Проблема доверия

— Ты… Ты доверяешь мне? Тебя зовут Дейв, и сейчас, вероятно, тебе предстоит переступить не только через свой страх оказаться недостаточно потрясным, но и через страх довериться кому-то. А если быть точнее, довериться своему парню. Заурядная задача, казалось бы. Дейв, Дейв Страйдер, тот самый крутой парень, круглосуточно зависающий на каких-то стрёмных тематических блогах, в которых писал, насколько ему отвратительны люди, поддающиеся своим страхам, комплексам и прочей человеческой хуйне, теперь сам пытается остановить эту предательскую дрожь в руках, которая появилась впервые за все эти несколько лет, которые он провёл рядом с Джоном. Как же долго он её не испытывал. Эгберт сидит совсем рядом, осторожно придерживая твои руки, на которых всё ещё виднеются бледные следы от старых шрамов, которые уже никогда не заживут. И хотелось бы тебе, чтобы эти шрамы, как ты уверенно доказываешь своим близким, появились в результате неумелого обращения с ножом или из-за несчастного случая, но история их появления гораздо неприятнее, чем привыкли считать остальные. И тебе очень повезло, что более серьёзные ранения нанесены в те места, прятать которые не составляет никакого труда и по сей день. Говорят, шрамы украшают мужчин, но ты никогда не понимал это утверждене. Даже зная, что эти многочисленные рубцы на твоём бледном и истощённом теле дадут сразу сто баллов в шкалу твоей невыносимой крутости, ты прячешь их. Ты можешь врать кому угодно, но не самому себе. И ты не можешь более врать Джону. Хотя бы не сейчас. — Ты можешь снять очки, если тебе будет, эм… Достаточно комфортно, я думаю. Вообще-то, если ты снимешь свои очки, то вероятность того, что Джон не заметит твой страх упадёт до нуля. Да, ты боишься, очень сильно боишься оказаться незащищенным и вновь стать уязвимым. Но ты не хочешь признаваться самому себе, что это происходит. Нет, Страйдеры не опускаются до уровня примитивного людского страха, ни в коем случае! Это же так глупо и по-детски, чел! Устраивать приступы тревоги из-за обычной просьбы снять ненужный аксессуар, который будет только мешать сейчас. Ты не боишься, вообще не боишься, не-а, глупости, не боишься не боишься не боишься не бои — Ты боишься? Вопрос Джона эхом отозвался в голове. Чёртов Эгберт всегда имел привычку читать тебя как открытую книгу. Либо его навыки чтения людей слишком высоки, либо ты слишком слаб перед ним, и ни один из вариантов не радует. Стараясь не подавать виду, хоть ты уже давно успел проебать всё своё Страйдерово спокойствие, ты лишь вопросительно хмыкнул. — Ты молчишь так долго, я боюсь, что делаю что-то не так… — А… Нет, Джон, — слишком рьяно — с чего ты вообще взял? Всё просто чудесно, бро, не накручивай себя. Ты хочешь, чтобы я снял очки Интересно девки пляшут, чем тебе мои очки насолили-то? Но, ладно, я в хорошем настроении сегодня, так что мне не хочется отказывать тебе в удовольствии. Ну что же, очененавистник ты наш, наблюдай за моими движениями, это мой звёздный час. Слишком резко одёрнув запястье, костяши которого Джон бережно поглаживал в попытках успокоить тебя, и натянув на лицо самоуверенную ухмылку, ты потянулся к своим чёрным очкам, в это же время пытаясь заставить себя поверить, что ты всё ещё дома у Джона, на его кровати и в полной безопасности. Джон — хороший парень, он не причинит тебя вреда, ты уверен в этом. Ты знаком с ним всю жизнь, так доверься ему наконец, чел! Ведёшь себя некруто, совсем некруто. Судорожно вздохнув, ты ухватился пальцами за поцарапанную оправу, собираясь снять её, но твои движеня почти сразу же оказались заблокированы. Осторожно открыв глаза (когда ты вообще успел зажмурить их?), ты взглянул на свою руку, которой больше не мог пошевелить. Её охватывала ладонь Джона. — Ты чего удумал, Эгбе… — Я не хочу заставлять тебя, понимаешь? Это всё выглядит так неправильно, Дейв, словно я принуждаю… А я же вовсе не принуждаю, это был простой вопрос. Я понимаю, это всё одна большая, проблемная тема, затрагивать которую ты мне всегда запрещал, но я не могу молча смотреть на то, как тебе некомфортно! Я хочу, чтобы тебе было спокойно рядом со мной, Дейв. Ты скажи, если не хочешь делать это, я же пойму! Конечно я пойму, просто скажи мне, что не хочешь, и я перестану. — Я хочу, Джон. Ты заметил, как Джон на несколько мгновений замер, а потом, тихо вздохнув, ослабил хватку. — Тогда я не понимаю, что происходит. Я хочу помочь тебе, не знаю… Но ты явно напряжён, и я… — Я буду в порядке, обещаю. Просто будь самим собой. И будь рядом, прошу тебя, и всё будете нормально. Я доверяю тебе, доверяю всего себя, веришь? Осторожно высвободив руку из уже ослабшей хватки Джона, ты мягко улыбнулся. И твоя улыбка уже не была такой натянутой, коей была несколько минут назад. Джон — хороший парень. Очень хороший, ты знаешь это. Он никогда не сделает тебе больно, и ты всё ещё знаешь это. Ты веришь ему. — Ты… Можешь снять их, — ты указал на очки, — если хочешь. Я не буду против. — Уверен? Ты лишь молча кивнул, соглашаясь. Главное не волноваться. Осторожно поднеся руку к твоей переносице,  Джон нерешительно взялся за мостик очков, медленно снимая их. И тебе больших усилий стоило продолжать смотреть Эгберту в глаза не зажмуриваясь, если честно. Его глаза голубые, словно покрывшаяся лёгкой рябью река, в которой даже не хотелось плавать, нет,  в которой хотелось сразу утонуть, даже не сопротивляясь. И одного взгляда в эти глубокие глаза хватало, чтобы погружаться в эти неизвестные тебе ранее чувства с головой, чтобы чувствовать себя так защищено, чтобы чувствовать себя таким любимым… Джон снимает с тебя очки, а твои глаза красные. Как кровь. Кровь, которая преследует тебя всю эту жизнь. Ты не привык к виду крови. Даже после всего этого. Ты не хочешь смотреть на неё, тебя начинает невыносимо выворачивать каждый раз, когда ты только думаешь о ней. Но тебе приходится ежедневно смотреть этой кровью. Как же это погано, мерзко, гадко, отвратительно отвратительно ОТВРАТИТЕ — У тебя такие красивые глаза, Дейв. Что он сказал?.. Тебе послышалось? Тебе точно послышалось, Дейв. — Не прячь их, прошу. Я хочу смотреть в них вечно, они такие… Необычайные, Дейв. Ты не должен их стыдиться, поверь мне. Тебе никогда не говорили это ранее. Никто и никогда не говорил. Ты вообще не знал, что твои ужасного цвета глаза может кто-то полюбить. Даже ты не в силах терпеть это, так почему же Джон, это маленькое, невинное солнышко, так лестно отзывается о них? И это так странно, но ты не можешь не верить в искренность его слов. — Ты не должен был видеть этот ужас, чел, без очков я чувствую себя обнаженным дурачьём… — Я должен был. И я так рад, что ты доверился мне, я ценю это. Джон, хихикнув этим Эгбертским глупым и заразным смехом, уткнулся в твой лоб своим, продолжая с трепетом смотреть тебе в глаза. — Я люблю тебя, ты слышишь? Любым абсолютно люблю. Я не знаю, что происходило с тобой, раз ты так пугаешься, когда кто-нибудь так близок к тебе, но ты просто помни, что обидеть тебя я не смогу. И я всё ещё не заствляю тебя обсуждать со мной всё то дерьмо, которое случалось, ага, я просто могу быть рядом! Ты осторожно подвинулся чуть ближе к Джону. — Мне и этого будет хватать. Эгберт ещё раз довольно улыбнулся, прежде чем положить свою до ужаса тёплую, если не горячую руку на твою щёку, совершая всё те же привычные для тебя поглаживания одними только пальцами. Он чутко приглядывался к каждому движению мускул на твоём лице, прежде чем задать немой вопрос, содержание которого ты, конечно же, знал. Ты лишь коротко кивнул, давая такое же немое согласие. Джон поспешно коснулся твоих губ своими, неровно и шумно выдыхая носом воздух. Давая понять, что всё в порядке, ты осторожно ухватился за тёмно-синий воротник его рубашки, притягивая к себе ещё ближе. Поддавшись навстречу, ты наконец позволил себе закрыть глаза (хоть в этом уже и не было такой необходимости, как ранее) и ответил на действия Джона с такой же искренностью и заботой, что заставило его заметно стушеваться. Кончики его пальцев подрагивали, отбивая на твоей щеке нечеткий, сбивчивый ритм, метр которого ты пытался найти, но не смог. Вероятно, это произошло потому, что метра никакого и не было, а были лишь искренние, хаотичные отзвуки его души. Неожиданно-то как. Набрав воздуха, ты прильнул к его губам вновь, но на этот раз уже более пылко, из-за чего они податливо приоткрылись. Словно это дало некую команду, сердце Джона начало биться вероломно быстро, заставляя бедного парня лишь глупо засмеяться прямо в поцелуй. Ещё раз тяжело дыхнув, он довольно промычал и отстранился, уже не находя силы всё так же уверенно смотреть в твои глаза. Джон всегда просил как можно более продолжительных и чувственных физических контактов, но как только ты послушно наступал, он сразу же трусил, отступая назад. Но ты и не был против этого, тебе вполне хватало того, чего он мог отдать без тени сомнения в глазах. Неуклюже вытерев губы, ты наконец изрёк: — В следующий раз снимай очки, Эгберт. А то напрягает понимание того, что я тут один, как дурак без них сижу, сам понимаешь. Джон хрипло усмехнулся: — Обязательно, Страйдер.