В моей голове идет война
И я тону в сожалениях.
Когда спускается свет, у меня на голове пустая корона.
Моему телу чего-то не хватает
Не могу собрать все вместе.
Тихо пробравшись наружу, они прошли до дерева, под которым Гермиона сидела раньше, и расстелили одеяло под ним, вздохнув с облегчением, когда прохладный ветерок прошелся по равнине вокруг них. — Так намного лучше, — простонала Джинни, растягиваясь на одеяле. — Хм да, — Гермиона хмыкнула, медленно открывая глаза, чтобы посмотреть на звезды над головой. — Очень скоро у нас, наверное, больше не будет свободной минуты, чтобы вот так смотреть на звезды, правда? — тихо спросила Джинни, глядя вместе с ней на небо. — Наверное, нет, — согласилась Гермиона, тяжело сглотнув. — Так… значит, сейчас мы официально перестаем быть детьми? Грейнджер нахмурилась, обдумывая ее вопрос, и невольно пришла к пониманию, что это так. Это был момент, когда все прекратилось, потому что, скорее всего, завтра Джинни произнесет заклинание, чтобы ее комната остыла на ночь, и послезавтра будет то же самое, потому что они будут готовиться к свадьбе Билла. А также все последующие ночи, пока они наконец не составят план и не отправятся на поиски крестражей, чтобы попытаться остановить Темного Лорда, хотя у них не было ни малейшего представления о том, как его победить. Так что да, это был тот самый момент. — Да, Джинни. Да, — тяжело ответила Грейнджер, сдерживая свои эмоции, когда в небе появилась падающая звезда.ОхОхОхОхОхОхО
— Гермиона проснись. Грейнджер быстро села потирая сонные глаза, — Что случилось? — сонно пробормотала она, оглядываясь вокруг. Уже рассвело, солнце быстро поднималось, и Джинни сидела рядом с ней, наблюдая за ним. — Я думаю, нам стоит вернуться в дом. Здесь все равно скоро станет невыносимо жарко. Я и так это чувствую, — заметила Джинни, почесывая плечо. — Да. Ты права… — согласилась Гермиона, растягиваясь на одеяле и вздыхая, когда ее кости хрустнули. Гермиона посмотрела на Нору, расположенную вниз холма, и почувствовала ужас в глубине живота, когда уставилась на дом, рассеянно проводя рукой по своим кудрям. — Джинни, почему Рон ничего не сказал твоим родителям о нас с Драко? — Уизли повернулась и внимательно посмотреть на нее. — Если честно, то я думаю, что часть его хочет посмотреть, как все это будет развиваться. Сейчас самолюбие Рона сильно задето, вероятно, поэтому он не хочет даже сам думать об этом, не говоря уже о том, чтоб рассказать родителям. Я полагаю, что если бы он это сделал, это означало бы то, что он сдается. — Сдается? В каком смысле? — спросила Грейнджер, смущенная и слегка раздраженная. Джинни мягко улыбнулась ей, — Отказывается от тебя. Гермиона немного поразмыслила над ее словами и покачала головой. Встав, она помогла Джинни подняться на ноги и начала собирать одеяло, чтобы сложить его, прежде чем они вернуться в дом. В Норе по-прежнему царила тишина, пока они на цыпочках прокрались внутрь, приостановившись, когда Гермиона наступила на скрипучую ступеньку, и они услышали тихий стон, доносившийся сверху. Когда больше ничего не произошло, девушки продолжили свой путь вверх по лестнице и вошли в комнату Джинни, осторожно закрыв за собой дверь и рухнули на ее кровать. — У нас были бы неприятности, если бы мы спали снаружи? — спросила Гермиона, повернув голову к Джинни. — Наверное, нет, — хихикнула она, протягивая руку за своей хлопковой футболкой, которую она оставила, когда они уходили на ночь. Гермиона засмеялась вместе с ней, потирая рукой лицо и думая о том, сколько усилий нужно было потратить, чтобы быть тихой, как мышка. Через мгновение Джинни перестала смеяться, и когда Гермиона подняла голову, чтобы посмотреть на нее, она поняла, что девушка задремала, а ее рот был слегка приоткрыт. Вздохнув, шатенка опустила голову на одеяло и уставилась в потолок, прежде чем решила начать день пораньше, приняв душ. Взяв из сумки розовую футболку, нижнее белье и джинсовые шорты, она быстро направилась в ванную комнату, снова передвигаясь на цыпочках, пока не оказалась перед дверью. Девушка уже собиралась войти внутрь, как вдруг поняла, что кто-то уже опередил ее. Задыхаясь от досады, она приготовилась подняться наверх, в другую ванную, когда дверь открылась, и Драко вышел из пара в одном лишь белом полотенце на бедрах. — Какая чертова удача, — внутренне выругалась шатенка, стиснув зубы, когда почувствовала, как мгновенно ожило все что ниже живота. Драко молча смотрел на нее, путешествуя взглядом от ее красных пальцев вверх по ногам к очень коротким пижамным шортам, к белой майке, которую она носила без лифчика, и, наконец, остановился на сосках, которые как она чувствовала просвечивали из-под майки. Парень на мгновение задержался на них, его глаза горели, пока в одно мгновение не сгладились. Оторвав взгляд, он посмотрел на ее лицо, выражение которого было несколько мрачным. — Ты планируешь отодвинуться, чтобы я мог пройти мимо? — грубо спросил Драко, поднимая мускулистую руку, чтобы опереться на дверной проем, его бицепс напрягся, когда он это сделал. Гермиона стояла ошеломленная, пытаясь сообразить, как ей отцепить язык от неба. Она знала, что должна быть рассержена его мелочным комментарием, но не могла заставить себя, потому что, Мерлин, она хотела его. Она хотела слизать маленькие капельки воды, стекающие между впадинами его пресса, проходящие до выступающей впадины на его бедрах. Девушка хотела стянуть с него полотенце, ласкать его член, пока он не станет таким твердым, что у него не останется выбора, кроме как трахнуть ее до потери сознания. Драко щелкнул пальцами, возвращая ее в настоящее, — Алло? Ты там, Грейнджер? Шевелись. Нахмурившись, она медленно отошла в сторону, наблюдая, как парень прошел мимо и встал у двери своей комнаты. Он снова посмотрел на нее, открывая дверь, а затем полностью снял полотенце и повесил его на шею, давая ей возможность увидеть его эрекцию и подтянутый зад, прежде чем он вошел внутрь и закрыл дверь. Гермиона тяжело сглотнула и бросилась в ванную и прижимая одежду к груди, прислонилась к стене, опустившись на пол. Ее официально трахнули.ОхОхОхОхОхОхО
Следующие три недели тянулись для Гермионы невероятно медленно, в основном из-за непрекращающихся поддразниваний Драко, в то время как все вокруг, казалось, набирали обороты. Билл вернулся домой из Больницы, с большими шрамами на лице и огромным аппетитом. Миссис Уизли и Флер стали лучшими подругами, к ужасу Джинни, но с неохотой она согласилась, что Флер, должно быть, очень любит Билла, раз заботится о нем, не жалуясь. Даже если француженка все еще была тщеславна. Миссис Уизли наконец-то разрешила Рону пригласить Лаванду, но, как оказалось, единственным свободным днем в ее расписании был день свадьбы Билла, что очень раздражало Рона, который закатил истерику по этому поводу после того, как Молли сказала ему об этом. Малфой, конечно же, никому ничего не говорил, довольствуясь тем что курил сколько хотел, и читал книги по целительству. Миссис Уизли резко успокоилась после того, как Джинни поговорила с ней о ее поведении, но все равно периодически обхаживала Драко. Она, казалось, обожала тот факт, что парень постоянно читал книги по целительству, рассказывая всем, как Драко станет величайшим целителем в Волшебном мире после того, как вытащил из ее руки крошечную занозу, которая была у нее уже больше года. После этого женщина дала ему все книги о волшебной медицине, которые были, сказав, чтобы он читал и вспоминал о ней, когда станет знаменитым. Оставалось пять дней до свадьбы Флер и Билла и четыре дня до семнадцатого дня рождения Гарри. Гермиона сидела на потертом кресле в гостиной, на коленях у нее лежала книга по чарам, а на столе рядом стояла чашка чая. Менее чем через несколько часов приедут Фред и Джордж, а также Ремус и Тонкс, чтобы помочь установить свадебный шатер и остаться на праздник. Несмотря на все это, одна вещь не выходила у нее из головы. Как ни удивительно… это были ее родители. С тех пор как Джинни рассказала ей о плане Гарри оставить ее, чтобы защитить, Грейнджер не могла перестать думать о том, что ее родителей некому защитить. Волдеморт в конце концов узнал бы, кто они такие, и либо использовал бы их против нее, либо пытал бы их для собственного удовлетворения. В любом случае, девушка не могла допустить ничего из этого. Но она не знала, как их спасти… пока не нашла в одном из своих учебников статью о чарах памяти. Мысль о том, чтобы стереть воспоминания родителям, ужаснула ее до глубины души. Она перепробовала все возможные способы, чтобы защитить их от всего, но проблема заключалась в том, что ее родители никогда не стали бы скрываться по доброй воле, не говоря уже о том, чтобы позволить Гермионе отправиться с Гарри на поиски крестражей на неизвестно сколько времени. У них была стоматологическая практика, счета за дом… жизнь. Со временем ей становилось все более ясно, что придется это сделать… Она просто не знала, хватит ли у нее сил пройти через это. Гермионе предстояло рассказать о своих мыслях Гарри, Джинни и Драко… казалось, что каждый раз, когда она пыталась это сделать, слова застревали у нее в горле. — И куда же забрел этот блестящий ум на это раз? Гермиона моргнула и повернула голову, чтобы посмотреть на Драко, который сидел на стуле напротив нее, держа в руках книгу о медицинском применении валерианового корня. На нем была белая рубашка, черные джинсы с небольшими прорехами на коленях, чистые белые кроссовки, он выглядел и пах так, словно только что принял душ. Она прикусила нижнюю губу и отвела глаза, прижав голые колени к груди. Почему ему удавалось так усложнять ей жизнь, даже не пытаясь? — Никуда, — саркастически пробормотала она, закрывая книгу и делая длинный глоток чая, желая, чтобы он как-нибудь превратился в виски. — Это маловероятно, я наблюдал за тобой с верху лестницы почти три минуты, на этой планете определенно есть признаки разумной жизни, просто ты предпочитаешь не делиться этим. Выкладывай, Гермиона. Пока стадо Уизли не перебило тебя, и тебе не пришлось возобновить свой акт неприязни ко мне. — Кто сказал, что ты мне не нравишься? — поддразнила она. — О? — Драко поднял бровь, положив свою книгу на общий стол между ними, — Я не казался тебе сильно неприятным, когда ты смотрела на меня минуту назад. Что изменилось с тех пор? Гермиона обильно покраснела, — Ты начал говорить. Драко на мгновение уставился на нее, затем встал, взял книгу со стола, достал из заднего кармана пачку сигарет и начал уходить. — Подожди… Драко… прости… у меня сейчас просто голова идет кругом. Слишком много всего происходит. Прости, пожалуйста, вернись, я тебе все расскажу. Драко сделал паузу и оглянулся на нее, затем положил книгу обратно на стол, сел и засунул сигареты обратно в карман, молча глядя на нее. — Я думала… о своих родителях. — Твоих родителях? А что с ними? — он нахмурился, облокотившись на колени. — Мои родители… не знают ни о чем из этого. После моего последнего разговора с Дамблдором, я сказала им, что проведу месяц у Уизли, но я никогда не говорила им о… ну, обо всем остальном, что нам предстоит сделать. Драко сузил глаза и на его лице отразилось беспокойство, — Они не знают о войне? Гермиона заколебалась, — Они догадываются, что что-то происходит, но не знают что именно. Моя мама говорила об этом летом перед шестым курсом… Она сказала, что воздух словно переполнен чем-то, но она не знала, чем именно. Это ее нервировало. — Значит, ты хочешь им рассказать? — спросил Малфой, недоуменно на нее посмотрев. Гермиона покачала головой и устало провела рукой по лицу, спустив ноги. — Нет, я не могу этого сделать. — Почему? Гермиона, это важно, ты не можешь скрывать от них что-то подобное… — Я не могу, потому что мои родители никогда не позволят мне присоединиться к Гарри и помочь ему. Они дантисты, а не гриффиндорцы! — Хорошо. Тогда какой у тебя план? Я знаю, что у тебя точно есть план, и это не тот план, который ты бы предпочла, потому что ты явно на взводе из-за этого. Гермиона тяжело сглотнула и посмотрела на него сквозь пальцы, — У меня действительно есть план. И да, ты прав, я не хочу его исполнять. Она вздохнула и опустила руку, — Я думаю о том, чтобы стереть их воспоминания обо мне и отправить в Австралию для их безопасности. По-другому они не уедут. Драко молчал, задумчиво перебирая пальцами волосы у основания шеи, которые отросли за месяц, проведенный в Норе. — Ну… — наконец произнесла она, гадая, о чем он думает. — Что ну? — Ну, что ты думаешь?! Это плохой план или нет? Драко пожал плечами, садясь обратно на свое место, — Гермиона, ты единственная, кто знает их лучше всех. Если ты чувствуешь, что это единственный доступный способ уберечь их, то я думаю, ты должна сделать это. Я понимаю, каково это — хотеть защитить своих родителей. Быть готовым на все, лишь бы они были в безопасности. Гермиона кивнула, чувствуя, как ее желудок начинает сжиматься, — Но если я сделаю это, я должна сделать это как можно скорее. Завтра. Я не могу больше ждать. — Хорошо. Я пойду с тобой… — Драко, ты не можешь. Ты прячешься от Пожирателей Смерти, что если нас заметят? Я не могу рисковать тобой! — Тогда мы пойдем ночью, и нас не поймают, но ты ни за что не пойдешь туда одна, и это окончательно, Грейнджер. Гермиона вздохнула и опустила лицо на руки, слишком уставшая, чтобы спорить с ним. — Хорошо. Но сначала мы должны рассказать Джинни с Гарри.ОхОхОхОхОхОхО
На следующий день
— Не сдерживайся дорогая… я с тобой… всегда. Гермиона прижалась к нему, всхлипывая, когда парень держал ее в своих объятиях, ее ноги полностью оторвались от земли. — Я действительно сделала это, не так ли? — плакала она, пытаясь дышать, хотя ее легкие, казалось, вот-вот взорвутся, — что если я никогда не смогу их вернуть, они никогда не узнают меня, и что я была их дочерью. Драко, я должна была поехать домой на Рождество, я должна была уехать, я была такой эгоисткой! — Гермиона, любимая, прекрати, тише! — Драко остановил ее, поставив на ноги, чтобы приподнять ее лицо к себе, — ты не можешь изменить то, что ты сделала тогда, но то, что ты делаешь сейчас — это лучшее, что ты можешь им дать. Темный Лорд убьет их, если они не исчезнут! Это нужно было сделать, ты знала, что другого пути нет! Гермиона, они останутся живы благодаря тебе! Девушка хрипло застонала, слюна потекла у нее изо рта, когда она стиснула зубы от боли, которую испытывала в сердце, — Тогда, если все так правильно, почему все так плохо? Драко вздохнул, убирая с ее лица локон, — Потому что ничто хорошее не приходит без боли, любовь моя… если ты не будешь драться, истекая кровью, за тех, кого любишь, то тебе некого будет любить… такова жизнь… и такова цена, которую мы должны заплатить. Она закрыла глаза, когда Малфой нежно прикоснулся губами к ее лбу, чувствуя, как слезы текут по ее щекам на кремовую блузку. Гермиона понятия не имела, почему посреди всего этого ей так хотелось, чтобы он поцеловал ее. Почувствовать его внутри себя, когда она была наиболее уязвима, потому что почему-то ей казалось, что это снова сделает ее целой. Как будто только это было единственным, что могло сделать ее снова полноценной. Эта игра, в которую они играли уже больше месяца, окончательно надоела. Избегать друг друга, не рассказывать ни Уизли, ни кому-либо еще об их отношениях — все это была полная чушь. Гермиона устала, ей было все равно, что Молли попытается запретить им это, ей было все равно, что это было не вовремя, она просто хотела его, и только его. Грейнджер не стала ждать, пока он поцелует ее, а сделала это первой. Встав на цыпочки, девушка провела рукой по длинным прядям у основания его шеи и поцеловала его, задержавшись на мгновение, когда парень отстранился. В его глазах сменился калейдоскоп серых эмоций, прежде чем в груди раздался гул, и он снова впился в ее губы, заставив попятиться назад по тротуару, прежде чем поднять на руки и обхватить ногами за талию. — Боги, я так скучала по тебе, Драко, — задыхаясь, прошептала она ему в губы, ее язык обвился вокруг его, пока девушка не прикусила его нижнюю губу, и он застонал, уткнувшись в плющ, который покрывал кирпичный забор позади нее. Внезапно она закружилась, мир стал черным, она не могла дышать, но чувствовала, как Драко держит ее, уверяя, что все будет хорошо, пока через две секунды они не упали на землю, и он все еще держал ее, падая на спину, принимая большую часть падения на себя. — Ты в порядке?! — прошептала она, озираясь по сторонам и понимая, что они находятся в поле на границе Норы, почти рядом с воротами. Неужели он только что аппарировал их, пока они целовались? — Я в порядке, — вздохнул он, переворачивая их так, что Грейнджер оказалась под ним, — но я больше не могу ждать. Драко схватил ее блузку с разных сторон и разорвал на две части, обнажив бюстгальтер, а затем разорвал и его пополам, позволив ее груди выскочить на свободу. Он обхватил ладонью одну из них и сильно сжал, после чего втянул ее в рот, прикусив сосок, и стал расстегивать пуговицы на ее джинсовых шортах. Гермиона задыхалась, помогая ему, пытаясь стянуть шорты с бедер, пока он не зарычал и не потерял терпение, выхватив палочку, распорол шов пополам и бросил испорченные джинсы в сторону. Сегодня была единственная ночь, когда она по какой-то причине решила отказаться от трусиков, и сейчас, когда он смотрел на ее открытые ноги в ярком лунном свете, Гермиона была так благодарна ему за это. Схватив одну из ее икр, он ничего не сказал, закинув ее себе на плечо и подтянул заднюю часть на уровень глаз, после чего нырнул между ее ног и втянул клитор в рот. Гермиона издала приглушенный крик, прикусив руку, чтобы не создать звук, который бы разнесся по полю. Бедра девушки задвигались в такт движениям Драко, пока он не сжал ее бедра, чтобы удержать на месте. — О, черт! Драко, п-пожалуйста, я не могу… я сейчас кончу… — взмолилась она, выгнув спину, чувствуя, как оргазм приближается. Драко застонал между ее ног и поднял взгляд на девушку, его зрачки раскрылись так широко, что можно было увидеть только черноту, затем провел языком внутри ее влагалища, а его пальцы начали нащупывать край ее ягодиц. Она прикусила губу так сильно, что ощутила вкус крови, ее глаза закатились назад, когда Гермиона почувствовала, как парень поднимает ее выше, пока, наконец, он не использовал свою другую руку, чтобы потянуть ее клитор, затем одновременно просунул свой средний палец и стал тереть клитор, в то время как его язык все еще был внутри нее. Все, что Грейнджер слышала, был белый шум. Она больше не слышала себя, ее стон пронесся по открытому полю как пламя, когда девушка взорвалась потоком белого жара на языке Драко, и на минуту потеряла всякое чувство реальности. Конечности шатенки казались желеобразными и невесомыми, когда парень на мгновение отстранился, чтобы снять черную футболку, обнажив подтянутый мускулистый живот и крест-накрест зажившие шрамы, затем он быстро расстегнул джинсы и вытащил наружу свой давно уже готовый член. Драко крепко сжал челюсть, когда толкнулся один раз в руку, и выступающие вены заметно пульсировали, а затем, обхватив рукой ее бедро и опустившись на колени, раздвинул ее бедра пошире и обнажил ее влагалище. Гермиона видела резкие вдохи Драко и то, как его челюсть напряглась, когда он пытался сдержать себя. Член вздымался все больше, когда он пытался взять себя в руки, прежде чем войти в нее, но, похоже, Малфой не был способен на это. Она вдруг поняла, что больше всего на свете слизеринец боится причинить ей боль, ведь в последний раз, когда они занимались сексом, она отделался синяками и укусами. — Пожалуйста, Драко… — задыхаясь, пролепетала она, опуская руку вниз, туда, где он все еще держал ее широко раскрытые бедра, а затем помассировала круговыми движениями свой клитор и застонала, — я умоляю тебя трахнуть меня. Глаза Драко закатились, и он покрепче сжал ее бедра, а затем вошел в нее с такой силой, что девушка почувствовала, как стенки немного напряглись. Прикусив нижнюю губу, чтобы не закричать, она смотрела намокшими глазами, как Драко содрогается, не двигая бедрами, прежде чем медленно выйти, а затем снова резко вошел в нее. Гермиона, наконец, громко застонала, выгнув спину к небу, когда почувствовала, как острое удовольствие, смешанное с болью, пронзило ее нижние области и кончики пальцев, словно электрический ток, пульсирующий в ее теле. — Салазар, — процедил он сквозь зубы, откидывая голову назад на потные плечи, — блять, ты такая красивая, я не могу сдерживаться. — Хватит, блять, сдерживаться! Трахни меня! СЕЙЧАС ЖЕ! — закричала она сквозь тяжелое дыхание, приподнявшись на предплечьях. Гермиона почувствовала, как его член расширяется внутри нее, а затем все, что она увидела, это вспышку его серебряных глаз в лунном свете, прежде чем он начал сильно и быстро вбиваться в нее, шлепки их тел эхом отдавались в поле вокруг. — Да! О, блять, да! — закричала шатенка, толкаясь бедрами на встречу движения Драко. Драко издал гортанный стон, а затем раздвинул ее ноги пошире, держа ее за спину для опоры, когда под углом толкал свой член внутрь нее, ударяя в точку G снова и снова, пока девушка не сжалась вокруг него, застонав и взорвавшись вокруг его члена. — О боги, Гермиона! — прорычал парень, его глаза расширились, когда он начал дико взрываться внутри нее, его ритм замедлялся, когда Драко прижимался к ее бедрам и выплескивал потоки спермы ей между ног. Отпустив ее, он упал на землю рядом, задыхаясь и хватая воздух, когда мелкие бисеринки пота скатывались с его мышц и капали на землю рядом с ним. — Как ты думаешь, они нас слышали? — хрипло спросила Гермиона, делая глубокий вдох, когда повернулась, чтобы посмотреть на него. — Я думаю, нас слышали все в радиусе двадцати километров, — ответил Малфой, тяжело дыша, его грудь вздымалась и опускалась.