Камелии персикового цвета

Первые волнительные ноты долгожданного дня. То, что стало причиной моего беспокойного сна и раннего подъема. — Такие события происходят у тебя чуть ли не каждую неделю, а переживаешь, как в первый раз, — тихо пробурчала я себе под нос. Теплую супружескую постель Саша покинул довольно рано. В нашей семье работа занимала важное место, а деловые встречи никто не смел отменять. На ходу выпитый кофе, скромный завтрак и шлейф его парфюма мне еще раз напомнили о том, как Саша старается помочь, дабы разгрести все дела в модельном агентстве. После окончания съемок «Пацанок» я тщательно пыталась втянуться в привычный ритм жизни, но шестой сезон морально дался труднее, что ли. Конечно, каждый наставник будет переживать за дальнейшую судьбу своих подопечных, но если бы дело было лишь в девочках… Наедине с собственными мыслями, что устраивали в голове настоящий хаос, я лишь фрагментами вспоминаю период съемок. Казалось бы, состав команды, преподавателей не изменился, но шестой сезон откликается в моей душе нечто иначе. Трудно было признаться, что причина такого волнения и легкой дрожи в пальцах находилась постоянно рядом. Громко смеялась, не забывала подкрашивать губы своим излюбленным блеском, оставляя после себя отпечатки на чашке… И когда ты стала замечать такие детали за своей коллегой, Лукина? Стараюсь отгонять размышления на этот счет, не придавая значения тому, что уже, казалось, было предельно ясно. Календарь в телефоне за несколько дней напомнил мне о важном событии. Не могу проигнорировать этот день. Времени на подготовку всегда чертовски мало, но скромный подарок ждет своего заветного дня, дабы оказаться в руках хозяйки. Раннее ноябрьское утро. Не было времени и желания выдумывать образ, поэтому я предпочла надеть излюбленный серый костюм, поверх накинуть пальто и, конечно же, захватить черные очки. Нет, я никогда не шифровалась и не скрывалась, но мне так комфортнее. Двенадцатое ноября для меня уже несколько лет было важным событием. День рождения у той, которая часто становилась инициатором перепалок и конфликтов в нашем кругу преподавательского состава. У той, которая любила остро съязвить, но, пожалуй, вне камер. У той, которая кидала многословные взгляды и закатывала глаза. Я всегда старалась сдерживать легкую ухмылку, читая лестные комментарии на просторах социальных сетей. Понимаю, как зрителям импонирует Мария своей легкостью и непринужденностью. Я не отрицаю ее притягательных манер, заложником которых с недавних пор и стала. Все же привлекают не только ангельский тембр и милая улыбка, но и умение озвучивать свои мысли, а еще кидать в мою сторону оценивающие взгляды. Мария вела игру, которая была известна лишь ей… Я сжимала в руках руль, поглядывая на время, отражающееся в телефоне. Третьякова не устраивала банкетов и праздников, предпочитая скромно праздновать дома. Заранее планируя, я ехала в сторону ее загородного дома, зная, что коллега предпочитает коротать праздничные дни именно там. Коротала ли Мария время там одна? Не факт. Я могла лишь догадываться, ведь такие темы между нами не поднимались. Выбравшись из пробки, я облегченно выдохнула и взглянула на букет и запакованный сборник поэзии, которые скромно лежали на пассажирском сидении. Ехала я уверенно и решительно, но внутри что-то все же сжималось от предвкушения встречи. В последний раз мы виделись лишь на съемочной площадке. Как она встретит? Будет ли она рада нежданному визиту? Быть может, Маша разделяет свой день с кем-то? А если помешаешь, Лаура? Да какая разница? Мое дело — поздравить коллегу. А она ведь не ожидает. Удивится, что я нашла время приехать и поздравить лично, а не написать лаконичное сообщение в мессенджере. Припарковала машину. Еще раз взглянула на цветы, успев поймать долю сомнений. Не зря же я ехала через всю Москву, стояла в пробке. А еще ходила около получаса, выбирая цветы. Не хотелось брать первые попавшиеся, поэтому я объехала несколько точек. Предлагали розы и всевозможные оттенки. Какие розы? Третьякова и розы? Она явно усмехнется от банальности, что–то болтнув о красоте цветка и о шипах. Да и я никогда не пошла бы на то, чтобы купить ей розы. Выбрала симпатичный букет персикового оттенка. Думаю, ей понравится. Делаю звонок в дверь. Понимаю, что могу выглядеть достаточно глупо в сером костюме и с охапкой цветов. В данную минуту меня это не волнует, как и забытый телефон в машине. Пусть хоть сейчас до меня не дозвонятся. Еще и сборник стихов забыла. И о чем ты думаешь, Лаура? Никто не спешит открывать, но я терпеливо стою на крыльце. — Минутку! — знакомая интонация послышалась изнутри. В горле образовался легкий комок от промелькнувшей в голове мысли: как ангельски звучит ее тембр. Какие пошлости, Лаура. Наверное, надо заканчивать читать ее комментарии под фото. Через несколько секунд дверь открывается, а передо мной стоит она… В мягком халате, в белых тапочках. Светлые локоны, нежно касающиеся плеч. — Маша, добрый вечер, — как-то растерянно улыбаюсь от одного ее вида. Не могу назвать Марией, потому что эта вариация абсолютно не подходит сейчас. Только Маша. И я, вроде как, имею право на эту форму имени. — Лаура Альбертовна? — вижу, как на ее лице промелькнуло удивление. — Решила приехать лично и поздравить, — неумело подбираю слова и протягиваю цветы, — С Днем рождения Вас, Маша. Коллега с искренней улыбкой переводит взгляд на букет, пальцами касаясь лепестков. От этого жеста мне на секунду стало дурно, по-настоящему переживая, что ей не понравится. — Какие красивые цветы, Лаура Альбертовна! — слышу от нее восторг, тихо выдыхаю. — Под цвет Вашего образа, — только после поняла, что болтнула. — Ах, да, — посмеялась Мария, смотря на свой костюм. — Нежно-персикового оттенка, как и цветы. Я люблю камелии, а Вы попали в точку, Лаура Альбертовна! Сдерживаю смех, ведь понятия не имела, какое название носят цветы. Да не суть. Главное, что она их любит. — Спасибо, — полушепотом доносится, а я ловлю на себе взгляд ее глаз. Карие, такие блестящие и живые глаза. Становится легче. Задерживаю взгляд. — Банально желать всего того, что Вы сегодня уже понаслушивались, — говорю с расстановками. — Добавлю от себя лишь то, что хочется как можно чаще ловить искру в Ваших глазах. Пусть она со временем разожжется в самый настоящий огонь. Она молчит, лишь терпеливо смотрит в глаза. На съемочной площадке зрительный контакт не задерживался, а сейчас я чувствую себя мысленно обнаженной. Она смотрит, пытаясь без слов и лишних фраз сказать о своем. И я ощущаю, как обеим становится неловко. И я отвожу глаза. — Спасибо, Лаура, — мягким голосом звучит благодарность на мое скромное поздравление. — Не стойте на холоде без верхней одежды, — выронила я бездумно. — Замерзнете. Замечаю, как она быстро отводит взгляд в пол и облизывает губы. Молчит. Что–то мысленно взвешивает. — Хорошего вечера Вам, Мария Владимировна, и с праздником, — поворачиваюсь, дабы пройти к машине. Меня останавливает хватка и холодное касание ее руки. Оборачиваюсь и осторожно смотрю на нее. — Для искры в глазах нужно, чтобы мне просто дарили камелии, — улыбнулась, а я вдруг отчетливо услышала собственные удары сердца. Я продолжаю непонимающе смотреть и молчать, пока она сжимает мою кисть. — Может, хотя бы сегодня не будешь убегать и пройдешь? — прозвучало в мою сторону. Слегка подкосило ноги от ее внезапного «ты». Впервые я чувствую себя потерянной и не знающей о том, что делать дальше. И это со мной вытворяет коллега. Второй заместитель. — А нужно? — прямо спрашиваю я, а она все понимает. — Я думаю, что нужно, — на ее щеке появилась ямочка от лучезарной улыбки. Мысленно даю себе разрешение и прохожу в дом. А она продолжает стоять напротив. Смотрит и молчит. А мне и не хочется ничего говорить, потому что наговорились мы вдоволь уже давно. — Все-таки они чертовски мне нравятся, — Маша вновь делает комплимент букету. — Привнесли в мой вечер что-то до безумия невероятное и неожиданное. — Значит, и в следующий раз я принесу тебе камелии. Маша улыбнулась и прошла в гостиную, дабы выбрать самую лучшую вазу. Для самых невероятных и самых неожиданных камелий персикового цвета.