Не надоело?

Чуя любил только один момент в их недо отношениях. Чаепитие. Он любил когда они просто сидели и пили чай на кухне Осаму. Просто пили чай и молча смотрели на закат. После того как несколько минут назад они валялись в постели после бурной сцены. Они просто удовлетворяли свои потребности, ничего больше. Это была не любовь. По крайней мере, Дазай никогда не говорил о любви, а про отношения можно было бы забыть. Но эти чаепития стали частью их рутины. Каждый раз, на той же кухне они провожали солнце, которое медленно опускалось за горизонт. Чуя любил смотреть на него. Он смотрел и мечтал о том чтобы это никогда не заканчивалось. Сидел и мечтал о том чтобы забыть свою любовь к Осаму. Забыть о любви к тому, кто никогда не ответит взаимностью. Он влюбился в того в кого нельзя. Всё происходило быстро. Чуя приходил к Осаму, они делали свое дело и шли на ту злосчаную кухню. Накахара был зависим от этих посиделок. Был зависим от этой кухни на которой они просто сидели и пили чай или кофе. Был зависим от этого, грёбаного, заката и того человека, который, сидит напротив на кухонной стойке. В большинстве случаев, как только солнце садилось полность, Чуя уходил. Дазай никогда не настаивал остаться. Ему никогда не было интересно, что рыжик делает дома и какие круги ада проходит каждый раз смотря на шатена. Он не знал и не интересовался жизнью своего партнёра. Никогда. Но почему же сейчас он просит остаться? — Что?— Чуя в не понимании посмотрел на Осаму. Он только что сказал «Останься»? Ему не показалось? — Можешь остаться сегодня на ночь?—Дазай смотрел на него, легко улыбаясь. Его глаза блестели. Он заинтересованно смотрел , выжидая ответ на вопрос. — Могу,— всё. Это конец. Он же обещал себе! Он обещал себе забыть его! Забыть раз и навсегда! Чтобы больше не было так больно. И что он делает сейчас? Соглашается на его предложение остаться. Остаться с тем, кто может в любую секунду бросить тебя и забыть! Предать!. Но... К чему такое предложение? — Это хорошо,— Дазай слегка приподнял уголки губ заметив негодование на лице собеседника,— Мне просто надоело, что каждый раз после наших встреч — ты уходишь, а я опять остаюсь один. Да и ты тоже. Не надоело? Быть одиноким, Чу?— Осаму смотрел ему прямо в глаза и подходил ближе. В один момент Чуя оказался прижатым к одной из стен кухни. Их взгляды были направлены друг на друга. Но Накахара смотрел не на него, а сквозь. Он просто смотрел в пустоту, пытаясь собрать все свои мысли воедино. — Надоело,— наконец ответил Чуя. Он отвёл взгляд и уставился на пол,— Мне это очень сильно надоело,— он улыбался. Он улыбался пока с его глаз медленно скатывались соленые капли. Он просто расплакался, как маленькая девочка. Идиот. Какой же он идиот. « Слабак »— крутилось у него в голове, но теплый голос сбоку не давал забыться в своих мыслях. — Ну, ты чего? — руки Осаму упали на щеки рыжика, бережно вытирая каждую слезу. Он смотрел на него с грустной улыбкой и аккуратно поглаживал рыжие локоны,— извини, мне стоило сказать раньше,— он затих, увидев взгляд блестящих глаз на себе. — Чёртова Мумия! Ты просто ублюдок! Самый настоящий подонок...,— выпалил он с тяжёлым выдохом в конце. Осаму только забавно улыбнулся и сильнее взяв щёки Чуи, прижался своим лбом к его и прошептал в самые губы: — Я очень сильно тебя люблю, слышишь? Сильно-сильно! И Прости если я тебя ранил. Прошу прости. Накахара лишь удивлённо приподнял взгляд на шатена и тут же замер почувствовав прикосновения чужих губ на свои. Пускай они не раз прикасались друг-друга в порыве похоти. Но ни одного раза за всю историю их похождений в квартиру Дазая, они не целовались. Ни разу. А прямо сейчас в той же квартире — они целуются. И Чуе показалось, что правильно Осаму делал, когда не целовал его, иначе до секса и не доходило бы. Он хотел бы целоваться с ним вечно. Чуя лишь недовольно фыркнул, когда спутник отстранился, но Дазай тут же припал губами к уху возлюбленного. — Прости, прости, прости,— шатен крепко обнимал мафиози, целовал и говорил, вымаливал прощения. И услышав заветное «я тебя давно простил» обнял Чую ещё сильнее, а Накахара не сопротивлялся, он лишь тяжело вздохнул и сильнее прижался к своему партнеру. Честно признаться, он его не простил. Не простил, не прощает, и никогда не простит. Не простит это грёбаное молчания, отсутствие которого могло сберечь кучу его нервов. Но он слишком сильно любит для того, чтобы уйти. Уйти именно в той момент, когда всё налаживается — он не посмеет. Чуя будет надеется на то, что Дазай не соврал ему. Надеется, наивно и совсем по-детски, но он будет верить в их «Долгое и счастливо».