Гёкуро и аманатто

      Сюэлун иногда скучал по Дыре: по сырым дождливым вечерам и запустению в чайной, хотя этот факт удивительно сильно сказывался на его финансовом благополучии; по этим несчастным жертвам тренировок магов он тоже немного скучал, хотя они громили его заведение и это, опять же, прогрызало дыру в кошельке во время ремонта. Но больше всего он скучал по Никайдо. Иногда он задумывался, как она там, открыла ли ресторан с гёдза, как и хотела, или так и бегает с лотком на шее и еле сводит концы с концами. Он даже думал как-то к ней наведаться, по-дружески поговорить и попить чай, как раньше. Но что-то каждый раз увлекало его мысли в другую сторону, и мужчина забывал про Никайдо до следующего раза. И так снова и снова. Он не умел открывать двери из мира магов в Дыру и обратно, он был в этом совершенно беспомощен. Он предпочитал не заострять внимание на этом странном, некомфортном чувстве.       Сюэлун иногда скучал по Дыре, но всё-таки любил свою работу в особняке Мороку. Работа у дьявола. Сюэлун всегда улыбался, и этому неоспоримому факту своей биографии — тоже. Он не бывал в Аду, не мучал там грешников и даже не интересовался деятельностью своего господина. Он прекрасно знал, что все дьяволы, все без исключения, и со всем его уважением к ним, — любители повалять дурака и скверно пошутить над магами. При всей своей немногословности Мороку был прекрасным собеседником, пусть и со странным чувством юмора, ценителем хорошего чая и сладостей. Эти качества затушёвывали странную, но не самую отталкивающую, внешность дьявола. Обладатель чувства юмора и тонкого вкуса на сорта чая не мог быть совсем уж отвратительным существом.       Утро Сюэлуна всегда начиналось задолго до рассвета. Он тихо ходил по сумрачному особняку, убирал видимый только ему беспорядок, а как только выходил на улицу — зажигал масляную лампу и начинал обход своих владений. Господин Мороку был гурманом, ценителем, эстетом… и до смешного привередливым критиком. Он искал разнообразия, а среди этого разнообразия — идеал. Их знакомство началось с чашки чая, вкус которого могли оценить только маги. Их историю продолжали чай и сладости.       Мороку терпеть не мог цзинь сюань за его привкус молока с лепестками цветов; он любил шоу мэй за его утонченный медовый вкус, но цвет смущал его и вызывал подозрения на ядовитость; за свой многогранный вкус и приятный аромат в любимчики выбился дянь хун, но именно золотой — за умеренную сладость; существование маття отрицалось именно из-за порошковой формы. Но Сюэлуна эти капризы даже вдохновляли. Он каждое утро обходил свои чайные поля за особняком и чувствовал себя немного дьяволом Акутагавы, который обходил поля с табаком и любовно смотрел на нежно-лиловые цветки. Господин Мороку создал для него, Сюэлуна и его чая, все условия для благополучной жизни. Исключительно щедрый дьявол.       Сюэлун помнил наизусть, в каком сегменте произрастал тот или иной сорт; он помнил, какого ухода требовал кимун, а какого — бантя. Он брал с собой корзину с ножницами, металлическими коробочками и холщовыми мешочками, и гулял между чайных плантаций, дыша тяжелым влажным воздухом. У него впереди длинный день, потому что господин Мороку — приверженец ночного образа жизни, который только-только лёг спать.       Когда прогулка между чайных листьев заканчивалась, кончик его бороды был влажным от росы. Но это придавало Сюэлуну сил, он зажигал свечу и раскрывал книгу десертов, которую вёл с давних времён, книга так и называлась, «Десерты». На полях он оставлял заметки с общей оценкой дьявола. Мороку имел странную, но забавную систему десятибалльного оценивания, включавшего в себя половины и трети, потому что его пальцы свободно гнулись и складывались без малейшего вреда.       Дьявол щепетильно относился и к фактуре, и к количеству сахара, и к ингредиентами. Он ценил выпечку, но только без пасты адзуки, потому что всё это нравилось ему по отдельности; после десертов из клейкого риса Мороку что-то недовольно проурчал, посетил дантиста и этот вид сладостей попал в особняке под запрет. Бисквит кастелла получил самую высокую оценку — девять целых и шесть десятых. Однако он быстро приелся, и Сюэлун продолжил кулинарные поиски. Он дорабатывал рецепты, менял ингредиенты и пропорции, выращивал специи и ходил по рынкам в поисках качественных продуктов. Это было увлекательно и легко, потому что ничего в его жизни сильно не поменялось, кроме места жительства и денежной прослойки в кошельке.       Мороку любил простоту вкуса.       Мужчина перевернул страницу и увидел рецепт, ещё не отмеченный ни галочкой, ни оценкой. Простые конфеты, которые смог бы сделать и человек, который никогда и ничего не готовил. Всего три ингредиента, примитивная сладость с лёгкой послевкусием бобовой пасты — то, что сейчас понравилось бы господину Мороку. Сюэлун улыбнулся, тихо включил свет на кухне, закрыл дверь и принялся сушить чайные листья к вечерней трапезе.       В двадцать два тридцать дьявол остановился у двери в кухню, хотел прикоснуться к ручке, открыть дверь, но замер. Он уловил аромат горячего жжённого сахара и мечтательно улыбнулся, прищурившись. Дьявол не был силён в готовке, но хорошо запоминал то, что готовил ему Сюэлун, и предположил, что скоро на столе он увидит что-то, покрытое ещё тягучей, ещё горячей карамелью. Такую он любил. Дьявол отошёл от двери и пошёл в столовую, сервировать стол. Пусть в этот раз Сюэлун не отвлекается от своего кулинарного шедевра.       Мороку крутил между пальцами маленькую продолговатую конфету цвета розового золота — она легко меняла форму, сбрасывала с себя сахаринки, липла к пальцам и напоминала податливую глину, потому что Мороку уже успел вылепить из неё миниатюрное лицо Чадарумы. Дьяволам посмеиваться над дьяволами таким образом всё-таки можно.       На листке бумаги было аккуратным почерком написано «Гёкуро и аманатто».       Гёкуро напомнил по запаху и вкусу сентя, — такой же ненавязчивый, но всё-таки выраженный вкус умами, без характерной для чёрного чая горчинки. Дьявол всматривался в чашку, в нежно-зелёный отвар, гонял его по чашке и улыбался чему-то своему. Наверное, тому, что он жевал миниатюрное лицо Чадарумы. Конфета была умеренно сладкой, со своеобразным, характерным только для пасты адзуки, деликатным привкусом фасоли. Фасоль и сахар, скромно и аскетично, но Мороку это ценил.       Дьявол поднял взгляд на Сюэлуна. Он дважды показал девять целых и шесть десятых. Идеала точно не существовало, но это простой десерт и высококлассный зелёный чай определённо близки к нему. И Мороку было приятно, что Сюэлун стоял перед ним со своей привычной скромной улыбкой, в которой прослеживалась радость.       В следующий раз ему стоит ожидать белый чай и диковинное мороженое.