Спектакль окончен

Заигрался ли Артём? - нет. Врёт ли он самому себе? - определённо.       Поначалу случайные редкие касания Загайского обжигают посильней раскалённого металла, а потом... потом он привыкает, но хочется уже больше, чаще, ближе. И вот наступает момент, когда Гаус посылает абсолютно всё к черту, начиная действовать так, как подсказывает сердце. Просто, потому что хочется, просто, потому что позволяют касаться чуть дольше, смотрят как-то по-особенному нежно и улыбаются искренне. И Артём ловит каждый взгляд, полный теплоты, каждую робкую улыбку. Гаус, кажется, полностью погряз в одном очень харизматичном белорусе с пушистой чёлкой и сильной любовью к мультикам. А Максим что? Максим ничего. Заяц просто по своей натуре слишком тактильный, и Артёму от этого не легче.       Концерт в Stand-up cafe проходит на удивление легко. Зрители не меньше самих импровизаторов соскучились по живым концертам и от того атмосфера в зале просто нереальная. Гаус полон энергии, бесконечно шутит и светит яркой улыбкой зрителям, он играет, старается изо всех сил, да только чересчур тактильный сегодня Максим выбивает из колеи. Ну не может Артём разумно мыслить и придумывать хорошие шутки, когда в его запястье нагло вцепляется Загайский, пока что-то оживлённо рассказывает Серёжам. Максим будто даже и не собирается убирать ладонь. Он только ведёт рукой ниже и накрывает, сложенные на коленях ладони Артёма своей лапищей, начиная слегка, чуть заметно поглаживать большим пальцем костяшки чужих рук. Гаус еле выносит эту трёхминутную пытку, потому что желание переплести пальцы с Максимом растёт в геометрической прогрессии. И нет, Артём совсем не считал секунды, не вслушивался в рассказ Загайского, только млея от приятного тембра. Нет и еще раз нет! Ладони у Максима, кстати, тёплые и очень мягкие. Странно, что он в принципе никогда не мёрзнет, в отличие от Гауса, и от этого хочется постоянно чувствовать на своих ледяных руках горячие ладони Макса. Позволить этой роскоши Артём, увы, себе не может, но ведь ему никто не запрещал изредка закидывать руку на плечи друга, стоять чуть ближе, чем положено или же касаться татуированного предплечья, притягивая ближе, чтобы произнести что-то на ухо. Вот именно! Никто ничего ему не запрещал. Даже не запрещал, встав на одно колено перед Максимом, смотреть на него так нежно и, кажется, влюблённо. У Гауса не было возможности не полюбить этот сгусток харизмы с бешеной энергетикой и глубокими глазами цвета горького шоколада.       Загайский ведь невозможно яркий, прямо под стать солнцу Монако, шутит искромётно и светит озорной улыбкой, раздавая позитив всем в радиусе ста метров без смс и регистрации.       Артём смотрит на него снизу вверх, стоя на колене, ловя взгляд тёмных глаз на себе. Максим, кажется, растерян, а ещё совсем немного смущён, Артёму-то гораздо лучше видно это нежели зрителям из зала. Гаус до конца отыгрывает роль, достаёт незримое кольцо и, притянув ладонь Максима, неловко надевает его на палец. А потом..., поддаваясь внезапному желанию, встаёт и резко приближается к Загайскому. Рука на шею Максима ложится слишком правильно, а расстояние между ними сокращается слишком быстро. Секундное движение Артёма и этот недо-поцелуй взрывает зал, а скулы Максима покрываются ещё более заметным румянцем, заставляя отшатнуться. Артём виновато смотрит на Загайского, мол, прости, это всего лишь игра, всё ради шоу, на что парень закатывает глаза, отходя на другой конец сцены.       Артём не дурак, он видит как себя ведёт после этой выходки Макс. Теперь Максим почти не касается его, внимание своё переключает на Серёж и смотрит как-то иначе. Ни былых искорок в глазах, ни нежности, лишь настороженность. Артём наконец понимает, он заигрался во вседозволенность. Слишком многое было ему простительно, но, кажется, он всё-таки перешёл грань и от этого на душе становится паршиво. Ведь мог же немного изменить импровизацию, не играть этот глупый поцелуй и все было бы нормально. Нет! Так оставлять ситуацию ни в коем случае нельзя. Артём обязан поговорить об этом с другом, как только закончится концерт, как только он соберётся с мыслями.       На удивление, все отыгрывают завершающую часть шоу довольно неплохо. Зрители безумно счастливы, а если понравилось им, значит понравилось и Гаусу. Осталось только выловить в одном из запутанных коридоров Зайца и нормально объясниться. Только вот Артём никого не находит, ну, если быть точнее находят именно его и, резко схватив за предплечье, толкают, заставляя прижаться лопатками к бетонной шершавой стене. - И что это за выходки на сцене, а? - Максим находится непозволительно близко, чуть нависая, чёрт бы побрал эту разницу в росте. - Что?       Артём замирает от такого внезапного поворота событий, удивлённо смотря на парня. - Ты хотел меня поцеловать, верно? - Загайский хитро прищуривается и наклоняет голову в бок. - Я? Нет!!! Это просто сюжет импровизации! - Врёшь? -...       Максим смотрит пронзительно, прямо в глаза, даже не собираясь отводить взгляд, пристально, а в глазах снова пляшут такие знакомые искорки. Взгляд, направленный на Артёма, снова прежний, до боли родной мягкий. - Молчишь, получается - в голосе Максима проскальзывают озорные нотки. - А сам чего убежал? - Ты смутил меня - Максим отводит взгляд в сторону - и потом, мне нужно было кое-что обдумать, знаешь ли, не каждый день к тебе на сцене лезет целоваться друг. На губах Загайского растягивается смущённая улыбка. - И к какому же выводу ты пришёл? - К тому, что ты пиздец зануда - Максим придвигается чуть ближе и облизывает свои тонкие губы - А ещё ты совсем ничего не понимаешь, хотя с виду умный. Загайский в точности копирует движения Артёма: также кладёт руку на его шею, другой придерживая за плечо, ещё сокращая расстояние между ними. - Ма-акс - Артём тянет тихо, словно боясь нарушить тишину - нас могут увидеть. - Тём, завали - Максим закатывает глаза - Мозг свой отключи хотя бы на секунду, я поцеловать тебя хотел вообще-то. - Так целуй.       И Загайский повинуется. Сминает губы напротив, смакуя, явно наслаждаясь моментом. Чёрт возьми, как долго он этого ждал.       Максим целует напористо, словно добрался до запретного плода, и напоследок прикусывает нижнюю гаусовскую губу. - Это тебе за выходки твои. - Дурак - шипит Гаус, интуитивно поднося пальцы к пострадавшей губе. - Ёбик - едко парирует Максим, не оставаясь в долгу, но расцветающая на губах улыбка выдаёт его с потрохами. - Твой? - Ну а чей ещё? - Вопросом на вопрос нельзя - Артём беззлобно усмехается. - Зануда.       Кажется, нужно было давно поговорить нормально словами через рот.