Обними меня.

Вечеринка закончилась. Гости разошлись. Лишь двое остались на кухне, душевно о чем-то болтая. Стрелка часов перевалила за полночь. «Пора ехать домой» — Подумал кучерявый парень, слегка смущенно почесывая затылок и упираясь взглядом в активно жестикулирующую подругу. Как только темноволосая закончила свой монолог, Сергей будто с чувством вины произнес: -Наверное. –Начал он, еще раз смотря на настенные часы. –Мне пора домой. -Нетушки. –Обиженно надув щеки произнесла девушка и громко вскрикнула. –Оставайся! -А спать я вместо твоей собаки буду, да? –Улыбнувшись произнес Жожо. Дарья хихикнула и щелкнув по носу своего друга, одарила его лучезарной улыбкой, схватила за руку и повела к своему лежбищу. -Так уж и быть. –По-актерски вскинув брови и положив руку на сердце негромко сказала Кириченко. –Со мной ляжешь, а то класть тебя рядом с Иваном — не самая лучшая идейка. * Парень вальяжно расположился на диване, чувствовал у Дарьи, как у себя дома, на что шатенка лишь закатил глаза от раздражения, а сам виновник этого довольно усмехнулся. — Ну не смотри на меня так, — с простотой сказал Сережа — Давай лучше скоротаем вечер просмотром какого-нибудь фильма. — Ну давай, — без особого энтузиазма вздохнула кареглазая. Кириченко не горела особым желанием что-либо делать, поэтому спокойно согласилась на предложение Пешков. Настроив телевизор, ребята выбрали случайный ужастик. Ночь. Скрежет ветра за окном и барабанная дробь капель по стеклу как ни как создавали жуткую атмосферу для просмотра фильма ужасов и всяких страшных историй, заставляющие сомневаться в безопасности в собственном доме. Ситуация перед зрителями стояла напряженная. Сердце невольно сжималось от переживания: «что будет с героями? Смогут ли они выжить?» Девушка сжимала до белых костяшек свой плед, через страх заставляли смотреть на ужасы перед экраном, когда парень был напуган не меньше. Фильм прошел быстро. Сон накрыл с головой, поэтому ребята убрали посторонние вещи с кровати и улеглись. Сережа уже потянул свои ручки к подруге, но та лишь одернула его и пробубнила что-то себе под нос. Больших попыток Пешков решил не принимать. * Дарья крепко сжала подушку. Сердце бешено колотилось, будто она убегала от маньяка, что по телу проходил склизкий мороз, леденящий душу. Ей было не по себе от одной мысли о грозе. Каждый раз чувствовала один и тот же страх, какой был в детстве, что ненароком проходили картинки перед глазами с разными ужасами о грозах. Дыхание сбивалось через раз. Даже мирно сопящий друг не помогал, как раньше. К горлу подкатывал ком. Девушка чувствовала, как страх поглощал в свои склизкие путы, заставляя чувствовать себя беспомощной, немощной. Шумно втянув недостающий воздух. Шатенка была на грани паники. Хотела начать диалог сама с собой, но как бы не пыталась, не могла выдавить из себя ни слова. Сердце бешеным ритмом эхом отдавалось в ушах. Она старалась успокоить себя равномерным дыханием, как учил психолог, но дыхание походило не более чем на хрип — это выводило из себя. Руки полностью онемели. Глаза зажмурились. Ее ресницы еле заметно подрагивали, пальцы изредка сжимались, будто в попытках схватиться за что-то, сознание ещё спит, но он шепчет что-то словно в бреду умоляя о чём-то. Несколько секунд и карие глаза распахнулись и из них полились слёзы. Поджав колени к груди Дарья закрыла уши руками, якобы пытаясь заставить мысли замолчать, в голове снова и снова прокручивается сюжет только что увиденного фильма ужасов. Через секунду, на талию девушки легла теплая ладонь. — Всё в порядке? — Сонным голосом спросил кудрявый. Девушка промолчала и аккуратно повернулась к своему спасителю. Она уткнулась носом в его торс и обвила руками. Слезы остались на щеках. Голова гудела, страх медленно отходил на второй план, чувство безопасности настигло Кириченко, как только ее друг обнял ее. Глаза слипались. Сон снова окатил ее с головой. Поэтому через небольшой промежуток времени, ребята мирно сопели, согревая друг друга своими телами. * Очередное утро, очередное серое утро. Он всё также нехотя открывает свои глаза, и так же нехотя понимает, что уже наступило утро. На протяжении всей своей жизни, он никогда не любил утро, так же, как и тот странный сон, сквозь который он проходил каждую ночь, с раннего детства, и от которого он до сих пор не может оклематься по утрам. Видимо, сон этот не из хороших, ведь после каждого пробуждения в животе неприятно воротит, бабочки умирают одна за другой каждое, гребанное, утро, и в этот раз без исключений. Каждый раз в этом сне она. Рука неприятно ноет, поворачивая голову в сторону он удивленно распахивает глаза. Причина его больной руки, мирно сопит. Уголки губ сами невольно дергаются. Всё же, это утро не такое уж и плохое. Хорошо, когда перед тобой молодая красивая девушка, лежащая с закрытыми глазами на жесткой постели. А сейчас она в его объятьях. Любимая женщина, которую можно назвать своей. Вот только как же жутко оказаться в темноте и бессмысленности. Как противно. Такое уже было. Происходившее когда-то давно и совсем, совсем давно. Только тогда он не был никому нужен. А теперь он нужен. И нужен именно этой девушке. И никому другому. Сережа медленно придвинулся к розовым пухлым губам. Мурашки вновь пробежали по телу, а щёки разгорелись, будто пламенем, как только он ощутил, как его губы накрыли другие. Такие бледные, но мягкие. Этот лёгкий, но такой долгожданный поцелуй отдавался приятной нежностью и лёгким недоумением. Жаль, что всему хорошему свойственно так быстро заканчиваться. Кириченко недовольно нахмурилась и перевернулась на другой бок. Пешков хихикнул и прижался еще сильнее к девушке. Вдыхая такой сладостный аромат ее шампуня, парень заметил как солнечные лучи играют с ее кудрявыми волосами. Они касались ее затылка, щек и лба, запутывались в роскошной копне волос и исчезали где-то между лицом и шеей. С осторожностью Жожо запустил свою руку в кучерявые волосы девушки цвета драгоценной хризобериллы. Карие непослушные волосы. Такие чудные, но аромат лесных ягод от них, такой привычный, родной. Они такие мягкие и пышные, словно бархатцы. Робко и неторопливо он перебирал каждую прядку волос своей подруги. Её волосы, рассыпались по плечам мерцающим каскадом. От каждого прикосновения, словно десятки бабочек начинают порхать своими крылышками в животе. Каждый локон, как дорогой бархат. Время будто замедлилось, а Сережа так же продолжал разглядывать черты лица приятельницы, нежно поглаживая по голове. Всё в ней казалось настолько прекрасным, что захватывало дух. Эти совершенные черты лица, эти роскошные ресницы, эти нежные губы, этот аккуратный носик. И все это обрамляли мягкие кудряшки, в которых сияли солнечные зайчики.