Косички

      — Северус, научи меня плести косичку, пожалуйста?       Мужчина отложил ежемесячный «Вестник зельевара» и внимательно посмотрел на сына.       — Что?       Гарри, учившийся писать чернилами, вертел в руках гусиное перо.       — Ну, косичку. Волосы, знаешь. Ты же всё умеешь, и заплетать тоже, правда ведь? — озорные глаза блеснули под стеклами очков. — Я тут подумал и решил, что неплохо бы… ты научишь?       Северус грустно улыбнулся мальчику. Сейчас Гарри было десять, и уже через год он поедет в Хогвартс, чтобы учиться там волшебству, взрослеть и влюбляться, и может даже — быть счастливым.       — Зачем тебе, Гарри? Девочки умеют заплетать волосы магией, вряд ли ты удивишь их этим в школе в следующем году, — ответил Северус, оглядывая подросшего мальчика. Тот всё ещё оставался худеньким, но теперь кожа его приобрела здоровый румянец, движения стали более ловкими, тело гибким, а на лице теперь всё чаще появлялась странная мечтательная улыбка, природу которой Северус отчаянно скрывал от самого себя.       — Мне не нужно магией, пап, — быстро ответил Гарри и, смутившись внезапного обращения, замолчал. Это слово, иногда появлявшееся в его речи, было одновременно таким естественным и таким неправильным, а потому Гарри каждый раз робел, произнося его. — Я бы хотел уметь делать это просто, ну, по-маггловски, потому что… так ты научишь?       Северус, растерянный, осторожно кивнул.       — Давно это было, Гарри. Нам тоже было десять…       Северус прикрыл глаза.       Им было десять, ему и Лили. Они тогда сидели на берегу прудика, смотрели на облака, говорили о школе, о будущем, видевшимся тогда по-настоящему волшебным. Они ели яблоки из сада Эванс. Рыжие волосы постоянно лезли Лили то в нос, то в рот, и наконец она, повернувшись к Северусу, лукаво попросила.       — Заплети мне косичку, Сев?       — Что?       Лили захихикала, отложила яблоко и повторила просьбу.       — Но я не умею, — запротестовал Северус, понимая, что сделает всё, что она попросит.       — Это нетрудно, Сев, я научу!       Волнистые рыжие волосы не слушались, путались в дрожащих пальцах, но всё же полчаса спустя, Северус стянул получившееся тонкой чёрной резинкой, которую дала ему Лили.       — Ну вот, лучше у меня не выйдет, да и расчёски нет, — извиняясь, пробормотал он и потянулся за яблоком.       Озорная девочка перехватила его руку и осторожно пощекотала ладошку, отчего бабочки в животе Северуса взлетели до самого горла.       — Спасибо, Сев. Теперь я знаю, кто будет заплетать мне волосы в Хогвартсе по утрам, — и она вложила яблоко в дрожащую руку друга.       — У тебя там куча подруг будет, — тихо ответил Северус, но Лили помотала головой.       — Не-а. Это будешь делать ты. Привыкай, мистер Снейп! — и Лили быстро поцеловала его в щеку, а затем вскочила на ноги. — Пойдём ко мне домой? Мама пирог испекла…       — Ты… думал о маме? — Гарри, всё это время не сводивший с Северуса взволнованных глаз, показался сейчас особенно трогательным.       — Да. Это же она меня научила… Иди сюда, — Северус попытался скрыть подступившую грусть за улыбкой.

***

      Они сидели на берегу пруда в Малфой-мэноре, болтали обо всём и смеялись. Драко ел яблоко, щурился от яркого солнца. Длинные светлые волосы лезли в нос и рот, и мальчик смешно вертел головой и отбрасывал их за спину.       Гарри решился.       — Хочешь, я заплету тебе косичку?       — Что? — фыркнул Драко, откусывая небольшой кусок яблока.       Гарри внутренне вздрогнул, приготовившись к фразе, типа «какая глупость, я что — девчонка?»       Но Драко вдруг странно ему улыбнулся.       — Ну давай… А ты умеешь?       Очень осторожно Гарри прикоснулся к чудесным светлым волосам Драко. Бережно разделил их на пряди и как мог аккуратно заплёл легкую, почти невесомую косичку, скрепив её на конце изумрудной резинкой, приготовленной им заранее.       — Вот. Теперь они не лезут тебе в нос, — тихо произнёс Гарри, откидываясь на траву и прикрывая глаза.       Было тепло и солнечно, лёгкий ветерок обдувал горящие щеки…       — Спасибо, Гарри, — тоже тихо поблагодарил Драко, а затем прилёг рядом с Гарри, осторожно чмокнув того в щеку.       Гарри не решился сразу открыть глаза, а когда всё же открыл их, то увидел, что в серых глазах напротив, так близко, отражается тайна мироздания, тайна Северуса и его мамы, теперь ставшая и их тайной…