Х 575

Во второй раз это ощущалось даже больнее. Когда Баки рассыпался на глазах у Стива, это… Роджерс словно отключился от реальности. Как микроволновка, выдернутая из сети. Щёлк — и ничего нет. Щёлк. Щёлк-щёлк. Странный каламбур. Сознание фиксировало происходящее штрихами: вот он неуклюже поворачивался, тело словно на шарнирах. А вот — рассматривал всё, что осталось от Баки. Пепел. Который развеялся по ветру. Это почему-то ударило отдельно. Каждый. Грёбаный. Раз. Ему что-то мешало похоронить Баки. Тогда это была война. — У вас ответственная задача, капитан! Вы слышите?! Солдаты тысячами гибнут! Миллионами! И будут умирать ещё больше, если вы остановитесь! Мы не можем потакать вашему эгоизму и срывать план операции из-за одного человека! Это допустимые потери… Кажется, это был полковник. Стив потом не смог вспомнить, несмотря на всю эйдетическую память, врезал он ему или нет. А вот то, что очень, очень хотелось, запомнилось хорошо. Как и то, что он очень старался себя сдержать. Помнил о силе и боялся не рассчитать. Полковник-то был мудаком, но смерти не заслужил. К тому же даже мудаки тогда нужны были стране. И тем не менее факт оставался фактом: ему не дали отыскать тело. Похоронить. Оплакать. А сейчас хоронить было некого. Не то, чтобы Стив собирался. Нет. Но состояние болезненной, мучительной подвешенности давило на психику тупой, ноющей, сводящей с ума болью. Оборачивалось по ночам кошмарами, в которых Баки то распадался на пепел прямо в руках, то срывался с поезда, а то ещё в полёте в проклятое ущелье начинал развеиваться. Самое страшным стало то, что тема смерти проникла и в хорошие воспоминания, в некогда тёплые сны. Довоенные времена заканчивались теперь тем, что улыбающийся в них Баки, ещё без следов «Гидры», вдруг начинал рассыпаться прямо на глазах у Стива. Умом он понимал, что это просто реакция психики. Посттравматическое расстройство, от которого сейчас страдали все в мире. Как будто бы умные термины могли отобразить всё то, что с ним творилось. Не то, чтобы он жаловался. Плохо было всем. Так какое право Стив имел как-то выделять себя? Но иногда так хотелось… Просто поговорить. С кем-то. Сэм тоже рассыпался в прах. И Т`Чалла. Шури. Где Клинт, никто не знал. Стив только надеялся, что он жив. Порой Стиву казалось, что он тоже скоро рассыпется. Без Таноса, грёбаных камней, которые он ненавидел. Просто так. Сам по себе. Конечно, была Наташа. Стив не знал, что бы он без неё делал. Она просто иногда приходила и ставила задачи: защитить центр помощи сиротам от мародёров. Помочь перевезти семью в безопасное место. Принять участие в межправительственной операции. На статус Стива закрывали глаза. И правительству США, и ООН — всем резко стало не до того. У мира были проблемы посерьёзнее, чем остатки бывших Мстителей, старающихся как-то приспособиться в этом мире. Впрочем, как и все остальные. По ночам отчаянно хотелось проснуться, даже когда он не спал. Стиву временами казалось, что он угодил в какой-то вязкий кошмар, без цели и смысла. Он старался не сдаваться. Устраивал сам себе мозговой штурм, пытаясь придумать ещё не разбитые в пух и прах Наташей способы всё исправить. Когда с разгромом не справлялась Романова, Стив отправлялся к Вонгу. Не то, чтобы тот был особо настроен на общение, но пару раз Роджерс всё же смог с ним встретиться. Терпения Стиву было не занимать, упрямства — тоже, а времени… У него в запасе всё время Вселенной. По злой иронии судьбы Стив очень некстати обнаружил, что не стареет. Случайно — просто сравнил военные хроники и внешность в настоящем. Понял, что если убрать мимическую морщину на лбу, бороду, то он как-то подозрительно мало изменился. Через месяц после этого открытия Стив, доведённый до предела кошмарами и не знающий, чем себя ещё занять, добрался до Тони для проверки занимательного факта. Тот открыл рот, чтобы обматерить бывшего Кэпа… Устало посмотрел и просто провёл какие-то там тесты крови Стива. Какие — Роджерс даже не вникал, хотя до Щелчка непременно бы спросил. Сейчас же его самого поразила какая-то апатия, которая разрасталась внутри всё больше и больше, прямо как раковая опухоль. Именно в попытках борьбы с ней Стив и пытался что-то узнать о себе, чем-то себя занять. Помогало слабо, но сдаваться внутреннему состоянию всё же не хотелось. — Пока тебе какой-нибудь Танос не отключил сыворотку, ты не подвержен процессам старения, — подтвердил сухо Тони. — Поздравляю с бессмертием. Стив малодушно захотел пустить себе пулю в лоб. К чему ему сейчас бессмертие? Новость выглядела издевательством. — Это не моё дело, но найди себе какое-то постоянное занятие, связанное с живыми людьми, Роджерс, — раздражённо сказал Тони, глядя на бывшего Кэпа. «Роджерс» прозвучало подозрительно похоже интонациями на «кретин». Впрочем, огрызаться на удивление не хотелось. Совет был дельным. Стиву пришла в голову идея с группой поддержки. В конце концов, это же логично, нет? Что он ещё умел делать? Помогать другим. Чужим, конечно. Близким от него никакого прока. Но всё же. Вот только фотографию Баки в медальон Стив положить не смог. Просто не смог. И Сэма тоже. А без снимка … Не хотелось выделяться. Выбрал Пегги. В каком-то смысле он же её тоже потерял? Наверное. Вот только в этой потере он мог признаться. Окружающим. Себе. А Баки… Сэм. Он не хотел это озвучивать. Делиться с кем-то. Делать эту потерю реальной. Он не потерял их, нет. Это временно. Он найдёт способ всё исправить. Он найдёт. **** Возвращение, наверное, должно было стать самым счастливым моментом в жизни Стива, но почему-то так не ощущалось. Было странно. Одновременно очень больно и никак. Стив не подходил к Баки. Стыдился, злился на себя. Смог подойти к Сэму. Больно, но терпимо. А к Баки — просто не мог. Не пока… Всё не закончилось. Было просто страшно, что рассыпется. Перестанет быть функциональной боевой единицей. Сломается как Тор… И кто тогда будет бодро махать Молотом? Стив Роджерс пока был неактуален. Солдат, капитан, суперсолдат — да. А Стив Роджерс мог подождать. Правда, Баки не мог. Стив велел себе не быть эгоистом и всё же, не выдержав, коротко подошёл. — Привет, — и едва-едва, краешком пальцев, касание. И всё равно — неверие в то, что всё по-настоящему. Баки живой. Живой. Рядом. Мозг, сволочь такая, сбоил. Не верил. Или это психика? — Привет, — Баки для галлюцинации звучал как-то слишком правдоподобно. Обеспокоенно, устало, встревоженно. — Я… Нормально с учётом ситуации, — быстро проговорил Стив. — Бак, я… Потом поговорим, ладно? Я боюсь расклеиться. Баки коротко кивнул, не сводя со Стива обеспокоенного взгляда. Который стал ещё более обеспокоенным, когда Стив попытался улыбнуться. Видимо, совсем отвык. Он не помнил, когда улыбался в последний раз. Вопрос с тем, кто будет возвращать камни, для Стива даже не стоял. Он. Потенциально это могло быть опасно, поэтому — он, только он, кто ж ещё? Если ему в третий раз придётся осознавать смерть Баки… Стив не выдержит. Он просто больше не выдержит. И в лучшем для всех случае пустит себе пулю в лоб. Остальными рисковать тоже не хотелось. Хватит. ***** Возвращение камней прошло на удивление гладко. Стив подозревал, что на него могут напасть. Всё же, грёбаные камни Бесконечности (да, он научился ругаться, 5 лет были тяжёлыми). Но нет. Он всё вернул. И напоследок решил закрыть один гештальт. Благо для этого прыжка во времени всё было. Пегги же обещала прийти на танцы? Удобно, чтобы встретить. Объяснить, что Стиву и Баки нужна её помощь. Да-да, сержанту Барнсу. Он жив. Откуда доказательства? И откуда взялся он сам? Вечер они в итоге потратили не на танцы. Но Стиву всё же удалось убедить, что он — именно Стив Роджерс. Всего-то-навсего из будущего. Пара пустяков. Каким-то чудом убедил. Пегги пообещала сделать всё возможное, чтобы Стива нашли. Записала координаты. И дала слово, что расскажет Стиву из этой временной линии, что Баки жив и у «Гидры». Путешественник во времени не сомневался: он сам в прошлом сделал бы всё даже при наличии крошечной надежды. Перевернул бы мир, если бы оставался какой-то шанс. Пусть хоть в этой временной линии у Стива и у Баки всё будет… Нет, не хорошо. Для «хорошо» уже слишком много чего произошло. Но лучше, чем могло бы быть — однозначно. Так он будет меньше терзать себя ночами мыслями на тему «А что, если…». Закрытие гештальта принесло мрачное удовлетворение. Перед прощанием Пегги всё же не удержалась от вопроса: — Остаться не хочешь? И добавила в ответ на приподнятую бровь: — Я же вижу, тебе там… Плохо. Ты бы мог начать всё сначала. — Я и надеюсь начать всё сначала. Дома, — ответил Стив, вздыхая. — Пегги, спасибо, но… Я принадлежу своему времени. А у тебя тут…. Свой Стив. Это не мой мир… — Конечно же, твой, — видимо, вечера для осознания концепта параллельных реальностей было мало. Неудивительно. Стив сам с ним не до конца свыкся, хотя запас времени в его случае был больше. Да и психика была тренированной осознанием… Разного. — Нет, Пегги, не мой. Это реальность… Ну, скажем, моего брата-близнеца, если так угодно, который сейчас заморожен во льдах. Мы существуем отдельно друг от друга, и я уверен, что если его разморозить, мыслить и чувствовать тоже будем отдельно друг от друга. А значит, «мой» Баки — не тот, кто сейчас находится в плену, хотя… Ему я тоже желаю всего самого лучшего, — Стив надеялся, что его объяснение дошло. Ничего лучше он предложить сейчас не мог. — Но… Ты так и уйдешь? — Пегги смотрела на него недоверчиво. Стив постарался не вздыхать. — Да. — А… — она замялась. В красивом наряде, рядом с клубом, где они собирались когда-то танцевать, Пегги казалась Стиву привидением из прошлого. Прекрасным, но несколько неправдоподобным видением. Интересно, почему она сюда пришла, если знала, что Стив погиб? В надежде на чудо? Это необъяснимо чем-то раздражало. Как будто бы Стив был обязан всем чудеса. Впрочем, не то, чтобы происходящее ему было настолько интересно, чтобы задавать вопросы. В конце концов, это была не его Пегги. Пусть с ней разбирается Стив этого времени. — Что? — ждать продолжения надоело. Уже откровенно хотелось уйти. — Ты меня не поцелуешь на прощание? — Пегги смотрела на него с вызовом. Стив вздохнул и постарался ответить как можно мягче: — Извини, но я люблю другого… Другого человека. И у тебя есть свой Стив. Прощай, Пегги. Уходил, не оглядываясь, чувствуя её растерянный и обиженный взгляд затылком. Кажется, она то ли не всё поняла, то ли не до конца поверила. То ли не хотела видеть разницу. Хотя Стив не старался вести себя так же, как и в прошлом. Смысл? Впрочем, в то, что она из обиды скроет координаты нахождения Роджерса из этого времени, он не верил. А сам себе Стив оставил на всякий случай письмо. Например, на случай «забывчивости» Пегги. Не то, чтобы он её в чём-то конкретном подозревал. Просто последние 5 лет. Просто чем больше шансов спасти Баки, тем лучше. Теперь все гештальты в прошлом были закрыты. Домой. **** То, что он не на платформе, Стив понял, ещё даже не придя в себя полностью. Он лежал на кресле, буквально упакованный в металл. Фиксаторы удерживали голову, шею, грудь, ноги, руки. Один особо толстый протянулся через весь живот. По мере возвращения сознания приходила головная боль. И восстанавливалась память: перед самым отправлением назад, в последние секунды, его чем-то ударило. Сзади, по плечам и голове. С чудовищной силой — без сыворотки он бы не пережил этот удар. И даже с нею голова раскалывалась. Возможно, трещина в черепе, судя по интенсивности ощущений. Идиот. Расклеился. Не ожидал в прошлом подвоха. Специально искал укромное место, перестраховывался, чтобы ни у кого там из-за него не возникло проблем. Кретин. И вот теперь он у… «Гидры»? Или это кто-то новенький по его душу? Характер нападения указывал на то, что атаковавшие знали, с кем имеют дело. Как и металлические оковы, которые оплели буквально всё тело. Баки! Стив с трудом подавил панику. Схватили его, не Баки… Всё в порядке. То есть ни хрена ни в порядке, конечно, но лучше его. А внутри фоном разливалось какое-то умиротворение. Странное состояние. Ощущение вида «я так и знал, что добром всё не закончится», не может быть всё просто хорошо. Ожидаемый пиздец. Наконец-то он наступил. Можно не нервничать, когда же уже, а точно знать — вот он. Такое состояние не радовало. Когда он отсюда выберется, точно надо будет найти толкового психиатра. Наташа предлагала, а он отказывался. Идиот. Наташа… Так, потом. — Х 575, вы изучили объект? — тишину прервал женский голос. Незнакомый Стиву — с этой дамой он точно раньше не встречался. Ни в одном из времён, как бы иронично это не звучало. Интересно, он всё ещё в прошлом? Стив постарался незаметно оглядеться. Впрочем, ответ прервал размышления о времени. — Да, достаточно, спасибо, графиня. Вы очень любезны. Вернее, в самом ответе ничего не было, а вот голос… Стив открыл глаза, понимая, что уже и так выдал себя. И потрясённо уставился на довольно крепкого старика, который был… Им. Вернее, им, если бы он вдруг оказался выглядящим на свои реальные 100+ лет. — Уже очнулись, капитан? — иронично поинтересовался брюнетка. По всей видимости, та самая графиня. Других женщин поблизости в любом случае не наблюдалось. — Где я? И кто вы? И кто — он? Женщина усмехнулась. — Вы, наверное, хотели спросить: когда вы? — Не хотел, — отозвался Стив. — Это 2023. По уровню технологий заметно, что не 45 и не 80 даже. И меня не в первый раз пытаются ввести в заблуждение насчёт реального года. Графиня приподняла бровь и пожала плечами. — И всё? Никакой истерики? Угроз? Впрочем, это контрпродуктивно. Ценю в мужчинах рациональность. Меня зовут графиня Валентина Аллегра де Фонтейн. Запомните сразу — я не повторяюсь. И не люблю сокращения. — Меня должно волновать, что вы любите с учётом того, что вы меня похитили? — чем больше Стив приходил в себя, тем больше злился. — Именно с учётом этого и должно, — кивнула графиня. — Ах, да, знакомьтесь: Стив Роджерс. Она кивнула в сторону подозрительного старика. — Не смешно, — процедил Стив, невольно напрягая мускулы и пытаясь определить прочность оков. Графиня следила за его действиями с научно-исследовательским интересом, который нравился всё меньше. Она явно не боялась того, что Стив сможет вырваться. Чёрт. — А кто вам сказал, что мы смеёмся? Наш дорогой Стив придёт к месту вашей встречи… Передать вашим друзьям щит и успокоить рассказом, что вы прожили прекрасную жизнь в прошлом с любимой Пегги Картер. — Что?! — Стив не удержался и постыдно задёргался, чувствуя, как впивается металл в тело. Но поделать с собой ничего не мог. При мысли о том, что почувствует Баки от такого заявления, хотелось заорать. — Вам никто не поверит! Никто не поверит, что я… — Отправились в прошлое к любви всей своей жизни, чью фотографию носили на собрания? — Валентина мягко, почти сочувственно улыбнулась. — Вы сами подали нам идею, капитан. Впрочем, простите. Капитан теперь вы. Она повернулась к старику, на руке у которого что-то блеснуло. Стив с ужасом осознал, что это было обручальное кольцо. Старик наклонил голову и улыбнулся. — А вы теперь Х 575, — улыбнулась графиня, поворачиваясь к пленнику. — Не волнуйтесь, ваши друзья будут уверены, что вы прожили долгую и счастливую жизнь. Мы даже любезно вернём им щит. Хотите, вы сами выберете следующего капитана? — Графиня, вы уверены, что это разумно? — постаревший двойник смотрел на Стива с сомнением. Видимо, даже в кандалах тот его беспокоил. Это вызывало какую-то злобную радость. — Вы правы, дорогой мой, это неразумно. Передайте щит … Как его там, Уилсону. — Но почему? — распоряжение лже-Стива, кажется, удивило. — Зимний нам может ещё понадобиться, — равнодушно сообщила графиня, внимательно наблюдая за Стивом. Тот постарался не показывать, что от этой новости дыхание перехватило как от впечатывания в стену на байке на полном ходу. Был в его бурной биографии и такой опыт. — А капитан всегда на виду… Счастливые случаи выпадают далеко не каждый раз. — Может, мне что-то им передать? — поинтересовался лже-Стив у оригинала. Стив решил игнорировать безумную парочку. Во-первых, силы надо было беречь. Во-вторых, всегда оставался шанс, что это просто кошмарный сон. Это было словно проклятием: до Второй мировой ему хотелось проснуться и оказаться здоровым. Сыворотка подарила здоровье, но сны о довоенном периоде стали внезапным уголком спокойствия. После спасения изо льдов Стив порой с нежностью погружался в сны, относившиеся к тому периоду на войне, когда рядом был Баки. Да, было страшно, была война. Но рядом оставался Баки. Воющие, все как один пережившие Вторую мировую. Пегги, наконец. Теперь снова желание сбылось. Все вернулись, но Стиву опять отчаянно хотелось проснуться. — Ну как вам будет угодно, — лже-Стив понял, похоже, что ответа он не дождётся. И ушёл, не по-старчески крепко держа в руках щит. — Мои друзья поймут, что это не я, — убеждённо сказал Стив графине, глядя вслед двойнику. — Посмотрим, — та улыбнулась. — В любом случае это уже не ваши проблемы. Нас с вами ждёт много работы. Будет немного больно и очень интересно. Графиня солгала. Интерес к происходящему оказался сомнительного толка. А боли было много: Стив поначалу держался из чувства гордости, из нежелания доставлять предполагаемой «Гидре» удовольствие… И всё же не выдержал и стал орать во время особо изощрённых экспериментов, срывая голос. У всего есть пределы. Введение разных препаратов. Бесконечное выкачивание крови, костного мозга, слёз и других биологических жидкостей. Тесты. И, конечно, грёбаное электричество, от звука которого он уже не мог не вздрагивать. Стив старался не думать, что Баки через это проходил на протяжении 70 лет. Но от мыслей, конечно, было никуда не деться. Как и от чувства вины, что он Баки во всём этом оставил. Не настоял на своём. Не отправился искать. А тесты тем временем продолжались. Иногда к ним добавлялись странные эксперименты. Три дня без еды и воды — и драка с наёмником в костюме. Двое суток без сна — заснуть не давали какие-то препараты. И снова ринг. Происходящее напоминало дешёвый фильм ужасов с бездарным режиссёром. Да и у сценариста явно наблюдались проблемы с фантазией. Слишком много повторов. — Меня будут искать, — сообщил он во время одного из визитов графине. Та улыбнулась и ушла, что-то сохраняя в телефоне. Стив ненавидел дни, когда она приходила. Тогда тесты становились особенно изощрёнными. И, конечно, есть ему не давали, пока не будет перевыполнена норма по физическим нагрузкам. Он никогда столько не тренировался. Но становиться слабым отчаянно не хотелось. Как и дать себя сломать. Несмотря на все тренировки, попытки сбежать проваливались одна за другой. Вокруг него круглосуточно находилась охрана с транквилизаторами, рассчитанными на суперсолдата. А стоило начать уворачиваться от инъекций, как тут же принимались стрелять пулями. Коленные чашечки простреливали неоднократно. Несколько пуль как-то раз попало в живот. Во время одной из попыток побега выстрелили в почку — и эту боль Стив не хотел бы по возможности испытывать хотя бы ещё раз в жизни. Конечно, из него всё доставали. Сыворотка отлично справлялась с ранениями. А пули — с тем, чтобы лишить его функциональности на время, достаточное для запирания и приковывания. Лже-Стив больше не приходил. Не то, чтобы он скучал. Но неизвестность пугала едва ли не больше пуль в животе. Баки. Память Стиву не стирали, хотя он подспудно практически ждал. Но от него явно нужно было что-то другое. Так что никто не мешал Стиву постоянно вариться в состоянии непроходящего беспокойства за Баки. И за Сэма. И за остальных. А графиня его не забывала. — Поздравляю, сегодня юбилей, — улыбнулась она бодро при очередном визите. Стив предпочёл её игнорировать. Но Валентину это, похоже, не особо смутило. — Полгода как вы у нас, — добавила графиня. — В честь знаменательной даты я принесла вам подарок. Мне кто-нибудь включит проектор? Спасибо. На стене напротив проклятого кресла, к которому Стив был прикован во время таких вот визитов, появилось изображение надгробия. Стива Гранта Роджерса. Ну конечно. — Нравится? — жизнерадостно поинтересовалась Валентина. — Всем отделом помогали х 575 определиться. По-моему, в духе традиционных американских ценностей, вам так не кажется? — Вы его убили? — тихо спросил наконец Стив. — Кого? Х 575? — искренне удивилась графиня. — Зачем? Он был хорошим агентом. Идеальный клон. Один из самых близких к вам… Но, к сожалению, прогерия — безжалостная болезнь. Или вы о сержанте Барнсе? С ним всё в порядке, не беспокойтесь. Ходит на свидания, подружился с вашим как его там… Уилсоном. Я же говорила, мы позаботимся о ваших друзьях. Никто о вас уже и не спрашивает. У Америки новый Капитан, жизнь продолжается. — И я вам должен верить, потому что вы добрый, честный и вызывающий доверие человек, — усмехнулся Стив, напоминая сам себе, что ничто из сказанного ею, скорее всего, не является правдой. Скорее всего. Валентина улыбнулась. — Дело ваше. Мне всё равно, верите ли вы или нет. Это была просто попытка светской беседы. Знаете, иногда интересно пообщаться… Откровенно. Джордж, запускаем серию красных тестов. Я хочу узнать всё о пределе выносливости нашего солдата в отношении высоких температур. Датчики… Стив отрешился от происходящего. Что бы не делали с его телом, он уже привык и не то, чтобы смирился, нет. Но научился абстрагироваться. И от разных слов тоже. Однако яд фраз графини медленно, но верно делал своё дело. Могли ли его забыть? Могли ли поверить, что он взял и просто ушёл в прошлое? Мог ли в это поверить Баки? — Это неправда, — сказал себе Стив, когда его засунули в камеру для температурных испытаний. Разумеется, под конвоем автоматчиков. Он никогда не думал, что будет с такой силой ненавидеть огнестрельное оружие. Не то, чтобы раньше особо любил. Но сейчас антипатия явно перешла на новый уровень. — Она лжёт, — добавил Стив, когда температура в камере начала подниматься. — Это манипуляция, — сообщил он себе самому, теряя сознание от адской жары. — Приступить ко второй фазе, — бодро звучал голос графини. — Шерон, дорогая, приятно снова тебя слышать. У меня очень скоро будет интересный товар в большом количестве. Я думаю, миру нужно больше суперсолдат…