об утренних поцелуях

Эрик просыпается от неожиданного шума за окном — сигнализация соседской машины. Садится резко, развернувшись в сторону открытого окна, пускающего в дом тёплый летний воздух. Резкие и громкие звуки пугают его: родители до развода плохо ладили, ругались и дрались, но, к счастью, отец бросил неверную жену, собрал сына и вместе они переехали в другой город. Эрику было всего десять, когда он смог вздохнуть спокойно и обрадоваться свободе от грязных рук матери. Отец добрый человек, доверчивый, поэтому мини-Клозе, оставшись один на один с ним, решил, что будет защищать его от зла. Зло заключалось в домашних делах, которые мужчина не мог делать из-за усталости на работе. Из-за этого — ранние подъёмы не редкость для него, но всё же рядом с Ники, всё ещё мирно спящим и не беспокоющимся о шуме, Эрик тает, позволяет себе немного отложить утренние дела. Поняв, что ничего не происходит страшного, вновь укладывается, поправляет лёгкий плед и, подперев голову рукой, любуется Ники, пускающим слюни на подушку. Отросшие до плеч вьющиеся локоны спадают на тёмную кожу, резко контрастирующую с бледной Эрика. Мелкие веснушки, рассыпанные по его коже, словно маленькие звёзды, многие из которых выглядят так, будто в программе убавили их прозрачность. Удивительно, что Хэммик всегда спит безумно крепко, разбудить его довольно сложно и резкие звуки не то, что нужно. Ники следует будить россыпью поцелуев по лицу, но ещё слишком рано, поэтому Эрик ограничивается поцелуем в нос. Со стороны кухни, совмещённой с залом и столовой, слышится едва различимое ворчание. Когда Эрик выходит из комнаты — в дальнем конце гостиной, у окна, чирикает цветной попугай, машет крыльями, подзывая к себе. Рядом с клеткой, на подоконнике, устроился пушистый кот, греющийся в лучах солнца. Эрик направляется к ним, но задерживается в гостиной, чтобы поприветствовать Нила, вероятно уже вернувшегося с пробежки и принявшего душ. — Доброе утро, — Эрик мягко улыбается, кивая. — Доброе, — Нил зеркалит улыбку, вытягивая ноги на диване. Он чувствует огорчение, когда Эрик не подходит, чтобы запечатлеть на устах утренний поцелуй, но не расстраивается на самом деле. Их отношения не простые и именно Эрику приходится сложнее всего, потому что это он был в дали от своего любимого несколько лет, позволяя тому влюбляться и быть с другими людьми, говоря, что Ники заслужил, пока сам, там, в Германии, тосковал в одиночку. Ники, Нил и Эндрю знают друг друга намного лучше, чем Эрик их, и из-за этого возникают некоторые трудности: Клозе, пусть тоже тактильный, — меньше, чем Ники, — но старается соблюдать границы с Нилом и Эндрю, задавая вопросы буквально о каждом малейшем движении и Нил, глядя на него, узнаёт себя в начале отношений с Эндрю. Осторожный, подбирающийся к добыче хищник. И не всегда, конечно, Эрику хотелось поцелуев из-за сомнений. Солнце делало платиновые волосы Эрика светлее, почти белыми и сияющими, делающего его похожим на ангела. Именно таким его сейчас видит Джостен: с улыбкой, почёсывающего расслабленного кота по пузу одной рукой, другой достаёт попугая из клетки. Черри не улетает далеко — делает круг по комнате, волнуя Сэра лишь на секунду, — и присаживается Эрику на растрёпанные волосы, чирикает что-то только ей понятное. И Эрик смеётся, почёсывая ей спинку. Из-за поднятой руки футболка приподнимается, оголяя ещё более светлую часть его самого — кожу. О, чёртов контраст Ники и Эрика как в характерах, так и во внешности будоражит все внутренности не только у Нила, но и у Эндрю, пусть тот и не скажет. Ники яркий, шумный, его кожа тёплого тёмного оттенка, его вещи имеют цветные рисунки, неоновый блеск, а Эрик же предпочитакт приглушённые оттенки, вязанные свитера, брюки и ботинки. Правда, пижама, подаренная Ники, вырвиглазных радужных цветов — его любимая и Нил не мог с ним поспорить. Яркие цвета ему идут. — Эндрю ещё спит? — Эрик присаживается на край дивана, куда ноги Нила не дотягиваются. — Да, — Джостен кивает, прикусывает губу, вглядываясь в профиль Эрика, изучающего телевизор. — Не разомнёшь мне ноги? Ich mag deine starken Hände, — признаётся на тихом немецком. Эрик охает, чуть резко поворачивает голову, от чего Черри, возмущённо чирикнув, перелетела на спинку дивана. Мужчина виновато улыбнулся, поцеловал птичку в голову и двинулся ближе к ногам Нила. Подняв их, устраивается удобнее, внимательно выслеживая реакцию парня. Последнее время, когда они начали жить все вместе, Эрик стал более открыт к прикосновениям и полюбил проявлять инициативу. Нил переключает каналы, останавливается на полюбившемся Гарри Поттере. Руки Эрика сильные, ловкие, сжимают кожу, облегчая тянущее чувство в ногах, расслабляя и самого Нила. Это всегда приятно. Джостен, в какой-то момент, забывает про фильм, впиваясь восхищённым взглядом в Эрика. И он чувствует это, отрываясь от своего занятия. — Что-то случилось, Нил? — Нет, — качнув головой и растрепав кудри, опускает ноги на пол, и садится. — Я могу обнять тебя? Искрящейся в голубизне нежности трудно отказать, в ней, на самом деле, хочется погрязнуть, поэтому Эрик выдыхает негромкое согласие. — Если хочешь, то можешь сесть на колени, — мужчина хлопает по бёдрам. — Кажется, я лишил нас утреннего поцелуя. От исходящеего мягкого спокойствия Эрика, Нил плавится, и с улыбкой перебирается на Эрика, с жадностью смотря на его открытую, светлую шею. И ведь ни единого пятнышка там нет! — Да или нет? Для поцелуя, — Джостен наклоняется, чувствуя давление рук на талии. — И для шеи — да. Твой фетиш прекрасен, — слова Эрика заставляют дёрнуться в предвкушении, но не настолько, чтобы испугать мужчину. Прикосновение горячих губ Нила к коже довольно быстро стало привычным и родным. После Ники, Нил второй по тактильности парень в их отношениях. Эндрю почти полностью закрыт для него, но Эрик уважает его границы. Это проявляется в том, что он сам совсем не инициирует близость, но соглашается на всё, что Миньярд ему предлагает. С Нилом легче. Джостен в самом начале просил только не касаться его шрамов. Эрик так и делал, но сейчас, спустя почти год, Нил любит, когда он пересчитывает его шрамы не только кончиками пальцев, но и губами. Несколько лет вдали от Ники дали ему понять, что настоящие чувства живут на любом расстоянии. Оставив несколько ярких пятен, Нил с широкой улыбкой отрывает голову от шеи Эрика, смотрит в серые, словно мех шиншиллы — мягкие и шёлковые, — глаза мужчины, видит в них любовь и даже немного теряется в этом. — Спасибо, — благодарность вырывается неожиданно и Эрик на секунду поджимает губы, не желая этого говорить. — За что? — не понял Нил. Черри чирикнула, повторив «спасибо!» и, взмахнув крыльями, перелетела к Сэру на окно. Проскакав по подоконнику, цокая коготками, перепрыгивает на кота. Сэр поднимает голову, впивается зелёными глазами в попугая, дёргает ушком и наблюдает как она чистит пёрышки, помахивая хвостом от такой вопиющей наглости, но не делая абсолютно ничего, чтобы смахнуть птицу, и этим он напоминает Эндрю: всегда недовольный, любящий тепло и сон. — За то, что был рядом с Ники, когда я не мог, — в глазах Эрика тоска и это не нравится Нилу. Он обхватывает его лицо ладонями, заставляет смотреть в глаза. — Это время было тяжёлым для нас всех в разной степени, — Нил мягко проводит большими пальцами по очертаниям скул, — Эндрю и Аарон учились быть мягче к Ники и они приложили к этому усилия. С тем же успехом и я могу тебя поблагодарить за то, что позволил Ники быть с нами и собой, не заставляя выбирать, мучаться и гадать кто лучше. — Вы не отказались принять меня, — тихо бурчит под нос Эрик, прячет покрасневшие щёки в изгибе шеи Нила, прижимаясь к нему всё ближе. — Чёрт, как мы могли не дать этому шанс? — Нил, кажется, искренне поражён. — У нас сложилось с Ники, но он никогда не переставал любить тебя, говорить о тебе и скучать. Да, возможно, первое время, мы не хотели его огорчать, но мы с Эндрю никогда не были против, чтобы ты был с Ники. Ваши чувства заметны и кристально чисты. — Ну, а потом-то что? Сейчас я для вас кто? В моменте они не обращают внимания на тихое шорканье ног и чуть сбитое из-за сна дыхание. Эндрю ерошит чёлку, делая, на самом деле, только хуже, медленно моргает, впиваясь изучающим взглядом в парней. На вопрос Эрика легко дать ответ — семья. Любовники, пара, квартет. Это они. Не сказать, что Эндрю не напрягало то, что у Ники кто-то был там, за границей, к кому он мог сорваться в любой момент. Было неприятное ощущение под кожей, будто вот-вот Ники соберёт вещи и оставит их. Но он не делал этого, находя тепло в объятиях Нила. Как они к этому пришли? Ники всегда, с первой встречи, показался Эндрю красивым и сексуальным. Он и сейчас такой, но только, когда не открывает рот и позволяет летнему солнцу ласкать его кожу и играться в волосах. Прикасаться к кузену как-то иначе, чем их «семейное» положение было страшно. Хэммик занимал достаточное количество мыслей, раздражая и этим, а не только шумом. В тот вечер, когда Эндрю избил приставших к Ники парней из клуба, они поцеловались под яркими софитами и сильными басами. Что-то — подозреваемо барьер, задерживающий Миньярда, — треснуло, разлетевшись на тысячи осколков, дало свободу с появлением Нила. Первая его поездка в Колумбию закончилась поцелуем с Ники на том же самом месте. Нил так отчаянно цеплялся за Ники, а тот и радовался, но осторожно, пьяно покачиваясь, посматривал на Эндрю. Это было очень горячо. Прежде чем они стали чем-то, Эндрю решил лично убедиться, что Эрик не против того, что просходит. «Эндрю, давай будем честными,» — произнёс тогда Эрик. — «Ники заслуживает всего мира. И если ему вы важны, если он хочет вас целовать, обнимать, то я не против. Я не оставлю его, пока он не скажет мне «нет». Только в таком случае мне придётся откланяться». Уважение границ прочувствовалось и через экран. Плюсики в копилку Эрика начали собираться именно с того момента. Прикосновения Клозе безумно нежные и трепетные, будто кожа Эндрю — тонкие и красивые крылья бабочек. Он задаёт много вопросов, это важно, нужно. Сейчас, спустя долгий год, они ещё не привыкли друг к другу настолько, чтобы спать в одной постели вдвоём, но всё стало намного лучше: Эндрю стал слышать вопросы чуть реже, а его прикосновения стали уверенее. Эрик быстро запомнил чего ему касаться не стоит вообще, а что можно потрогать, только медленно протянув руку. У Эрика красивый смех, мягкие губы с отвратительным вишнёвым бальзамом для губ, нежные глаза и красивый голос. Клозе всё ещё не знает некоторых слов на английском и часто в середине предложения переходит на немецкий, не подозревая как сильно будоражит всё внутри своих парней. — Ты — идиот, — нежно шепчет Нил, сильнее сжимая его лицо в своих ладонях. — Всё время, что мы вместе, ты уже важная наша часть. Ты — наш парень, а не дополнение к Ники, — на этих словах лицо Эрика на мгновение мрачнеет, но быстро преобретает мягкую улыбку. Но Нил заметил — попал в точку. — Ты точно придурок, если так думал, — хриплый голос Эндрю раздаётся неожиданно, перебивая Нила. Парни проворачиваются к нему. Нил улыбается, взгляд Эрика теплеет, при виде мягкого и домашнего Эндрю. Наклонив голову, Нил мягко соскальзывает с колен Эрика, хихикает с его разочарованного вздоха, быстро садится рядом с ним, возобновляя контакт. Эндрю, что довольно неожиданно, занимает место Джостена. Эрик сжимает обивку дивана, ошалело вглядываясь в глубокие карие глаза, не смея прикоснуться. — Да или нет? Эрик не колеблется: «да». Миньярд опускает голову на его плечо, прижимается грудью к его груди, щекочет волосами шею. Эрик чувствует не только жар, исходящий от него, но и руки Нила на своих волосах и тяжесть его головы на другом плече. — Где мы можем тебя коснуться? — Нил обращается к Эндрю, лениво прикрыв глаза. — Везде, — отвечает Эндрю, спустя несколько секунд молчания. Эрик неспеша поднимает руки на его талию, чувствует под пальцами сильные мышцы живота Миньярда и расслабляется. — Я люблю вас, — шёпот Эрика едва слышен, но они все тесно прижаты друг к другу, и все слышат. — Можете не отвечать. Просто… вы так дороги мне. Эндрю фыркает, но прижимается ближе. Нил оставляет на шее поцелуй. — А вот я могу вслух сказать, что тоже тебя люблю. Вас всех, — чуть надломленный голос Ники говорит о том, что тот на грани слёз. Но он улыбается, шлёпает босыми ногами, подбегая к дивану, чтобы сесть рядом с Нилом и крепко обнять его. Обменявшись со всеми поцелуями, Ники шмыгает носом. — Спасибо за счастье, Нил, Эрик, Эндрю, — Хэммик закрывает глаза, хочет сказать что-то ещё, но с криком подрывается, чувствуя что-то странное у волос. Черри ругается на своём птичьем, клюёт Ники в макушку и перелетает на голову Эрика. Ей нравятся волосы Ники, но кожа его слишком чувствительна для её коготков. Нил и Эрик не сдерживают смех, пока Эндрю фыркает, а Ники матерится на всех знакомых языках. В этот момент Эрик не чувствует себя лишним. Им предстоит долгий и трудный путь, но пока они вместе — это преодолеть легко.