позвонить мне прямо сейчас, чтобы мы могли отбиться от них». — Не могу, — выдохнул Ято. Его глаза снова почти закрылись, а выражение лица стало остекленевшим и отстраненным. «Тебе нужно… идти. Сейчас же. Слишком испорчен… испортит тебя. И не в состоянии сражаться». «Но-» «Юкине, иди. Не могу…» Юкине покачал головой, отказываясь в это верить. Ято не хотел сдаваться, не так. Ято никогда не уклонялся от боя и никогда не принимал смерть, не сражаясь с ней зубами и когтями. Неужели ему так больно, что он потерял всякую надежду? Юкине прыгнул на аякаси, грызущего ногу Ято, и ударил кулаками по боку. Его кожу щипало от упадка, но фантом выпустил Ято и вместо этого огрызнулся на него. Он отполз в сторону, но аякаси больше интересовал лежащий бог. Еще двое выплыли из теней и присоединились к ним. Они никак не могли вернуться в святилище Кофуку в таком виде. Это было слишком далеко, и аякаси приближались со всех сторон. А Ято явно был не в том состоянии, чтобы зайти так далеко, даже если над ним не рыдала аякаши. Паника охватила Юкине. Должно же быть место, куда они могли бы убежать в безопасное место. Подойдет любой храм, но храм Тенджина был слишком далеко, а Юкине до сих пор не видела необходимости запоминать всю сеть городских храмов. Ято, вероятно, знает ближайшую из них, учитывая, сколько времени он провел в храмах, будучи бездомным. «Ято! Где ближайшая святыня?» Ято вообще ничего не ответил, пока Юкине не встряхнул его, после чего единственным звуком, который вырвался у него, было неразборчивое бормотание и стон. Его глаза закрылись и больше не открывались. Аякаши зашипела от восторга, сжав челюстями его руку и потянув его по улице. «Привет!» Юкине взвыл. «Прекрати это!» Паника и чувство вины захлестнули его, а безнадежность Ято заразила его. Но Юкинэ была последним шансом Ято. Он не мог сейчас повернуться и бежать, иначе с Ято было покончено. Он схватил камень с земли и изо всех сил бросил его в аякаси. Тот возмущенно взвизгнул и отпустил Ято, чтобы посмотреть на Юкине. — Подойди ко мне, глупый… Он поспешно отступил, когда фантом перепрыгнул через тело Ято, чтобы броситься на него. Пригибаясь к его когтям, он карабкался по земле и швырял пригоршни камешков в других аякаси, кружащих над Ято. Он отступил назад, пока не оказался прижатым к границе, когда они приблизились к нему, затем откатился от их щелкающих челюстей и пробрался мимо них. Бросившись назад к Ято, он развернулся и перечертил границу между ними и фантомами. Аякаши взвизгнула от ярости и заскребла по барьеру. Юкине лежал на земле, тяжело дыша, но он знал, что не сможет долго отдыхать. Ято был в плохой форме, а новые аякаши могли появиться в любую секунду. Если бы только Бишамон и ее команда лучше справились с ликвидацией последствий шторма… «Вот и все!» — воскликнула Юкине, тряся Ято от лихорадочного возбуждения. — Вставай, Ято! В следующем квартале есть святилище Бисямона. Я не могу нести тебя сам — тебе нужна помощь. Вставай! Ято не дал вразумительного ответа, но его глаза чуть приоткрылись. Юкине удалось поднять его более-менее вертикально с небольшим маневрированием и разочарованием, когда он рухнул на шинки. — Давай, давай, — пробормотал Юкине себе под нос. Глаза Ято были стеклянными, и он не выказал никаких признаков понимания, но Юкине подтолкнула его сделать несколько нетвердых шагов. Ято чуть не рухнул после каждого и так сильно прислонился к Юкине, что они оба пошатнулись, но этого было достаточно, чтобы заставить его двигаться. Едва они преодолели одну улицу, как аякаси снова начал выползать из деревянного дома. Юкине отбился от первых нескольких на границе, но остальные приблизились, вцепившись в него и Ято и повалив их на землю. Юкине взвизгнул, когда они вцепились в него когтями, и яростно замахал руками, пока он не вырвался на свободу. «Слезь с него!» — завопил он, но на Ято накинулись со всех сторон. Он схватил Ято за ногу и попытался потащить его по улице, но это было бесполезно. Ято был слишком тяжелым, а аякаси слишком сильным, и Юкине вряд ли смог бы дотащить его до святилища Бисямон. Он не мог просто оставить Ято здесь со всеми аякаси — что за хафури он будет, чтобы отказаться от своего бога сейчас? — но лучший шанс, который у них был, это помощь Юкине. Сократив последнюю границу между Ято и большинством нападавших, Юкине увернулась от аякаси и сбежала. Увещевания Ято идти, бежать звенели в его голове с каждым шлепком ноги о мостовую и эхом отдавались там обвинением. К счастью, храм Бишамона был именно там, где он его помнил. Он дико стучал в дверь. «Бишамон! Казума! Быстрее, нам нужна твоя помощь!» — Боже, о чем вся эта суета? — спросила Бишамон, материализовавшись с Казумой рядом с ней после еще нескольких секунд стука. Юкине мог бы расплакаться от облегчения, если бы в его голове до сих пор не звенели тревожные звоночки. «Это Ято. Там аякаши и… Пожалуйста, ты должен прийти и убить их». Бисямон фыркнула, но презрение исчезло с ее лица, когда она увидела панику Юкине. — Почему ты их не убиваешь? «Он не может… Он сейчас не в том состоянии, чтобы драться. Пожалуйста, ты должен прийти». Бисямон бросил на Казуму острый взгляд. «Приведи Кинуху и Айху. И, может быть, Кураху». «Но-» «Без оружия от меня не будет никакой пользы. Казума будет быстр». Казума исчез прежде, чем слова сорвались с ее губ, и Юкине молча умоляла его поторопиться. «Что случилось?» — спросил Бишамон, как будто это было время для светской беседы, пока они ждали. Юкине перепрыгивала с ноги на ногу, за полсекунды до того, как рванула и доверилась Бишамону, чтобы она нашла дорогу за ним, когда прибыли ее шинки. «Я не знаю… Меня здесь не было. Он уже был в беспорядке, когда я его нашел». Она нахмурилась. — Почему ты не был с ним? «Это имеет значение?» он плакал. «Он умирает «. Бишамон захлопнула рот и оглянулась на свое святилище. Она хранила блаженное молчание, пока через долгую минуту не материализовался Казума с Курахой, Кинухой и Айхой. — Тогда вперед, — сказал Бисямон, и Юкине уже мчалась обратно по улице, прежде чем призвала своих шинки. Массивные лапы Курахи ударили по тротуару рядом с ним, и он свернул на соседнюю улицу. Воздух вибрировал от низкого гула шепота аякаси. Юкине не знала, жив ли Ято или умер после того, как бросил его. Однако он наверняка почувствует это, если Ято умрет? Юкине была его шинки — его хафури — и, несомненно, их связь будет нести что-то столь же сильное, как смерть, так же, как она передала эмоции Юкине Ято. Но Юкине не знал этого наверняка, и эта неуверенность подпитывала его панику. Когда его занесло за угол, около двух десятков аякаси огрызались друг на друга и играли в ужасную игру в перетягивание каната из-за Ято, сражаясь друг с другом за свой приз. Юкине издал сдавленный звук — они собирались разорвать Ято на части, разорвать на части, если не остановятся прямо сейчас — но ссоры между друг другом могли быть единственным, что спасло Ято. Несколько аякаси все еще царапали границу, оставленную Юкине, хотя у него не было возможности узнать, нашли ли они способ обойти ее в его отсутствие. Не обращая внимания на резкое предупреждение Бишамона, он бросился к рукопашной, на ходу перерисовывая свою границу для максимального эффекта. Кураха прыгала рядом с ним, а Бишамон пробормотала что-то очень грубое себе под нос, щелкнула кнутом Кинухи в воздухе и принялась убивать аякаши. Юкине предоставила ей это и нырнула между парой ссорящихся аякаси, чтобы ударить фантома, дергающего Ято за ногу. Аякаси щелкнул на него челюстями, и он увернулся от него. Блайт ужалил его руку. — Юкине, убирайся оттуда! Звонил Бишамон. «Ты только пострадаешь». Юкине было все равно. Он уже бросил Ято один раз — дважды, если считать, когда он отказался сопровождать его ранее, из-за чего они с самого начала попали в эту передрягу, — и он не сделает этого снова. Он лихорадочно бил всех аякаси, жующих Ято, пытаясь оттолкнуть их или, по крайней мере, ослабить их хватку, но они не сдвинулись с места. Отпустил только один, и Юкине взвизгнул от боли, когда тот схватил его за руку и впился зубами. Мгновение спустя оно отпустило его, с визгом исчезнув. Кнут Бишамона взмахивал снова и снова, уничтожая аякаси по одному и по два. Натиск, наконец, стряхнул с себя аякаси, и вместо этого они начали атаковать Бисямон, чтобы противостоять угрозе. Юкине прижал ладонь к груди Ято, но его рука слишком сильно дрожала, чтобы понять, бьется ли еще сердце бога. Он ничего не чувствовал. Он наклонился ближе, ища хоть какой-нибудь признак дыхания или жизни, но какое-то время ничего не находил и чувствовал, что снова впадает в ужас. Нет, Ято не мог быть мертв. Его тело все еще было здесь, не так ли? Он не исчез и не взорвался, как Эбису. Он должен был быть еще жив. Там. Юкине уловила слабый след неглубокого вздоха, прошедшего между губами Ято. Облегчение обрушилось на него ослепляющей волной. Они не опоздали. Ято был жив. «Ты хочешь снять свою пограничную черту, чтобы мы могли убить остальных?» — спросил Бишамон. Юкине подняла голову и увидела, что быстро расправилась с аякаси. Она соскользнула со спины Курахи и хмуро посмотрела на Ято. «Если подумать, оставь это. Он разбит. Давайте вернем его». — Он жив, — тихо сказала Юкине. Бишамон посмотрел на него с любопытством, а затем чуть смягчил волосы. «Конечно, он,» сказала она. «Он никогда не сможет перестать раздражать живых дневных светил из нас достаточно долго, чтобы умереть. Но он пронизан болезнью. Вернуть его будет так больно…» Она затихла, бормоча что-то со своим шинки, и Юкине нервно огляделась. «Будь осторожен, — сказал он. «Сегодня вечером аякаси повсюду из-за бури. Они продолжают появляться из теней». Бишамон кивнул. «Это недалеко. Не должно быть проблем. Хорошо, мы собираемся поднять его на Кураху… Другого пути действительно нет». Юкине подумала, что она, вероятно, права. Он определенно не собирался таскать за собой груз Ято, а тащить его по земле никак не поможет его травмам. Он скользнул руками под плечи Ято и потянул его вверх, кряхтя от усилий. Ему удалось приподнять Ято на несколько дюймов, но он никак не мог поднять его достаточно высоко, чтобы он оказался на спине Курахи. — Боже, — прохрипел он, осторожно опуская Ято на землю и потирая лоб. Парень был тяжелый. — Я его достану, — сказал Бишамон, перешагивая через него. «Просто…» Она нахмурилась, склонив голову набок, а затем покачав ею. — Честно говоря, все в порядке… Маленькая гниль меня не убьет. Мы все равно собираемся ее очистить… О, хорошо, Казума. Рядом с ней материализовался Казума. «…достаточно плохо, чтобы Кураха заболел», — неодобрительно говорил он. Бишамон закатила глаза, но в ее движениях чувствовалась нервозность. «Только поторопитесь. Этому идиоту срочно нужна медицинская помощь». Кураха присел рядом с Ято, прижавшись животом к земле. Казума сжал губы в тонкую линию, изучая неподвижное тело Ято. — Юкине, помоги мне, — сказал он. Юкине, не испытывая никаких угрызений совести из-за упадка, даже если он еще не был покрыт им, двинулся туда, куда указал Казума, и схватил Ято за ноги. Казума просунул руки под плечи Ято, и они подняли его на счет три. Кураха фыркнул, когда они шлепнули Ято на спину, то ли из-за веса, то ли из-за упадка. — Пошли, — сказал Бишамон. «Торопиться.» Она бросилась вперед быстрым шагом, а Кураха встал и последовал за ней. Юкине и Казума поспешили рядом с ним, поддерживая Ято, если казалось, что он поскользнется. Несмотря на все толчки, Ято так и не ответил. Юкине не мог продолжать проверять свое дыхание, когда ему приходилось осматривать их окрестности в поисках аякаши, и это заставляло его не знать наверняка. Бисямон быстро расправился с аякаси, появившимся из тени, а Казума предупреждал группу всякий раз, когда чувствовал их приближение. Юкине едва ли мог заставить себя заботиться, хотя и старался быть внимательным. Ято мог умереть в любую секунду. У них не было времени на задержки, и тревожные звоночки не переставали звенеть в голове Юкине, пока Ято снова не стабилизировался. — Поторопитесь, — снова сказал Бишамон, когда они подбежали к храму. «Давайте сначала отправим всех в очистительный бассейн. Как только все будут очищены от чумы, мы взглянем на него». Шинки с любопытством выглядывала из дверных проемов, пока спасательная группа спешила по залам особняка. Юкине сгорбился от пристальных взглядов и снова потянулся, чтобы убедиться, что Ято не соскальзывает со спины Курахи. Он не знал, как можно выжить в таком тесном доме, где так трудно хранить секреты. Казума отогнал зевак, но Юкине все еще удавалось мельком увидеть любопытные глаза, выглядывающие из-за полузакрытых дверей. — С ним все будет в порядке, — пробормотал Казума. Юкине не мог понять, была ли его уверенность искренней или он пытался убедить себя. Он не соизволил ответить. Бишамон выкрикнула имена Айхи и Кинухи, когда они вошли в купальню с очистительным бассейном, и они материализовались рядом с ней. «Очиститесь, если вы заражены, а затем приготовьте главную комнату для гостей». Кураха прошлепал по полу и соскользнул в бассейн, и Бишамон тоже позвал его по имени, чтобы он мог трансформироваться и удержать Ято на плаву. Ято безжизненно покачивался в воде, чернота начала таять с его бледной, бледной кожи. Багровое облако взмыло в воду вокруг него, медленно расползаясь по бассейну. Бишамон поджала губы. «Принеси еще аптечку», — приказала она Айхе и Кинухе, когда они выходили из комнаты. «Юкине, очисти свою порчу». Обычно Юкине мог возразить, что мыть себя в луже чужой крови кажется довольно негигиеничным, но в данный момент он не мог заставить себя об этом беспокоиться. Он соскользнул в бассейн, в одежде и во всем остальном, беспорядочно потирая кожу, а затем поплыл туда, где Казума и Кураха удерживали Ято на плаву. Ято выглядел немного лучше после того, как его болезнь была очищена, но он все еще был смертельно бледен. Юкине нерешительно потянулась, все еще наполовину боясь, что они не успели. — Не волнуйся, — сказал Казума. «Он жив. Теперь, когда он в безопасности, с ним все будет в порядке». «Тела богов долго не живут после смерти», — добавила Бишамон, пригнувшись к краю бассейна, чтобы плеснуть водой на несколько пятен гнили. «Вы видели, что случилось с Эбису. Боги исчезают после смерти и перевоплощаются в новом теле, если могут. Если он здесь, с ним все в порядке». Хотя Юкине был уверен, что это должно было заставить его немного расслабиться, это только вызвало в памяти образы ужасной кончины Эбису и последующего реинкарнации. Юкине это не волновало. Ему нужно было, чтобы Ято был в порядке и проснулся самим собой. Бишамон снова выпрямилась. «Давайте вытащим его оттуда, если он очистился. Нам нужно осмотреть его и перевязать его раны». Казума и Кураха поднесли тело Ято к краю бассейна и вытащили его из воды. Бишамон раздал всем пушистые полотенца, чтобы они быстро вытерлись, и плотно обернул другие вокруг видимых ран, а затем Кураха с ворчанием поднял Ято на руки. Маленькая процессия плелась обратно через залы, на ходу капая водой. Бишамон шла впереди быстрыми, резкими шагами, а Юкине шел в хвосте и хмуро смотрела на любопытных шинки, выглядывающих из дверных проемов, пока некоторые из них не набрались порядочности, чтобы хотя бы притвориться, что не смотрят в сторону. Комната, в которую она их привела, была той же, что и в прошлый раз, когда Ято выздоравливал после своего пребывания в Ёми. Айха и Кинуха задержались внутри вместе с набором инструментов для оказания первой помощи, аккуратно расставленных поперек стола. — Он будет в порядке? — спросила Айха, наблюдая, как Кураха укладывает Ято на кровать. — Лучше, чем простыни, — пробормотал Бишамон. — Можешь идти, — сказал Казума. «С ним все будет в порядке. Отдохни немного. Завтра мы будем заняты уборкой после шторма». «Почему ты не убрала шторм сегодня вечером?» Юкине заворчал, когда Айха и Кинуха вышли из комнаты и закрыли за собой дверь. Если бы они выполняли свою работу, это избавило бы всех от многих проблем. — Были, — мягко сказал Казума. «Мы только что закончили ночь примерно час назад». Юкине скорее подумал, что они все еще должны быть там, но у него хватило присутствия духа, чтобы понять, что это, вероятно, было несправедливым проявлением его беспокойства, и он держал рот на замке. Во всяком случае, ему повезло, что Бишамон и ее шинки были дома, когда он в панике постучал. — Перестаньте суетиться, вы оба. Бишамон начала разматывать полотенца с конечностей Ято. Большие красные пятна уже кровоточили, и она нахмурилась, глядя на то, что увидела под ними. «Жаль, что у нас еще не было нормального доктора…» Юкине тоже, хоть он и не любил Кугаху. Если бы раны были простыми и достаточно чистыми, он полагал, что для их перевязки не понадобился бы специалист. Тем не менее, он чувствовал бы себя лучше, если бы кто-нибудь с большим медицинским опытом сказал ему, что с Ято все будет в порядке. Казума поймал выражение его лица. — Не волнуйся так сильно, Юкине. Мы уже давно здесь и залечили много ран. Кураха, ты не хочешь отвести Юкине поесть? — Я уже поел, — возмущенно сказала Юкине. «Я никуда не поеду.» Казума вздохнул, но взмахом руки отпустил Кураху, чтобы он отступил вслед за остальными. «Тогда просто отойди немного назад и сохраняй спокойствие. Вина, позволь мне». Он подошел к постели, чтобы начать промокание крови, применение антисептика и перевязку ран. Бишамон, проигнорировав его предложение, занялась другой стороной. Вокруг было много ран. Юкине подошëл ближе. «Могу я…?» «Мы справимся», — сказала Бишамон. Ее лицо было мрачным. «Почему бы тебе не присесть? Если ты хочешь узнать больше о первой помощи, то мы можем сделать это в другой раз, когда ты не так расстроен и это не…» Юкине мельком увидел зияющую рану на руке Ято, плоть ободранная и разорванная на куски со следами укусов по краям. Его желудок сжался, и он отступил на стул в углу. Он зорко следил за тем, как Бисямон и Казума возились с Ято еще несколько минут, прежде чем упаковать припасы. «Он…?» «Он должен быть в порядке, но хорошо, что мы вытащили его оттуда, когда мы это сделали», — сказал Бишамон. «Он бы не продержался намного дольше». «Что случилось?» — спросил Казума. «Как я должен знать?» — отрезала Юкине. Он внимательно изучал Ято в поисках признаков жизни, но бог оставался вялым и неподвижным. «Меня там не было». «Почему нет?» Юкине пожал плечами и откинулся на стуле так низко, как только мог. — Мы поругались раньше, — пробормотал он. «Он попросил меня пойти с ним на работу, и я сказал, что нет. Потом было поздно, была буря, и он не вернулся, поэтому я пошел искать и нашла его таким. Это… Это моя вина, В самом деле.» — Будь осторожен, — предупредил Казума. «Не зацикливайся на этом. Ты же не хочешь, чтобы твоя негативная энергия повлияла на его выздоровление, и последнее, что ему нужно, — это еще одна болезнь». Юкине резко выпрямился. Новое чувство вины кольнуло его сердце, но он так же быстро оттолкнул его. Он знал, что лучше не поддаваться негативу и еще больше ранить Ято. Он уже причинил достаточно вреда, и Ято все еще выглядел достаточно ужасно, и ничто другое не угрожало его выздоровлению. — Никто не виноват, — вздохнула Бишамон. «Не повезло. Я уверен, что мы узнаем его версию истории, когда он проснется. Он никогда не затыкается. Мы оставим его здесь сегодня вечером, чтобы он мог отдохнуть, и мы могли проверить его. Предположим, ты тоже захочешь остаться. Не хочешь позвонить Кофуку и сообщить ей? Это казалось наиболее разумным планом действий. Юкине одолжил телефон Казумы, чтобы позвонить Кофуку и Дайкоку, просто сказав им, что Ято был ранен аякаси, и что они проведут ночь у Бишамона. Он ответил на их вопросы, заверил, что все в порядке, и как можно быстрее ушел от разговора. Он должен был дать им лучшее объяснение, но он прибережет его на завтра, когда у него будет возможность собраться. Он не мог сейчас вдаваться в подробности, особенно если он хотел быть осторожным, чтобы не ужалить Ято. После того, как Бисямон и Казума ушли, Юкине подтащил свой стул к кровати Ято и снова свернулся в нем. Бишамон предложил ему использовать комнату по соседству или дополнительную кровать, чтобы установить здесь, но он не собирался спать. Вместо этого он смотрел на Ято, надеясь на хоть какой-нибудь признак пробуждения. Хотя он знал, что сейчас Ято лучше отдохнуть, он не успокоится, пока не увидит, что его бог бодрствует и бодрствует. Но Ято не проявлял абсолютно никаких признаков возвращения в сознание в ближайшее время. Его грудь едва поднималась и опускалась от неглубоких вдохов. С его бледностью и бинтами, обернувшими почти каждый дюйм его тела, он выглядел так, будто его подогрела смерть. — Прости, — выдохнул Юкине. Затем он тихо подавил свой страх, вину и тревогу, убрав их подальше, чтобы они никому не причинили вреда. Он ждал и ждал, пока шли часы, но Ято не шевелился, и в конце концов его веки начали закрываться. Он резко проснулся и обнаружил, что рухнул на край кровати, пуская слюни на одеяло. Его сердце подскочило к горлу, когда он заметил, что кровать пуста, одеяло аккуратно заправлено. «Ято?» Стул заскреб по половицам, когда он быстро вскочил и развернулся, обыскивая комнату в поисках каких-либо признаков присутствия своего хозяина. Он повернулся к двери и застыл на месте. «Ято?» В дверном проеме стоял маленький ребенок. У него были темные волосы и электрические голубые глаза Ято. Он наклонил голову и с любопытством посмотрел на Юкине. «Кто такой Ято?» он спросил. Рот Юкине беззвучно открылся и закрылся несколько раз, прежде чем он задохнулся: — Что…? Ято? — Я Ябоку, — сказал ребенок, и боль, пронзившая грудь Юкине, чуть не поставила его на колени. «Кто ты?» Юкин вздрогнул, его сердце бешено колотилось о грудную клетку, пока он не подумал, что его вот-вот вырвет. Он снова сидел в кресле, глядя на кровать. Ято — взрослый Ято, каким он должен был быть — лежал неподвижно в постели, мертвый для мира. Он не выглядел так, будто шевельнул мускулом. Юкине хватал ртом воздух, его грудь была так сжата, что он чувствовал, как будто задыхается. Он протянул руку и коснулся липкой руки Ято, убеждая себя, что он настоящий. Затем он прижал кулаки к глазам и попытался прогнать слезы и успокоить бешено колотящееся сердце. Не обижай Ято, не обижай Ято. Не делайте ничего, чтобы Ято умер или перевоплотился. Юкине не мог выкинуть из головы образ того маленького мальчика. Оно горело там, как будущее, которое могло бы быть, и заставило его осознать, как близко он был к тому, чтобы потерят