Синдром мертвеца

Девушка закуталась в одеяло, подобно гусенице — вероятно, в надежде превратиться в прекрасную бабочку, когда она проснётся вновь. Чтобы больше не жить в страхе. Не пить эти таблетки. Не держать каждый шаг под контролем. Ей страшно погружаться в сон, ведь она знает, что вновь проснётся с криками и слезами, и никто не сможет её утешить — некому. Некому потрепать её всклокоченные после сна волосы, некому прошептать «Я здесь, я рядом, Кири, не бойся!» — никто, никто во всём огромном мире не способен понять этой страшной боли, мучающей её на протяжении стольких лет физически и ментально. Кири уткнулась носом в складки простыней, закрывая глаза, полные слёз, и прошипела самой себе: — Спи-и-и! — а позже, стиснув зубы, сжалась в настолько крохотный комок, что казалось, она поместится в чьей-то ладошке, если прижмётся к своему телу ещё плотнее. Грохот дождя заполнил уши постепенно, и вскоре за пределами дома зашумел такой ливень, что для девушки стало предпочтительней провалиться в сон от усталости, чем лежать на кровати в одной из десятков комнат пустого особняка, прячась в гнезде из одеял. Мыслительные процессы постепенно закрутились в водоворот из болезненных и страшных детских воспоминаний, тихо утягивая девушку за собой, внутрь её измождённого разума, чтобы запереть в этой клетке отчаяния на веки вечные. Чувство паники захлестнуло Кири с головой, мешая дышать, но её прервал тихий скрип матрасных пружин, вызванный практически невесомым прыжком на простыни. Лёгкие лапки прошагали по диагонали всей кровати и остановились напротив лица девушки, присев на покрывало с тихим «мяу!» Кири тихонько убрала одеяло от лица, выглянув из-за тканевой баррикады. Вспышка молнии озарила тоненький силуэт кота, единственного существа, что разделяло с Кири её жалкое пребывание в этом абсолютно пустом доме. Пустые глазницы кота в полутьме казались двумя бездонными ямами, и девушку передёрнуло от осознания того, что этот кот стал таким по её вине. Молчаливые переглядывания с зомби-котом длились пару секунд, а затем девушка решительно стянула с лица одеяло, высвободив руку и протянув её животному. Котофей, недолго думая, с вибрирующим мурчанием уткнулся холодным носом в её не менее холодную ладонь, и зафырчал с ещё большим старанием. Вся мордочка кота была запачкана липкими ошмётками крови, стекающими из пустых глазниц, шерсть животного скомковалась и частично облезла с давным-давно омертвевшей кожи, а кончик хвоста вообще завершался позвонком, от которого отслоились верхние слои кожи и пушистой кошачьей шерсти. Мурчание, исходящее от питомца, успокоило Кири, однако спокойно смотреть на его мёртвую мордочку у девушки не было никаких сил. Она прикрыла веки, позволяя себе погрузиться в воспоминания, чтобы разглядеть мордочку любимца и вспомнить, как он выглядел до. — Рекс. Никакой фантазии — Кири назвала животное так, потому что обожала динозавриков в далёком прошлом, ещё до того инцидента на работе отца. Услышав своё имя, питомец подошёл ближе к лицу хозяйки, обнюхав стекающие с её щеки слёзы и уткнувшись в чужое лицо носом. Словно хотел успокоить девушку и утешить её — а ведь никто во всём мире не пытался сделать этого до него… Однако утешение ограничилось лишь тем, что кот испачкал своей кровью щёку хозяйки и улёгся на её груди, не переставая мурчать. Кири стёрла с лица багровые капли и проглотила комок из слёз, мешающий сделать вдох. Видимо, только с котом она и может позволить себе раскиснуть и не притворяться, что всё в порядке. Только рядом с котом она могла вот так плакать часами. А кот никогда её за это не осудил бы, ведь он любил её, несмотря на то, что Кири когда-то его… — Рекс, прости. Мне нужно спать. — произнесла Кири, напоминая не то себе, не то коту, что на часах уже почти полночь, а сна ещё ни в одном глазу. Рекс никак не отреагировал, продолжая раздувать бока от усиленного мурчания — он лишь повернул голову в сторону хозяйки, одарив её благодарным взглядом. Ну, наверное, одарив — наверняка этого Кири утверждать не могла, у него же не было глаз. Девушка со вздохом положила руку на макушку питомца, устало проведя ладонью по его запылённой шерсти. Когда её пальцы добрались до кошачьих ушей, Рекс довольно подставил мордочку под чужую руку и начал царапать поверхность одеяла, на котором лежал — так коты делают, когда им что-то очень сильно нравится или кажется приятным. И мурчат, когда им приятно. Или когда собираются умирать… На секунду девушка испугалась, что эта нáпасть может случиться вновь, как тогда, в детстве. Отца вызвали на работу в выходной день, и тот, не имея возможности оставить дочку одну в громадном особняке, взял её с собой. Кто же знал, что вернётся туда Кири одна… Девочка с трудом помнила лица работников той лаборатории. Зато она чётко запомнила силуэты динозавриков, которые пялились на неё со страниц раскраски, вечно таскаемой малюткой за собой. Автомат со вкусняшками, белый свет, шелест страниц, шум перекладываемых по столу цветных карандашей, а затем… шорох лампы и темнота. Та самая, абсолютная, о которой пишут в книгах и сочиняют страшилки, чтобы рассказывать друг другу на ночь. Когда глаза Кири привыкли к темноте, она осознала, что комната, в которой она сейчас находится — единственная, в которой было непонятное, тёмно-багровое, почти неуловимое свечение. За дверным проёмом царила непроглядная тьма и постепенно угасали белые огни соседних кабинетов. Липкий и скользкий страх пробрался куда-то к рёбрам и ткнул девочку в самое сердце. А может, это была селезёнка? Белый шум проник в комнату следующим. Шумел экран телевизора, расположенного в углу комнаты. Перебегающие туда и обратно серебристо-белые помехи словно загипнотизировали ребёнка, заворожили её, и, приглядевшись получше, малышка разглядела что-то на экране… Словно чья-то зловещая ухмылка от края до края, хотя, может, ей лишь показалось… Резкое выключение телевизора случилось так же неожиданно, как и включение. Кири замерла в недоумении. В комнате повисла тишина (а ещё кое-что вниз головой), но самое главное — было так страшно оборачиваться, словно от этого зависит жизнь девочки и её дальнейшее существование. Когда напуганная до полусмерти Кири рискнула чуть повернуть голову в сторону, чтобы уловить боковым зрением нечто, прячущееся за её спиной, на поверхность стола что-то упало и с глухим стуком отскочило от неё. Кири перевела взгляд на это что-то. Как выяснилось, это был маленький чёрный кубик с блестящими, словно отполированными гранями. Откуда он взялся? Шлёп! Крохотная капелька, сорвавшаяся с потолка, в полёте перевоплотилась в ещё один маленький кубик, а затем, ударившись о поверхность, примагнитила к себе первый черный куб. Оба кубика слились в один целый и чуть побольше, но по-прежнему блестящий и загадочный. Кроху, наблюдающую за этим зрелищем, отвлекло шуршание панелей на потолке, словно их кто-то двигал — однако, обернувшись, она не увидела ничего, что могло бы издать этот звук. Девочка повернулась обратно, с сомнением переводя взгляд на чёрный кубик. Как-то страшно было прикасаться к нему, но детское любопытство пересилило осторожность, и Кири подняла кубик со стола, разглядывая его чёрный металлический блеск. Кубик как кубик. Размером с сегмент пальца. На ощупь холодный и гладкий, но вдруг… Стайка пикселей хаотично пробежала по поверхности непонятного предмета, перебираясь на чужие руки. Он мгновенно нагрелся, и пальцы девочки словно прилипли к его поверхности. Кири в панике ухватилась на куб другой рукой, но и та прилипла к нему, словно атомы решили вдруг перестроиться и вонзиться в чёрный металл, доставив девочке адские боли и кучу слёз. Кири вскочила из-за стола, сдавленно крича и с усилием пытаясь оторвать пальцы от этого треклятого кубика, но у неё ничего не получалось. Паника поглотила девочку целиком, мешая дышать и нормально соображать, она не могла кричать, не могла сопротивляться и металась по комнате, подобно слепому котёнку, а потом… Резкое осознание того, что от её рук остались только кости. И это был не конец. Пиксели разорвали остатки плоти и крови человеческих рук, оставив на кафельном полу багровую скользкую лужу, а затем пробежали по поверхности костей Кири, вызвав ещё один приступ жгучей боли и сдавленные хрипы. Кислотно-кровавые слёзы брызнули из глаз, во вздувшихся венах вскипела кровь, а после глаза прожгло, словно клеймом, образовав на них изображение двух косых крестов. Дальше этого момента девочка практически ничего не помнила. Куб влился в её тело, перекроив физическую оболочку Кири под свои нужды. Она сошла с ума, и все обрывки из памяти воспринимались, как в тумане — либо это был белый шум, либо непроглядная тьма. Она даже не помнила, как убила своего отца, однако когда разум её снова смог взять верх над инородной кубической сущностью, девочка была в шоке и полном ужасе. Она с трудом добралась до особняка в тот день, промокнув под дождём до нитки, избив ноги об асфальт и почти не видя пути от застилающих глаза слёз. Тело жгло от боли, девушка плелась, едва передвигая ноги и оставляя за собой кровавую дорожку, которую, впрочем, тут же смывал дождь — будто никто и не проходил здесь несколько минут назад. Ввалившись в парадные двери, Кири беспомощно рухнула на пол, отчаянно хватая пальцами ворс ковра и задыхаясь после долгой дороги и пережитого шока. Её трясло и било в истерике, тело жутко болело, сопротивляясь внедрившемуся в организм кубу, но девочка была потеряна настолько, что даже не ощущала этой пульсирующей боли. И, о гром и молнии! Как тогда, много лет назад, шёл дождь, так и сегодня он шумит где-то за пределами воспоминаний уставшего разума девушки. Навстречу промокшей и испуганной девочке вышел её любимец, её тогда ещё милый и такой живой Рекс. И вот тут-то Кири позволила себе разрыдаться в полную силу. Она вцепилась в кота, перехватив ладонями его мягкую и пушистую шерсть, и рыдала в него, уткнувшись своей мордашкой в усатые щёки питомца, словно в платок. Она ревела так, как никогда в своей жизни, потому что поняла, что потеряла всё, что имела. И всё из-за этого дурацкого кубика в той багровой комнате… — Мне страшно!.. — скулила она, пока кот в панике вырывался из её когтей рук. Кири не замечала, как медленно и мучительно кубическая зараза впитывается в тело её любимца, перекраивая его плоть целым потоком хаотичных кубических пикселей. Кот сопротивлялся, бился, выпустил когти в попытке отбиться от непонятной штуки, но всё тщетно — девочка, пребывающая в состоянии аффекта, не чувствовала ни боли, ни сочувствия. Она держала его даже тогда, когда глаза Рекса расплавились и вытекли на пол от повышенной температуры, оставив на мордочке лишь два пустых овала, а его зубы со звучным хрустом выпали на пол, ломаясь и оставляя бедному животному лишь жуткую окровавленную ухмылку. Когда Кири очнулась, было поздно. Кот не дышал. Девочка в панике затеребила кота: — К-киса?.. А потом — снова неопределённый промежуток времени, в течение которого Кири в истерике пыталась растрясти и оживить Рекса — единственного, которого уничтожила, будучи в разумном состоянии и имея возможность этого не делать. И спустя невероятно многое количество попыток ей удалось активировать какие-то программы впитавшегося в тело куба, который электрическим разрядом прошёл через тело кота и запустил его сердце вновь. Кот пошевелил облезлым хвостом. Поднялся, осмотрелся своими слепыми глазами. А потом мяукнул, наконец позволив Кири расслабиться и без сознания свалиться на пол. — Мяу! — раздалось откуда-то издалека, и Кири открыла глаза, осознавая, что она всё же задремала — пусть ей и снился вновь кошмар, мучающий её столько лет подряд, в этот раз она пережила его гораздо спокойнее. При взгляде на часы девушка поняла, что сейчас уже пятый час. Кот по-прежнему лежал на одеяле, правда переместился в ноги хозяйки. Он, счастливо зажмурившись, мурчал, иногда царапая своими коготками поверхность одеяла, а когда Кири зашевелилась, поднял голову и мяукнул ещё раз. Девушка вздохнула, прислушиваясь к постепенно смолкающему за окном шуму дождя. Котейка встал, потягиваясь с хрустом в омертвевшем позвоночнике, и бодро подбежал к хозяйке, отираясь о неё головой, словно напоминая о том, что он голоден и скоро наступит время для завтрака. Кири едва заметно — насколько ей позволяла инородная сущность внутри неё — улыбнулась, откинув одеяло в сторону и взяв Рекса на руки, чтобы по пути на кухню загладить его вдоль и поперёк. В конце концов, она заснула впервые за неделю — лишь благодаря своему коту.